Как изменился xix веке облик москвы и санкт петербурга кратко

Обновлено: 07.07.2024

Вопрос по обществознанию:

Как изменился в 19 веке облик Москвы и Санкт-Петербурга?КРАТко

Трудности с пониманием предмета? Готовишься к экзаменам, ОГЭ или ЕГЭ?

Воспользуйся формой подбора репетитора и занимайся онлайн. Пробный урок - бесплатно!

  • 12.04.2015 21:08
  • Обществознание
  • remove_red_eye 9729
  • thumb_up 41
Ответы и объяснения 1
Знаете ответ? Поделитесь им!

Как написать хороший ответ?

Чтобы добавить хороший ответ необходимо:

  • Отвечать достоверно на те вопросы, на которые знаете правильный ответ;
  • Писать подробно, чтобы ответ был исчерпывающий и не побуждал на дополнительные вопросы к нему;
  • Писать без грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок.

Этого делать не стоит:

Есть сомнения?

Не нашли подходящего ответа на вопрос или ответ отсутствует? Воспользуйтесь поиском по сайту, чтобы найти все ответы на похожие вопросы в разделе Обществознание.

Трудности с домашними заданиями? Не стесняйтесь попросить о помощи - смело задавайте вопросы!

Обществознание — комплекс дисциплин, объектом исследования которых являются различные стороны жизни общества.

Противостояние Москвы и Питера далеко не ново. Различалось все: мода, привычки, еда, мировоззрение. Рассказываем, с чего все началось.

В одежде


Мужчины носили белую накрахмаленную рубашку, брюки, жилет и котелок, а еще — непременную трость или зонт. В женской моде тоже был минимализм: строгое платье, юбка, жакет. Совсем простой люд также выбирал одежду по принципу функциональности: никаких излишеств, максимум удобства и бережливости — не на балах па отплясывать. Крестьянки не носили корсетов, а вот фартук, защищающий платье, был обязателен. Мужчины заправляли брюки в сапоги, чтобы дольше служили. А вообще, Питер в те времена слыл не только самым культурным, но и самым современным городом страны. На одном лишь Невском проспекте было почти 100 магазинов модной одежды и еще 50 мастерских, где шили ее на заказ.


Москва: В центре Москвы народ стремился походить на петербургских модников, зато на окраинах царило русское раздолье. Яркая ныне Москва и в те времена любила буйство красок и фасонов. Женщины носили сарафаны, а мужчины — поддевки (русская верхняя распашная длинная одежда), шушуны (верхняя женская короткополая одежда вроде кофты) и допотопные кацавейки (теплая кофта), картузы (мужской головной убор) и пестрые платки с узором из пышных роз.

В еде


Питер: Царями стола званых обедов в городе на Неве были французские блюда: всевозможные супы-пюре, омлеты, рататуй, сыры, галантин (заливное из нежирного мяса) или какой-нибудь кок-о-вен (петух в вине).


Москва: А вот блюда, подававшиеся на званых обедах старой столицы, были, напротив, простые и сытные, привычные, славянские.


Начиналось все, ясное дело, с водки и множества закусок из балыка, семги, жареной печенки, паюсной икры или яиц, сваренных вкрутую. Затем подавали горячее: традиционные русские кислые, ленивые или зеленые щи либо телячью похлебку, рассольник с курицей, украинский борщ. Потом следовало несколько холодных блюд: ветчина или гусь с капустой, буженина с луком, судак, осетрина, утка с грибами, телячья печенка под рубленым легким, телячья голова с черносливом и изюмом, баранина с чесноком, украинские вареники или пельмени, мозги под зеленым горошком.

Вы уже наелись? А москвичи — нет. Потому что за третьим следовало четвертое: жареные утки, гуси, тетерева, рябчики, куропатки, поросята, телятина или бараний бок с гречневой кашей. Вместо салатов гости ели соленые огурцы, оливки, лимоны или яблоки.

В мировоззрении


В развлечениях


Питер: Красочные ярмарки и шумные гулянья на Руси были в чести всегда и везде. В том числе и в Петербурге. Впрочем, такие балаганы больше занимали простую публику — знать предпочитала балы, на которых можно было себя показать, на других посмотреть и невесту выбрать. А еще Петербург был городом, который быстрее всего достигали новые модные веяния. Одним из них в свое время стало катание на коньках.

Правда, позволить себе подобные забавы могли зачастую лишь те, кто проживал неподалеку от Невы. В противном случае приходилось ездить, а это не только долго и дорого, но и еще и холодно.

Москва: Народные гулянья здесь любили все поголовно. И устраивали их, кстати, сами дворяне, постоянно соревнуясь между собой, к кому больше народу придет.


Особой популярностью в Москве первого десятилетия XIX века пользовались праздники у графа Алексея Григорьевича Орлова на Калужском шоссе. Граф вообще был одной из самых ярких московских звезд, восхищавших почтенную публику широтой души и недюжинной силой: он шутя разгибал подковы и сворачивал в трубочку серебряные рубли. Неудивительно, что почти до старости он слыл одним из лучших борцов на кулаках. А еще завел общероссийскую моду на цыганщину и конные бега, устроив ипподром прямо перед своим домом. Сюда он поставлял своих лучших — орловских — рысаков и непременно сам участвовал в скачках. Любил граф и птичьи бои, для чего у него имелись великолепные гуси и петухи. В общем, увеселительных мероприятий для честного народа у графа было в избытке. И на такой праздник мог попасть любой прилично одетый человек — не пускали только нищих.

После войны 1812 года размах дворянства в отношении всенародных забав немного поутих. Но москвичи не унывали — более-менее зажиточная публика ходила в театры, посещала клубы, гостиницы и рестораны. Одним из развлечений были куртизанки, деятельность которых в Российской империи была легальной.



Кажется почти невероятным, что страна, победившая в войне с Наполеоном, приняла, правда, условно, для характеристики искусства и культуры нач. XIX в. французский термин того времени — ампир. Ампир в России точнее называют порою зрелого классицизма или неоклассицизма. Костюмы Петербургской знати несли на себе печать полной гармонии со столичной архитектурой — то же величие, торжественность, та же ясность конструкции и чистота линий. Как и в интерьере, в платьях господствуют светлые оттенки, и тонкая декоративная отделка. Вместо античных мотивов, принятых во Франции, в России господствовали узоры в виде цветов, листьев или гирлянд.

Процесс демократизации Москвы сказывался на всем. Так, например, заметным стал процесс расслоения общества — среди жителей Москвы было много разночинцев, военнослужащих, нижних чинов, мещан и фабричных.

К моменту воцарения Петра, в 1682 году, Москва уже давно была древней столицей России, символом растущего сильного государства, городом царя и пат­риарха. Но именно эта тесная связь с традицией и сложившимся укладом жиз­ни не пришлась по душе царю-реформатору, пережившему в детстве ужас стрелецкого мятежа. После первых побед над Швецией он стал подыскивать новое место для будущей столицы будущей империи на вновь отвоеванных землях у берега моря. В начале 1703 года на берегах Невы началось строи­тельство нового города, который получил свое имя 29 июня во время освя­щения митрополитом Новгородским Иовом деревянной церкви Петра и Павла на Зая­чьем острове. А менее чем через 10 лет столица государства незаметно, без кровопролития и усилий, переместилась из Москвы в Петербург. Точную дату, когда новый город стал столицей, наверное, мы никогда не узнаем, поскольку не было ни указа, ни особого распоряжения. Принято считать, что Петербург стал столицей в 1712 году, когда пребывание Петра на берегах Невы в офици­альных документах перестало называться походом, но эта дата является условной.

Прежде всего Петербург был городом чиновников высокого ранга, городом, где решались самые важные государственные дела, а Москва — почитаемой перво­престольной столицей. В Петербурге происходили дворцовые перево­роты, при­водившие на престол новых монархов, а в Москве устраивались коронационные торжества, на которых монархи, взошедшие на трон, прини­мали символы дер­жавной власти и провозглашали милости подданным. Мысль о необходимости составления нового свода законов родилась в Петербурге, а комиссия, которая должна была начать этот процесс, приступила к работе в Москве — 31 июля 1767 года. Распоряжение о поимке государственного преступника Емельяна Пугачева было отдано в Петербурге, а казнили его на Болотной площади в Мо­скве. Петербург принимал решения о начале войны или заключении мира, а празднование Кючук-Кайнарджийского мира, поло­жившего конец Русско-турецкой войне, проходило в 1775 году на Ходынском поле в Москве.

Особенности столиц объяснялись и разным составом жителей двух городов. Выйдя на их улицы в XVIII веке, вы бы не обманулись, решив, что в Петербурге под барабан просыпались в первую очередь военные и иностранцы, в то время как в Москве колокольный звон будил священников и купцов. Статистика под­твердила бы это умозаключение. Численность офицеров и солдат в Петербурге была в семь раз, а иностранцев — в двадцать раз больше, чем в Москве. Свя­щен­­ников в Москве было в шесть раз больше, чем в Петербурге. Стало быть, Пе­тербург был военной столицей, а Москва — религиозной.

Важным фактором, определявшим облик и интеллектуальную жизнь обеих столиц, был характер расположенных в них образовательных институций. В Петербурге еще в 1731 году был открыт Сухопутный шляхетский кадетский корпус, призванный готовить дворянских отпрысков к военной службе. В 1764 году там же под непосредственным наблюдением императрицы было основано первое женское учебное заведение — Институт благородных девиц, где девицы от шести до восемнадцати лет обучались всему, что могло им по­требоваться не только в семейной, но и в придворной жизни: лучшим из них предстояло стать фрейлинами. В XIX веке даже само расположение знамени­того Царскосельского лицея, сад которого лишь прозрачной решеткой был отделен от императорской резиденции, должно было подчеркнуть неразрыв­ную связь между образованием элиты и императорским двором.

С другой стороны, петербургский Академический университет, входивший в состав Академии наук, хоть и был открыт много раньше Московского, так и не сумел заработать на протяжении целого столетия. Московский же университет, открывшийся в 1755 году под патрона­жем фа­ворита императрицы Елизаветы Ивана Шувалова, и существовавшая при нем гимназия для дворян и разночинцев, и открытый позднее Благород­ный пан­сион сразу же стали не только центрами интеллектуальной жизни первопре­стольной столицы, но и главными образовательными учреждениями империи. Рядом с отпрысками из дворянских семей учились сыновья священ­ников, купцов, мелких чиновников, для которых образование давало хороший старт в бу­дущей карьере и было, как принято сейчас говорить, социальным лифтом. Первона­чально выпускники получали обер-офицерский чин при по­ступлении на воен­ную службу, а с 1804 года любой выпускник с аттестатом мог поступить на должность — неважно, гражданскую или военную, — с 14-м клас­сом. И уче­ные сте­пе­ни начали приравниваться к чинам по Табели о рангах: например, кан­дидат соответствовал XII классу, магистр — IX и так далее. Таким образом, Москва была главным городом для студентов и профессоров.

Это свидетельство классика идет вразрез с традиционными представлениями о том, что в Петербурге жить было значительно дороже, чем в Москве, но это утверждение во многом основывается на историях дворян, в которых они под­черкивали разорительность проживания в новой столице. И действительно, для дворянской семьи с двумя детьми в конце XVIII века достойное прожива­ние в Петербурге обошлось бы минимум в 3500 рублей в год, для этого нужно было владеть минимум 700 крепостными душами, то есть быть очень богатым помещиком. Требования к содержанию дома, слуг и нарядов для выходов в свет были слишком высоки по сравнению с возможностями большинства дворян­ских семей: 78 % дворян владели не более чем сотней душ.

Впрочем, если одним современникам бросалась в глаза противоположность двух столиц, другие обращали внимание на их не менее разительное сходство. Как писал в 1811 году Петр Андреевич Вяземский:

У вас Нева,
У нас Москва.

Мужей в рогах,
Девиц в родах,
Мужчин в чепцах,
А баб в портках
Найдешь у вас,
Как и у нас,
Не пяля глаз.

Москва и Петербург — это две российские столицы или две стороны одной русской столицы, вот уже более 300 лет подчеркивающие свою непохожесть друг на друга с подозрительной болезненностью. Москва не хотела терять статус столицы, в результате приобрела даже больше, став сердцем Российской империи. Женственная, душевная, открытая, уютная, слегка взбалмошная — такой Москва стала. Петербург хотел доказать, что имеет полное право на то, чтобы быть столицей, держать в руках все бразды правления. Надежный, каменный, чопорный, сдержанный, живущий по часам, только такой город мог осуществлять контроль в европейской стране — в России.

Читайте также: