Ориентировочная деятельность в психологии кратко

Обновлено: 02.07.2024

Для мозга, который реализует психическое отражение объективного мира, отражаемый мир делится на две неравные и по-разному важные части: внутреннюю сре­ду организма и внешнюю среду его жизни. Эти сущест­венно разные части объективного мира получают и су­щественно разное психическое отражение.

Органические потребности[52] возникают из цикла физи­ологических процессов и служат выражением недостатка или отсутствия условий дальнейшего существования или избытка отходов жизнедеятельности, от которых необхо­димо избавиться. В качестве психического отражения этих объективных нужд потребности имеют две стороны: более или менее острое чувство неудовольствия, страда­ния и тесно связанное с ним побуждение освободиться от него с помощью чего-то, что находится в окружающем мире (и что становится предметом этой потребности). От­сюда — побуждение к деятельности (направленной на добывание недостающих средств или условий существо­вания), к предмету потребности. В качестве таких побуж­дений к деятельности, исходящих из жизненных процес­сов индивида, потребности составляют одну из основных движущих сил поведения.

В отличие от потребностей, ощущения боли или удо­вольствия составляют психические отражения состояний, которые вызываются отдельными, нерегулярными, экстемпоральными воздействиями. Эти воздействия носят то положительный, то отрицательный характер и тоже требу­ют немедленных действий для устранения (или сохране­ния) того, что причиняет эти ощущения. Таким образом, в ощущениях удовольствия — неудовольствия различают­ся те же две стороны (что и в потребностях): характеристи­ка вызванного ими состояния и побуждение к действиям (или к активному воздержанию от них); от потребностей эти ощущения отличаются тем, что обслуживают состоя­ния, вызываемые нерегулярными воздействиями.

Общим для этих видов психического отражения внут­реннего состояния индивида является то, что они, во-пер­вых, отражают не те раздражители, которые их вызыва­ют, а их оценку по непосредственному переживанию вызванного ими состояния и, во-вторых, они теснейшим образом связаны с побуждениями к действиям (в направ­лении к определенным предметам внешней среды или от них) или к активному воздержанию от всяких действий.




Различие в том, как представлены в психических отра­жениях внутренние состояния индивида (побуждения) и окружающий его мир (образы), находится в явной связи с их ролью в поведении: побуждения служат его движу­щими силами, а образы — основой для ориентировки в окружающем мире. Очевидно, интересы поведения дик­туют различие между основными видами психического отражения и, вместе с тем, объединяют их на разном об­служивании этого поведения.

Так получается, что вследствие пропуска самого дей­ствия (которое намечается лишь вторично) потребность, именно в качестве психологического образования, становится источником и основанием целестремительности. Целестремительность отсутствует среди физиче­ских процессов и ее вообще нет в мире до тех пор, пока в организме не возникнет активное противоречие — тре­бование действовать, но не так, как организм умеет, не автоматически, а как-то иначе, причем еще неизвестно как. И в качестве одного из условий выхода из этого про­тиворечия образуется психическое отражение ситуации, в частности, потребность.

Так, психические отражения (в обоих своих основных видах — побуждений и образов) действительно открывают новые возможности реагирования, и эти возможности обус­ловлены тем, что в психических отражениях содержится меньше, чем в их материальных, физиологических основах. Ни побуждения, ни образы не предопределяют конкретное содержание действий, и выяснение этого содержания стано­вится отдельной задачей — одной из общих задач ориенти­ровочно-исследовательской деятельности.

§ 2. ПСИХИЧЕСКИЕ ОТРАЖЕНИЯ И ОРИЕНТИРОВОЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Другой пример — ориентировка туристов, идущих без дороги по незнакомой и пустынной (или лесистой) местности. Спустя некоторое время туристы теряют уве­ренность в сохранении избранного направления и долж­ны проверить, где они находятся и соответствует ли это место одной из намеченных точек маршрута. Чтобы по­лучить такую ориентировку, одного из туристов направ­ляют на рекогносцировку местности.

В этом перечне отсутствует еще одна задача — уясне­ние цели, что в некоторых положениях может составить нелегкую задачу. У тех же туристов, если они настолько отклонятся от намеченного маршрута, что ближайшая стоянка не будет достигнута к ночи, может возникнуть задача: найти наиболее подходящее место ночлега; в дру­гих, нетуристических ситуациях выяснение того, что должно стать основной целью предстоящих усилий, не­редко вырастает в большую самостоятельную проблему.

Ориентировочно-исследовательская деятельность туристов явственно состоит из множества действий, выполняемых не только физически, но чаще только в пла­не восприятия (местности или карты) и в умственном пла­не (сличения, оценки). Эти действия у человека можно без оговорок назвать идеальными.

Таким образом, в решении всех задач ориентировоч­но-исследовательской деятельности существенное участие принимают действия, выполняемые только в плане вос­приятия, а у человека, кроме того, и в умственном плане. У человека это идеальные действия, идеальные в том смыс­ле, о котором уже говорилось выше: воспроизведение в плане образа существенных черт материальных действий (существенных для определения годности известного дей­ствия в данных обстоятельствах).

Если только действия не являются полностью безуслов­ными рефлексами, то всем им в большей или меньшей мере нужно научиться. У животных многие действия имеют без­условно-рефлекторную основу, но чтобы стать практичес­ки целесообразными, они должны обрасти довольно слож­ной сетью условных рефлексов; так, например, клевание у цыпленка есть врожденный, безусловно рефлекторный акт, но выполнять его прицельно и соразмерно расстоянию, раз­личая съедобное от несъедобного, — этому цыпленок дол­жен научиться'[55].

Для этого были проведены вторая и третья части опы­та. Вторая состояла в том, что на свет, подаваемый пер­вым, вырабатывался условный слюноотделительный реф­лекс; в прошлом опыте у животного ни на свет, ни на звук слюноотделительный рефлекс не вырабатывался и эти раздражители слюноотделения не вызывали.

И вот, в третьей, контрольной части опыта, когда был подан звуковой сигнал, он вызвал не только поворот на себя, но и отделение слюны! Правильным оказалось предположение, что в первой части опыта между центра­ми светового и звукового сигналов образовалась новая условная нервная связь. Она образовалась на одном со­четании двух чисто ориентировочных раздражителей, без всякого делового подкрепления. Значит, ориентировоч­ное подкрепление является таким же действенным, как и всякое другое: одно подтверждение ожидаемого (по сиг­налу А) события (Б) может служить полноценным под­креплением для образования новой, нервной, условной связи между А и Б.

§ 1. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ПСИХИЧЕСКОГО ОТРАЖЕНИЯ

Для мозга, который реализует психическое отражение объективного мира, отражаемый мир делится на две неравные и по-разному важные части: внутреннюю сре­ду организма и внешнюю среду его жизни. Эти сущест­венно разные части объективного мира получают и су­щественно разное психическое отражение.

Органические потребности[52] возникают из цикла физи­ологических процессов и служат выражением недостатка или отсутствия условий дальнейшего существования или избытка отходов жизнедеятельности, от которых необхо­димо избавиться. В качестве психического отражения этих объективных нужд потребности имеют две стороны: более или менее острое чувство неудовольствия, страда­ния и тесно связанное с ним побуждение освободиться от него с помощью чего-то, что находится в окружающем мире (и что становится предметом этой потребности). От­сюда — побуждение к деятельности (направленной на добывание недостающих средств или условий существо­вания), к предмету потребности. В качестве таких побуж­дений к деятельности, исходящих из жизненных процес­сов индивида, потребности составляют одну из основных движущих сил поведения.

В отличие от потребностей, ощущения боли или удо­вольствия составляют психические отражения состояний, которые вызываются отдельными, нерегулярными, экстемпоральными воздействиями. Эти воздействия носят то положительный, то отрицательный характер и тоже требу­ют немедленных действий для устранения (или сохране­ния) того, что причиняет эти ощущения. Таким образом, в ощущениях удовольствия — неудовольствия различают­ся те же две стороны (что и в потребностях): характеристи­ка вызванного ими состояния и побуждение к действиям (или к активному воздержанию от них); от потребностей эти ощущения отличаются тем, что обслуживают состоя­ния, вызываемые нерегулярными воздействиями.

Общим для этих видов психического отражения внут­реннего состояния индивида является то, что они, во-пер­вых, отражают не те раздражители, которые их вызыва­ют, а их оценку по непосредственному переживанию вызванного ими состояния и, во-вторых, они теснейшим образом связаны с побуждениями к действиям (в направ­лении к определенным предметам внешней среды или от них) или к активному воздержанию от всяких действий.

Различие в том, как представлены в психических отра­жениях внутренние состояния индивида (побуждения) и окружающий его мир (образы), находится в явной связи с их ролью в поведении: побуждения служат его движу­щими силами, а образы — основой для ориентировки в окружающем мире. Очевидно, интересы поведения дик­туют различие между основными видами психического отражения и, вместе с тем, объединяют их на разном об­служивании этого поведения.

Так получается, что вследствие пропуска самого дей­ствия (которое намечается лишь вторично) потребность, именно в качестве психологического образования, становится источником и основанием целестремительности. Целестремительность отсутствует среди физиче­ских процессов и ее вообще нет в мире до тех пор, пока в организме не возникнет активное противоречие — тре­бование действовать, но не так, как организм умеет, не автоматически, а как-то иначе, причем еще неизвестно как. И в качестве одного из условий выхода из этого про­тиворечия образуется психическое отражение ситуации, в частности, потребность.

Так, психические отражения (в обоих своих основных видах — побуждений и образов) действительно открывают новые возможности реагирования, и эти возможности обус­ловлены тем, что в психических отражениях содержится меньше, чем в их материальных, физиологических основах. Ни побуждения, ни образы не предопределяют конкретное содержание действий, и выяснение этого содержания стано­вится отдельной задачей — одной из общих задач ориенти­ровочно-исследовательской деятельности.

§ 2. ПСИХИЧЕСКИЕ ОТРАЖЕНИЯ И ОРИЕНТИРОВОЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Другой пример — ориентировка туристов, идущих без дороги по незнакомой и пустынной (или лесистой) местности. Спустя некоторое время туристы теряют уве­ренность в сохранении избранного направления и долж­ны проверить, где они находятся и соответствует ли это место одной из намеченных точек маршрута. Чтобы по­лучить такую ориентировку, одного из туристов направ­ляют на рекогносцировку местности.

В этом перечне отсутствует еще одна задача — уясне­ние цели, что в некоторых положениях может составить нелегкую задачу. У тех же туристов, если они настолько отклонятся от намеченного маршрута, что ближайшая стоянка не будет достигнута к ночи, может возникнуть задача: найти наиболее подходящее место ночлега; в дру­гих, нетуристических ситуациях выяснение того, что должно стать основной целью предстоящих усилий, не­редко вырастает в большую самостоятельную проблему.

Ориентировочно-исследовательская деятельность туристов явственно состоит из множества действий, выполняемых не только физически, но чаще только в пла­не восприятия (местности или карты) и в умственном пла­не (сличения, оценки). Эти действия у человека можно без оговорок назвать идеальными.

Таким образом, в решении всех задач ориентировоч­но-исследовательской деятельности существенное участие принимают действия, выполняемые только в плане вос­приятия, а у человека, кроме того, и в умственном плане. У человека это идеальные действия, идеальные в том смыс­ле, о котором уже говорилось выше: воспроизведение в плане образа существенных черт материальных действий (существенных для определения годности известного дей­ствия в данных обстоятельствах).

Если только действия не являются полностью безуслов­ными рефлексами, то всем им в большей или меньшей мере нужно научиться. У животных многие действия имеют без­условно-рефлекторную основу, но чтобы стать практичес­ки целесообразными, они должны обрасти довольно слож­ной сетью условных рефлексов; так, например, клевание у цыпленка есть врожденный, безусловно рефлекторный акт, но выполнять его прицельно и соразмерно расстоянию, раз­личая съедобное от несъедобного, — этому цыпленок дол­жен научиться'[55].

Для этого были проведены вторая и третья части опы­та. Вторая состояла в том, что на свет, подаваемый пер­вым, вырабатывался условный слюноотделительный реф­лекс; в прошлом опыте у животного ни на свет, ни на звук слюноотделительный рефлекс не вырабатывался и эти раздражители слюноотделения не вызывали.

И вот, в третьей, контрольной части опыта, когда был подан звуковой сигнал, он вызвал не только поворот на себя, но и отделение слюны! Правильным оказалось предположение, что в первой части опыта между центра­ми светового и звукового сигналов образовалась новая условная нервная связь. Она образовалась на одном со­четании двух чисто ориентировочных раздражителей, без всякого делового подкрепления. Значит, ориентировоч­ное подкрепление является таким же действенным, как и всякое другое: одно подтверждение ожидаемого (по сиг­налу А) события (Б) может служить полноценным под­креплением для образования новой, нервной, условной связи между А и Б.

Читайте также: