Кто такой милорадович кто в него выстрелил на сенатской площади кратко

Обновлено: 30.06.2024

250 лет назад родился российский государственный и военный деятель Михаил Милорадович. Он был учеником Александра Суворова, отличился в войнах с Турцией и Францией, проявил хорошие административные способности на посту генерал-губернатора Киева и Санкт-Петербурга. Однако погиб мужественный военачальник не в бою с неприятелем: он умер от смертельного ранения, полученного в ходе событий на Сенатской площади в декабре 1825 года. По словам историков, декабристы убили генерала Милорадовича, опасаясь того, что он, пользуясь своим огромным авторитетом у военных, сможет повлиять на восставших.

Михаил Милорадович родился 12 октября 1771 года (по новому стилю), по одной версии — в Санкт-Петербурге, по другой — в Полтавской губернии. Его отец, Андрей Милорадович, происходил из сербского дворянского рода, представители которого переехали из Герцеговины в Россию при Петре I. После успешной военной карьеры Андрей Милорадович занимал пост наместника Малороссии. Михаил ещё ребёнком был формально зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк. Гуманитарные и военные науки он изучал в европейских учебных заведениях, а уже в 1787 году был произведён в прапорщики и начал действительную военную службу.

Поступив на военную службу, Михаил Милорадович вскоре оказался на фронте. Он принимал участие в Русско-шведской войне 1788—1790 годов. В 1796 году ему было присвоено звание капитана, год спустя — полковника, а ещё через год — генерал-майора. В том же году он возглавил Апшеронский мушкетёрский полк.

Под командованием Александра Суворова Милорадович принял участие в Итальянском и Швейцарском походах русской армии.

По словам историка и писателя Дмитрия Володихина, в боях Милорадович заслужил репутацию отчаянно храброго человека.

Как отметил в комментарии RT доцент РГГУ Евгений Пчелов, в области военного дела Милорадович считался учеником Суворова.

Герб семьи Милорадовичей © Российское военно-историческое общество

В дальнейшем Милорадович участвовал в боевых действиях против Франции во время Войны третьей коалиции и против Османской империи в Русско-турецкой войне 1806—1812 годов.

Войска под командованием Милорадовича освободили от турок Бухарест и нанесли османской армии несколько серьёзных поражений.

Генерал и администратор

В 1810 году Милорадович, произведённый к этому времени в генералы от инфантерии, был назначен киевским генерал-губернатором. Он старался создать атмосферу доброжелательности для киевлян и максимально комфортные условия службы для своих подчинённых. По словам историков, после масштабного пожара 1811 года, уничтожившего значительную часть Киева, Милорадович, обратившись за помощью к частным лицам, смог наладить в городе нормальную жизнь.

Летом 1812 года Милорадович, собрав по приказу Александра I в южных регионах империи 15-тысячное подкрепление, выдвинулся в район между Калугой, Волоколамском и Москвой, а затем присоединился к основным силам русской армии для действий против войск Наполеона.

Во время Бородинского сражения Милорадович лично командовал правым крылом I армии Михаила Барклая-де-Толли. А затем он возглавил арьергард русских войск, прикрывая отступление из Москвы и марш-манёвр в направлении Тарутина.

Генерал М.А. Милорадович © Российское военно-историческое общество

В дальнейшем Милорадовичу была поручена военная и одновременно дипломатическая миссия по занятию герцогства Варшавского. Александр I был доволен тем, что Милорадович тактично добился ухода с территории герцогства австрийцев и обеспечил бескровное занятие Варшавы. В целом Милорадович успешно действовал в Европе в ходе всего Заграничного похода. В лейпцигской Битве народов он командовал русской гвардией. За кампанию 1813 года ему были пожалованы графский титул и орден Андрея Первозванного. После завершения боевых действий против Наполеона он командовал гвардейским корпусом.

В 1818 году Милорадович, уже имевший опыт административной работы, был назначен генерал-губернатором Санкт-Петербурга. По словам историков, хотя боевого генерала больше привлекала военная служба, к своим обязанностям по руководству столицей он относился добросовестно. Во время ликвидации последствий различных чрезвычайных происшествий, в частности наводнений, он демонстрировал энергичность и распорядительность.

Рапорт генерала от инфантерии М.А. Милорадовича цесаревичу и великому князю Константину Павловичу об участии русской гвардии в сражении за Париж © Российское военно-историческое общество

Как отмечает Виталий Захаров, у историков есть и другой взгляд на позицию Милорадовича в ходе событий 1825 года. По его словам, у Милорадовича были хорошие личные отношения с Константином Павловичем, поэтому генерал-губернатор столицы пытался уговорить того всё-таки принять власть в империи, несмотря на то что знал о переходе прав на престол Николаю Павловичу.

Нанесение смертельной раны Милорадовичу 14 декабря 1825 года. Гравюра с рисунка, принадлежащего Г.А. Милорадовичу © Wikipedia Commons

Милорадович явился на Сенатскую площадь, чтобы успокоить участников восстания, но был смертельно ранен декабристом Петром Каховским, который выстрелил в генерал-губернатора Санкт-Петербурга из пистолета. Кроме того, генералу нанесли на Сенатской площади несмертельное ранение штыком.

Памятник М.А. Милорадовичу в Санкт-Петербурге © Wikimedia Commons / Екатерина Борисова

По словам Виталия Захарова, Милорадович входил в когорту самых талантливых военачальников Российской империи.

Обложка: © Wikimedia Commons

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

До сих пор двумя главными тайнами 14 декабря 1825 года, дня выхода декабристов на Сенатскую площадь, загадками, по поводу которых не могут сойтись во мнении даже изучающие конкретно тот исторический период специалисты, были:

Учат в школе, учат в школе…

Меньше народа знает, что на счету Каховского и еще одна жертва – стрелял он и в полковника лейб-гвардии швейцарца фон Штюрлера (Николая Стюрлера в русском подданстве). Правда, результат выстрела в Стюрлера неизвестен: на того тотчас же налетели другие декабристы и прикончили штыками и шашкой.

Только в конце прошлого века и в начале XXI столетия сначала историки, а затем и судмедэксперты обратили внимание на явные нестыковки в показаниях мемуаристов.

Вторая пуля?

Одно из окровавленных отверстий, в районе плеча, вряд ли представляло угрозу для жизни, но могло быть свидетельством того, что в графа всё же выстрелил кто-то из солдат. Во всяком случае, это объясняет загадочные слова уже императора Николая Первого в письме брату Константину после подавления восстания:

Но дело в том, что, изучая отчеты врачей о попытках спасти жизнь Милорадовича, исследователи наткнулись на нечто удивительное.

Удивительно, как много врачей успело побывать в казармах Конногвардейского полка, куда отнесли с площади Милорадовича. Почти все светила медицины:

Иоганн Габерзак, первым остановивший кровотечение;
Присланные лично императором лейб-медики Рюль и Крейтон;
Личный друг Милорадовича доктор В. М. Петрашевский, которому одному только граф соглашался доверить операции;
И. Ф. Буш;
И. В. Буяльский;
Н. Ф. Арендт (много позже пытавшийся спасти Пушкина).

Заинтересовавшиеся проблемой судмедэксперты и историки ( Ю. А. Молин, А. Г. Гончаров ) перелопатили отчеты вышеупомянутой толпы врачей о том, какую помощь они оказывали раненому графу. И с удивлением обнаружили, что:

К такому же выводу пришли и современные судмедэксперты, анализируя поведение больного и заметки врачей:

А вот с ещё одним ранением медики ничего поделать не могли: только остановить кровотечение, и, опять же, положить лёд (считалось, что тот сдерживает воспалительные процессы).

Доктор Петрашевский описывает эту рану так:

Есть исторические события – великие победы или великие достижения, – юбилеи которых мы отмечаем как праздники. А есть иные даты, юбилеи которых воспринимаются скорее как повод для размышлений: когда-то об этом были известны вот такие факты, вот так они интерпретировались и вот в таком ракурсе преподносились… а нынче появилась возможность взглянуть на них с другой стороны и, может быть, сделать другие выводы.

А подумалось вот о чём… Тогда, в 1825 году, это ведь тоже было время Филиппова поста. И те, кто оказался в этот день противниками – сознательными или случайными (как, например, обманутые декабристами солдаты и рядовой состав полков, не изменивших присяге), все были христианами – по крайне мере считались таковыми. И каждый оказался в ситуации обязательного выбора, причём решения нужно было принимать труднейшие и делать это максимально быстро. Можно вспомнить о том, как новый монарх, двадцатидевятилетний Николай Первый, потеряв надежду на то, что мятежники поддадутся уговорам закончить дело мирным путём, дважды давал приказ применить против восставших артиллерию и дважды же этот приказ отменял, ужасаясь необходимости начинать царствование с расстрела собственного народа. Между тем надвигался ранний зимний вечер, и толпы вооружённых, возбуждённых и даже нетрезвых (потому что согревались, стоя в каре, услужливо подносимым доброжелателями спиртом) мужчин вот-вот могли двинуться по улицам Петербурга…

И ещё: привыкший проявлять героизм в военных походах, губернатор проявляет смелость и самоотверженность и в мирные дни – он не просто организует спасение людей во время страшных петербургских наводнений или пожаров, а лично, с безусловным риском для собственной жизни, вытаскивает пострадавших из воды или огня.

Где было страшнее – в разбушевавшейся водной стихии, в пламени или на Сенатской площади, перед сотнями и сотнями заряженных ружей? В любом случае, и туда, на площадь, Милорадович явился по собственному желанию. Николая Первого он недолюбливал и на русском троне видеть не хотел бы, многих заговорщиков знал лично и даже, по свидетельству современников, подозревал об их целях; однако, узнав о восстании и о нарастающей вероятности кровопролития, принял, видимо, единственно возможное для себя решение. Далее предоставляю слово его адъютанту, А.П. Башуцкому – с того момента, как Михаил Андреевич выехал на коне перед восставшими:

Граф, как известно, говорил с солдатами превосходно. Я не могу передать ни интонации и выразительности его голоса, ни оживления глаз, ни движений духа, ни жеста, ни повременных остановок, а в этом именно главная сила и деятельность. Но вот его слова:

В Милорадовича выстрелил декабрист Каховский – подкравшись в толпе народа, подло, со спины, с очень близкого расстояния, в бок. Рана была ужасная – пуля прошла снизу вверх к груди, прервав диафрагму, пробив все внутренние органы и остановившись под правым соском. Участие генерала в событиях на Сенатской было завершено. Однако жизни его оставалось ещё целых четырнадцать часов – мучительных, тяжких, но, видимо, неспроста отмеренных Господом завершающей свою земную судьбу душе человеческой…

И вот теперь Петрушевский оперировал, а его умирающий друг, не позволив даже накрыть себе глаза платком (о наркозе в то время и не слыхивали), с чрезвычайной внимательностью следил за всеми манипуляциями хирурга. Когда же пуля наконец была вынута, он потребовал огня, чтобы рассмотреть её.

«Поднесли, сколь можно ближе, свечи. Бережно взял граф пальцами левой руки окровавленную пулю… внимательно поворачивая во все стороны между свечой и глазом. Лицо его прояснилось благородною улыбкою и вдруг, медленно осеняя себя крестом, гордо посматривая на всех, он звонко, радостно, победно произнёс в безмолвной, как могила, комнате:

Пуля была пистолетная, а солдаты стреляли из ружей.

Спустя некоторое время Милорадович стал заметно слабеть и попросил позвать своего духовника. Пришедший священник попросил было всех присутствующих в комнате на время исповеди удалиться; но граф возразил:

– Зачем. я хочу исповедоваться Богу перед людьми.

А закончив исповедь, обратился ко всем со словами:

– Простите меня все и молите обо мне Бога!

Все просьбы умирающего были Николаем Первым исполнены.

Покаялся ли он сам? Как, в каком состоянии душа его прощалась с земным миром? Нам эта тайна неведома. Но как хотелось бы думать, что, пройдя собственный путь страдания, он тоже переменился; что мог бы, желал бы оставить по себе такие слова, какие написал накануне казни из Петропавловки жене его соратник, Кондратий Рылеев:
«Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертию позорною. Да будет Его святая воля! Мой милый друг, предайся и ты воле Всемогущего, и он утешит тебя. За душу мою молись Богу. Он услышит твои молитвы. Не ропщи ни на Него, ни на Государя: это будет и безрассудно, и грешно. Нам ли постигнуть неисповедимые суды Непостижимого? Я ни разу не взроптал во все время моего заключения, и за то Дух Святый дивно утешал меня.

Подробнее

Евангельские чтения:
Лк. 5:1-11
Лк. 6:17-23

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Каждый из стоящих здесь сегодня, и взрослых, и юных, слышал, знает и воспринимает для себя в той степени, в которой может вместить, что Бог Всемогущ. То есть Он может всё, абсолютно всё. Вместе с тем, есть та степень восприятия человеком Божественного всемогущества, которая отличает каждого из нас по тому, насколько человек имеет живую связь с Богом, глубина которой определяется понятием веры. Веры, о которой апостол Иаков написал, что она мертва без дел, а дела веры – это жизнь по Божиему Закону.

Высоту Божиего Закона определяет Сам Бог, а мы, ощущая собственное несовершенство, всякий раз нарушая этот Закон, тем не менее, вступаем на путь постепенного самосовершенствования. И момент нашей готовности идти в эту сторону очень важен, потому что без принятия этого решения человеку трудно начать основательно и серьезно пытаться исполнить Божии заповеди. Это условие постижения Бога, иначе представление о Нём будет искажённым. И хотя Он всегда будет нас любить, но мы не сможем в полноте ощутить всю степень Его любви, дарующей нам то, что всегда содействует ко благу.

Поэтому рассказ о чуде, произошедшем когда-то в Галилейском море с апостолами, уставшими после бесплодных трудов в их профессиональном деле – а они были рыбаками, и, по слову Христа забросив сети в том месте, где не ловится, вытащили много рыбы, – этот пример потому нагляден, что в любой ситуации маленького или большого испытания мы должны понимать, что Бог может всё. Но это всё, вместе с тем, имеет зависимость от того, насколько сильна наша вера. В зависимости от того, как каждый из нас учится этому искусству, мы можем воспринимать происходящее с нами совершенно полярно: одно и то же событие один воспринимает как радость и милость Божию, а другой считает Божиим наказанием.

Так что же это был за человек? Это большой вопрос. Если мы подключим наше земное разумение, то выставим перед ним многочисленные требования, которым следовало бы отвечать. Но если включим духовное рассуждение, то все требования уложатся в единственное пожелание, до которого надо только дорасти. Оно дано нам как ориентир в жизни, и мы находимся на пути к нему – если, конечно, вообще начали это движение.

И вот рассказ о том, что у Бога есть возможность дать каждому из нас в том месте, где ничего нет, множество улова и плодов, он очень утешителен. Ведь Господу ведомо то, что ждёт каждого из нас, ибо главная цель – искать прежде Царствия Божиего и правды Его, а остальное – всё то, что будет нужно – Господь приложит к этому как естественный довесок. Но вот дойти до этого состояния, чтобы сознательно учиться искусству искать Божиего Царства и Его правды, невозможно без добровольного и свободного стремления в ту сторону, где нередко мы с вами оказываемся перед примерами сугубого благочестия, которое в Священном Писании обильно представлено в жизни людей, стремившихся к праведности.

Одним из ярчайших примеров этого движения к правде Божией и к свету является жизнь праотца Авраама. Бог сказал ему безумные с точки зрения формальной логики слова: чтобы он взял своего единственного сына, поднялся в гору, взяв с собою дрова, и там на жертвеннике, сложенном из дров, заклал бы своего сына и принёс его в жертву Богу. Более жестокого и безумного предложения и не представить… А он пошёл. Он, как и мы, был всего лишь человеком, и он переживал и мучился по пути, но он пошёл. Пошёл потому, что слышал не только то, что ему сказано, а то, Кем сказано, осознавая, что если это Бог сказал, то оно будет во благо и на пользу и для него, и для его сына Исаака. И когда Господь убедился, что Авраам готов идти до конца, когда он дошёл до последнего рубежа, до черты, когда уже и сын был связан и положен на дрова, и всё было готово для принесения жертвы, и даже нож был занесён – вот тут Господь останавливает Авраама. Но понять это нормальному человеку невозможно, даже пытаться не стоит, если не войти в другую систему координат – в ту, которая сразу делает человека ненормальным для всего остального мира.

И вот сегодня мы тоже слышали рассказ о ненормальности. В этом месте не ловится! Более того – в этот день не ловилось даже там, где ловится всегда. Всю ночь не ловилось. Представьте: уставшие апостолы, конечно, раздражённые, как и всякий человек, не получивший того, чего искал. А они ведь не просто вышли половить ради себя, ради удовольствия – улов нужно было продать, семьи накормить. И вот такие удручённые мужчины возвращались домой после напрасно проведённой ночи, ничего не поймав. И Бог обращается к ним с тем, чтобы они забросили.

– Это невозможно, здесь не ловится…

Мы здесь с вами привязываемся к тому, что есть, а Он нас тревожит:

– Не привязывайся! Ну, поживи немного, попользуйся всем этим, посмотри: Я же о тебе позаботился. Но ты про главную свою квартиру-то не забыл? Про свой небесный дом ты помнишь? Ты к нему идёшь, стремишься? Чтобы ты не привязался к этому, временному, дай-ка Я ещё немного потревожу тебя. Смотри, как всё зыбко, как ненадёжно, как всё тревожно вокруг в этом мире, где про Меня забывают. Но вот со Мною даже в любой буре, даже при плохом улове, при дурной погоде, при больных руководителях, при тебе нездоровом всё равно всё будет хорошо, если ты позовёшь Меня и будешь управлять свою жизнь со Мною вместе. Тогда ни дня, ни ночи, ни утра, ни вечера не будет – будет то самое состояние вечности, которое начнётся уже здесь, сейчас. И ты со Мной встретишься и будешь радоваться этому. Я накормлю тебя, Я дам тебе ощутить, насколько на самом деле безумен этот мир, но Я – Свят и Всемогущ.

Какое замечательное евангельское чтение в удивительно благодатное время нашей жизни. Оно такое интересное, оно такое назидательное, перспективное – и, вместе с тем, солнечное. Давайте это заметим, давайте внимание на это обратим и порадуемся тому, что мы Богом любимы, что Он уже забросил сети в сердце каждого из нас. И там такой улов! Там такая рыба! И даже можно поднять её, но сил вытащить её не хватит – придётся делиться с окружающими. Хотя это непросто, но пытаться надо. Аминь.

26 декабря (14 декабря по старому стилю) 1825 года произошло восстание на Сенатской площади, которое позже войдет в историю как восстание декабристов. Группа заговорщиков, офицеров-дворян, попыталась не допустить вступление на трон Николая I. Бунтовщики выступали за упразднение самодержавия и крепостного права. К ночи бунт был подавлен, а на Сенатской площади остались сотни погибших.

Подопечный Александра Суворова

Персонаж исторических анекдотов

Михаил Милорадович, как и многие другие известные русские генералы, — персонаж бесконечного множества исторических анекдотов.

Еще один анекдот раскрывает тему отношения Михаила Милорадовича к тратам. В 1814 году в Париже после взятия города граф очень нуждался в деньгах. Тогда он попросил Александра I выдать ему на руки жалованье за три года вперед. Император выполнил просьбу генерала — и все эти деньги Михаил Милорадович успел потратить еще до выезда из французской столицы.

Начальник вольнодумца

После Отечественной войны 1812 года, когда молодые русские офицеры вернулись на Родину, в стране стали появляться тайные политические общества. Среди тех, кто принимал активное участие в их собраниях, был один из приближенных генерала — его адъютант в армии и правитель канцелярии на гражданской службе Федор Глинка.

В 1813 году после окончания Первого кадетского корпуса 27-летний прапорщик Федор Николаевич прибыл служить в Апшеронский пехотный полк, руководил которым Михаил Андреевич.

Через шесть лет, пройдя под командованием Милорадовича множество сражений, Федор Глинка стал его адъютантом.

После поражения бунтовщиков в 1825 году начались допросы и аресты участников тайных обществ. Этой участи не избежал и Федор Глинка. Его задержали 11 марта 1826 года и поместили в Петропавловскую крепость. 15 июня 1826-го его отправили в ссылку в Петрозаводск и уволили с военной службы, а в 1830-м перевели в Тверь, где он жил до самой смерти. Скончался бывший адъютант Милорадовича в 1880 году в возрасте 93 лет.

Спаситель Пушкина

В кабинете генерал-губернатора Пушкин узнал, что в его квартире проведут обыск, и признался, что сжег все свои стихотворения. После этого поэт попросил перо и бумагу и за несколько часов восстановил все свои произведения. Милорадович был поражен. Он пожал поэту руку и отпустил домой.

В мае 1820 года Пушкин покинул Санкт-Петербург и уехал на Кавказ, а в 1824-м вернулся домой. Этот период жизни поэта известен как южная ссылка, хотя на самом деле благодаря Милорадовичу это был всего лишь служебный перевод.

Соперник Грибоедова

Михаил Милорадович никогда не был женат, но был известен многочисленными романами (существует легенда, что после смерти графа нашли сундук, полный любовных посланий от поклонниц). Во время работы на должности президента Театрального комитета России он познакомился с балериной Екатериной Телешовой. Юная красавица (она была младше его на 33 года) стала последней любовью генерал-губернатора. Страсть к ней сделала Милорадовича соперником писателя и дипломата Александра Грибоедова.

Зачем манишь рукою нежной?

Зачем влечешь из дальних стран

Пришельца в плен твой неизбежный,

К страданью неисцельных ран?

Балерина ответила Грибоедову взаимностью, но их роман продолжался недолго — в мае 1825 года Александр Сергеевич уехал на Кавказ, а Екатерина Александровна вернулась к Милорадовичу. 26 декабря 1825 года весть о начавшемся мятеже застала генерала буквально на пороге квартиры Телешовой. Оттуда он сразу отправился на Сенатскую площадь.

Русский граф Михаил Милорадович был генералом от инфантерии, который прославился как военачальник в годы Отечественной войны. После изгнания Наполеона он стал членом государственного совета и человеком, спасшим Александра Пушкина от ссылки на север страны.

Детство и юность

Михаил Андреевич Милорадович родился 1 октября 1771 года и, согласно архивной информации, принадлежал к роду полтавских дворян. Его мать Мария Горленко считалась правнучкой казацкого гетмана, а отец Андрей Степанович имел отношение к сербским князьям.

Происхождение и заслуги родителей определили биографию мальчика, которого в совсем юном возрасте зачислили в Измайловский полк. Эта милость была оказана Екатериной II — императрицей, поэтому семья делала все возможное, чтобы из отпрыска вышел толк.

Памятник Михаилу Милорадовичу в Московском саду, Санкт-Петербург / Екатерина Борисова, Википедия

Сын оправдал возложенные надежды и отличился на почетной службе, получив звание прапорщика в возрасте 16 лет. Потом он вместе с братьями освоил общеобразовательные предметы и в течение некоторого времени посещал иностранный университет.

В 1798 году, попутешествовав по столицам Европы, Михаил вернулся на родину и получил генеральский чин. Он участвовал в войне со шведами и отличился во многих сражениях, потому что учился у Александра Суворова и других прославленных русских мужчин.

Военная служба

В начале 1800-х годов Милорадович участвовал в помощи союзникам и проявил доблесть в знаменитой битве близ чешского города Аустерлиц. За подвиги в битвах против французов, шведов, турок и британцев Михаил получил повышение и присоединился к высшему кругу лиц.

Генерал от инфантерии Михаил Милорадович / Википедия

В звании генерала от инфантерии его назначили военным губернатором Киева, и на этом месте Михаил Андреевич заслужил уважение и любовь горожан. Когда в одном из центральных районов загорелись деревянные здания, он забыл про руководящее положение и лично тушил пожар.

Потом Милорадович решал вопросы о компенсациях пострадавшим и обращался к петербургским чиновникам, министрам и самому царю. Но его многочисленные послания остались без всякого внимания, и пришлось прибегнуть к сторонним средствам, чтобы предотвратить кровавую резню.

В годы Отечественной войны 1812 года генерал с украинскими полками снова действовал на передовой. Судя по портрету, описанному адъютантом молодого командующего, его образ и поведение граничили между отвагой и похвальбой.

Успешно проведя Бородинское сражение, Михаил Андреевич со средним ростом, мужественным лицом и горящими глазами получил прозвище Русский Баярд. Он вступил в переговоры с наполеоновскими маршалами и, добившись временного перемирия, заслужил славу дипломата и удостоился высоких наград.

Когда французы покинули Россию, Милорадович приобрел известность как талантливый военачальник и авангардный командир. Ему был пожалован графский титул и звание генерала при его величестве, и с тех пор вензеля Александра I украшали парадный мундир.

Читайте также: