Почему в китае не получила развития торговля со странами европы история 7 класс кратко

Обновлено: 02.07.2024

Самая распространенная точка зрения: моносубъектность и бюрократия. В Европе было множество субъектов, способных к изменениям - много государств, вольных городов, церковь с разными орденами. Какое изобретение не подхватывал один субъект - подхватывал другой. Не было единой инстанции, способной "всё запретить" - а была конкуренция. Китай - централизованная забюрокраченная империя, субъект там один и весьма чиновничий. Вот и не развивали науки-технологии. Тем более. что социальные лифты были открыты. чиновником мог стать любой. Сочетание демократии и бюрократии. Китай был самодостаточным замкнутым миром - ему ничего не было нужно. в том числе - прогресса. - Точка зрения пользуется крайней популярностью.

Особенности китайской восточной ментальности. Созерцательные китайцы застыли, активные европейцы смогли. Китайцы замкнуты на себя, прочий мир их не интересует. Китайцы смотрят на прошлое и ценят гармонию социума, европейцы тянутся к материальной выгоде. - Непроверяема в деталях, но совпадает с многими принятыми мифами.

Разница на религию. Христианство дало представление о прогрессе, десакрализация социальной жизни выбросило эту идею прогресса в материальный мир. Появилась задача "овладения миром", которую другие цивилизации (религии) не ставили. - Требуется масса уточнений, но многим точка зрения близка.

В Китае не развилась машинная культура из-за аграрного перенаселения, особой специализации экономики региона. Интенсификация сельского хозяйства требует в период сбора урожая многих рабочих рук, не занятых в другое время. Это не занятое большую часть года населения занимается кустарным ремеслом. но основной прокорм социума - продукт земли. Если это ремесло начинает всерьез оттягивать руки из сельского хоязйства, где ощущается недостача - начинается голод, бунты. и этого не допускается. Недопущение - прямыми запретами чиновников. усиленным налдогообложением мануфактур и т.п. То есть - ловушка специализации. Чтобы шагнуть вверх, надо отступить - а при напряженном отношении с едой это массовый голод, социальные волнения, падение и разруха - восстановление - когда не до грибов, то есть не до высоких технологий. То есть для внедрения машин и пр. надо подвергнуть аграрное общество сильному стрессу - Англия на это пошла (и там было плохо), Китай старался удержаться. При этом у Англии был бонус - владычица морей. прокорм с торговли. - Конкретное объяснение, многих не устраивает в силу локальности всех доказательств.

Владычество монголов - исторический культурный шок, все, подпавшие поднего, отстали. - Есть фактические возражения

Технический аспект: наука начинается с астрономии. она нужна для мореплавания вдали от берегов. Кто рискует - получает торговлю и бонус в виде науки. Кто недостаточно настойчив - отстает. Другой вариант: европейцы обратились к новым источникам энергии: углю, нефти. - Идея чисто-технологической и экономической обсуловленности истории. Одним фактам не соответствует, другие подтягивает.

Культурный барьер - иероглифическое письмо. Иероглиф похож на изображаемую вещь - и расхождение слова и вещи чувствуется очень сильно. Изменения отторгаются. - Иероглифы вскоре перестали быть пиктограммами. Идея красивая, но явно много чего еще надо сказать, чтобы с ней начать работать

Вопрос поставлен неверно: надо объяснять не "задержку" Китая, а уникальный прорыв Европы. - Переадресовка вопроса, тут - множество теорий, объясняющих самое изумительное событие в истории: "европейское чудо".

В целом - кажется, многие из популярных объяснений указывают на одно и то же, но в разных аспектах и на ином языке.

вельможа — сановник, магнат, знатная особа, туз, шишка, знать, вельможа какой-то в древности вельможа с богато убранного ложа отправился в страну, где царствует плутон. сказать простее, - умер он; и так, как встарь велось, в аду на суд явился. тотчас допрос ему: "чем был ты? где родился? " - "родился в персии, а чином был сатрап; но так как, живучи, я был здоровьем слаб, то сам я областью не правил, а все дела секретарю оставил". - "что ж делал ты? " - "пил, ел и спал, да все подписывал, что он ни подавал".— "скорей же в рай его! " - "как! где же справедливость? "— меркурий тут вскричал, забывши всю учтивость. "эх, братец! - отвечал эак, - не знаешь дела ты никак. не видишь разве ты? покойник - был дурак! что, если бы с такою властью взялся он за дела, к несчастью, - ведь погубил бы целый и ты б там слез не обобрался! затем-то и попал он в рай, что за дела не принимался". вчера я был в суде и видел там судью: ну, так и кажется, что быть ему в раю!

таможенный союз, позже переформированный в евразэс (евразийское сообщество), был основан в 1995 году представителями трёх стран: российской федерации, республики беларусь и республики казахстан.

В начале Мин, в правление Чэн-цзу и его непосредственных наследников (между 1405 и 1433 годами) двор организовал несколько морских экспедиций. Этот внезапный и беспрецедентный интерес к навигации и географическим открытиям имел причины, весьма отличные от тех, что вели европейцев в восточные моря в том же XV веке. Китайские экспедиции были крупномасштабными: на специально построенных больших кораблях находилось до 70 тысяч человек. Их возглавлял дворцовый евнух Чжэн Хэ — смелый и отважный путешественник, непоколебимый командир, искусный дипломат и влиятельный придворный — довольно редкое собрание качеств. Чжэн Хэ был и главным вдохновителем этих экспедиций, продолжавшихся, пока он был в силе, и закончившихся лишь с его смертью. Эти дорогостоящие экспедиции не преследовали ни торговых, ни завоевательных целей. Китайцы действительно вмешивались в политические перипетии островных государств Индонезии, Малайского полуострова и Цейлона (Ланки), но их действия были подчинены главной цели — явить миру мощь минской империи и добиться формального признания китайского сюзеренитета в этих регионах. Тем правителям, кто признавал власть минского императора, помогали в борьбе с теми, кто этого не делал. Китайцы никогда не создавали своих собственных постоянных баз и довольствовались портами дружественных государств. Впоследствии, когда география путешествий расширилась, первоначальные цели дополнялись все более растущим интересом к открытиям и редким чужеземным диковинкам, которые флот привозил на родину для услаждения двора. Чжэн Хэ вел свой флот в Персидский залив и Красное море, путешествовал вдоль восточного побережья Африки, откуда привез в подарок императору живого жирафа. Сановники уверяли Чэн-цзу, что это и есть мифический единорог, который появляется на земле лишь в правление совершенномудрого. Император лишь мудро посоветовал им не быть столь наивными. На юге китайский флот доходил до острова Тимор, что рядом с Австралией, однако зафиксированный ими вариант написания дает похожее на оригинал звучание только при произнесении иероглифов на диалекте Фуцзяни (откуда и отправлялись экспедиции). Путешествия Чжэн Хэ были популярными при дворе, но не в среде чиновников. Старому соперничеству между дворцовыми евнухами и бюрократией суждено было разрушить династию. Стоимость экспедиций, а также тот факт, что их возглавляли и контролировали евнухи, а не гражданские лица, вызывал недовольство чиновников, что после смерти Чжэн Хэ и сыграло решающую роль. Когда планировалась следующая экспедиция, чиновники вдруг "потеряли" навигационные карты и другие необходимые документы. Экспедицию отложили, как оказалось — навсегда. Лишь шестьдесят четыре года спустя после последнего путешествия Чжэн Хэ в 1433 году Васко де Гама и его спутники вошли в Индийский океан , чтобы начать эру европейского владычества в восточных морях. Если бы китайцы продолжили столь успешно начатое Чжэн Хэ дело, создали постоянные базы, совершенствовали морскую мощь и основали колониальную державу, возможно, ход истории был бы совершенно иным. Но минский двор утратил к этому интерес, и морское дело в Китае пришло в полный упадок. Португалия спустя полвека подобрала то, что потеряли китайцы, и стала морской державой, хотя ее ресурсы были несравнимы с имевшимися в наличии у Чжэн Хэ. Китаю в последующем суждено будет дорого заплатить за потерю такой возможности. Период китайской истории за три столетия непосредственных контактов с Европой, пожалуй, лучше всего знаком западному читателю, однако история этих взаимоотношений всегда представлялась с точки зрения Запада, поэтому подчеркиваемые обычно факты не всегда на самом деле определяли ход событий. Стало привычным весьма кратко говорить о первом столетии китайско-европейских отношений и уделять внимание лишь тем трудностям, что возникали между иностранными торговцами и китайскими чиновниками в Кантоне в XVIII–начале XIX века, трудностям, которые привели к началу Опиумных войн и созданию концессий и системы экстерриториальности. Но это как раз самое понятное, ибо политика манчжурского правительства была слишком неразумной. Причины всех проблем, а также ответ на вопрос, почему отношение китайских властей было столь враждебным и отстраненным, следует искать в ранних контактах китайцев и иностранцев в XVI и XVII веках. Поведение европейцев в этот период не так легко оправдать, поэтому-то западные историки и проходят мимо него. Историю европейской морской торговли с Китаем можно разделить на три этапа. Первый этап — XVI и XVII века, когда она почти целиком находилась в руках португальцев, потесненных голландцами и англичанами лишь в конце XVII века, полностью падает на минскую эпоху. Второй этап — этап "торговых компаний", когда все ост-индские компании морских держав отчаянно боролись за то, чтобы прибрать к рукам торговлю в Кантоне, продолжился вплоть до начала в 1840 году первой Опиумной войны, открывшей уже новую эпоху концессий и экстерриториальной системы, закончившуюся уже в нашем столетии. В данной главе речь пойдет о первом периоде, ибо именно тогда сформировался взгляд китайцев на европейцев и определился характер взаимоотношений между ними. Изучая историю контактов китайцев с другими народами, нельзя не подивиться тому громадному различию в отношении китайцев к арабам и персам при Тан и Сун и к европейцам при Мин и Цин. В первом случае империя была открыта для иностранцев, которые торговали и жили не только в портовых городах, но и во многих внутренних центрах, особенно в столице. При Мин и Цин им разрешили селиться лишь в Кантоне (Гуанчжоу) и ближайших окрестностях и запрещали путешествовать по империи. Такой контраст должен иметь объяснение, и, как очевидно не только из китайских, но и европейских источников, такое неблагожелательное отношение к европейцам стало следствием их жестокого и варварского поведения. Когда первые португальские мореплаватели появились в Китае, они пользовались той же свободой, что арабы и малайцы. И в том, что позднее их стали ограничивать, виноваты они сами. В целом для европейцев оказалось большой неудачей, что именно португальцы первыми проложили путь в восточные моря. У иберийских народов развился довольно странный взгляд на исследования и торговлю, сформировавшийся в ходе многовековой борьбы с испанскими маврами и корсарами. Воспитанные в атмосфере религиозной ненависти и постоянных войн, португальцы и испанцы привыкли считать все нехристианские народы заведомо враждебными, а каждый плывущий по морю языческий корабль — законной добычей. Они, как это часто бывает, унаследовали пороки тех, против кого столь долго боролись. В религиозном отношении иберийские народы позаимствовали испанскую ненависть ко всем инакомыслящим, и именно благодаря им альтернатива "обращение в веру или смерть" стала частью христианской доктрины, беспощадно насаждаемой на Востоке и в Америке. Португальцы, принеся эти традиции в восточные моря, утверждали их на побережье Индии и Китая. Торговлей они, пожалуй, занимались меньше, чем грабежом и мародерством. Когда противник был слаб или неподготовлен, португальцы нападали на корабли и города, убивали "язычников" и использовали бухты в качестве опорных баз. Когда он был силен, они торговали — всегда готовые принять более присущий им облик мародеров, если позволит случай. Для китайцев такое отношение было внове. За многие столетия они уже привыкли к визитам арабов и других торговцев из Азии. Они прекрасно знали, что у этих народов — своя религия, в их собственных странах являющаяся всеобщей и почти обязательной. В Китае дело обстояло не так. Иностранцы могли исповедовать какую угодно веру, если это не подрывало общественный порядок. Но то, что некая религия давала человеку право грабить и убивать тех, кто исповедовал иное учение, — для Китая было неведомо. Однако для португальцев XVI века это являлось аксиомой. Португальцев нельзя обвинять в том, что они действовали в соответствии с идеями, ставшими результатом их собственной истории, и принятыми в то время в Средиземноморье обычаями, но в равной степени нельзя осуждать и китайцев за то, что они считали пришельцев пиратами, весьма похожими на японских корсаров, грабивших побережья и захватывавших в плен людей в течение всего минского периода. Китайцы принимали меры для борьбы с японцами, и, естественно, перенесли их и на португальцев, действовавших точно так же. Перестрелло, имевший всего один корабль, получил хороший прием, как если бы он был арабом или малайцем. На следующий год появились уже четыре португальских корабля под командованием Фернандо д’Андрада. С ними прибыл и посол вице- короля. Португальцев приняли так же, как и посланцев других далеких стран. Их отправили в Пекин, где их дары должны были быть приняты как "дань", а в ответ сделаны подарки, но когда посольство уже находилось в столице, китайский двор узнал о португальцах нечто новое. Китайцев проинформировали — арабы или же посещавшие Ост-Индию китайцы, — что португальцы обычно появляются под видом мирных торговцев, но, закрепившись, грабят города, свергают законное правительство и устанавливают свою власть. Так они поступали и в Индии, и на берегах Ирана, и на островах Ост-Индии. Эти неблагоприятные сведения очень быстро подтвердил своими действиями в Кантоне Симон д’Андрада — брат командующего. Португальцы совершили несколько пиратских набегов на берегах Жемчужной реки, их агрессивность и жестокость привели к открытой враждебности. Губернатор Кантона, опасаясь за свой город, прибег к военным мерам и силой заставил португальские корабли покинуть устье реки. О судьбе посольства в Пекине более ничего не известно, но, похоже, с португальцами обошлись как с пиратами. Китайцы полагали, что получили очевидные доказательства. Португальцы были скрывающимися под видом торговцев пиратами. Им запретили впредь заходить в китайские порты. Когда в 1522 году Альфонсо де Мелло появился у Кантона, он был атакован китайским

Примерно к второй половине XVIII века Китайская империя полностью утратила политическую самостоятельность. Основавшие собственную династию Цин, маньчжуры сначала завоевали Монголию, а затем полностью покорили Китай, сделав его частью своей империи в 1683 году.

Маньчжурская знать управляла Китаем с 1645 по 1911 года. В руках маньчжуров были сосредоточены все реальные механизмы управления государством и армией. Несмотря на то, что браки между маньчжурами и китайцами были запрещены, завоеватели очень быстро ассимилировались с коренной нацией

Во второй половине XVII века между Китаем и европейскими странами начинается активная торговля. В разное время в Пекин прибывают купцы из Англии, Франции, Голландии, Португалии и России. Вместе с купцами в Китай прибывают и христианские миссионеры, которые рьяно пытаются обратить местных жителей в христианство. Причем под их влияние попадают не только простолюдины, но и правящая верхушка – император Канси (1661-1722 гг) прислушивается к словам миссионеров, многих из них он приблизил ко двору и сделал своими советниками.

Но рост влияния европейцев вызвал волну неудовольствия среди маньчжурской знати, справедливо усмотревшей в этом угрозу своему положению. После того, как престол занял император Юнчжэн (1722-1735 гг), придерживающийся традиционных взглядов, начинаются гонения на католических миссионеров, а само христианство оказывается под запретом. Следующий император Цяньлун, правивший с 1735 по 1795 гг, издает указ 1757 году полном запрете торговли с европейскими странами и закрытия китайских портов для судов из Европы. Единственным портом, куда разрешается заход судов из других стран, остается Гуанчжоу.

Не нашли что искали?

Просто напиши и мы поможем

Усиление внешней угрозы;
Рост недовольства среди населения и угроза бунтов;
Нарушение и изменение традиционного уклада жизни и культуры;
Расширение колониальной политики со стороны ведущих держав;
Усиление экономической зависимости.

Результаты политики закрытия

В ходе завоевательных походов Китай покорил Корею, правители которой стали вассалами династии Цин, а также Монголию. В 1760 году была создана провинция Синьцзян, куда вошли земли Восточного Туркестана и Джунгарского ханства. В конце XVIII века был покорен Тибет. Только в 1769-1789 годах китайскую экспансию удалось остановить – сначала экспедиционная армия Цин потерпела поражение в Бирме, потом во Вьетнаме. Тем не менее, благодаря завоевательным походам циньцев, им удалось увеличить территорию страны почти в 2 раза.

Сложно разобраться самому?

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

В то же время возросло напряжение на северных и северо-западных рубежах, где интересы империи Цин столкнулись с интересами Российской империи. Это вылилось в русско-цинский пограничный конфликт, окончившийся подписанием Нерчинского договора в 1689 году. В 1727 году между двумя государствами был подписан Кяхтинский договор, который регламентировал границы и давал русским купцам право беспошлинной торговли в пограничных городах Кяхте и Цурухайтуе.

Читайте также: