Что значит овцы съели людей кратко
Обновлено: 30.06.2024
http://eriklobakh.livejournal.com/996614.html
"В борьбе со штампами мышления" - 2 [Sep. 26th, 2011|02:34 pm]
eriklobakh:
Вероника, я не спрашиваю - кому что больше нравится - это всё пустые разговоры, после этого могут сыпаться аргументы, что кому-то ещё меньше нравится то, что "американцы вешали негров", а англичане в период "огораживания" "сголодоморили" половину своего крестьянства - причём вешали за кражу тех самых трёх колосков, за что при Сталине только сажали. А есть ещё Пиночет - и миллион примеров подобного рода. И про "обычные демократии" можно очень долго говорить с тысячей примеров и аргументов - про незаконные тюрьмы, про неправовые войны, про "геноцид коммерческий", про давление через ручные СМИ и оболванивание населения и т.д. и т.п.
В "Капитале" Маркса таких примеров несколько, и он специально подбирал их по библиотекам Лондона при написании "Капитала". А в переписке с Энгельсом Маркс каждый раз очень бурно и открыто радовался, когда ему удавалось откопать подходящую историю, которую он, слегка переврав и сгустив краски, мог выставить в качестве гневного обличения капитализма.
Поэтому, во-вторых, когда советские сами решили стать капиталистами, покончив с коммунизмом, им не пришло в голову ничего лучше, как осуществить "первоначальное накопление капитала" по-марксистcки - то есть наиболее диким, варварским и абсолютно преступным путем. Люди, воспитанные на марксизме и на советчине, были убеждены, что иначе и быть не может, и что только таким образом и можно построить в России капитализм. Но в итоге, естественно, получился не капитализм, а Совок-2, в котором советские, преступным путем ставшие "капиталистами", просто реализовали фантазии К.Маркса о капитализме - то есть реализовали заведомый бред и карикатуру на капитализм. И теперь совок, укравший заводик и слегка приодевшись, когда ему указывают на тот маразм и дикость, которые процветают в Эрэфии, просто разводит руками: "Ну, а что вы хотите? Процесс первоначального накопления капитала! Через это весь мир прошел и нам тоже необходимо пройти через этот преступный и неприглядный этап капитализма!"
Ну, да ладно всё про совок. Мой пост - про то, как якобы "овцы съели людей" в Англии и причём тут "огораживание". На самом деле - это не более, чем средневековые слухи, которые уже тогда расследовались и не подтвердились. О чём перепост ниже. Автор уже писал другой пост (несколько лет назад) на ту же тему - с приведением выписок из документов, но стёр - чтоб его не досаждали требованием ссылок. Как это расценивать - решать вам. А я сохраняю этот его пост, чтоб он опять его не стёр.
Могу так же сказать в ответ на вопрос автора - зачем нужно кого-то убеждать про огораживание, если есть проблемы современные. Ответ прост - одной ложью меньше. Просто развенчания одной лжи - недостаточно. А на развенчание большего количества уходят годы. Потому лучше развенчивать сразу - чтоб они не слёживались в совсем нераздельные и аморфные убеждения. Потому, что именно на этой лжи строятся все оправдания зверств и насилия - как прошлого, так и возможного будущего. Подобная слепота обывателей (относительно революций и вообще допустимости террора) уже приводила в 1917-20 к приходу к власти банды головорезов. Не хотелось бы, чтоб нынешние обыватели спокойно относились к тому, что властям предлагают расстреливать по миллиону недовольных в 20 лет (Матвейчев), предлагают вариант Тянанмень (много кто) или из пулемётов пострелять протестующих (было что-то такое во время волнений после ограничения импорта б/у японских машин на Дальнем Востоке).
Дополнение 1
Ну и последний аргумент - зачем это нужно. Автор САМ такое писал про английское огораживание (говоря про английских историков, которые наезжали на испанского Филиппа 2), но по изучению документов сам же разобрался, что к чему. И - стёр пост. Яндекс же это сохранил в кеше.
К чему бы это я? Да к тому, что не видя процесс изменения СВОЕГО мнения, стирая прошлые ошибочные утверждения из публичного доступа, делая вид, что их как будто не было - никогда не получится разобраться, как же мнение изменяется и как его изменить у других. У меня же противоположное мнение по отношению к прошлым ошибкам - не стирать, а помнить. Помнить, как к ним пришёл и как от них избавился. На ошибках возможно только тогда учиться, когда их хотя бы помнишь.
Огораживания в Англии при Тюдорах
По просьбе читателей, я вернулся к теме, на которую однажды уже делал короткие заметки, и позволил себе высказаться чуть многословнее. В связи с этим, старый пост удаляется и заменяется ссылкой на этот.
3. Разделение общего поля и переменное хозяйство (после 1550 г.).
Огораживания к 1550 году в большинстве случаев происходили по общему соглашению арендаторов для увеличения интенсивности сельского хозяйства. Сохранившиеся документы XVI-XVII веков показывают, что огораживания чаще затевались фермерами, а не лендлордами, и отвечали интересам всех заинтересованных лиц (Jack A. Goldstone). Во владениях какого-либо арендодателя в конце XV века копигольдерам и иным арендаторам принадлежали полосы земли, разбросанные по открытому (неразмеченному) полю, а также в общем пользовании находились земли, отведённые под выпас скота. В XV в. части открытых полей и общих пастбищ начали огораживаться — выделяться с помощью изгородей как собранная вместе земля того или иного арендатора. В XVI эти огораживания стали более частыми. Фермеры уже не нуждались в партнёрстве с соседями и совместной обработке земли (ранее участки в разных частях поля были удобны соседям для вспахивания их общим плугом, прежняя гипотеза справедливого деления плохой и хорошей земли не подтвердилась) (A. R. Bridbury).
Тягу к консолидации земельных участков одного арендатора подстегнул и переход к переменному хозяйству. Имеется в виду, что если раньше пашня периодически просто отдыхала под паром, то теперь назначение земли постоянно менялось. Поле под травой быстро восстанавливало плодородность, выступая в роли пастбища, потом несколько лет использовалось под пашню, а потом снова отдыхало в виде пастбища. В Фермеры уже не знали недостатка ни в навозе для пашен, ни в траве и сене для скота, плюс это уменьшило время, которое должно было пройти между использованием земли под пашню. Новый способ ведения хозяйства резко увеличил урожайность зерновых и поголовье скота, и один и тот же участок земли смог кормить больше народа. Переменная система появилась в начале XVI века, но по-настоящему распространилась после 1560 года, особенно активно к ней стали обращаться после 1590 года (Kerridge).
Благодаря переменному хозяйству исчезало различие между пашней и пастбищем, так что огораживания после середины XVI века и вовсе абсурдно связывать с переводом пашен в пастбища. Всё меньше оставалось и земель, которые использовали лишь как пастбища — на них тоже начали чередовать выпас скота и выращивание зерновых (Jack A. Goldstone, John Broad, Victor H. T. Skipp).
Интересно заметить, что часто споры о праве пользования, приводившие к самовольному сносу изгородей, возникали тогда, когда появлялись новые арендаторов. Эти аутсайдеры просто были не в курсе местных обычаев и традиционных прав, они старались добиваться исполнения своих договоров в точности. Прибавим к этому тогдашнюю сложность земельного права, и становится понятно, что в период роста населения тогдашние споры были неизбежны.
Овцы – животные смирные, пугливые и травоядные. Они никак не могли причинить людям неприятности! И это правда. Но овцы и не догадывались, что невольно послужили очень серьезным изменениям жизни людей в Англии. А было это так.
Раньше феодалы, которые были основными держателями земли, вели свое хозяйство по старинке : крестьяне, живущие на их землях, должны были отрабатывать барщину и отдавать оброк.
Часть этих продуктов продавалась, часть оставлялась на прокорм. Мороки было предостаточно: собери, посчитай, в амбары и клети сложи, потом еще и продай!
Зато теперь стало выгодно разводить овец и продавать шерст ь: овцы спокойно паслись себе под присмотром нанятых пастухов. Потом шерсть состригали 2 раза в год и везли во Фландрию. Там продавали, а на вырученные деньги покупали хорошее, добротное фландрское сукно.
Его везли обратным рейсом в Англию и выручали хорошие деньги . А уж когда самые изобретательные купцы начали строить свои местные английские суконные мануфактуры, то шерсти стало катастрофически не хватать.
Из поколения в поколение люди жили и работали на чужой земле, за что и отрабатывали барщину и платили оброк. Теперь их деревни сжигали, а самих гнали на все четыре стороны. Да еще изгородей везде понаставили, чтоб всем было ясно: земля им не принадлежит. Этот процесс называется огораживанием.
Прежние пашни и деревни зарастали травой и превращались в пастбища, на которых паслись отары овец. А люди уходили в леса. Мужчины создавали шайки и разбойничали потому, что нужно было как-то кормить свои семьи.
Народ был зол на знать и рад был с нею поквитаться. Появлялись люди подобные Робину Гуду, которые отбирали имущество у богатых и раздавали бедным. Про них сочиняли песни и легенды о справедливых разбойниках.
Они предусматривали различные наказания людям, которые не могли подтвердить свой статус оседлости.
Крестьянство как класс в Англии перестало существовать. В деревнях остались только те, кто документально смог подтвердить свое право на владение землей. Таких людей осталось немного, их называли фермерами.
Вот такая история про то, как овцы съели людей и совершили переворот в экономике целой страны.
Не сочтите за труд подписаться , поставить лайк и сделать репост в соц. сети. Вам это легко, а с меня безмерная благодарность и новые статьи :-) И заходите почаще: ТУТ всегда вам рады.
Иллюстрации находятся в свободном доступе в сети. Не претендуем на авторство и благодарны авторам, создавшим их.
Овцы съели людей — исторический мем за авторством св. Томаса Мора, до сих пор популярный в Англии. Возможно, самое кровавое мероприятие в истории человечества, направленное против крестьян, по сравнению с которым советские голодоморы выглядят детскими играми.
Содержание
Ня! Смерть!
Но, конечно, не только в Лондоне имелись такие девайсы. Вдоль всех дорог Англии были понатыканы виселицы с непременно свежими мертвецами. Нетрудно догадаться, что сырье для виселиц надо было где-то брать в огромных количествах: человеков в петле надо часто менять, а то плохо дергаются или вообще гниют.
Кто кого ел
Революции и свержение феодальных порядков начались в Англии очень рано. Уже в 1649 Кромвель казнил короля и парочку тысяч залупавшихся на тему сохранения самодержавия, однако после его смерти в стране немедленно начались беспорядки, резня, майданы и прочий пиздец. После чего на трон срочно вернули сына убиенного короля, а Кромвеля отрыли из могилы и повесили. Однако власть короля не была абсолютной, и в стране полным ходом шли рыночные реформы, и устаканивался капитализм, во главе со старыми феодалами — королём, лордами и пэрами.
После того как монархисты вернулись к своему любимому занятию — пидорению быдла, — в дело вступает частный бизнес, и происходит невиданный подъём производства изделий из шерсти. Шерсть, понятное дело, дропается с овец. А овцам надо где-то пастись. Но есть проблема: в стране много грязных крестьян, которые выращивают какую-то ненужную хуиту (с примерно нулевой окупаемостью) и занимают ценные площади, где бы могли пастись няшные овечки. Овечки выглядели не в пример кошернее грязного и необразованного населения.
Последствия
Количество бичья с бомжами неуклонно росло, создавая просто идеальные условия для веселого вооруженного срача. Учитывая менталитет тамошнего народца, при любых ущемлениях его драгоценных прав и свобод хватавшегося за вилы, топоры и мушкеты, иным подобные начинания кончиться и не могли.
Однако власть была готова к подобному повороту, и разбойнички таки попадали на виселицу, только с небольшой временной отсрочкой. В целом мероприятие по сознательному и целенаправленному сокращению численности населения прошло вполне успешно, и власть своей власти не потеряла; по разным оценкам население сократилось от 7% до 30% (для сравнения во Второй мировой СССР потерял 15% населения).
Не только в Англии
Кровожадные овцы свирепствовали не только на Туманном Альбионе, но и — где бы вы думали — в Монголии XIII-XIX вв. Там овцам попались тунгусы-охотники, жившие на южных склонах Саян, Хамар-дабана и на севере Большого Хингана, где даже феодализм был неразвитым (и вообще ничего развитым не было). Монгольские овцы съедали траву и выпивали в мелких источниках воду, служившую пищей и питьем для диких копытных. Число последних уменьшалось, таким образом охотничьи племена лишались привычной пищи, слабели, попадали в зависимость к степнякам-скотоводам и исчезали с этнографической карты Азии. Хотя тут скорее всего дело в нарушении пищевой цепи, но… овцы все равно плохие!
Прототипы
Няшные овечки мирно пасутся на очищенных от мерзких людишек полях. Собственно, это живейший пример победы биореактора: периодически человечество оказывается в ситуации, когда сто овец с одним пастухом, либо сто станков с одним инженером, либо сто компьютеров с одним админом оказываются намного ценнее ста единиц быдла, выдрачивающего что-то на коленке c, как сказано выше, нулевой прибылью. То есть встаёт проблема перехода количества в качество. Поскольку человеки апгрейду не подлежат, устаревшую модель выпиливают. Судя по количеству офисного планктона, переливающего из пустого в порожнее, и степени фапа на биореактор — очередное нашествие плотоядных овец не за горами. Deus Ex!
Процесс огораживаний (enclosures, evictions), имевший место и в позднем средневековье, когда в английское село стали проникать элементы капиталистического хозяйствования, с конца 15 века постоянно набирает силу. Этим в общем-то техническим термином именовали приватизацию общинных (открытых) полей, выпасов и изъятие крестьянских наделов - как правило, в пользу лорда-землевладельца и его крупных арендаторов. Большую роль в экспроприации крестьянства сыграла и ликвидация трех тысяч английских монастырей. Корона отняла у них всё, чем они владели, нередко с погромами и насилием. (Английские нравоучители как-то не любят вспоминать жестокие преследования церкви на их собственной территории.) Монастырские земли были переданы и распроданы буржуазному "новому дворянству". Для крестьянских общин, населявших эти земли, наступили худые времена.
Уже Томас Мор в своей "Утопии", датированной 1516 годом, нарисовал впечатляющую картину социальных последствий процесса огораживаний. Экспроприированное крестьянство превращается в нищих бродяг:
". Происходит переселение несчастных: мужчин, женщин, мужей, жен, сирот, вдов, родителей с малыми детьми и более многочисленными, чем богатыми, домочадцами, так как хлебопашество требует много рук. Они переселяются, повторяю, с привычных и насиженных мест и не знают, куда деться; всю утварь, стоящую недорого, даже если бы она могла дожидаться покупателя, они продают за бесценок при необходимости сбыть ее. А когда они в своих странствиях быстро потратят это, то что им остается другое, как не воровать и попадать на виселицу по заслугам или скитаться и нищенствовать? Впрочем, и тут, как бродяги, они попадают в тюрьму за свое праздное хождение, - никто ведь не нанимает их труд, хотя они самым пламенным образом предлагают его."
Современники Мора писали: "Там, где сорок человек имели средства к жизни, там теперь всё имеет один человек и его пастух".
В отчетах правительственных комиссий, производивших обследование огораживаний при Генрихе VIII, типичны фразы об их жертвах, исчисляемых десятками семей, даже в случаях огораживания в каком-либо одном маноре (поместье) или селе: "Ушло отсюда с плачем 60 человек, которые вынуждены были стать бродягами и, впав в праздность, частью погибли от голода".
Ранние Тюдоры, будучи монархами абсолютными, в подражание французским коллегам изображали заботу о низших слоях населения, поэтому в 1489 и 1515 принимали акты против огораживаний, которые, впрочем, оказались формальными и безрезультатными.
В реальности законодательство Тюдоров разворачивает борьбу не против причин, обрекающих людей на бродяжничество, нищенство и попрошайничество, а непосредственно против жертв экспроприации - неимущих, ставших нищими и бродягами.
Уже закон от 1495 года наказывал местным властям усилить борьбу с нищенством и бродяжничеством, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами. Шерифам (чиновникам короны), мэрам, бейлифам и констеблям надлежало произвести на подведомственной им территории поиски бродяг, неработающих и вообще всех "праздных подозрительных" лиц, арестовать их и посадить в колодки, "так, чтобы они (бродяги) оставались в таком положении без всякой пищи, хлеба и воды". Если бродяга будет схвачен еще раз на том же месте, тогда предписывалось снова его арестовать и посадить в колодки уже на шесть суток и содержать истощенного человека на той же голодной диете. Ну и так далее, пока не умрет.
И дальше свирепость идет по нарастающей. Акт Генриха VIII о нищих, изданный в 1530-1531, предусматривал более суровые наказания. Больного и нетрудоспособного нищего за сбор милостыни в другой сотне (мельчайшее территориально-административное образование) предписывалось заключать в колодки с содержанием на хлебе и воде. (Видимо, считалось, что так они поправят свое здоровье). "Здорового нищего" после ареста сдавали мировым судьям - чиновникам, назначаемым короной из числа местных богатых землевладельцев. Последние должны были присудить его к кровавому бичеванию. Нищего раздевали, приковывали к заднему краю телеги и били на протяжении всего пути через то торговое селение (market town) или какое-нибудь другое место, где производилась экзекуция, "до тех пор, пока тело его (паупера) не будет всё покрыто кровью".
После этого окровавленный нищий давал клятву в том, что немедленно возвратится на то место, где родился или проживал до своего наказания в течении последних трех лет, и "там примется за работу, какая ему приличествует". Высеченному за бедность человеку выдавалось удостоверение в том, что он действительно был наказан в таком-то месте, в такое-то время и таким-то образом. (Вот это действительно по-европейски - выпороть и дать на то сертификат качества.) Если нищий не мог или не хотел вернуться к предписанному месту жительства, то наказание повторялось снова и снова.
И вот оказывается, что "родина свободы" является страной кнута. Да и безмерные похвалы либеральных авторов в честь ранней отмены английского крепостничества тоже натянуты. Нет в Англии свободы передвижения, ограбленного пролетаризованнного крестьянина прикрепляют, да только не к земле, которой у него уже нет, а к капиталистам по месту жительства.
Дальнейшим развитием акта 1530-31 года был акт того же Генриха VIII от 1535-1536 года.
Статут запрещал беднякам собирать самим милостыню и предписывал прекратить раздачу индивидуальной милостыни отдельными лицами ("чтобы никто не давал открытой милостыни ни деньгами, не чем либо другим иначе, как через общественные ящики. "). Нарушители подвергались штрафу в размере десятикратно превышающем ту милостыню, что они подали "незаконным способом". В воспетом англофилами "обществе индивидуалистов" не дозволяется индивидуально проявлять свои добрые наклонности и помогать людям.
Все эти решительные меры не помогали избавлению от нищеты и бродяжничества, ведь сама система массово производила обездоленных.
Правительственный документ конца царствования Генриха VIII свидетельствует: "Во всех местах королевства Англия бродяги и нищие в течение долгого времени все увеличиваются в своем числе и продолжают еще больше умножаться вследствие лености, этой матери пороков, отчего происходит и ежедневно возрастают воровство, убийство и другие отвратительные преступления и насилия". Что ж это за эпидемия лени у трудолюбивых, как нам всегда, говорили европейцев? После этого подумаешь о некоем предопределенном лицемерии капитализма - в стране недавно еще относительно благополучной, с плодородными почвами и мягким климатом, нищета и бродяжничество приписываются лени ограбленных, а не жадности грабителей.
Из Акта "О НАКАЗАНИИ БРОДЯГ И ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ БЕДНЫМ И НЕТРУДОСПОСОБНЫМ" (1572 ГОД)
"Для полного определения того, какие лица должны считаться в силу этого акта праздношатающимися, бродягами и упорными нищими и нести наказание за свой беспутный образ жизни, ныне объявляется и устанавливается властью настоящего парламента: всякое лицо и лица, которые являются или называют себя ходатаями по делам и шляются там и сям в какой-либо области или областях этого королевства, не имея достаточных полномочий, выданных от лица нашей верховной госпожи королевы, и все другие праздные лица, которые бродят в какой-либо области одного королевства и занимаются хитрой и ловкой и беззаконной азартной игрой или, как некоторые из них, заявляют, что имеют познания в физиономистике, хиромантии и других вредных науках, чем обманывают людей, говоря, что могут предсказать им судьбу, смерть или богатство, и рассказывая тому подобные фантастические измышления; и всякое лицо или лица, здоровые и крепкие телом и способные работать, не имеющие земли или хозяина, не занимающиеся какой-либо законной торговлей, ремеслом или профессией для снискания средств к существованию, и которые не могут объяснить, каким законным путем они добывают себе пропитание; и все фехтовальщики, вожаки медведей, актеры и менестрели, не принадлежащие какому-нибудь барону этого королевства или какой-либо особе высшего ранга, все жонглеры, разносчики, паяльщики и мелкие торговцы, которые бродят, не имея разрешения по меньшей мере двух мировых судей; все чернорабочие, здоровые телом, праздношатающиеся и отказывающиеся работать за ту разумную плату, какая установлена и обычно дается в тех местах, где таким лицам приходится жить; все подделыватели разрешений и паспортов и все пользующиеся ими, зная, что это подделка; все студенты Оксфордского или Кембриджского университетов, странствующие, выпрашивая милостыню и не имея на то разрешения от комиссара, канцлера или вице-канцлера этих университетов за их печатью, все матросы, лживо заявляющие, что потерпели кораблекрушение. и все лица, выпущенные из тюрем, которые просят вспомоществования или идут к себе на родину или к друзьям, не имея разрешения от двух мировых судей той области, где они были освобождены, — все такие лица должны быть почитаемы за бродяг и упорных нищих, предусмотренных настоящим актом;"
Даже создатель парадно-лакированной "История Англии от Чосера до королевы Виктории" Дж. Тревельян в среди "толп закоренелых нищих, которые были бедствием при первых Тюдорах" упоминает "землепашцев, оставшихся без работы вследствие огораживания пастбищ". Приводит и такую причину огораживаний: "Лендлорды вынужден были, если они не хотели разориться, повышать ренту, когда кончались сроки аренды, и эксплуатировать землю наиболее выгодно - отводить ее под пастбища, а не под пашню". Либеральный историк лицемерит качественно - лендлорд, оказывается, вынуждены были грабить и изгонять крестьян, поскольку ему угрожали разорение, посох и сума - хотя тут же намекает, что это попросту было выгодно.
Постаравшись поскорее пробежать тему огораживаний при Тюдорах, Тревельян в главе о более поздних парламентских огораживаниях 18 века вынужден объяснять, что "Кент, Эссекс, Суссекс, северные и западные графства и Уэльс были мало затронуты законами об огораживании, потому что значительная часть их земельной площади состояла из полей. огороженных много лет назад." И в числе тех областей, что были особенно затронуты огораживаниями при Тюдорах, самые густонаселенные в стране.
Писавший в 70-х годах XVI века У. Гаррисон, ссылаясь на подсчеты итальянского врача Кардана, служившего при дворе Эдуарда VI, сообщил колоссальную цифру воров (то есть согнанных с кормилицы-земли и обреченных на нищенство крестьян), которых казнили при Генрихе VIII: до 72 тысяч.
И это в стране с населением едва ли достигающим 2,5 млн. чел. [15] Английские законы насчитывали сотни преступлений, за которые полагалась смертная казнь, например за кражу на сумму в 2 шиллинга (стоимость курицы) - а ведь для ограбленных людей кража еды оставалась последним способом спасти от голодной смерти себя и своих близких. По сути правящий класс - как это по-английски - совершив преступление, ограбив массу людей, выставил их в роли преступников и стал примерно карать.
Современники были практически единодушны в том, что неимущие люди, лишенные своего участка земли и средств производства, уже в 16 в. составляли наиболее многочисленную часть английского общества. (И в этом отношении оно было явно впереди планеты всей.) Получается, что тюдоровское законодательство против бродяг и нищих было инструментом насилия, которым закреплялись результаты разорения большинства населения жадным властвующим меньшинством, причем содеянного в исторически кратчашие сроки. Вот так она и росла, западная "демократия".
Согласно акту 1547 года, всякий "здоровый нищий" или бродяга, уклоняющийся от предлагаемой ему работы, обращается в рабство и отдается тому лицу, которое донесет на него как на праздношатающегося (бродягу). Хозяин-рабовладелец может заставить своего раба выполнять любую работу, кормить его самой дрянной пищей (отбросами). Может завещать его по наследству, отдать внаймы. Мировые судьи обязаны по заявлению рабовладельца разыскивать раба, если он сбегал от такого счастья. После первого побега обращенный в рабство присуждается к пожизненному рабству, на его лице выжигается S (slave - раб), после второго ставится новое клеймо, после третьего его казнят как государственного преступника (felon).
Бродягу, если он прожил в "недозволенном ему месте" более трех дней, предписывалось схватывать, клеймить знаком V (vagabond - бродяга) и, заковав в цепи, направлять на дорожные и другие тяжелые работы.
У бродяг отнимали их детей, которых также обращали в рабов под предлогом "обучения их труду". Хозяева могли на законном основании подвергать их любым наказаниям, бить плетьми и заковывать в цепи.
Нищий, если хотел избежать наказания, должен был остаться навсегда в своем приходе и брать любую работу, которую дадут приходские власти. Закон явно рассматривал его как "раба прихода" (roundsmаn).
В этом по своему шедевральном законе поражает и запредельная жестокость к несчастным, и превращения пролетария в прямого раба капитала.
Тюдоровское законодательство ясно показывает, что "освобождение" крестьян от крепостной зависимости означает только то, что они больше на земле не нужны. Это было освобождением от источников пропитания, дома и двора, но отнюдь не освобождением от работы на хозяина. Прикрепление к земле заменялось прикреплением к приходу (месту жительства), а фактически к сообществу местных капиталистов, здесь бывший крестьянин должен был отдать свой труд ближайшему нанимателю за гроши. А другой оплаты капиталист и не предложит, зная, что работник никуда от него не денется.
Читайте также: