Произведения педагогического характера на руси кратко
Обновлено: 05.07.2024
ДИДАКТИЧЕСКАЯ (УЧИТЕЛЬНАЯ) ЛИТЕРАТУРА – раздел древнерусской письменности 11–17 вв., излагающий в художественной форме философские, религиозные, моральные и квазинаучные знания и идеи.
Распространению дидактической (учительной) литературы в Древней Руси способствовало принятие христианства в 988 и развитие книжной культуры.
Исследователи выделяют в такого рода литературе сплетенные и подчас слаборазличимые жанровые слои: скриптурный (от лат. scriptura – писание) – выписки из книг Ветхого и Нового заветов; литургический (богослужебный), вероучительный (символы и изложения веры, поучения, полемические сочинения); проповеднический, агиографический (жития, похвальные слова святым и сказания о чудесах).
По степени использования и распространенности в Средние века и ранее Новое время учительная литература занимала второе место, идя сразу за богослужебной. Помимо имеющих самостоятельное значение авторских произведений с морально-назидательной направленностью (Поучения Владимира Мономаха 12 в., Слов, Молений или Посланий Даниила Заточника 13 в., Домостроя Сильвестра 16 в. и др.), значительное распространение и влияние на формирование национального характера и своеобразия духовной культуры имели дидактические сборники 11–17 вв., созданные коллективными или неизвестными авторами.
Их общие черты (помимо анонимности) – теоцентризм, рукописный характер бытования и распространения, традиционность, этикетность, абстрактно-обобщенный характер нравоучений. Даже те из сборников, что были переводными, непременно дополнялись оригинальным русским материалом, отражавшим мировоззрение составителя и заказчиков.
Изборники Святослава.
Философско-дидактический Изборник 1073 считается древнейшим учительным сборником. Переведенный с греческого языка при болгарском царе Симеоне (892–927), он был переписан с него дословно неким дьяком Иоанном Грешным во времена правления сына Ярослава Мудрого, черниговского кн. Святослава Ярославича (1027–1076), одного из составителей Русской правды. Изборник 1073 был найден в 19 в. К.Калайдовичем в Воскресенском Новоиерусалимском монастыре под Москвой, а ныне его текст хранится в отделе рукописей Российского исторического музея.
Принадлежавший с 18 в. коллекции рукописей кн. М.М.Щербатова, Изборник 1076 ныне хранится в Рукописном отделе Российской публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петебурге.
В конце 15 в. тексты обоих изборников вошли в основу нового собрания поучений – Домостроя.
Ранние сборники изречений и слов зарубежных дидактиков (Пандекты, Пареносисы, Патерики).
С конца 11 в. византийские монахи передавали в русские монастыри особые переводы всеобъемлющих руководств по нравственному воспитанию – Пандекты Антиоха, инока лавры Саввы Освященного в Иерусалиме (лат. pandectae – вceобъемлющий). Как и другие базовые тексты русского православного богослужения, Пандекты содержали толкование текстов Писания, разъяснения догматов христианского вероучения и были вначале переведены на болгарский, а затем на церковнославянский язык. Состояли из 130 глав, пропагандировавших нормы христианской морали и обличавших пороки и ереси.
Часть слов из Пандектов и Пареносиса позже вошла в Прологи, Часослов, жития, а также сборники, сочинявшиеся русскими проповедниками, в том числе Никоном Черногорцем (вторая половина 11 в.). Все они были богаты содержащейся в них ортодоксальной аргументацией по поводу догматических, церковно-практических и религиозно-философских проблем, имевших отношение к моральному воспитанию прихожан. В виде отдельных рукописных книг и в составе сборников хранятся Российском Государственном архиве древних актов.
Златоструи, Златоусты, Торжественники.
Пчелы.
Паремийники и Палеи.
В княжеских и монастырских книжных собраниях наличествовали Палеи двух типов – исторические и толковые. Исторические (иные их названия Очи палейные, Книги бытия небеса и земли), известные в Болгарии с 9 в., ценились как кратчайшие изложения библейской истории. Толковые палеи были сродни занимательным справочникам и содержали пропедевтические сведения об устройстве мира, обучали основам логики в случае множественности толкований, давали пищу для размышлений о символическом значении библейских событий. Рассказывая о сотворении мира, составители толковой палеи сообщали также о различных природных явлениях, о странных и легендарных, зачастую никогда не существовавших животных, о процессах, происходящих в человеческом организме, об иных конфессиях (Палея толковая на Иудея).
Мудрость Менандра, Маргариты, Азбуковники.
К концу 13 в. относят появление на Руси Азбуковников – безымянных рукописных сборников справочно-поучительного характера, статьи которых располагались в азбучном порядке. Содержавшиеся в них статьи учебного характера по грамматике, истории, естествознанию, философии приближали этот вид литературных памятников к букварям и энциклопедиям. Имевшийся в них материал для занимательного чтения и поучительные наставления определил их огромную популярность и бытование вплоть до эпохи Петра I (последним из азбуковников было Школьное благочиние, написанное силлабическими виршами).
Диоптры, Златые Цепи, Измарагды.
Эпоха становления единого Русского государства во главе с Москвой породила значительное распространение на его территории литературных произведений, призванных обучать человека поведению в обществе. Так, в начале 14 в. на русский язык было переведено произведение византийского писателя 11 в. инока Филиппа Монтропа (Пустынника) Диоптра или душезрительно зерцало, существовавший в двух редакциях (первая – перевод с текста 11 в., вторая – южно-славянского происхождения и выполнена на Афоне в 1418).
При этом Зерцало, или Диоптра не была связана текстуально с Великим зерцалом, а также с изданной в 1612 книгой эпохи литературного барокко Диоптра альбо Зерцало и выражение живота людского на том свете, хотя они и были также дидактическими трактатами.
Тайная Тайн и Цветники. Учительные сборники 16 в.
В нач. 16 в. появился русский перевод популярной в средневековой Европе Книги политики или Тайной тайн – наставлений по житейским вопросам (от морали до политики, от минералогии до алхимии), приписанных Аристотелю и составленных в виде его бесед с учеником – Александром Македонским. Возможным переводчиком Тайной тайн был Авраам Ребичкович – крещеный еврей, который жил в Литве в начале 16 в.
Учительная литература 17 в.
Начиная с 17 в. классические образцы русской ортодоксальной набожности стали уступать место произведениям учительной литературы скорее светского содержания.
В 1607 переводчик Посольского приказа Ф.К.Гозвинский перевел с греческого языка на русский Притчи или Баснословия Езопа Фригии (басни Эзопа). Эти краткие иносказательные рассказы о повседневно-бытовой жизни человека были сурово встречены церковными иерархами, но в состав запрещенных книг они не попали, что способствовало популярности текстов.
В него вошли педагогическая публицистика, фрагменты из произведений, суждения автора работы.
Следует учитывать, что собственно педагогических произведений тогда не было, педагогика ещё не выделилась в самостоятельную область знания. В то же время эта мысль присутствовала во всей древнерусской культуре. Педагогические идеи и воспитательный опыт многих поколений включались в летопись, поучения, жития…
Именно духовная мудрость требовала упорной учёбы, постоянного и вдумчивого чтения книг, знакомства с мировой историей, осмысления своего собственного и своего народа места в ней, требовала литературного и музыкального развития – но только вдобавок к нравственному. Исследование именно нравственной стороны данных произведений и занимает большую часть работы. Нравственность была краеугольным камнем воспитания. Многие правила воспитания из произведений древнерусской литературы не устарели до нашего времени.
Автор работы ставил перед собой задачу также исследование языка произведений, уже названных выше. Использование выразительных средств нашего языка дало право называться этим произведениям памятниками древнерусской литературы.
2. Основы воспитательной педагогики
Воспитательные традиции, на которые опиралась педагогическая мысль Древней Руси, насчитывают более двух тысяч лет. Во второй половине I тысячелетия н.э. завершилось расселение славян и их разделение на три группы: восточную, западную и южную. Традиции как интегрированное явление включали в свой состав обычаи, обряды, ритуалы, реликвии, церемониалы, нравственные, народно-правовые и другие стереотипизированные формы человеческ ой деятельности . В них был обобщен социальный опыт прежних поколений, их убеждения, взгляды, нравы, нормы поведения, привычки, поддерживаемые общественным мнением.
С помощью традиций создавались основы трудового, нравственного, физического, эстетического и религиозного воспитания. Выполняя заветы предков, исполняя обычаи и обряды, наследуя традиции, дети включались в трудовую деятельность (сбор плодов, уборка урожая, рыболовство, бортничество и др.), усваивали социальную практику как необходимое. Определенные педагогические функции выполняли и средства воспитания, начиная от колыбельных песен, приговоров и пестушек, кончая сказками, легендами и преданиями, традиции, обряды и обычаи определяли содержание народных педагогических воззрений людей того времени. Педагогический аспект обычаев состоял в выработке у детей привычек в общении с другими людьми.
Традиции и обычаи выступали как две взаимосвязанные формы воспитательного воздействия на подрастающее поколение. Если обычаи передавали детям конкретные образцы конкретных поступков, действий, указывали, что следует, а чего не следует делать, то традиции формировали такие социально значимые качества, как дисциплинированность, исполнительность, честность, а также трудовые навыки и умения.
На основе традиций и обычаев формировались обряды, связанные с важнейшими событиями в жизни человека, рода, общины, обставленные языческими символами, ритуалами, церемониями, разнообразными действиями. Цель обрядов, в частности, заключалась в том, чтобы дать детям определенные советы, которыми они могли бы пользоваться в повседневной жизни, труде, закрепляли нормы и правила поведения.
В процессе воспитания особое значение придавалось соблюдению запретов (табу). Ими определялась хозяйственная, социальная жизнь и поведение человека. Рациональные в большинстве случаев по своему значению табу (охрана родовых угодий, мест гнездования птиц, самок зверей, когда они выращивают молодняк, и т.п.) выражали запрет как требования предъявляемые обществом к его членам, включая детей, но трактовка этих требований принимала в явлениях табу иллюзорный характер, окутывалась анимистическими, магическими и другими формами.
Основой нравственных отношений являлась общинная собственность на средства производства. Совместный труд, коллективное пользование орудиями и результатами труда порождали чувства взаимной помощи, выручки. Высшим идеалом добра считались такие качества, как сила, храбрость, выдержка, самообладание.
Вместе с тем было бы неправильно идеализировать мораль и нравственные отношения в родоплеменном обществе. Мораль здесь выступала нередко в грубых формах и несла печать примитивного образа жизни.
3. Новые явления педагогической мысли X – XIII века
В качестве новых явлений в педагогической мысли Руси X-XIII вв. можно отметить: 1) выдвижение в центр воспитания отдельной личности, вышедшей в процессе возникновения экономически самостоятельной малой семьи из родоплеменного коллектива; 2) выработку таких методов и форм воспитания, которые соответствовали новым общественным отношениям; 3) обогащение средств воспитания за счет трансформации мифов в эпос и сказку, иллюзорных представлений о природе – в загадки, имитации трудовых процессов в детских песнях-хороводах и т.п.
В период становления классового общества правящему классу необходимо было опираться не только на силу, но и на грамотность, школу, следовательно, появилась потребность дать обоснование этим средствам воспитания, определить их задачи, цели, основные средства и методы. Педагогическая мысль XI – XIII вв. прослеживается и в литературных произведениях, и в народных педагогических воззрениях. В народной педагогике в различных формах и при помощи разнообразных средств (пословицы, сказки, былины, наблюдения за приметами погоды, биологическим циклом развития растений, вовлечение подростков в земледельческий труд по кругу аграрного календаря и др.) в достаточной мере проявляется педагогическая мудрость народа.
5. Поучения Владимира Мономаха
Владимир Мономах отчетливо сознавал, что новому принципу общего владения Русской землей необходимо было создать моральный авторитет. Это было тем более необходимо, что сразу же вслед за Любеческим съездом вновь начались правовые раздоры князей.
В своем политическом идеале Мономах не был одинок: это был поэтический идеал феодалов времени раздробленности Руси, вступившей в резкий противоречия с жизнью, набегами половцев, против которых все труднее и труднее было собирать союзные рати князей.
Владимир Мономах был только одним из тех авторов, которых волновало этическая сторона государственной деятельности.
Система Владимира Мономаха опиралась на лирику другого царя и псалмопевца — Давида, на его самоотречение государственного человека. Она опиралась в известной мере даже на народную лирику. Лирическое начало было в высшей степени свойственно Мономаху — и тогда, когда он вспоминал о своем возрасте, и тогда, когда он вспоминал свой жизненный путь, и тогда, когда он молил своего врага о примирении, и тогда, когда он просил его вернуть ему жену покойного сына.
Обращаясь к своим читателям, Мономах говорит: "лишаем не мьсти, ненавидим люби, гоним терпи, хулим моли, умертви грех. Избавите обидима, судите сироте (праведно судите обездоленных, крестьян), оправдайте вдовицю" — последние слова этой тирады, призывающие избавить обиженного, дать суд сироте (под "сиротами" обычно разумелись крестьяне) и оправдать вдовицу, могли опять-таки относиться только к князьям,
"увлекающимся властью", чрезмерной эксплуатацией и тем разрушающим ее планомерность. Мономах вовсе не был прекраснодушным "смердолюбцем". Его социальная политика была той же политикой упорядочения нового строя, обуздания отдельных зарывавшихся феодалов, нарушавших во имя личных интересов интересы всего феодального класса в целом.
От авторитета христианской морали Мономах обращается в "Поучении" к тому назидательному примеру, который подает человечеству устройство мироздания, и здесь проводит ту же мысль о необходимости каждому довольствоваться своим уделом: природа разнообразно и чудно устроена: среди человеческих лиц нет и двух одинаковых, птицы небесные, расселяясь весной из рая по всей земле, находят каждая свое место "и не ставятся на единой земли, но и сильныя и худыя идут по всем землям божиимь повеленьемь".
Птицы здесь, конечно, дают моральный образец для поведения князей. Птицы довольствуются своим уделом, каждая из них находит свое место, хотя среди них есть сильные и "худые". Новый политический порядок держания земли многими князьями-вотчинниками мог стеснить свободу передвижения по ней, свободу торговли, и вот Мономах особенно настаивает на том, чтобы не обижать путешествующих: куда вы пойдете и где станете станом — "напойте, накормите" убога и странна (странника) "и боле же чтите гость, откуду же к вам придеть, или прост или добр или сол" (простой человек, знатный или посол), "и человека не минете не привечавше (не поприветствовав его) — добро слово ему дадите".
Громадная политическая тема — подкрепить моральной дисциплиной новый политический строй — была разрешена в "Поучении" с удивительным художественным тактом. Весь тон "Поучения" — задушевный, почти лирический, иногда несколько старчески суровый и печальный.
Как моралист Мономах не гневается на ослушников,— он не патетичен, не риторичен, не считает себя безупречным образцом для всех. Он печален, он грустно размышляет, он беседует с читателями и этим удивительно располагает к себе.
Восхищение разнообразием человеческих лиц являлось признанием ценности человеческой личности самой по себе. В устах главы государства это восхищение разнообразием человеческих лиц означало признание права человека на индивидуальность, права быть самим собой — права, столь часто отрицаемого "увлекающимися властью". И не случайно Мономах писал в своем "Поучении" князьям: "не давайте сильным губить человека", "больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны". "Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите". "Не уклоняйтесь учить увлекающихся властью ни во что ставить всеобщий почет".
Основная политическая мысль "Поучения" — каждый должен довольствоваться своим уделом, не завидовать чужому и не покушаться на достояние соседа. В "Поучении" эта мысль проводится на примере поведения птиц.
Другая мысль "Поучения" — "леность бо всему мати".
Множество советов Мономаха касаются хозяйственной части жизни: дом, уход за ним, охрана жилища, собственное здоровье, путешествия по другим землям, принятия дорогих гостей. В основе всего иметь нужно страх божий.
Мономах внес сильное этическое начало в свою политическую деятельность: он писал сочинения, открыто обсуждал свои ошибки. Он проповедовал свою политическую и этическую систему на княжеских съездах, стремился действовать уговорами. И ему многое удавалось сделать.
Особенность педагогической мысли в любом из произведений древнерусской литературы в её актуальности и неустаревающем влиянии на литературу современную.
Педагогическая мысль в Древней Руси и Русском государстве
Педагогическая мысль рассматриваемой эпохи развивалась прежде всего под влиянием текстов Священного писания, их толкований, творений отцов церкви, произведений византийских ученых, идеи которых были переосмыслены и включены в традиционную духовную культуру Руси.
Педагогическая мысль Византии, пришедшая на Русь в X-XIII вв. и возродившаяся в XIV-XVI вв., представлена в переводной российской литературе целым рядом блистательных имен: Иоанн Златоуст, Василий Кесарийский, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин, Симеон Новый Богослов, Григорий Палама. Благодаря их сочинениям на Руси познакомились отчасти с миром педагогических идей Востока и античности и в полном объеме с восточной разновидностью христианства, с православным учением о человеке и его воспитании.
Однако все это должно было являться лишь подготовительным этапом к собственно христианскому просвещению, связанному с личным подвижничеством, деятельностью по усвоению евангельских истин.
В данной работе рассмотрен вопрос зарождения и развития педагогических идей в Древней Руси.
Историю воспитания и обучения в Древней Руси и Русском государстве до XVII в. невозможно рассматривать вне связи с общим историко-культурным развитием восточнославянских народов, для которых, безусловно, важнейшим событием стало принятие в 988 г . христианства. В общем, этот большой временной отрезок можно разделить на два этапа: дохристианский и христианский, внутри последнего достаточно четко выделяются киевский (X—XIII вв.) и московский (XIV—XVII вв.) периоды, разделенные нашествием монгольского хана Батыя в 1237—1243 гг.
От того времени сохранилось весьма мало свидетельств о воспитании и обучении детей. В летописных источниках той эпохи конкретной информации о школах и обучении практически нет, как и в более или менее официальных документах. Даже в достаточно позднем документальном источнике — постановлении Стоглавого Собора (1551) выражалась только озабоченность плохим состоянием школьного обучения.
Недостаточность прямых источников, которые позволяли бы воссоздать картину воспитания и обучения в Древней Руси, приводит к необходимости использовать различного рода косвенные источники — церковно-служебную литературу, записки иностранцев, фольклор, книжные миниатюры, иконописи и т.п.
В первом тысячелетии исторического существования отечества можно выделить два периода: древний — до Петра и новый — от Петра до 60-х гг. XIX в. Первый период, в свою очередь, подразделяется еще на три периода: 1) предшествующий монгольскому порабощению, с преобладанием византийского влияния; 2) монгольского владычества; 3) преобладающего влияния южнорусской учености и господства схоластики.
Педагогическая мысль Древней Руси опиралась на воспитательные традиции, насчитывающие более двух тысяч лет. Во второй половине I тысячелетия н. э. завершилось расселение славян и их разделение на три группы: западную, восточную и южную. За длительное время своей истории славяне выработали свою практику воспитания, создали свою культуру, которая выросла из глубин трудовой жизни народа. Воспитание детей происходило в соответствии с необходимостью наследования подрастающим поколением общественно-исторического опыта, накопленного предыдущими поколениями, с целью подготовки к жизни и труду.
Труд составлял основу жизни славян, лишь упорным трудом народ мог обеспечить свое существование, поэтому детей рано включали в трудовую деятельность, воспитывали трудолюбие, развивали трудовые умения и навыки.
Особое значение имела забота о здоровье и физическом развитии детей. Важнейшими средствами физического воспитания были закаливание, подвижные игры и физический труд. Исторические предания, легенды и былины воспевали подвиги богатырей, защищавших русскую землю от завоевателей, воспитывали гордость за свое отечество, формировали патриотическое сознание. Образы былинных героев воспринимались как нравственный идеал. В их подвигах подрастающее поколение находило проявление лучших духовных качеств человека, черпало веру в силу народа, в торжество справедливости.
Особое место занимали на Руси праздники. Составной частью многих русских народных праздников были игры, представляющие сокровищницу народной культуры и педагогики. Неотъемлемой частью педагогического наследия древних славян является устное народное творчество, в котором мир впервые предстает перед ребенком в образах, звуках и красках. Колыбельные песни, потешки, сказки, загадки, пословицы, былины, предания на протяжении веков являлись важнейшими средствами воспитания подрастающих поколений. Через первые поэтические произведения (колыбельные песни, песенки-потешки и частушки), являющиеся средствами развития речи, эмоциональной сферы ребенка, эстетических чувств, познается родная речь. Глубокий нравственный смысл этих произведений служит фундаментом, на котором строится эстетический мир ребенка.
Важнейшей основой просвещения на Руси послужила христианская вера (дата крещения Руси 988 г .). Она внесла новые, животворные начала в русское воспитание, определила нравственный характер народной жизни. Христианская вера сообщила религиозно-церковное направление русской жизни. Религиозный дух господствует и в сочинениях духовного содержания, и во взглядах наставников и государственных людей.
Сами монастыри, при которых устраивались школы, в Древней Руси вовсе не чуждались жизни, не впадали в аскетизм и не ограничивали своей педагогической деятельности тесным кружком специалистов-учителей, но охотно наставляли всех приходивших — вере, благочестию, добрым делам и обучали грамоте. Так велось и в мужских, и в женских монастырях. Летописи сохранили имена многих русских женщин, которые потрудились для обучения девиц ремеслам, пению, рукоделиям, чтению и списыванию книг. К таким личностям принадлежат, например: инокиня Анна Всеволодовна, дочь Великого Князя Всеволода Ярославовича; святая Ефросиния Полоцкая, дочь Князя Ростислава Всеславича и другие.
Внутреннее устройство древнерусской школы вначале совершенно соответствовало византийским образцам, так как первые представители православной церкви и первые же наши учителя были, по преимуществу, греки. При дальнейшем развитии школы, в ней, кроме грамоты, преподавались разные учебные предметы, составляющие круг тогдашней византийской учености. И такие училища уже в первые века христианства на Руси существовали не только в Киеве и Новгороде, но и в Курске, Смоленске, Владимире-Волынском, Владимире-на-Клязьме, Галиче, вообще в городах юго-западной и северо-западной Руси.
Из учебных предметов псалтырь, церковное пение и письмо с древних времен были наиболее распространены в школе и привлекали особое внимание учителей. Псалтырь в старину была первой настольной книгой для всякого грамотного человека, и простолюдина, и князя. Книга эта, полная религиозного вдохновения и поэзии, имела в старину у нас, как и на западе, глубоко воспитательное и образовательное значение. Пение в старину употреблялось не только в церкви, но и в собраниях, на княжеских и боярских пирах и служило удовлетворением живой общественной потребности, присущей всем людям, не стесняемым в своем естественном духовном развитии. Поэтому и школа была внимательна к этой потребности.
Письмо составляло единственное в то время средство распространения книг святого писания, нравственных поучений и светских сочинений. Понятно, что письму деятельно обучались в школе, а еще деятельнее предавались в монастырях, в княжеских и боярских теремах.
К тому же само писание уставом и полууставом, со всеми ударениями, титлами, строчными и надстрочными знаками, прямо, правильно и отчетливо, составляло занятие гораздо более сложное, нежели теперешнее письмо; оно имело характер скорее черчения или рисования, нежели письма.
Положение учителя в старину на Руси обусловливалось тем взглядом, который народ имел на церковь, школу и духовенство, и тем авторитетом, которым эти учреждения и это сословие, естественно, пользовались в обществе. В тех официальных документах, в которых законодательная или административная власти стараются выяснять отношение народа к церкви, школе и учителям, везде заметно старание поддержать и усилить нравственное влияние последних. Они и называются соответственными, характерными названиями: книжниками, уставодержателями, учительными людьми.
Очевидно, что в то время учитель в своей общине был не то, что мастеровой грамотник, ремесленник-специалист по части обучения, а близкий народу, человек, влиятельное лицо, наставник.
В числе учебных пособий того времени следует назвать, кроме псалтыря, еще и те книги, которые были наиболее распространены в школе и у состоятельных светских людей. Все это больше книги переводные — с греческого, болгарского, сербского, — оригинальных было мало. Сюда относятся патерики, т. е. собрания жизнеописаний разных святых — египетских, иерусалимских, греческих, печерских, — в которых интересно сочетались вымысел и описание реальной жизни, хроники, т. е. летописи; изборники или сборники весьма разнообразного содержания литературно-научного и нравственно-поучительного; повести и рассказы полуисторического, полусказочного содержания; хождения по святым землям, т. е. записки о различных достопримечательностях иерусалимских, царьградских и других святынь; пчелы — сборники множества разнохарактерных отрывочных научных сведений, поучений, афоризмов, замечаний мудрецов и поэтов; азбуковники — род энциклопедий, лексиконов и справочных книг по всевозможным отраслям знаний. Этот запас чтения унаследован русской школой от византийского просвещения. Византийское же влияние господствует в нашем просвещении все первые пять столетий по принятию христианства.
863 г . - братья Кирилл и Мефодий создают первый славянский алфавит (глаголицу), на основе которого их ученики затем составляют кириллицу. Кирилл (827-869) и Мефодий (815-885) открыли первую школу с преподаванием на славянском языке (в Велиграде, столице Моравского княжества). Заложили основы славянской письменности, литературы, философии, богословия. Канонизированы православной и католической церквами.
Очень большую роль в развитии образования в средневековой Руси играли монастыри. Они фактически представляли собой бой крупнейшие центры образования того времени. Зачинателем таких монастырских центров считается русский просветитель и религиозный деятель Сергий Радонежский (1314—1391). В них учились не только лица, готовившиеся к принятию духовного звания, но и просто желавшие овладеть грамотой и читать книги. При монастырях получили элементарное образование и воспитание значительное число русских людей.
В целом анализ различных источников позволяет говорить о том, что уровень освоения элементарной грамотности в Древней Руси был достаточно высок, грамотность проникала почти во все слои населения.[3]
В монастырях притаились остатки книжного образования и нравственных сил, которые поддерживали в русских людях бодрость и надежду на спасение. Число училищ до такой степени уменьшилось, что с XIV в. летописцы совершенно не упоминают о них.
Уменьшилась грамотность не только в простом народе, но даже в духовенстве и среди князей и бояр. В XV в. — если бы и захотелось кому выучиться грамоте, осуществить это желание было бы негде, за недостатком училищ. Приходилось почти безграмотных людей ставить в священники.
Вся Русь, отрезанная татарами от Византии, а Польшей, Литвой и Ливонией — от образованной Европы, все больше и больше усваивала черты азиатских нравов. Одно только в русской жизни этого периода представляет явление утешительное и многообещающее. В борьбе с татарами окрепла Москва и понемногу сделалась новым средоточием политической силы.
Они нашлись в церковных братствах: Львовском, Киевском, Луцком, Могилевском, Оршанском, Брестском и др. До этого времени эти братства существовали отчасти с филантропическими целями, помогать бедным и больным прихожанам, отчасти с целями обеспечения приходу начального образования и подготовки сведущих и образованных священников и дьяконов.
Теперь же эти братства стали заводить училища (братские школы) по образцу иезуитских коллегиумов и в них стали давать такое значительное и многостороннее знание, с помощью которого можно было бы подготовить надежных противников враждебной православию религии, побороться с врагами их же оружием — просвещением, красноречием и диалектикой. В курсы этих училищ вошли языки: греческий, славянский и польский, грамматика, риторика, пиитика, диалектика, нравственное богословие и др. предметы. Первое из этих училищ было основано в Остроге князем Константином Острожским в 1580 г . При нем же была и типография, в которой в 1580—1581 гг. напечатана первая полная славянская Библия. По образцу Острожского училища стали открываться подобные же училища и при других братствах.
Существовавшие тогда способы обучения вполне отвечали потребностям государства и общества, какая-либо новая организация образования казалась ненужной, и до XVII в. государственных школ грамоты в России не было. Повышенный уровень образования был нужен только тем, кому предстояло занять место на государственной службе или в церковной иерархии. Однако людей для государственной службы требовалось в то время немного, чаще всего на нее приглашали иностранцев (медиков, переводчиков, архитекторов и т.п.). Есть сведения о том, что некоторые из русских обучались за границей, в частности есть предположение, что в Краковском университете обучался Иван Федоров. Однако выезды за границу не одобрялись ни церковью, ни государством, к овладению европейскими языками и науками традиционно относились с предубеждением, к тому же православная вера и незнание латыни препятствовали обучению в Европе.
В монастырях можно было получить широкое по тем временам образование. Конечно, акцент традиционно делался не столько на усвоении суммы знаний, сколько на нравственно-религиозном воспитании, духовном самосовершенствовании. Среди всех монастырей того времени выдающимися образовательными и книгописными центрами были Чудов, Спасо-Ан-дрониковский, Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский и некоторые другие, поддерживавшие и развивавшие книжные традиции. По принятым и сохранившимся на Руси византийским правилам монахи были обязаны часть времени, свободного от церковной службы, уделять чтению и переписке книг.
Среди белого духовенства совершенно неграмотных людей, скорее всего, не было, так как иначе они не могли бы выполнять свои обязанности. Вместе с тем существует также мнение о низком уровне грамотности среди священников в этот период. Так, в конце XV в. на это указывал новгородский архиепископ Геннадий, отмечавший, что многие священники не способны правильно читать богослужебные книги, занимать церковные должности, а также не в состоянии бороться с богословски образованными вольнодумцами. Эти факты заставили задуматься о подготовке более образованных священнослужителей. Так Царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе (1551) повелевает:
по всем городам ставить грамотных и нравственно-благонадежных священников и дьяконов, у которых в домах и завести училища, чтобы все правильные христиане отдавали им своих детей в учение: читать, писать, знать церковное пение и получать правильное воспитание.
завести грамотных писцов, дурные списки книг отобрать, сверить с хорошими переводами, переписать без ошибок и разослать по всем церквам.
Последняя мера, разумеется, не могла осуществляться за недостатком грамотных писцов и справщиков; но делу помогло учреждение (в 1553 г .) первого печатного двора, т. е. типографии в Москве, благодаря энергичному ходатайству перед царем митрополита Макария. В XVI в., в период правления Ивана Грозного, террор, крестьянские и городские волнения, разруха фактически приостановили экономическое и культурно-образовательное развитие страны.
Московское государство, возрождаясь после потрясений Смутного времени, постепенно стало менять свою политику. Начавшиеся позитивные социально-экономические процессы стимулировали развитие просвещения. Нужда государства в большем количестве людей, обладающих широким кругозором, различными специальными знаниями, могла быть удовлетворена только через овладение западной культурой и наукой. Понятно, что в связи с этим должно было измениться и отношение к получению повышенного образования.
Однако у высших сословий со второй половины XVII в. наметилось стремление давать своим детям повышенное образование, прежде всего обучать иностранным языкам. Государь и его Дума начали устанавливать дипломатические отношения с европейскими странами, принимали иностранные посольства. В боярских семьях появились учителя — иностранцы, помогавшие в овладении западной образованностью. Эта тенденция поддерживалась и царской семьей.
Экономические достижения, развитие наук и искусств, а также сильная армия и государство — все это являлось притягательным примером для подражания.
Реформы, затронув все стороны жизни государства и общества, не могли не коснуться и системы образования. Петру I требовались профессионально подготовленные специалисты для различных областей государственной, военной и промышленно-торговой деятельности. Созданные по его инициативе многообразные учебные заведения отличались друг от друга прежде всего по содержанию образования. Сами названия школ указывают на это различие: архиерейские, адмиралтейские, артиллерийские, гарнизонные, горнозаводские, медицинские, переводческие, типографские, цифирные и т.п.
Прокоповича отличались друг от друга так же, как и учебные заведения, созданные Л.Ф. Магницким, В.Н. Татищевым, пастором Э. Глюком.
По результатам выполненной работы можно сделать вывод, что путь развития педагогики в Древней Руси очень сложен и долог. Так же можно выделить ряд факторов наиболее повлиявших на прогресс и развитие педагогики в Древней Руси.
Одними из первых значимых факторов стало создание первого славянского алфавита. Так же в последствии огромное значение на развитие педагогии оказало принятие православия. Очень большую роль в развитии образования в средневековой Руси играли монастыри. Они фактически представляли собой бой крупнейшие центры образования того времени. Так же в разной степени оказывали влияния различные деятели того времени. Следует отметить тот фактор, что нашествие монгольского ига надолго затормозило и приостановило развитие педагогики.
В ХХ веке в русле методологии историзма просвещение в Древней Руси получает достаточно высокую оценку. Признание его непреходящего значения для отечественной культуры базируется на идее типа культурного развития России, формирующегося под влиянием Православной Церкви. Осознание характера книжной культуры, учености и организации школьного дела в контексте исторической жизни России имеет непреходящее значение. Оценка достоинств и недостатков отечественных школьных традиций имеет не только теоретический, но также практический смысл, если мы способны выделить в них различные компоненты, и, прослеживая их генезис, различить относительную ценность, обусловленную историческими обстоятельствами, и ценность непреходящую, укорененную в самом существе культурного бытия России, связанного с православной Церковью.
1.Джуринсий А.Н. История педагогики. – М.: Владос,1999.- 432с.
2.История педагогики и образования. Под ред. Васильевой З.И.–М.: Академия,2008.- 432с.
3.История педагогики и образования. Под ред. Пискунова А.И.–М.: ТЦ Сфера,2005.- 512с.
Читайте также: