Чем объяснить сходство в мужской одежде казака и горца кратко
Обновлено: 05.07.2024
+5 Solomon2 (Solomon2) / Почему русские офицеры и казаки предпочитали горский костюм (черкеска) и в последствии казаками переняли его у горцев.
Готовя пост о папахах, я попросил своих знакомых поделиться рисунками или фото, и получил столько материала, что можно было бы сделать из этого отдельную серию постов, комментируя каждый рисунок или фото. Особо хочу поблагодарить историка из Нальчика Тимура Дзуганова, поделившегося уникальными рисунками из своей личной коллекции. Уже разместив эти рисунки в блоге, я нашел статью известного питерского историка Якова Гордина “Русский человек и Кавказ”, опубликованную в 2006 году в Альманахе “Культура и общество”. Рассуждения Якова Аркадьевича о влиянии горского костюма на русского офицера и казака, служившего на Кавказе в период Кавказской войны, мне кажутся идеально вписывающимися в тему горского костюма вообще и горской папахи, в частности…Поэтому привожу фрагмент статьи:
“Одним из глубоко осмысленных парадоксов русского мира Кавказа было отношение русских офицеров к внешним атрибутам, присушим горцам. Горский костюм, который, очевидно, с ермоловских времен стали носить русские офицеры и казаки (со временем некоторые части Кавказского корпуса получили горскую одежду как официальный военный костюм), изначально имел куда более серьезное значение, чем просто удобная боевая одежда. Одежда Кавказского корпуса с тех же ермоловских времен была не менее удобной. И тем не менее… Мы располагаем массой свидетельств о том, какую роль играл горский костюм в самоощущении русского офицера.
Лермонтов писал в том же очерке: “Он (русский офицер – Я.Г.) легонько маракует по-татарски; у него завелась шашка, настоящая гурда, кинжал – старый базалай, пистолет закубанской отделки, отличная крымская винтовка, которую он сам смазывает, лошадь – чистый Шаллох и весь костюм черкесский, который надевается только в важных случаях и сшит ему в подарок какой-нибудь дикой княгиней. Страсть его ко всему черкесскому доходит до невероятия”.
Аристократ Печорин одевался так, что казаки принимали его за кабардинца.
Зиссерман, прослуживший на Кавказе четверть века, писал в воспоминаниях: “Сами чеченцы не усомнились бы признать меня своим земляком, так преобразился я несколько-летним пребыванием среди горцев и увлеченный поэтическою стороною их воинственной полудикой жизни; ну, а наружно и говорить нечего: бритая голова, маленькая русая козлиная бородка, загорелое лицо, костюм, оружие и все ухватки до тончайшей подробности не уступали оригиналу”.
Русские завоеватели высшим достижением считают максимальное отождествление себя с горцами.Когда Лермонтов писал, что Печорин гордился своим неотличимым сходством с кабардинцем, то он знал, что говорил: “С тех пор, как я выехал из России… изъездил линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Куба, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски”. Это – из письма другу С. Раевскому в 1837 году.Можно с достаточной вероятностью предположить, что насмешки Лермонтова над Мартыновым, в мирной обстановке носившем утрированный горский костюм – “горец с большим кинжалом”! – были вызваны именно этой профанацией обычая, глубокую суть которого Лермонтов понимал.
Зиссерман гордится тем, что его не отличить от чеченца. Причем, это не только самооценка. Наместник Кавказа Воронцов, выросший и воспитанный, как мы знаем, в Англии, был в восторге от вида Зиссермана. Генерал Засс, прославившийся своими набегами на горские аулы, не только сам носил черкесский костюм, но и все его окружение одевалось так же.
Ношение горского костюма русскими офицерами было явлением знаковым. Оно означало стремление влиться в исконный мир Кавказа, отделиться таким образом от русского мира (при этом не теряя чувства имперского патриотизма).Это стремление могло возникнуть и проводиться с такой настойчивостью только в том случае, если мир Кавказа воспринимался как нечто более значительное, чем русский мир. И, стало быть, горец, которого копировали русские офицеры, воспринимался как личность с более высоким экзистенциальным статусом. Горец воспринимался как носитель свободы, русскому человеку недоступной.
Любовь славянофилов к русскому платью – допетровской эпохи: платье это они носили как вызов, как символ отрицания европеизма. Это было осознанное оппозиционное действие, но достаточно поверхностное и искусственное. Славянофилы не пытались, да и не могли вжиться в мировосприятие допетровского русского человека. Черкесское платье русского “кавказца” было, по сути дела, таким же вызовом, но скорее подсознательным и потому более глубоким. Русский офицер органично воспринимал мир Кавказа как свой мир.
Черкесское платье, верховая посадка, оружие – имитация облика джигита. Джигит – концентрация достоинств свободного человека и высшая похвала как для горца, так и для русского.
И здесь снова нужно вспомнить о принципе “психологической компенсации”, о котором уже шла речь. Литератор, публицист Евгений Марков, автор лучшего анализа толстовских “Казаков”, путешествовавший по Кавказу и хорошо его понимавший, писал в 1880-х годах: “Когда смотришь в одно время на лезгина и на нашего брата вахлака-русского, то русский производит впечатление неуклюжего травоядного животного рядом со статным и смелым хишником. У лезгина пестрота наряда какой-нибудь пантеры или барса, грация и гибкость ее движений, ее страшная сила, воплощенная в изящные стальные формы”.
Разумеется, Марков преувеличивает контраст. Казаки-линейцы часто не уступали горцам в боевой выучке и сноровке. Но очевидно, что русский офицер осознавал разницу своих возможностей и возможностей горца. И дело было отнюдь не только в чисто военном соревновании. Горец идеально вписывался в окружающий мир, что создавало основу его высокого самосознания. Имитируя внешние формы, русский офицер сознательно или подсознательно стремился сравняться с горцем именно во взаимоотношениях с миром”.
Почему у кубанских казаков одежда, как у кавказцев, рассказали историки. В период становления новой культурной ветви, которая стала формироваться в XVIII веке, на устои казачества оказывали влияние, как военное время, так и традиции горцев.
Переселенцам приходилось налаживать контакты с коренными народностями, которые с давних времён обитали в горах Кавказа. Это нашло отражение и в форменной одежде кубанских казаков.
Особенности формирования кубанского казачества
Начиная с XVIII века в царской России стала проводиться политика, направленная на усиление охраны приграничных территорий. Для создания безопасной зоны, в определённые регионы заселялись представители казачества. Зачастую им создавались привлекательные условия для ведения хозяйственной деятельности.
Основные исторические факты, затрагивающие формирование Кубанского казачьего войска, относятся к трём временным периодам:
- 1696 год – образовано самое старейшее звено, входящее в Кавказское линейное казачье войско – Хопёрский полк;
- 1792 год – переселение на Кубань Черноморских казаков;
- 1860 год – император Александр II издал Указ, согласно которому была обозначена Кубанская область. Территориально она располагалась на правом берегу реки Кубань. Черноморское казачье войско получило название Кубанское казачье войско.
Кубанское казачество полиморфно. Исторические перипетии способствовали вхождению в его состав представителей разных казачьих групп.
Территориальное расположение мест поселения Кубанского казачества способствовало формированию стиля одежды воинов.
Трансформация форменной одежды представителей кубанского казачества
Устои, традиции, культурные ценности воинов, входящих в Кубанское казачье войско, формировались под влиянием не только донского и запорожского казачества, но и горских народов. Исторически сложилось, что последние населяли те же места, куда пришлось переселяться казакам.
Изначально воины отправлялись защищать свои владения в той же одежде, в которой ходили в повседневной жизни. Со временем произошло разделение казачьего гардероба. Некоторые предметы одежды были позаимствованы у коренных жителей, с давних времён населявших горные районы Кавказа. Так появилась казачья форма.
Одежда горцев оказалась более практичной и удобной для, порой, суровых условий Кавказских гор. Гардероб народов Кавказа сформировался задолго до появления кубанского казачества.
У разных представителей горцев одежда мужчин-воинов отличалась лишь некоторыми элементами и названиями.
Сначала не гласно, а потом и официально, казаки переняли некоторые предметы гардероба горцев, отличающиеся практичностью и удобством. Особенно в боевых и горно-полевых условиях.
Предметы одежды кубанских казаков, позаимствованные у кавказцев
Черкеска является основой мужского костюма многих горских народов. Так называется распашной кафтан, который притален, и имеет зачастую длину ниже колен. Дополнял черкеску кожаный ремень. К нему обычно цепляли оружие и другие нужные в походе и бою предметы.
Предполагала черкеска и наличие грудных карманов – газырниц. Своё название они получили из-за деревянных коробочек одинакового размера и формы. Предназначались газырницы для хранения определённой порции пороха или круглых пуль, используемых для зарядки оружия.
Некоторые коробочки использовались для хранения запасов еды. Обычно это была смесь из пшена, сушёного мяса и специй. Из неё можно было быстро приготовить сытные блюда.
Под черкеску, поверх нательной рубахи, надевался бешмет. Так называли своего рода кафтан с высоким стоячим воротником и узкими длинными рукавами. Их было две разновидности – зимний и летний. Утепляли бешмет при помощи ваты.
Считается, что стёганный ватой бешмет стал прообразом для ватника и гимнастёрки.
Из обуви у горцев были ноговицы и чувяки. Их изготавливали из мягкой кожи буйвола или быка. Обувь была с мягкой подошвой, без каблука и закрытой пяткой.
Одним из ценных и незаменимых предметов гардероба кавказцев была бурка. Основным материалом для её изготовления служил войлок или шерсть диких животных. Для защиты от пуль и стрел, горцы расшивали бурки когтями и клыками зверей.
Использовали бурку и для защиты от ветра, дождя и солнца. Спасала она и в морозные ночи.
Из головных уборов у кавказцев были:
- папахи. Их шили из шкур животных;
- башлык. Он представлял собой остроконечный капюшон с длинными концами, которые обматывали вокруг шеи. Зачастую башлык использовали для защиты от солнца и зноя.
Казаки же придумали в папахи вкладывать металлические пластины. Они защищали голову во время боя от ударов клинков.
В прошлом мужская одежда у народов, живущих в ситуации, когда в любой момент могут вспыхнуть боевые действия разной интенсивности, была, фактически, военным обмундированием. Воину не нужно было долго переодеваться, достаточно было взять оружие — и в бой. Более, чем справедливо это утверждение в отношении казаков, живших на Кавказе.
Во-первых, это красиво
Если поставить рядом казака и горца (сформулируем так) в традиционной мужской одежде, сложно будет найти видимые различия, не считая деталей или каких-то региональных особенностей. Между тем, это не братья, а противники и даже враги, пусть и в прошлом.
Так с чем связано заимствование казаками одежды противника? Каждый воин должен выглядеть соответствующе — красиво и грозно и кавказский мужской костюм полностью отвечает данным требованиям. Посмотришь, сразу видно — джигит, даже если кинжала на поясе нет.
Кандидат исторических наук Александр Савельев уверен, что горский костюм, в частности, черкесский, развивался тысячу лет и принял нам знакомый облик в конце XVIII — начале XIX века. К слову, именно это время стало началом широкой экспансии России на Кавказе, в которой казаки играли не последнюю роль. При этом, на Кавказе казаки появились в конце XVI века, так что времени оценить местный мужской костюм у них было более, чем достаточно. Дореволюционный историк В.Г. Толстов отмечал, как удобно и рационально располагается оружие на горском костюме, не выдавая воина блеском или бряцанием.
Проникновение в строевые части
Впрочем, не только казаки отдавали дань кавказскому мужскому костюму, его продуманности, функциональности и красоте. Во время Кавказской войны детали костюма начали проникать в строевые части русской армии, конечно, сначала — в офицерскую среду. Офицерам позволялось несравненно больше, чем рядовым, да и деньги на приобретение экипировки у них явно были. Не стоит сбрасывать со счетов такой фактор, как успех у женщин: одетый по-кавказски офицер отличался от окружения в лучшую сторону и приковывал внимание дам. Хотя, конечно, решающим фактором было удобство и комфорт, с которыми горский костюм позволял вести боевые действия или обеспечивая их во время гарнизонной службы и переходов.
Бурка же, войлочный плащ без рукавов, стала практически неотъемлемой деталью кавалерии русской императорской армии и служила верой и правдой и в Первую мировую, и в Гражданскую войны. Не зря канонический образ Василия Чапаева — именно в бурке. Бурка не только защищала от непогоды и служила укрытием на привале, но и могла отразить пулю или стрелу на излёте, скользящий удар холодным оружием — настолько плотной её делали. Бурка — древнейший элемент горского костюма, упоминавшийся ещё Геродотом.
Если же вернуться к теме униформы, то в 60-х годах XIX века горский костюм был признан таковым для Кубанского казачьего войска. В Крымской войне некоторые части линейной русской пехоты были одеты как горцы. За год до Первой мировой войны папаху сделали официальной частью обмундирования пехоты Российской империи. В СССР папаха была зимним головным убором для офицеров от полковника и выше до 1992 года.
Чем объяснить сходство в мужской одежде казака и горца.
Сходство мужской (а отчасти и женской) одежды казаков с костюмом горцев объясняется прямым влиянием последних и заимствованием казаками горской одежды как более приспособленной к местным условиям.
У Льва Толстого есть повесть "Казаки".
По его весьма авторитетному мнению, подкрепленному знанием казачьих нравов и обычаев, словами непосредственно казаков, схожесть казачьей одежды с одеждой "горцев" объясняется удобством одежды горских народов Кавказа и для войны и для работы.
Основу казачества составляли беглые крепостные и дезертиры русской армии, поскольку "с Дона выдачи нет".
Другие, нежели в Тверском, Новгородском, Вологодском и т.
Д. краях климатические, растительные и рельефные условия вынуждали беглых переходить на одежду схожую с одеждой местного населения, которая приспосабливалась веками.
Читайте также: