Брюсов я люблю другого анализ стихотворения кратко
Обновлено: 05.07.2024
Стихотворение, опубликованное в третьем по счету сборнике Валерия Брюсова “Me eum esse” (“Это я”, 1897) под заголовком “Я люблю…”, датируется июнем 1897 года. В это время двадцатитрехлетний скандально известный поэт-декадент – все еще студент и все еще проживает в доме своих родителей, в большой семье, где с недавнего времени появилась выпускница французской католической школы в Москве, чешка по национальности, Иоанна Матвеевна Рунт: она служит гувернанткой младших детей Александра, Лидии и Евгении, и ей двадцать
один год. Валерий к тому времени уже пережил две бурные любовные драмы (первая любовь Брюсова, Елена Краскова, скоропостижно скончалась от черной оспы весной 1893 года; со второй, Натальей Дарузес, он расстался в 1895 году) и в скромной гувернантке сумел распознать надежную подругу, с которой он затем счастливо прожил до конца своей жизни (свадьба состоялась 28 сентября 1897 г.; пережив поэта на сорок лет, Иоанна Матвеевна Брюсова была верной хранительницей и издательницей его наследия).
Литературное направление и жанр
Верность раз навсегда избранному символизму Брюсов сохраняет и в этом стихотворении,
пожалуй, впервые прямо обращенном к самому важному человеку в его жизни и написанном в жанре классического любовного послания. В этом смысле прежде всего бросается в глаза эпиграф из Ф. И. Тютчева – любимца и “предтечи” русского символизма: “…между двойною бездной…”. Эпиграф взят из стихотворения Ф. И. Тютчева “Лебедь”: в нем “лебедь чистый” показан между двойною бездной – Небом и Морем. Это, конечно, должен знать читатель стихотворения Брюсова.
Тогда он легко воспримет символизм образа лирического героя как этакого “очищенного” от прошлого лебедя, готового начать жизнь с чистого листа – и тоже между двумя символическими безднами: Небо остается “на своем месте”, а место Моря занимает (“по Фрейду”) бездонная и еще неведомая (“не-веста”) бездна-стихия – Женщина.
Тема, основная мысль и композиция
Истинная любовь – вот тема этого стихотворения: любовь, которая не опускает человека до уровня инстинктивной, животной жизни, но, напротив, влечет его к небу. Это весьма ответственное поэтическое послание Валерия Брюсова не только возлюбленной, но и самому себе, и своим друзьям, а более врагам – той “антидекадентской” критике, которая именно в нем, Брюсове, усматривала едва ли не главного провозвестника “декадентских” устремлений его поколения. В данном стихотворении уже можно видеть начало того “страстного рационализма”, который вообще среди всех русских поэтов отличает Брюсова, сочетавшего, казалось бы, несочетаемое – “романтическую” страсть со строгим “классицистическим” рационализмом поэтического мышления и художественного построения.
Так, вызывающе проста, предельно рациональна композиция стихотворения, выражающая его главную мысль и построенная на одном параллелизме, заявленном в первой строке и настойчиво повторенном в последней: любовь к единственной и главной женщине – любовь к небу.
Тропы и образы
Этот главный параллелизм (“двойная любовь”) раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как “двойные” картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как “простое” поэтическое описание неба, “просто” отраженного в глазах любимой – в чем и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, “атмосферой”, которая и есть небо, – но в символическом плане “жизнью я дышу, любя” (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения “небесных” образов-символов дается лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, “как лебедь на волнах”, гордо реет между “бездной” неба и “бездной” взора любимой.
Наконец, очень важен финальный образ-символ “заброшенности” (утраченного рая): “Так, заброшены на землю…” Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при помощи любви: “…к небу всходим мы, любя…”.
Размер и рифмовка
Брюсов – молодой, но уже известный (и даже скандально известный благодаря моностиху “О, закрой свои бледные ноги”) адепт коротких строф – и в данном стихотворении щеголяет десятью двустишиями (число десять некратно четырем – восемь двустиший могли бы восприниматься как два катрена) с заведомо небрежными, “избитыми” рифмами: “тебя – любя” (дважды!), “глаз – нас”, “поглощен – времен” и “волнах – мечтах”.
Стихотворение поднимает тему любви, но в нем поэт не описывает прекрасное чувство, а выражает боль от невзаимной любви. Практически каждый человек хоть раз в жизни сталкивался с ситуацией, описанной в нем, и оказывался отвергнутым объектом обожания. Брюсов описал весь спектр чувств человека, от которого ушла любимая.
Читайте по теме:
По жанровой принадлежности – лирическое стихотворение, по тематической составляющей – любовная лирика.
Композиция
Средства выразительности
Для выражения всей глубины эмоций отвергнутого человека Брюсов использует средства художественной изобразительности.
Читайте по теме:
Эпитеты
Вечер пышен; горький лепет; праздный ропот.
Метафоры
Сердца горький лепет.
Анафора
«Летний вечер пышен,
2018 (c) Данный сайт защищён авторским правом. Любое копирование и
размещение информации разрешено только при объязательной ссылке на сайт !
Многие из тех, кого когда-либо посещала любовь, сталкивались с ситуацией, которая легла в основу сюжета произведения. Избранница отвергает лирического героя под предлогом чувств к другому мужчине. Мы можем представить себе эту печальную сцену. Возможно, молодой человек воспылал нежностью к юной девушке. Некоторое время он мучается от неуверенности и любви, видя в каждой прохожей образ своей зазнобы, ловит ей взгляд в толпе. Наконец он набирается смелости и признаётся ей в своих чувствах. Но героиня отказывает несчастному.
А может быть, это история пары. Представим, что двое молодых людей испытывали взаимное влечение. Они скрепили свой союз обетом быть вместе в печали и радости, и какое-то время наслаждались счастьем. Но даже самые крепкие отношения иногда не выдерживают проверку временем, и вот женщина однажды встречает другого мужчину. Она увлекается им так, что супруг становится совсем чужим человеком. Но она не хочет его обманывать, поэтому выбрав нежный летний вечер, признаётся в том, что больше не испытывает прежних чувств.
Как бы не были просты и спокойны слова подруги, но они не могут смягчить горя лирического героя. Автор намеренно не использует громких выражений, которые бы передали состояние персонажа. Но мы легко можем догадаться, что его нервы на пределе благодаря эффектным художественным приёмам.
Вот, например, повторы. В этом стихотворении можно заметить два типа: анафору и эпифору. Анафора представлена в первой строфе:
Летний вечер пышен,
Летний вечер снова…
Этот повтор показывает, что героя терзает какое-то тревожное предчувствие, и даже мягкость вечернего часа кажется ему подозрительной.
И всё же любовь лирического героя сильнее обиды за причинённую боль. С помощью эмоциональных восклицаний автор призывает самого себя не осуждать девушку. Он убеждает себя не корить её за измену, ведь он понимает, что сердцу не прикажешь. Но горькие слова ещё долго будут звучать в его разбитой душе.
Стихотворение относится к интимной лирике. Его жанр – элегия. Тема стихотворения – чистая любовь к женщине. Автор показывает, что любовь позволяет человеку взойти к небу, что чистые чувства к возлюбленной подобны любви к небу.
Интонация стихотворения спокойная, что соответствует внутреннему состоянию лирического героя. В последнем двустишии автор использовал оборванную синтаксическую конструкцию. Это подталкивает читателя остановиться на этой строке, подумать над мыслью, выраженной в этом предложении.
Читайте также: