Что такое мюридизм в кавказской войне кратко

Обновлено: 10.05.2024

История Кавказской войны насчитывает несколько десятилетий. Российской колонизации Северного Кавказа оказывали в той или иной степени сопротивление представители всех его народов, при этом разные общества и ополчения горцев зачастую сражались отдельно и независимо друг от друга, а порой и враждовали между собой. Тем не менее, необходимость противостоять общему врагу и исповедание одной религии уже с конца XVIII в. заставляли кавказцев, принадлежавших к разным народам, задумываться о том, что следует консолидировать свою борьбу. В 1785 г. молодой имам Мансур из чеченского села Алды призвал все народы Кавказа объединиться против российского наступления, мотивируя это тем, что все мусульмане равны независимо от национальной принадлежности. Под знаменами Мансура поднялись на борьбу чеченцы, кумыки и народы Дагестана, кабардинцы и ногайцы, карачаевцы и адыги. Действуя при поддержке дислоцировавшихся тогда на Черноморском побережье Кавказа османских войск, поддерживая связь со сражавшимися с российской армией в Казахстане ополченцами Сырыма Датова, воины Мансура смогли приостановить колониальную экспансию на юг. После того как Мансур в 1791 г. попал в плен, горский союз, при своих широких масштабах оказавшийся непрочным, распался. Но продолжавшаяся война по-прежнему заставляла наиболее дальновидных лидеров сопротивления искать пути к единению. Особенно стойко идеи кавказского мусульманского единства сохранялись в Дагестане, где не только находились главнейшие центры исламского просвещения на Кавказе, но и проживает несколько десятков разных народностей. Дагестан же был в силу природных особенностей, географического положения (через него издревле проходил торговый путь, связывающий Европу и Азию) самой богатой и культурно развитой областью Северного Кавказа.

Дагестан к началу активной деятельности накшбандийских мюридов был поделен на несколько самостоятельных феодальных государств, из которых самым богатым и сильным было Аварское ханство со столицей в Хунзахе, и демократических горных обществ. За время наместничества на Кавказе царского генерала А. Ермолова российские власти привели всех дагестанских правителей к присяге на верность русскому императору, однако это вызвало крайнее недовольство народного большинства, так как помимо обычных налогов, которые народ искони платил ханам и шамхалам, теперь пришлось еще уплачивать тяжелые подати в российскую казну. Выйдя из подчинения дагестанских властей, мюриды повели самостоятельную борьбу с российской колонизацией, воодушевленные стремлением заслужить очищение души перед Аллахом и установить на своей земле исламское правление. Всецелая преданность идеалам и привычка беспрекословно повиноваться единому вождю – имаму, сделала их гораздо более грозным противником для российских войск, чем воевавшие до того плохо организованные, недовольные своей властью традиционные горские ополчения. В 1830 г., при имаме Гази-Мухаммеде, мюриды попытались захватить столицу Аварского ханства Хунзах, чтобы окончательно установить на аварской земле шариатское правление. С большим трудом ханскому войску, возглавляемому матерью ханов Паху-бике, удалось отразить их натиск. Но это отнюдь не означало, что дагестанское сословие феодалов сумело остановить падение своего влияния.

В 1831 – 1832 гг. войскам Гази-Мухаммеда удалось нанести ряд тяжелых ударов по дислоцировавшимся в предгорной зоне российским войскам как в самом Дагестане, так и за его пределами. Мюриды угрожали даже крепости Владикавказ в Осетии, откуда начиналась Военно-Грузинская дорога – главный путь, связывавший русские владения на Северном Кавказе и, по сути, саму Россию с Грузией и центром российского наместничества Тифлисом (Тбилиси). В 1832 г. российским войскам под командованием барона Розена удалось окружить Гази-Мухаммеда с шестьюстами мюридами в родном селении Гимры. В ходе жестокого боя, продолжавшегося целый день, отряд имама был наголову разбит, сам Гази-Мухаммед до последнего отстреливался, блокированный в каменной башне, а затем был заколот штыками при отчаянной попытке прорваться. После смерти Гази-Мухаммеда накшбандийская община избрала имамом Гамзат-бека. Во главе с ним мюриды предприняли в 1834 г. вторую попытку захвата власти в Аварском ханстве и штурма Хунзаха. На этот раз штурм оказался удачным, ханы-соправители Нуцал и Умма, а через некоторое время и их мать – фактическая правительница аварской земли, Паху-бике были убиты. Гамзат-бек провозгласил себя правителем Дагестана. Через некоторое время он, однако, был убит восставшими жителями Хунзаха. Тем не менее, после гибели ханского семейства большинство дагестанских обществ присягнуло на верность новому имаму – бывшему заместителю Гамзат-бека и другу детства Гази-Мухаммеда Шамилю. Хунзах избежал повторного захвата мюридами только потому что туда вошел русский гарнизон. Из столицы аварского государства он был превращен в обыкновенную российскую крепость.

Первые годы после разгрома феодального правительства страны аварцев мюриды во главе с Шамилем в основном занимались тем, что укрепляли свою власть в Дагестане. Непокорные селения осаждались и брались штурмом, после чего в них принудительно вводились законы шариата. Но основная часть горского населения признавала над собой шариатскую власть добровольно. Скоро большинство территории Дагестана, населенного самыми разными народами, превратилось в единое исламское государство – имамат. Опасаясь, что призывы к единой борьбе с российской экспансией ради Аллаха охватят и соседние с Дагестаном кавказские области, царская администрация заложила в предгорьях на реке Сулак – рядом с землей аварцев, крепость Темир-хан-Шура (современный город Буйнакск). Тем не менее, идеи мюридизма уже широко распространялись в соседней с Дагестаном Чечне. Все приграничные с Дагестаном русские крепости подвергались регулярным атакам на всех направлениях. Своей ставкой и по сути столицей дагестанского исламского государства Шамиль сделал крепость Ахульго на высокой скале над большой и бурной рекой Аварское Койсу. В конце мая 1839 г. русская армия во главе с самим главнокомандующим дислоцирующимися на Кавказе российскими войсками П. Граббе выступила из крепости Внезапной в Северный Дагестан и после нескольких ожесточенных сражений подошла к Ахульго. В течение почти трех месяцев непрерывных боев, штурмов и артиллерийских обстрелов российские войска смогли захватить и разрушить крепость, Шамиль с пятилетним сыном Гази-Мухаммедом на плечах по веревке спустился со скалы в ущелье Аварского Койсу. Российская администрация вынудила его принести присягу верности императору и взяла в аманаты (заложники) его семилетнего сына Джамалу-д-Дина.

Летом 1840 г. для повторного приведения чеченцев к покорности из крепости Грозной (современный город Грозный) выдвинулась мощная экспедиция российских войск под командованием генерала Галафеева. После нескольких первых успехов экспедиция понесла тяжелые потери при штурме чеченских лесных укреплений на реке Валерик и, хотя стратегически сражение было выиграно русской армией, она вынуждена была, подвергаясь постоянным налетам и обстрелам горских воинов, отступить обратно. Неудачей закончилась и новая попытка оружием принудить Чечню к российской присяге в 1842 г., снова возглавляемая главнокомандующим П. Граббе.

В 1843 г. Шамиль вернулся в Дагестан и вновь поднял мюридов на борьбу. В течение лета и осени мюриды во главе с ним захватили все российские укрепления в горах, кроме Хунзаха. Вновь почти весь Дагестан под единым началом имама поднялся на борьбу против российской колонизации. Только при попытке выйти на равнину в земле кумыков войска Шамиля, уязвимые для русской артиллерии в открытом бою, потерпели поражение и отступили в горы. В июле 1845 г. лично царский наместник на Кавказе князь М. Воронцов повел войска в Чечню с целью захватить новую ставку Шамиля селение Дарго. После долгого, изнурительного и кровопролитного продвижения через горно-лесные укрепления чеченцев, в непрерывных сражениях и с огромными потерями российская армия подошла к Дарго и затем в ходе ожесточенных уличных боев заняла селение. Сам наместник едва не погиб под горскими пулями. После того как было израсходовано продовольствие, командование экспедиции приняло решение отступать обратно на свою укрепленную линию. В течение десяти дней, теряя солдат под постоянными атаками горцев, российские войска с боями отходили из лесистых гор Чечни. Шамиль, неудовлетворенный тем, что неприятель все-таки смог войти в Дарго, перенес свою ставку в находящееся в глубине чеченских гор, недалеко от ведущей в Дагестан дороги селение Ведено (Ведана), ставшее столицей созданного им единого исламского государства.

Командующий отдельным кавказским корпусом в 1826 -1831 годах фельдмаршал Паскевич ставил себе задачу лишить горцев взаимной помощи. В этом случае можно было бы овладеть, по мысли Паскевича, основными пунктами в горах, не дать тем самым горцам маневрировать в предгорьях и лишить их пропитания, получаемое с равнин.

Паскевич не хотел покорять горцев черепашьим шагом, как это делал Ермолов. Он надеялся сделать это стремительным натиском. Желание одним ударом навсегда покончить с проблемами Кавказа привели к тому, что еще несколько десятилетий длилась кровопролитная война, стоившая России огромных материальных затрат.

Генерал Вельяминов предлагал решить кавказскую проблему за шесть лет, но по мнению Николая I она стоила чересчур дорого. Суть проекта Вельяминова заключалась в том, чтобы создать многочисленные казачьи станицы на всех пастбищах, лишив тем самым корма для основного средства передвижения горцев - лошадей, на которых они совершали свои набеги. Не будет лошадей и горцы будут вынуждены смириться.

Паскевич же обещал императору решить вопрос чуть ли не в одну компанию. Но перед началом покорения горцев, Паскевич планировал сломать сопротивление джарских лезгин, чтобы на границах Кахетии стало спокойно, затем основательно подчинить Осетию и Абхазию, и только потом думать о Чечне и закубанских землях.

В феврале 1830 года Паскевич быстро покоряет джаро-белоканских лезгин. В Дагестане Паскевич надеялся на преданность шамхала Тарковского, а в Нагорном Дагестане ханы к этому времени присягнули на верность русскому царю. Поэтому Дагестану в своих планах Паскевич уделял мало внимания, но, как оказалось, именно там расстроились все великолепные планы фельдмаршала Паскевича. Именно Дагестан грозил потрясти основы русского владычества на Кавказе. Искрой, которая привела к взрыву на Кавказе стало новое религиозное учение - мюридизм.

До появления этого учения, духовенство не пользовалось влиянием среди народа, который подчинялся или владетелям, или высшему сословию, или народному собранию. Теперь же народ сознательно подчинился поборникам мюридизма. Все вокруг стали сочувствовать мюридам, появление которых поднимало моментально на борьбу с неверными даже мирное население.

Спокойный ранее Дагестан взволновался, за ним и равнинные племена, затем волнения перекинулись и в Чечню. Государь требовал окончить покорение горцев уже летом, а Паскевич уже видел, что вряд ли управится и осенью, так как необходимых войск для этого еще не было. Он ожидал их прихода из Турции. Паскевич, к тому же, уже начал понимать, что за десятилетия наших взаимоотношений с горцами имеется немало случаев, которые заставляют их думать не в нашу пользу.

Возникший в Дагестане мюридизм, поднимал горцев на газават или религиозную войну, с борьбой более кровавой и до полного изнурения. На Востоке мюридизм известен с тех пор, как появился коран. Появился коран, появились и толкователи наилучшего "пути к богу" (тариката). Со временем духовные учителя начали использовать своих учеников (мюридов) для достижения своих политических целей.

Мюридизм предписывал человеку два правила: ежеминутное приготовление к вечности и непрерывная война против неверных, предоставляя на выбор - смерть, или соблюдение этих правил во всей их фанатичной жестокости. Шариат был установлен в его первобытном виде. Поборники мюридизма шли к его установлению кратчайшим путем, утверждая религиозное равенство среди всех слоев населения топором.

С 20-х годов мюридизм начал уничтожать всякую власть, созданную ранее народной жизнью, распространяя господство шариата. Мюридизм истреблял местных правителей и высшие сословия, искоренял стародавние народные обычаи, разделявшие племена,заменяя их повсюду властью духовенства и шариата. Основать управление покорным народом на основе шариата оказалось легко и кавказскому начальству, которое активно к этому прибегало на свою голову, только укрепляя этим мюридизм.

Мюридизм проповедовал, что истинный магометанин не может быть под властью неверного, потому что он преграждает путь к престолу Аллаха. Мюридизм уничтожал в человеке идею о личной ответственности. Население гор постепенно перерождалось духовно. Правда, большая часть горцев выносила из проповедей новых учителей только ощущение надвигающейся борьбы с русскими.

В горах целые тысячелетия, отвергавших всякое гражданское устройство, мюридизм создал управление, общественную казну, провиантские магазины и крепости. Вместо разрозненных сообществ в горах появилась одна сплошная масса, оказывавшая сопротивление. К концу 1829 года Дагестан был уже объят религиозным энтузиазмом.

В январе 1830 года предводитель дагестанцев Кази-мулла призвал весь приморский Дагестан на священную войну против русских. Этот человек умел увлечь массы своим страстным убеждением. 4 февраля три тысячи всадников двинулись в Аварию. По дороге силы Кази-муллы выросли от 8 до 12 тысяч.

Однако аварская столица Хунзах выстояла штурм войск противника и отряд Кази-муллы вынужден был отступить. Император Николай I в знак благодарности за верность, оказанной Хунзахцами, пожаловал всему аварскому народу белое Георгиевское знамя. Первый взрыв мюридизма был остановлен под Хунзахом.

В феврале 1830 года русские войска начали подходить к Паскевичу из Турции. Горы были еще завалены снегом и поэтому фельдмаршал торопился поскорее покончить с джарцами, чтобы лезгины не успели оказать им помощь. Джарцы могли противопоставить Паскевичу до 10 тысяч вооруженных людей.

Закавказские лезгины не были единодушны в своей решимости дать отпор русским и Джары остались одни. 26 февраля старшины джарцев явились к Паскевичу; они поднесли ему хлеб-соль и положили к его ногам оружие. Так пала самостоятельность джарского союза, который был присоединен к Российской империи как Джаро-Белоканская область.

В 30-х годах круг, охваченный мюридизмом расширялся медленно, но постоянно, вытесняя русских шаг за шагом с Восточного Кавказа. В 1831-1832 годах мюридизм в приморском Дагестане был подавлен. Тогда это религиозное учение скрылось в горах и начальство потеряло его из виду. Мюридизм постепенно утверждался в горах под руководством Гамзат-бека, который заменил умершего Кази-муллу.

В 1834 году новый предводитель мюридизма предпринял попытку овладеть Аварией, которая не удалась Кази-мулле. В это время вся Авария, не исключая Хунзаха уже признавала святость нового учения. Однако вскоре и сам Гамзат-бек был убит в мечети. После него знамя окрепшего мюридизма подхватил новый предводитель, Шамиль.

С 1832 по 1839 год Кавказский корпус действовал исключительно против западных гор, со стороны Кубани и Черного моря. Горцы восточного Кавказа сливались в это время в одно политическое целое , они не были теперь разъединены. Покориться же отдельно, ни одно горское племя уже не могло, если бы и хотело, потому что общая сила мюридизма наказало бы это племя. Для того, чтобы покорить какую-то часть гор, русским необходимы были дороги к селениям и постоянные там войска. Побеждать нужно было не только людей, но и саму природу, которая ограждала горцев. Без покорения гор победить мюридизм было нельзя.

Ермоловскими методами бороться с горцами было теперь бессмысленно. Благодаря мюридизму, горцы потеряли совсем уважение к нашей силе. Во второй половине 30-х годов русское начальство, по-прежнему, еще пыталось решить вопрос мюридизма наскоком, направляя удары непосредственно на Шамиля, надеясь тем самым уничтожить мюридизм и вытравить его власть над горцами.

Однако, русские войска везде наталкивались на организованное сопротивление. Мюридизм в это время уже не был религиозной партией, он был уже государством. Поэтому все наскоки заканчивались сожжением нескольких мазанок, стоившие жизней нескольких сот, а иногда и тысяч русских солдат. Для горцев это была почти безвредная война.

Пытаясь покорить горцев, русские теряли своих солдат без малейшего результата. Тогда кавказское начальство осознало всю пагубность своей прежней военной тактики. Произошел перелом в кавказской войне. Наступление стало происходить только в одном углу военного театра: в чеченской плоскости. Там начальство в первый раз добилось положительного результата, вырубив в лесах просеки, и уже появлялась какая-то перспектива. В других местах - в Дагестане, на лезгинской линии двигались без определенной цели и ощупью.

В 40-х годах 19 века русские на время отказались от тотального покорения гор. Воинские экспедиции проводились осторожно, недалеко от своих военных укреплений, не подвергая войска каким-либо большим случайностям. В 1843 году горцы сами уже ринулись в наступление на русские войска и отняли Аварию и Койсубу, а затем разлились по всему Дагестану, захватывая крепости и уничтожая наши отряды.

Весной 1844 года пришлось ввести на Кавказ еще воинское подразделение в 40 тысяч штыков. Кавказский корпус начал все теснее сплачивался вокруг гор, не пытаясь внедряться вглубь неприятельской земли. Горцы увидели вокруг себя железный обруч, положивший конец распространению мюридизма.

Увлечение мюридизмом стало немного оседать. Возникла новая аристократия, вместо вырезанных в тридцатых годах. Шамиль занял положение азиатского султана, собираясь сделать наследственной свою власть. Народ постепенно начал уставать от деспотического управления. Материальная сила горцев значительно окрепла - появились крепости, литейные заводы. Фанатизм постепенно исчезал, заменяясь общественным и военным устройством. Горцы, запертые в горах, уже не надеялись, что могут выдавить русских с Кавказа собственными силами.

К началу 50-х годов 19 века борьба на Кавказской линии привела к тому, что империя вынуждена была приковать к восточной группе гор огромную армию, которая была начисто выключена их общих военных сил России.

Когда возникла Крымская война, то участь русского владычества на Кавказе несколько раз висела на волоске, поскольку русские на Кавказе были вынуждены воевать на два фронта, встречая неприятеля и с севера и с юга. Как говориться, слава Богу, что предводители мюридизма не предприняли в это время ничего решительного, и то только, благодаря тому, что наши оборонительные укрепления были для них очень серьезны.

С Турцией мы воевали с гораздо меньшими силами, чем были вынуждены воевать с мюридизмом. Во время Крымской войны Россия удержалась на Кавказе, хотя бы и потому, что Франция, располагавшая главными сухопутными силами в этой войне, была равнодушна в азиатскому вопросу и не имела никакого интереса выдавливать Россию с Кавказа. Об этом мечтала Англия, но к тому времени, когда она накопила необходимое число войск, наступил мир после окончания Крымской войны и англичане опоздали.

К Кавказу с 1854 по 1856 года были прикованы 270 тыс. русского войска. Из них только 70 тыс. занимались обороной от внешних врагов, остальные 200 тыс. были бесплодным посвящением мюридизму. Это были те лучшие войска, которых России не доставало в Крымской войне. И причиной тому был мюридизм на Кавказе.

Если бы русская сила не охватила мюридизм к середине 50-х годов железным поясом, то он мог бы разлиться по мусульманской Азии неудержимым потоком и тогда он неудержимо стал стремиться бы к возрождению халифата.

Источники: 1. Потто В. А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Место издания: СПб. Год издания: 1889. 2. Фадеев Р. А. Шестьдесят лет Кавказской войны. Место издания: Тифлис. Год издания: 1860.

Если статья понравилась: Поставьте лайк, подпишитесь на канал и оставляйте свои комментарии.

Лит.: Потто В. А., Кавказская война. т. 5, в. 1, Тифлис, 1889, с. 15-60; Бушуев С. К., О Кавказском мюридизме, "Вопросы истории", 1956, № 12; Ф а-д е е в А. В., Возникновение мюридистского движения на Кавказе и его социальные корни, "История СССР", 1960, № 5; X а ш а-е в X. M., Обществ, строй Дагестана в XIX в, M, 1961; Смирнов H. А, Мюридизм на Кавказе, M., 1963; История Дагестана, т. 2, M., 1967. H. А. Смирнов.

Смотреть что такое МЮРИДИЗМ в других словарях:

МЮРИДИЗМ

("послушничество"). — У нас дают это название только тому суфийскому (см.) движению, которое в 20 — 50-х годах нынешнего века охватило значительную час. смотреть

МЮРИДИЗМ

(от Мюрид) условный термин, появившийся в русской литературе во 2-й половине 19 в., для названия национально-освободительного движения горцев Се. смотреть

МЮРИДИЗМ

мюридизм м. Мистическое направление в исламе, возникшее среди горцев Северного Кавказа в XIX в. и сочетавшее в себе суфизм и учение о джихаде.

МЮРИДИЗМ

Мюридизм ("послушничество"). — У нас дают это название только тому суфийскому (см.) движению, которое в 20 — 50-х годах нынешнего века охватило значительную часть Кавказа и обострило войну против русских. На самом деле М. есть не что иное, как обыкновенный суфийский (см.) тарикат (см.). Для человека, по учению суфиев, возможно достигнуть нескольких степеней, или стадий, совершенства. Первая — "шериат" ("закон"), т. е. благочестивая жизнь, неукоснительно строгое соблюдение всех заповедей и предписаний мусульманского закона (Корана). Это, так сказать, мирское совершенство; но выше мусульм. благочестия стоит мистицизм, позволяющий нам познать истину, приближающий нас к Богу и всемирной душе и в конце концов позволяющий слиться с Богом воедино. О человеке, который решил непременно стремиться к единению с Божеством, суфии говорят, что он избрал себе "тарикат" (буквально "путь", т. е. путь мистицизма, путь истины) — и это вторая степень человеческого совершенства. Последователь тариката должен отрешиться от стяжания (т. е. стать дервишем, факиром), должен подвергать свою плоть изнурению, должен избавляться от страстей, от воли, от своего "я", вообще от своей личности. Для этого он поступает в послушники ("мориды", или "мюриды") к какому-нибудь святому суфийскому "старцу" (шейху, пиру, имаму), избирая его своим "руководителем" ("му(ю)ршидом"), подчиняется слепо и беспрекословно всем его повелениям, не смея даже рассуждать, добро или зло мюршид приказывает совершить; при этом мелочи коранских предписаний постепенно отходят на второй план. Если строгие аскетические подвиги, отрешение от индивидуальности, углубление в себя и напряженное размышление доведут М. когда-либо до мистического экстаза ("халь"), то это значит, что он достиг уже третьей степени совершенства: "знания" ("ме‘рифет"). Но это не предел совершенства: человек может все больше и больше отделяться от земного, может все больше и больше входить в единение с Богом, и тогда он достигает, наконец, "истины" ("хакыкет"):, в этой стадии он находится в непосредственном общении с Богом и пребывает собственно уже не на земле, а посередине между бытием и небытием. До такого высокого совершенства достигают лишь очень немногие, и они могут быть муршидами, имамами; мало кто достигает даже ме‘рифета (такие бывают у муршида его "наибами", наместниками); простые мюриды идут тарикатом, а народные массы не восходят далее шариата. Пользуясь беспрекословным повиновением своих М., суфийские шейхи часто являлись в истории мусульманских народов очень могущественной силой и даже основывали царства (см. А. Крымский, "Очерк развития суфизма", гл. I, М., 1896; отт. из "Вост. Древностей"). В 1823 г. бухарец Хасс-Мохаммед принес персидское суфийское учение на Кавказ, в дер. Яраглар, кюринского ханства (в прибрежном Дагестане) и обратил в суфизм Муллу-Мохаммеда. Тот, по совещании с другими духовными, пришел к заключению, что только в суфийском тарикате лежит залог возрождения и оживления падающего ислама: благодаря тарикату, ислам возродится и нравственно, и политически, а тогда кавказцы свергнут с себя иноверное, русское иго. Воодушевляемые последней идеей (которая на первых порах скрывалась от русских властей), горцы массами стали усваивать новое учение; Мулла-Мохаммед был признан за мюршида. Между прочими пришел в Яраглар и последовал тарикату талантливый Газы (или Кази; см. соотв. статью). Мулла, мусульманский ученый богослов (он же — Газы-Мухаммед; род. в 1795 г. в Гимрах, во внутреннем Дагестане, и был там муллой). Он стал ходить по горным аулам Дагестана с проповедью тариката и за свою святую жизнь, доведшую его до "ме‘рифета", приобрел много мюридов. К концу 1829 г. он распространил новое учение в значительной части Чечни и Дагестана, и мюридов в полном его распоряжении было до 15000. Мечтая об основании всемусульм. халифата, он провозгласил себя имамом, т. е., так сказать, "папой-императором", и (1829) объявил против русских и их союзников священную войну, "газават". В 1830 г. дела Газы-Муллы стояли посредственно, но в 1831 г. он имел несомненный успех над русскими войсками, и это обстоятельство сильно подняло дух горцев. В 1832 г. (17 октября) бар. Розен, после упорного штурма, взял Гимры; Газы-Мулла, с 15 избранными (в числе которых был Шамиль), заперся в башне, потом попытался прорваться и в схватке был убит (см. Кавказские войны). Новый имам Гамзат-бек (1832—34) был человек неэнергичный и неспособный; его имамство ознаменовалось только истреблением тех влиятельных горцев, которые не сочувствовали М., и в том числе — истреблением древнего владетельного дома ханов аварских (см. соотв. статью). Когда аварцы составили заговор против Гамзата и убили его (1834), имамство захватил Шамиль (см.), поднявший Кавказ, мюридство на неслыханную до тех пор на Кавказе степень могущества; дальнейшая история движения вся связана с его именем. См. Неверовский, "Краткий взгляд на Дагестан в топог и историч. отношении" (СПб., 1847), Ханыков, "О мюридах и мюридизме" ("Кавказ", 1847, № 15); Казем-Бек, статьи в "Рус. Слове" (1859 и 1860); Романовский, "Кавказ и кавк. война" (СПб., 1860); шейх-Джемаледдин, " Учение о тарикате", перев. в "Сбор. свед. о кавк. горцах" (вып. II, 1869); Мугеддин-Магомед-Ханов, "Истинные и ложные последователи тариката", перев. с предисл. А. Омарова в "Сбор. свед. о кавк. горцах" (вып. IV, 1870). А. Крымский.

МЮРИДИЗМ

МЮРИДИЗМ(тат. с греч. окончанием) магометанская секта начала XIX в., видевшая спасение души в истреблении неверных.Словарь иностранных слов, вошедших в. смотреть

В то самое время, когда Россия победоносно выходила из войн с Персией и Турцией, двумя могущественными государствами Азии, в глубине Дагестана незаметно скапливались горючие материалы, грозившие Кавказу страшным потрясением. То готовился чрезмерный взрыв фанатизма, который в своем проявлении записан в наших летописях под грозным именем мюридизма. Мюридизм возвестил народам Дагестана газават, то есть войну религиозную, а следовательно, войну кровавую и упорную до изуверства.

Собственно говоря, мюридизм не был каким-либо новым, неведомым мусульманскому миру явлением; он существовал на Востоке целые столетия – с тех пор, как явился Коран, но никогда не выражался в той страшной и своеобразной форме, в которой проявился среди дагестанских горцев. Исследовать причины, побудившие сотни тысяч людей разом слиться в одной идее, – дело политической истории; нам же доводится лишь проследить за явлением настолько, насколько оно выразилось с внешней своей стороны.

В мусульманском мире немало разыгралось кровавых революций, в которых вожаками политических партий всегда являлись муршиды со своими мюридами. Вызывая политическое движение во имя тариката, представители его, следуя наставлениям пророка, предварительно посылали ко всем мусульманам дават, то есть приглашение присоединиться к ним для защиты народных и религиозных прав, а затем уже, не принявшим давата, объявляли джигат (война за веру), чтобы силой оружия заставить их следовать за собой. Вот эти-то три начала: тарикат, дават и джигат, или по отношению к нам газават – и объединялись у нас в одном понятии мюридизм. То, что было на Востоке, должно было неизбежно случиться и на Кавказе. С тех пор как ислам нашел себе место среди кавказских народностей, явились и здесь последователи тариката, были муршиды и были мюриды; но до тех пор, пока это учение держалось тесной догматической рамки, все было тихо и спокойно, Правда, во имя религии и на Кавказе не раз поднимались бури, но они сами собой утихали, так как народ, косневший в духовном невежестве, не был в состоянии увлекаться религиозной идеей на продолжительное время и, вспыхнув как порох, скоро терял свою силу[157].

Не то произошло в двадцатых годах настоящего столетия. Первые вожаки будущего грозного движения горцев шли к цели медленно. Возвестив народам Дагестана мюридизм, во всем его широком объеме, и укрепив его на почве политической свободы, они целых семь лет фанатизировали массы, прежде чем двинуть их на борьбу с неверными.

Чтобы объединить разрозненные племена Дагестана в одно крепкое тело, могущее противопоставить силу против силы русской, потребовалось влияние религии, и именно учение тариката, основные начала которого, отвергая светскую власть ханов, подчиняли и совесть, и волю народа одному духовному учителю, муршиду или имаму. Но обратить к изучению тариката целые народы, создать из них духовный монашествующий орден, конечно, было нельзя, да это и противоречило бы тем целям, которые преследовались сеятелями мюридизма. Им нужно было довести толпу до такого состояния, чтобы эта толпа стремилась к достижению вечного блаженства не одним путем духовного просветления, а видела бы его в мученическом венце шегида, искала бы газавата. Отсюда проистекало то, что кавказский мюридизм, хотя имел в основе высокие идеи тарикатства, не был уже тем чистым, нравственным учением, которое создано и освящено было первыми мусульманскими богословами. Истинный тарикат, как всякое подвижничество, требовал измождения тела вечным постом, молитвой, самосозерцанием и не допускал даже ношения оружия; для газавата нужны были, напротив, зоркие очи и крепкие мышцы, чтобы владеть кинжалом и винтовкой. Для газавата важны были уже не одиночные адепты, а целые массы, все население, которое, очевидно, не могло быть посвящено поголовно в высокие нравственные истины мистического учения. Вот почему истинных мюридов, во все продолжение Кавказской войны, было немного; их считали сотнями, тогда как становившихся под знамя мюридизма набирались десятки тысяч, но зато от этих последних и не требовалось уже ничего, кроме строгого исполнения шариата, обязательного для каждого мусульманина, а из тариката – лишь основное правило его: слепое повиновение имаму. Таким образом, кавказский тарикат является просто политическим орудием, сектой, где под завесой религии образовывается невиданное доселе братство в несколько десятков тысяч людей, не сильных в богословии, но глубоко проникнутых одной идеей – ненавистью к неверным. Это воинствующее монашество, созданное при таких исключительных обстоятельствах, обратило всю свою дикую энергию против владычества русских, и горы Дагестана целых тридцать семь лет наполнялись непрерывным громом войны и звуком оружия.

Каким образом могло возникнуть это опасное движение среди покорных нам племен Дагестана, возникнуть, так сказать, на глазах у русских, заметивших его в момент лишь самого взрыва, – это вопрос, остающийся открытым до настоящего времени. Вот как об этом, касаясь лишь внешней стороны явления, говорят исторические документы и устные предания очевидцев.

В двадцатых годах нашего столетия, уже во времена Ермолова, представителем чистейшего тарикатского учения на Кавказе был некто шейх Хаджи-Измаил, проживавший в селении Кюрдамир Ширванской провинции. Он был известен своей ученостью и святостью жизни. И этому-то старцу, отрешившемуся от мира и исключительно погруженному в созерцание духовных видений пророка, совершенно случайно суждено было стать творцом кровавых идей, зажегших на целых тридцать лет фанатическим пожаром Дагестан, а за ним и чуть не все Кавказские горы.

Произошло это следующим образом.

В 1823 году, при Аслан-хане Казикумыкском, жил в кюринских владениях некий мулла Магомет, родом из селения Яраг; он также посвятил весь свой досуг изучению тариката, и если не достиг на этом пути известности Хаджи-Измаила, то, тем не менее, по обширным познаниям своим слыл в числе дагестанских алимов, а по уму и твердому характеру достиг звания главного кадия.

У муллы Магомета, в числе его учеников, воспитывался долгое время один бухарец по имени Хос-Магома, прилежно изучавший под руководством своего наставника все догматические истины Корана. По окончании учения он объявил, что отправляется на родину, и скрылся из Ярыглара. Точно ли он был в Бухаре или объезжал в это время других замечательных кавказских алимов – неизвестно, но через короткое время он возвратился назад и повел такую аскетическую, суровую жизнь, что мулла Магомет начал втайне следить за его поведением. Однажды в глухую ночь – как рассказывают старики Ярага и носится предание по Дагестану – мулла Магомет пошел посмотреть, что делает его бывший воспитанник. Он увидел, что комната, где жил Хос-Магома, была озарена каким-то невиданным светом, а сам он сидел на ветхом келиме, углубившись в чтение Корана. Но едва Магомет вошел в комнату – огонь исчез, и мулла очутился в глубоком мраке. Пораженный удивлением, кадий просил Хос-Магому объяснить ему смысл этого таинственного явления.

Мулла Магомет согласился и вместе со своим учеником и несколькими кюринскими муллами отправился в Кюрдамир для свидания с шейхом Измаилом. Это свидание было роковым для Кавказа.

Прощаясь с муллой Магометом, шейх Измаил возвел своего почетного гостя в звание муршида и благословил его, по возвращении домой, приступить к проповедованию тариката.

Это произошло осенью 1823 года.

Уже в той первоначальной форме, в которой вылилась новая идея из уст муллы Магомета, зазвучала политическая нотка, сглаживаемая истинными обязанностями тариката лишь настолько, насколько это было нужно, чтобы не произвести преждевременной бури.

День, в который была произнесена эта речь, был первым днем мюридизма. Весть о новом учении и о чудесном ораторе с быстротой электрического тока охватила собой все углы Дагестана и пронеслась оттуда в Чечню. Аскетическая жизнь муршида, его глубокое знание Корана и пламенное красноречие привлекли к нему толпы учеников и поклонников. В Яраг стали приходить уже и муллы, желавшие услышать новые, неведомые доселе им откровения. Многие из них проживали по целым месяцам, наблюдая втайне за поведением муршида, и всегда находили его в духовных трудах и в молитве к Богу. Молва о святости его распространялась все более и более, а вместе с тем росло и крепло проводимое им учение.

Описывая наружность муллы Магомета, современники говорят, что он был высокого роста, с длинной белой бородой; кротость и добродушие были написаны на его изможденном лице, а глаза ослепли от ночного бдения. И этот-то, по-видимому, мирный старик слабым, едва слышным голосом проповедовал всеобщее восстание на кровавую брань. Песни, игры, музыка, курение табака, вино и танцы объявлены были светскими обрядами, достойными казни. Принимавший учение мюрадизма принимал точно монашескую схиму; но только эта схима звала его не из греховного мира в область поста и молитвы, а, напротив, в мир, куда газават должен был внести меч и огонь, чтобы оградить религию от притязаний гяуров.

Но пока этим все и ограничилось.

Напрасно некоторые историки связывают с новым учением восстание, вспыхнувшее в том же году в Мехтуле и кончившееся трагической смертью полковника Верховского. Нет никаких данных, которые позволили бы предполагать какую-либо связь между этими событиями. Мятеж в Мехтуле был делом совершенно случайным. Это были домашние счеты, вызванные жестокостью русского пристава, о чем согласно говорят и наши документы, и горские источники, а при этих условиях мятеж возможен был и без всякой религиозной пропаганды.

Тем не менее, когда Ермолов в том же году посетил Дагестан и из разговоров с араканским кадием Сеид-эфенди узнал о зарождающемся мюридизме, он приказал Аслан-хану Казикумыкскому прекратить беспорядки.

– Мои мюриды в религиозном экстазе не понимают сами, что делают; но их поступки показывают ясно, что все должны делать.

– Твое учение только соблазняет народ, – возразил Аслан-хан. – Газават – дело угодное Богу; но разве ты не знаешь силы русских, разве не понимаешь, сколько через твою пропаганду может пострадать и погибнуть невинных людей?

– Русские, конечно, сильнее нас, – спокойно отвечал мулла Магомет, – но Бог сильнее русских: в его руках победа и поражение. Я бы посоветовал и тебе, хан, оставить мирскую суету и подумать о том, куда мы все пойдем от последнего раба до царей и пророков.

– Я мусульманин и исполню шариат, как повелевают священные книги, – сказал Аслан-хан.

– Ты говоришь ложь, – запальчиво возразил проповедник. – Ты и твой народ во власти неверных, а при этом исполнение вашего шариата ничего не стоит.

Этот дерзкий ответ и укор, брошенный в лицо одному из могущественных владетелей Дагестана, вывел из себя гордого хана. Он публично дал мулле Магомету пощечину и выгнал его вон.

Но на другой день, мучимый раскаянием, хан вторично пригласил к себе старого кадия и просил у него прощения. Тогда мулла воспользовался минутой и сумел своим красноречием подействовать на грубую натуру хана.

– За мою обиду Бог тебе простит, – отвечал мулла, – но ты, хан, не будь, по крайней мере, истинным приверженцем русских. Если ты не можешь допустить проповедование тариката в твоих владениях, то не препятствуй в том другим дагестанцам. Вспомни, что, если русские встретят в Дагестане много врагов, ты будешь им нужен и тебя осыпят наградами; но если они покорят горы, ты будешь выброшен ими как ненужная ветошь.

Хан призадумался. Льстивые слова муллы Магомета показались ему чем-то пророческим. Он отпустил его домой, а Ермолову донес, что в ханстве восстановлен полный порядок.

В таком положении были дела, когда в 1825 году Ермолов увидел в чеченских событиях отражение нового дагестанского учения и, опасаясь, чтобы волнение не охватило приморский Дагестан, приказал Аслан-хану арестовать муллу Магомета и доставить его в Тифлис. Магомет был арестован, но с дороги бежал и скрылся в Табасарани. Вслед за ним бежал из Казикумыка и Джемалладин. Начавшиеся затем персидская, а потом турецкая войны надолго отвлекли внимание нашего правительства от внутренних дел Дагестана; а между тем новое учение росло и фанатизировало массы до высокой степени.

Все было готово. Нужен был вождь – вождь явился.

В числе последователей тариката был один гимринец, по имени Гази-Магомет, о жизни и деятельности которого, до выступления его открыто на политическое поприще, сохранилось так много разноречивых сведений, что по ним трудно добраться до какой-нибудь истины.

Эти слова поразили Кази-муллу: он упал ниц перед святым муршидом, исповедуя свой грех, и стал ревностным мюридом Джемалладина.

Тогда Кази-мулла отправился сам на свидание с муллой Магометом. Путешествие в Яраг он совершил пешком, с полным религиозным смирением, в сообществе только одного из своих друзей – Шамиля, тогда только что начинавшего свое историческое поприще. Достигнув Ярага, он отправился прямо в дом кюринского кадия и почти целый год пробыл в сообществе знаменитого шейха. Не раз случалось им уходить из селения в поле и просиживать вдвоем целые ночи, беседуя и любуясь бесконечными красотами горной природы; учитель пояснял ему смысл правоверия, открывал тайны религии, рассуждал о шариате, о способе привлекать в себе сердца людей, убеждать их, повелевать ими. Уединенная, отшельническая жизнь развила в мулле Магомете необычайную созерцательность, приучила читать живую книгу природы и видеть во всем таинственные символы, сокровенный смысл которых постигал он один.

Таков рассказ самого Кази-муллы о провозглашении его газием. Но нужно было сделать имя это известным целому народу. И вот в маленьком садике ярагской мечети, который существует еще и теперь, несколько темных мулл, учеников кюринского шейха, держали в 1828 году последний совет, на котором положено было начать газават. Мулла Магомет был душой этого совета. Вскоре после того он собрал к себе представителей всех вольных обществ Дагестана: ученых мулл, кадиев, старшин и, после долгой молитвы, объявил всенародно, что знамя газавата поднимет его любимый ученик Гази-Магомет, и тут же провозгласил его имамом.

Провозгласив газават и поставив вождя, мулла Магомет с этой минуты удаляется с политического поприща, а на его место, уже на кровавую арену, выступает Кази-мулла.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Организация кружков и возникновение центрального военного кружка

Организация кружков и возникновение центрального военного кружка Возникновение военных кружков относится к осени 1880 г. и последовало по инициативе казненного государственного преступника Желябова. Подробные указания по поводу этой организации даны поручиком

2. Возникновение социальных задач

2. Возникновение социальных задач Инвалидность, гражданский статус во время войныК масштабу потерь царская Россия была готова не лучше других воюющих государств и поэтому вынуждена была постоянно искать новые способы их избегать. Лечение раненых претерпело множество

Особый отдел Северо-Кавказского округа НКВД

Особый отдел Северо-Кавказского округа НКВД Несмотря на то, что фронт откатывался все дальше от Грозного, контрразведывательная работа не затухала, хотя несколько и снизилась общая напряженность в работе отдела.В конце ноября 1943 года получили из Москвы приказ о создании

ГЛАВА I Возникновение украинских буржуазно-националистических организаций, центров и группировок

ГЛАВА I Возникновение украинских буржуазно-националистических организаций, центров и группировок Украинские буржуазные националисты, будучи врагами интернационализма и братского союза украинского народа с русским, стремились отравить сознание трудящихся Украины

Кази-мулла

Кази-мулла После отъезда Паскевича управление Кавказом в сентябре 1831 года принял 60-летний генерал от инфантерии Григорий Владимирович Розен. Он начал офицерскую службу в 1797 году. За отличие в сражениях с французами в 1806–1807 годах был произведен в полковники и награжден

Возникновение первых организаций украинских националистов

III. ДАГЕСТАН В ЭПОХУ НАЧАЛА МЮРИДИЗМА

III. ДАГЕСТАН В ЭПОХУ НАЧАЛА МЮРИДИЗМА После того как шейх Магомет торжественно провозгласил Кази-муллу имамом, последний возвратился в Гимры и, удалившись от общества, весь погрузился в религиозные размышления. Нет сомнения, что ввиду грандиозной задачи, выпавшей на его

Слёзы Кавказского хребта

Возникновение конфликта

6. Директива Высшего военного совета военному совету Северо-Кавказского военного округа об организации руководства действиями на Северном Кавказе

6. Директива Высшего военного совета военному совету Северо-Кавказского военного округа об организации руководства действиями на Северном Кавказе № 247813 июня 1918 г.Высший военный совет постановил:1. Общее руководство операциями в Северо-Кавказском округе возложить на

Часть I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ СОВЕТСКО-ПОЛЬСКОГО КОНФЛИКТА

Часть I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ СОВЕТСКО-ПОЛЬСКОГО

Приложение № 1. О ФОРМИРОВАНИИ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛЕНИЯ В ШТАБ КАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

Приложение № 1. О ФОРМИРОВАНИИ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛЕНИЯ В ШТАБ КАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА Насколько сильно чувствовалось напряжение в общей политической обстановке и вытекающая отсюда вероятность войны, видно из следующего мероприятия, принятого кавказским

Читайте также: