В каких ситуациях причинитель вреда отвечает без учета вины кратко

Обновлено: 14.05.2024

Гражданско-правовая ответственность — это обеспеченное на уровне принуждения со стороны государства возложение предусмотренных на законодательном уровне или в рамках договора лишений имущественного характера на лицо, которое совершило действие, противоречащее законодательству, т.е. неправомерное действие.

Применение предусмотренных мер ответственности подразумевает применение санкции, т.е. возникновение, изменение или прекращение правоотношения гражданского характера, которое применяется к правонарушителю, принуждает его к совершению определенного действия, которое для него является нежелательным. Однако, не любую санкцию следует рассматривать как меру ответственности. Например, удержание вещи, которая подлежит передаче должнику, согласно статье 359 ГК РФ представляет собой санкцию, но не является мерой ответственности.

Существование норм об ответственности и применении (а также угрозе применения) этих норм направлено прежде всего на то, чтобы способствовать предупреждению поведения неправомерного характера, восстановлению положения, которые было до момента совершения правонарушения. Следует отметить, что применение мер ответственности говорит прежде всего об осуждении неправомерного поведения, таким образом ответственность можно рассматривать в качестве гражданского наказания.

На сегодняшний день гражданско-правовая ответственность реализуется в рамках охранительных правоотношений. А в качестве оснований для возникновения подобных правоотношения признаются определенные правонарушения. В качестве субъектов правоотношений охранительного характера можно рассматривать потерпевшего и того, кто причинил вред, кредитора и должника.

Гражданско-правовая ответственность без вины

Особенность ответственности гражданско-правового характера, которая делает ее отличной уголовной, заключается в том, что гражданское право подразумевает нанесение ущерба, совершенное неумышленно, т.е. случайно.

Готовые работы на аналогичную тему

На сегодняшний день в качестве невинного деяния можно рассматривать действие, когда лицо совершило, но при этом не осознавало и по сложившимся в рамках дела обстоятельства не могло в полной мере осознавать уровень опасности реализуемых действий/бездействий для общества, или же не предвидело возможности наступления последствий для общества.

Также в качестве причинения вреда без вины можно рассматривать действия, когда лицо, совершившее деяние, могло предвидеть возможность наступления последствий своих действий для общества, однако не могло их предотвратить из-за несоответствия своих психофизиологических качеств условиям экстремальных нервно-психических перегрузок.

Однако, сегодняшний день наиболее распространенным случаем невиновного причинения вреда можно назвать те случаях, в рамках корты, когда лицо не предвидело возможности наступления опасных для общества последствий и, по обстоятельствам дела, не должно было или не могло их предвидеть

Если в данном контексте рассматривать вопрос компенсации морального вреда, то компенсация полагается вне зависимости от вины причинителя вреда таких случаях как:

1. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

2. Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (пункт 1 статьи 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (статья 1089), а также при возмещении расходов на погребение (статья 1094).

3. Суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

Комментарии к ст. 1083 ГК РФ

1. Действие статьи распространяется на все случаи причинения вреда. В отличие от ст. 458 ГК 1964 г., в п. 1 предусматривается, что вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. О понятии умысла см. п. 7 коммент. к ст. 1064 ГК.

2. В п. 2 ст. 1083 закреплен принцип смешанной вины. Гражданское законодательство не подразделяет умысел на прямой и косвенный, как это имеет место в уголовном законе, но различает грубую или простую неосторожность.

При грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех требования, предъявляемые к лицу, осуществляющему определенную деятельность. При простой неосторожности, наоборот, не соблюдаются повышенные требования, предъявляемые к лицу, совершающему какое-либо деяние. Критерием разграничения грубой и простой неосторожности могут служить не только различные факторы, характеризующие поведение лица, но и различная степень предвидения последствий в сочетании с различной степенью долженствования такого предвидения. При предвидении последствий, соединенном с легкомысленным расчетом избежать их, хотя можно и должно было предвидеть неизбежность вреда, - налицо грубая неосторожность.

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой или же относится к простой, в каждом случае должен решаться конкретно, с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего). В частности, грубой неосторожностью должно быть признано нетрезвое состояние потерпевшего, содействовавшее причинению вреда его здоровью при исполнении им трудовых обязанностей.

3. Применительно к поведению потерпевшего в деликтных отношениях простая неосторожность не подлежит учету, поскольку она не влияет на объем ответственности причинителя вреда. Статья 1083 предусматривает два возможных варианта последствий при наличии грубой неосторожности у потерпевшего. В первом варианте учитывается грубая неосторожность самого потерпевшего, содействовавшая возникновению или увеличению вреда, и вина причинителя. Следствием подобного сочетания является безусловная необходимость уменьшения размера возмещения. Иначе говоря, при грубой неосторожности потерпевшего недопустимо полное удовлетворение иска, т.е. применение смешанной ответственности - не право, а обязанность суда.

Второй вариант предполагает грубую неосторожность потерпевшего с одновременным отсутствием вины у причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины. Здесь может наступить два вида последствий: а) уменьшение размера возмещения либо б) полный отказ в присуждении возмещения, если законом не установлено иное. Не допускается, в частности, полный отказ в случаях причинения вреда жизни и здоровью граждан.

4. В п. 2 ст. 1083 указаны обстоятельства, когда вина потерпевшего не играет никакой роли, т.е. исключения из общего правила о необходимости учета вины потерпевшего. Речь идет о возмещении дополнительных расходов, возмещении вреда в связи со смертью кормильца и возмещении расходов на погребение (см. соответственно п. 1 ст. 1085, ст. 1089 и ст. 1094 ГК и коммент. к ним).

5. Презумпции вины потерпевшего не существует. Вина последнего должна быть доказана причинителем вреда.

6. Пункт 3 ст. 1083 предусматривает возможность уменьшения размера возмещения вреда с учетом имущественного положения гражданина - причинителя вреда. Следовательно, не учитываются финансовые и др. подобные затруднения юридического лица - ответчика и недопустим полный отказ в иске по мотивам имущественных проблем ответчика-гражданина.

В случае причинения вреда умышленными действиями гражданина, его имущественное положение для возмещения вреда потерпевшему значения не имеет. Так, согласно п. 11 Постановления Пленума ВС СССР от 23 марта 1979 г. "О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением" не допускается снижение размера возмещения, если он нанесен преступлением, совершенным с корыстной целью.

Правила, содержащиеся в п. 3 ст. 1083, носят общий характер; они распространяются на все случаи причинения вреда. Имущественное положение гражданина, кроме случаев причинения им вреда умышленными действиями, учитывается в т.ч. и при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085 ГК), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089 ГК) и при возмещении расходов на погребение (ст. 1094 ГК).

1. Вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

ГАРАНТ:

Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 июля 2021 г. N 33-П положения абзаца второго пункта 2 признаны не соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования и в их судебном истолковании они создают неопределенность в вопросе об учете при определении и осуществлении выплаты собственнику стоимости животных или продуктов животноводства, изъятых у него при ликвидации очагов особо опасных болезней животных, его грубой неосторожности, если она содействовала возникновению и распространению таких очагов

Суд постановил, что при обнаружении обстоятельств, свидетельствующих о наличии вины юрлица, и невозможности установления умысла со стороны его работников наступает ответственность за неосторожное административное правонарушение

Порт оштрафовали за необеспечение транспортной безопасности

Заявитель жалобы оспаривает нормы КоАП, Закона о транспортной безопасности и Требований по обеспечению транспортной безопасности, которые, по его мнению, ущемляют конституционные права лица, привлекаемого к административной ответственности

На основании этого документа судья Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга признал общество виновным в совершении административного правонарушения и назначил организации штраф в размере 200 тыс. руб. Об умысле нарушителя, по мнению суда, свидетельствовало то, что юрлицо как субъект транспортной инфраструктуры обязано было исполнять требования законодательства и потому не могло не осознавать характер своего бездействия, тем более что ранее оно уже привлекалось к административной ответственности за несоблюдение соответствующих требований по неосторожности (ч. 1 ст. 11.15.1 КоАП).

Общество попыталось добиться отмены постановления, однако Санкт-Петербургский городской суд согласился с нижестоящей инстанцией. Позднее верность подхода Василеостровского районного суда подтвердили заместитель председателя городского суда и судья ВС РФ.

Порт заявил о неконституционности ряда норм о защите транспортной безопасности

Порт обжаловал конституционность примененных в его деле ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2, ч. 3 ст. 11.15.1 и п. 5 ч. 1 ст. 29.10 КоАП, ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности, подп. 36, 37, 39, 45 п. 5 и подп. 1, 2, 8 п. 7 требований по обеспечению транспортной безопасности, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16 июля 2016 г. № 678.

Заявитель посчитал, что указанные положения ст. 2.1, 2.2 и 11.15.1 КоАП порождают в судебной практике неопределенность в вопросе о квалификации в качестве умышленного административного правонарушения действий (бездействия) юридического лица в виде неисполнения им требований по обеспечению транспортной безопасности, которое в соответствии со с. 11.15.1 данного Кодекса может быть совершено как по неосторожности, так и умышленно.

Обосновывая неконституционность ст. 29.10 КоАП, общество указало, что данная норма позволяет суду не раскрывать в постановлении о привлечении к административной ответственности, каким законом он руководствовался, признавая правомерность получения доказательств по делу об административном правонарушении.

Относительно ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности порт пояснил, что ее содержание не отвечает критерию правовой определенности и не исключает принятия судом произвольных решений. Оспариваемые же положения требований по обеспечению транспортной безопасности общество посчитало принятыми Правительством РФ с превышением полномочий в нарушение Закона о транспортной безопасности.

КС затронул различные аспекты вины организации

Прежде всего, проанализировав жалобу, Конституционный Суд прекратил производство в части оспаривания п. 5 ч. 1 ст. 29.10 КоАП, ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности и положений требований по обеспечению транспортной безопасности, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16 июля 2016 г. № 678. Суд пояснил, что п. 5 ч. 1 ст. 29.10 КоАП и ст. 12.2 Закона о транспортной безопасности не содержат неопределенности. В свою очередь разрешение вопроса о соответствии постановления правительства положениям федерального закона не относится к компетенции КС и осуществляется ВС РФ в порядке административного нормоконтроля по правилам гл. 21 КАС, напомнил Суд.

Соответственно, предметом рассмотрения КС в рамках данного дела стали ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП в той мере, в какой на их основании решается вопрос об административной ответственности юридического лица за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное умышленно.

Суд напомнил, что наличие вины выступает необходимым признаком состава правонарушения, а бремя ее доказывания, по общему правилу, возлагается на уполномоченные государственные органы и их должностных лиц. По мнению КС, вина в конституционном смысле как универсальная категория для всех видов юридической ответственности и для всех субъектов права представляет собой основанные на характеристиках субъекта права пределы, в которых он может нести такую ответственность сообразно конституционным принципам равенства, справедливости и соразмерности.

В то же время, добавил Суд, определяя понятие вины (виновности) для разных субъектов права при установлении разных видов юридической ответственности, законодатель вправе дифференцировать ответственность за конкретное противоправное деяние с учетом качественных и количественных характеристик вины, однако обязан гарантировать определенность правового регулирования.

КС отметил, что согласно ч. 1 и 4 ст. 1.5 КоАП всякое лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина, а неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу такого лица. Вместе с тем, поскольку субъектами административной ответственности могут быть как физические, так и юридические лица, КоАП конкретизирует реализацию общих принципов с учетом объективных характеристик этих субъектов, подчеркнул Суд. Так, согласно ч. 2 ст. 2.1 данного Кодекса юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, но этим лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.

Проанализировав ряд положений КоАП РФ, Конституционный Суд пришел к выводу, что законодатель, хотя и не считает вину юридического лица тождественной вине лица физического или совокупной виновности нескольких физических лиц, тем не менее признает наличие связи между привлечением к административной ответственности юридического лица и виновными действиями (бездействием) физического лица. Тем более что конечной целью наказания организации со всей очевидностью является воздействие на волю и сознание связанных с ней физических лиц, с тем чтобы добиться частной превенции административных правонарушений.

Применительно к вмененному заявителю правонарушению КС отметил, что в ст. 11.15.1 КоАП законодатель использовал форму вины в качестве обязательного признака состава и тем самым дифференцировал административную ответственность за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, установив более суровое наказание за умышленное деяние и менее строгое – за неосторожное. Суд подчеркнул, что такой подход не является исключительным случаем, поскольку аналогичным образом сконструирован целый ряд норм особенной части КоАП РФ.

Как указано в постановлении, ранее КС высказывался о том, что, хотя вина юридического лица в совершении административного правонарушения не тождественна вине соответствующего физического лица, виновность организации так или иначе является следствием виновности ее должностных лиц (работников), привлечение которых к административной или уголовной ответственности не освобождает от административной ответственности само юрлицо. Вина юридического лица проявляется в виновном действии (бездействии) соответствующих физических лиц, действующих от его имени и допустивших правонарушение, со ссылкой на вынесенное ранее им решение подчеркнул Суд.

В связи с этим указание на форму вины применительно к организации не может расцениваться как несовместимое с их качественными характеристиками как субъектов права, тем более что оно не предполагает выхода за общие пределы их административной ответственности, считает КС. Суд пояснил, что виновность юрлица охватывает случаи, когда несоблюдение правил и норм является следствием совершенных как умышленно, так и по неосторожности действий (бездействия) его должностных лиц (работников). Действия юридического лица всегда производны от действий лиц физических, не будучи, однако, в своем юридическом измерении тождественны им, снова подчеркнул Суд.

Сославшись на законодательство Германии, Дании, Норвегии, Финляндии и Франции, КС РФ указал, что мировая практика также исходит из того, что в регулировании публичной ответственности юридического лица может быть отражена связь его вины с виной физических лиц, обладающих представительскими, распорядительными или контрольными полномочиями.

С учетом сказанного Суд пришел к выводу, что ч. 2 ст. 2.1, ч. 1 ст. 2.2 и ч. 3 ст. 11.15.1 КоАП РФ не противоречат Конституции, поскольку предполагают, что юридическое лицо лишь тогда подлежит привлечению к административной ответственности за совершенное умышленно неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, когда установлен умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) этой организации, ответственных за исполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, и этот вывод надлежащим образом мотивирован в постановлении по делу об административном правонарушении.

Кроме того, Суд подчеркнул, что указание в ст. 11.15.1 КоАП на формы вины может исключить привлечение юрлица к ответственности со ссылкой на невозможность установления конкретной формы вины, поскольку такой подход противоречит принципам законности, равенства и справедливости и вытекающему из них принципу неотвратимости юридической ответственности.

Если умышленный характер действий (бездействия) должностных лиц (работников) юридического лица, ответственных за исполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, из обстоятельств дела не усматривается и при этом имелась возможность для соблюдения соответствующих требований, но организация не приняла все зависящие от нее меры по их соблюдению, то административная ответственность юрлица может наступать только за неисполнение требований по обеспечению транспортной безопасности, совершенное по неосторожности. Суд подчеркнул, что такой вывод не может расцениваться как нарушение принципа равенства, поскольку основан на необходимости индивидуализации ответственности и не содержит неопределенности.

В то же время КС отметил, что отраженная в Постановлении № 17-П позиция не препятствует законодателю отказаться от использования формы вины в качестве критерия для выделения административного правонарушения в самостоятельный состав применительно к случаю, когда его субъектом признается юридическое лицо, в пользу иных критериев, отвечающих требованиям определенности и справедливости. Однако необходимо обеспечить возможность дифференциации административной ответственности в пределах санкции основного состава административного правонарушения при разрешении конкретного дела в соответствии с правовыми позициями Суда о соразмерности административной ответственности.

Комментарий представителя КС РФ

Руководитель секретариата КС РФ Владимир Сивицкий отметил, что Конституционный Суд своим постановлением осветил сразу две практические проблемы. Первая – можно ли установить форму вины юридического лица, не установив при этом фактически виновных физических лиц и форму их вины? На этот вопрос Суд ответил утвердительно. Владимир Сивицкий пояснил, что, исходя из сочетания субъективных и объективных факторов, орган, применяющий административную ответственность, может установить форму вины и применить правильную норму.

Читайте также: