Без любви жить можно мазаев кратко

Обновлено: 02.07.2024

Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.

Ссылка скопирована в буфер обмена

Вы запросили доступ к охраняемому произведению.

Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).

Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.

Если бы она пришла днем, как обещала, и покормила его, он ни за что не полез бы на эту полку и не уронил эту банку. Да и не ронял он ее вовсе, даже не притронулся. Сама уронилась.

Однако играть что-то не хотелось. Он посмотрел на стрелки часов. Она придет, когда обе стрелки соединятся в самом верху. Сейчас до верха еще вон сколько. На стрелки долго смотреть не стал, ибо знал по опыту: когда смотришь долго, они перестают двигаться.

К враждебности рычащих по дороге самосвалов, острых камней шлака во дворе прибавилась враждебность ручья.

Вот показалась высокая голенастая девочка с пластиковым ярким пакетом в руках. Сквозь пластик просвечивали яблоки.

Он протянул из штакетника растопыренную пятерню. Девочка удивленно посмотрела, достала из пакета яблоко. Он молча схватил его грязной лапкой.

Девочка наклонилась к нему, большеголовому, смешному, в обвисших, как лягушачья кожа, колготках, назидательно спросила:

— А что нужно при этом сказать?

Он на всякий случай быстро надкусил яблоко, чтобы не отобрала.

Высокая девочка ужасно покраснела, оглянулась зачем-то по сторонам, торопливо ушла.

Вскоре прошагали два огромных дядьки, громко разговаривали, его за штакетником даже не заметили.

Долго обочина пустовала, только страшно рычащие самосвалы взад-вперед проносились, сорили на дорогу то углем, то гравием. Когда же с ним поравнялась толстая бабка в белом платочке (шла она медленно, с одышкой, несла хозяйственную сумку неизвестно с чем), он снова требовательно протянул руку.

Делала она это ужасно медленно, так что он, танцуя от нетерпения, успел просунуться сквозь штакетины, дотянулся и вдруг выхватил из бабкиной слабой руки всю пачку. Обдирая уши, рванулся назад, отбежал в глубину двора, не забывая поддергивать на ходу сползающие с голой попы колготки. Но побежал не в дом, а шмыгнул в огород за домом, спрятался в бурьяне.

Сильно захотелось пить. Прокравшись в дом (вдруг бабка из-за ограды караулит?!), он напился воды из ведра и сел в углу среди своих игрушек: двух колес, лыжной палки, корзины, рваного резинового мяча. Вскоре его сморил сон, и он уснул, где сидел.

Теперь снова захотелось есть, да так сильно, что если бы не липкие ладошки, то он бы решил: вафли ему приснились.

Тут-то с полки и грохнула пузатая банка, ударилась о стол, с ужасным звяком раскололась на мелкие дребезги. Вонючая мутная жидкость оплеснула ему колени, потекла певучими громкими струйками на пол. Он в испуге отбежал, спрятался за шифоньер.

Она пришла поздно, в первых сумерках. Широко, на весь проем распахнула со стуком дверь, замаячила на пороге, ухватившись за косяк.

Он, лежа одетым в своей кроватке, сжался, потому что понял: пьяная.

Он в кроватке тихо заплакал.

Он знал все, что за этим теперь последует. Теперь она станет нестерпимо ласковой и любвеобильной, какой она никогда не бывает, если не пьяная. Станет тискать его вялыми руками, мокро целовать и визгливо смеяться при этом неизвестно чему, А потом сразу, в один момент уснет. Он ненавидел ее поцелуи.

Щелкнуло наконец. Вспыхнула на потолке лампочка, высветила серые стены, нищенски убогую обстановку, тряпье постелей, замытый пол, грязную посуду под раковиной и на полу.

От нее, когда она склонилась над ним, прижалась, пахло точно так же, как от той банки, которую он разбил. И он ненавидел эту банку даже больше, чем ее мокрые поцелуи.

У нее были красивые густые волосы. Косынка сползла на спину, и волосы распушились, взлохматились, осыпали ему лицо, он задохнулся в них, закашлялся.

Заиграла гармоза,
а я думала гроза.
Без любови прожить можно,
а я думала, нельзя.

Смысла слов он не понимал, но лицо ее, но ее голос! Он уже готов был выскользнуть из своего тряпья, подбежать к ней, уткнуться в бок, ведь он так любил ее!

В эту минуту за темью окна прогромыхал состав, мелко сотряс дом. Створки кособокого шифоньера со скрипом отворились. Она очнулась, минута погасла. Глаза ее уставились в стол, только сейчас увидела на нем россыпь битого стекла.

В одном из осколочков блестели капли мутной жидкости. Она обмакнула палец, лизнула. После чего подняла и вперила взгляд в полку.

Расслабленные алкоголем мышцы ее лица напряглись, отразили мучительную работу ума. Наконец она произнесла хрипло, почти шепотом:

Он, украдкой следивший за ней издали, в ответ тоненько и длинно, как волчонок, завыл.

Она с шаткой резвостью, которая неизвестно откуда взялась в ней, подбежала, нависла над ним, крикнула надрывно:

Он уже не выл, всхлипывал и полз к ней, все к ней, цеплялся за пинавшие его ноги,- чем еще больше распалял ее.

Силы ее враз покинули. Она прислонилась к косяку, взлохмаченная, потная, тяжело сквозь зубы дышала. Потом опустилась на пол.

В сенях было темно, страшно. Он выбрался во двор.

Невидимый во тьме Пират шевельнулся на сухой истертой подстилке, лизнул его в лоб горячим языком. Он безбоязненно обхватил, общупал собачью морду, мягкие свисающие уши и лег, подкатился под лохматый, тепло и покойно дышащий бок.

Рано утром двор огласился хриплым со она, встревоженным зовом. Проревел по дороге самосвал, тяжелая росная пыль оседала за ним ливнем. С отекшим лицом, растрепанная, в брезентовой забрызганной известью грубой робе, она заметалась по двору.

Пират неожиданно зарычал.

Она испуганно отпрянула, однако успела разглядеть его, скукожившегося от холода, его щеку в засохших разводах вчерашних слез.

Просунув железный наконечник в конуру, она принялась яростными тычками ширять пса под ребра. Пес жался к стене, рычал, огрызался, а потом, когда, должно быть, стало невмоготу, цапнул ее за палец. Она вскрикнула и выронила палку.

От поднятого шума он проснулся, выполз из конуры, жмурясь на свет.

Она трясла запястьем, плакала, ругалась сквозь слезы.

Пес затих в глубине конуры, стал зализывать разодранную железным наконечником губу.

Подняв выроненный ею обломок, он живо влез внутрь и неловко ткнул наконечником Пирату в бок.

— Ты зачем кусил, а? Зачем кусил?

Пес заперебирал лапами, теснясь своим костистым задом в дальний угол конуры.

Пес взвизгнул жалобно и заморгал, отводя взгляд (осознал, видать, старый свою оплошку!). тогда он снова ударил.

В этой собачьей покорности и беззащитности ощутил он внезапно некую неиспытываемую прежде для себя сладость. И захотелось еще!

Заиграла гармоза,
а я думала, гроза.
Без любови прожить можно.

Ресурсы любви: пополнение

12 мая кемеровскому писателю Владимиру Мазаеву исполнилось 80 лет

Без любви прожить можно мазаев читать

Любовь живёт не для себя,
И от того она прекрасна,
С ней человек готов любя
Собою жертвовать всечасно.
Любовь не ищет своего
И в доброте неутомима,
Всегда желает одного:
Быть вечной радостью любимым.
А если вдруг придёт беда-
Любовь отчаянья не знает,
Плечо с готовностью всегда
Под бремя друга подставляет.
Без сожаленья, не ропща,
Не возводя себя в герои,
Но с твёрдой верой сообща
Своё большое счастье строит.
Нам это счастье дал Творец-
Дарить друзьям любовь такую,
Неся любовь своих сердец,
Добром украсить жизнь земную.
Учитесь, люди, так любить,
Чтобы решая все задачи.
Не для себя на свете жить,-
Любовь не может жить иначе

Иногда и некоторым приходиться жить без любви такая вот пичалька!! ((

Не знает сердце нет не испытало
Того тепла той нежности во веке
Что многим жизнь подарком
неба, дала
Любви подарком. счастьем.
в человеке
Родном и близким.. Столь незаменимым..
Теплом душевным слитым, воедино
С той первой встречи, узнаным.. Любимым!!
Всё подарив.
Ну а тебе лишь мимо. ((((((((((

Жизнь без любви бывает. А про любовь без жизни не слышал.

Без любви прожить можно мазаев читать

О как нам часто кажется в душе,
Что мы мужчины влавствуем, решаем
Нет! Только тех мы женщин выбираем,
Которые нас выбрали уже!

Любовь выклянчивать — наивность,
Что на беду обречена.
Любовь, она и есть взаимность,
Но до чего ж редка она!

КАК НА СВЕТЕ БЕЗ ЛЮБВИ ПРОЖИТЬ

На тот большак, на перекресток,
Уже не надо больше мне спешить.
Жить без любви, быть может, просто,
Но как на свете без любви прожить?

Пускай любовь сто раз обманет,
Пускай не стоит ею дорожить.
Пускай она печалью станет,
Но как на свете без любви прожить?

Не надо мне, не надо было
Любви навстречу столько лет спешить.
Я б никогда не полюбила,
Но как на свете без любви прожить?

слова Н. Доризо, музыка М. Фрадкина

От людей на деревне не спрятаться (такие теплые слова)

Вы не поверите! Я такой старый, что я жил в Москве в которой двери не запирались в квартирах.

От людей на деревне не спрятаться,
Нет секретов в городе у нас.
Ни сойтись, разойтись, ни сосвататься
В стороне от придирчивых глаз.
Ни сойтись, разойтись, ни сосвататься
В стороне от придирчивых глаз.

Здесь держать можно двери открытыми,
Что надёжней любого замка.

——————-
И весь текст таких теплых слов:

От людей на деревне не спрятаться,
… показать весь текст …

Огней так много золотых

Огней так много золотых
На улицах Саратова,
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.

Эх, рано он завёл семью,
Печальная история,
Я от себя любовь таю,
А от него тем более.
Я от себя любовь таю,
А от него тем более.
… показать весь текст …

Прохожий

Закрыта наглухо калитка.
Стучу наотмашь —
Никого…
Хозяйка дома,
Как улитка,
Вдруг показалась из него.

Мужской разговор

Ну что ж сказать, мой старый друг,
Мы в этом сами виноваты,
Что много есть невест вокруг,
А мы с тобою не женаты.

Любили девушки и нас,
Но мы, влюбляясь, не любили.
Чего-то ждали каждый раз, —
И вот одни грустим сейчас.

Что толку в комнате твоей, —
Сидим вдвоём и слышим вьюгу.
Нам с каждым годом всё нужней
И всё трудней найти подругу.
… показать весь текст …

Финская притча

Отец и мать
Проплакали глаза —
Глухонемым
Их мальчик родился!

Ел за троих,
Крепчал,
Мужал
И рос,
Но хоть одно б словечко
Произнес.

Его возили в город
К докторам,
… показать весь текст …

Прошу, как высшее из благ,
Прошу, как йода просит рана, —
Ты обмани меня, но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той снотворной лжи,
После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня, но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.
… показать весь текст …

Что человек никогда в жизни не увидит, но больше всего боится?

Никто не знает наперед,
Когда и как умрет.
Смерть тайну страшную свою
От смертных бережет,
Приходит без предупрежденья,
Чтобы о ней не думал ты.
И может, в этом проявленье
Ее бессмертной доброты?

Знаешь, любовь моя,
Нету такой черты,
Где же кончаюсь я,
Где начинаешься ты

В деревне Копнино

И вдруг, внезапно стал я стариком,
Зачем-то валерьянку пью прилежно.
Каким-то хилым, в елочку, шажком
Я семеню по комнате неспешно.
Проснусь, лежу в дремотном забытьи,
Встаю лениво, говорю негромко,
Тягучи все движения мои,
Как бы идет
Замедленная съемка.
Да где же я —
Во сне ли,
Наяву?
Скорей из дома — к людям, к шумным липам.
В избе у деда древнего живу
… показать весь текст …

Телефонный звонок и дверной —
Словно ангела два надо мной.
Вот сорвался один и летит,
Молоточек в железку стучит.
В это время другой со стены
Грянул вниз — и с другой стороны.
И, серебряным звоном звеня,
Разрывают на части меня.
И дерутся, пока я стою,
За бессмертную душу мою.
Ноги — к двери, а к трубке — рука,
Вот и замерли оба звонка.
Телефонный звонок и дверной —
Словно ангела два надо мной.
… показать весь текст …

Мы чье-то превосходство не умеем
Терпеть над нами даже и на час.
Мы любим слабых — тех, кого жалеем,
Не любим сильных — кто жалеет нас.

Быть равнодушным к близким — грех.
И пить вино без меры — грех.
И леность — грех.
Неоткровенность в дружбе — грех.
Но наибольший грех из всех
В том, что я день спокойно прожил,
Что ни один подобный грех
Меня сегодня не встревожил.

Любовь, когда она одна.

Любовь,
Когда она одна, —
Любовь.
А если много,
Как сказать — любвей,
Или любовей?
Размышляю вновь
Над тонкостями слов и падежей.
Не любит множественного числа
Любовь на русском языке моём.
А почему?
Не думал я о том,
Пока она однажды не пришла…
Через века
… показать весь текст …

Я мудрость проклял бы, как зло.
Быть и пророком не захочется,
Когда б прозрение пришло
Ценою одиночества.

Эта старая женщина
В белом халате,
Заступившая в ночь
На дежурство своё,
Двадцать лет прослужила
В родильной палате.
Узловаты, натружены руки её.
Не легко в этом доме
Даётся порядок —
Обойди матерей,
Накорми, успокой,
И на той половине
Все десять кроваток
Надо тоже
… показать весь текст …

Бойся, друг,
Над людьми
Своего превосходства,
Даже если оно —
Ум твой и благородство.
Бойся славы,
Извечной отравы лукавой, —
Если ты от людей
Изолирован славой.
Даже если ты ходишь
В поэтах заглавных,
В каждом встречном дому
Равным будь среди равных.
Слава — не дифирамбы тебе
… показать весь текст …

Проживу и без любви

— Ненормальная! — кипятилась Клэр. — Так и пропадешь в полном одиночестве, как-никак не девочка! Тебе, душенька, необходим если не муж, то, по крайней мере, бойфренд. Учти, сексуально неудовлетворенная женщина просто не может быть нормальной матерью, а тебе сына растить!

— Отстань, — ответила Мэри. — Историю моего замужества ты знаешь. И если бы сейчас передо мною предстал самый лучший в мире мужчина, самый красивый, самый благородный и на коленях поклялся бы мне в вечной любви, то и тогда ничего бы не вышло…

— Дурочка! Неужели ты так любила своего Джереми? Говорят, японцы чудо как хороши в постели…

— Отец Джереми был американцем. Что же касается постели, то одного этого, как выяснилось, мало…

— Пусть так, Джереми в прошлом. — Клэр закинула ногу за ногу и с томным видом отхлебнула кока-колу из стаканчика. — Но ведь прошел уже год с тех пор, как вы расстались. Время идет, голубка. Не боишься, что твой поезд уйдет?

— Он уже ушел. Навсегда. И покончим с этим, ладно? — Мэри мало-помалу начинала сердиться, хотя экспансивную Клэр нельзя было ни в чем винить: та искренне желала подруге добра, к тому же о многом не подозревала. — У меня есть Джей. Вот мой единственный мужчина — самый желанный и любимый.

— Слов нет, парень что надо… — Клэр ласково взглянула на фотографию четырехлетнего малыша со слегка раскосыми глазами и длинными, до плеч, волнистыми волосами. — Однако, как тебе удастся воспитать из него мужика? Ты об этом думала? Ты не можешь быть ему и матерью, и отцом… Кончится тем, что вконец испортишь мальчишку.

Джей действительно был мягок и нежен, словно девочка, что умиляло Мэри и одновременно пугало. Если раньше он часто виделся с дедушкой, то теперь это было исключено…

— На сей счет у меня своя теория, — улыбнулась Мэри. — Мне вовсе не нужно быть мужчиной. Я останусь женщиной, а Джей со временем почувствует потребность меня защищать.

— Что-то ты мудришь, душа моя, — насупилась Клэр. — Ну что ж, тебе жить…

Однако быть на открытии выставки Мэри все же согласилась. Клэр уперлась как баран, да и Алекс, герой вечера, заявил, что, если Мэри заупрямится, то приедет и, самолично связав ее по рукам и ногам, доставит на выставку…

Дожидаясь прихода няни, Мэри методично обследовала содержимое платяного шкафа. Джей следил за действиями матери с самым что ни на есть глубокомысленным видом.

— Как думаешь, Джей, что надеть мамочке? — в шутку спросила Мэри.

— Юбочку, — совершенно серьезно сказал малыш. — Коротенькую, как у тети Клэр. И еще — большие сережки.

— Ты ведь знаешь, сережек я не ношу, — силясь не рассмеяться, ответила она.

— Тогда эти… на прищепочках. Ну пожалуйста!

Расхохотавшись, Мэри сбросила привычные джинсы и рубашку и облачилась в строгий черный костюм, состоявший из юбки-мини и жакета на одной пуговице. Затем, порывшись в обувном шкафчике, извлекла на свет божий туфли-лодочки на высоченной шпильке. Надев их, Мэри прошлась по комнате. Было слегка неудобно, за год от каблуков она отвыкла напрочь. Однако шпильки изрядно прибавляли ей роста. При ее метре пятидесяти пяти, по выражению Клэр, в туфлях на высоких каблуках надо было даже спать.

А вот что делать с волосами — рыжевато-каштановыми, спадающими ниже плеч мягкими волнами? Мэри уже давно намеревалась их остричь, но все как-то не решалась. Да и Джей, с которым она всегда советовалась, был категорически против. Соорудить высокую прическу? Еще чего не хватало! И тут ее осенило. Порывшись в ящике туалетного столика, она достала парик-каре, куда темнее собственных волос. Это было просто гениально! Подумав, Мэри сменила цвет губ на сочно-алый и нацепила черные очки.

Когда Джей, на время переодевания выдворенный в коридор, проскользнул в комнату, глаза его широко раскрылись.

— Ма-а-а… — протянул малыш, хлопая длинными ресницами. — Ты чего?

Появившаяся на пороге няня, розовощекая мексиканка средних лет по имени Лурдес, всплеснула руками:

— Пресвятая Дева Гваделупская! Кто вы, сеньорита? Где мисс Мэри?

Когда недоразумение разрешилось и хохот стих, Джей серьезно сказал:

— Ты красивая, мама. Но голова — не твоя…

— Так надо, малыш. — Мэри нежно чмокнула сына в щечку. — Я сегодня — немножко не я, понимаешь?

— Что-то не очень, — насупился Джей. — А когда вернешься, ты будешь — ты?

За 145 лет до того, как президент Украины Владимир Зеленский имел смелость ляпнуть про возврат статуса ядерной державы, чем спровоцировал Россию на развертывание полномасштабной операции на востоке страны, великий русский писатель Федор Достоевский почти в деталях описал механику российско-украинского конфликта и модель поведения русофобов.

Федор Михайлович подробно выписывает пророческий приговор славянам, настроенным против России:

Ну подумаешь, скажете, наговорил гадостей про врагов страны. Что тут особенного?
Дальше – больше и ближе к реальности.

Как точно, остроумно и едко по поводу уважения мало значащих в мировой повестке европейских государств типа Польши или Венгрии, к которым так стремилась приблизиться Украина Порошенко – Зеленского.

И что же ждет нашу страну, по мнению Федора Михайловича?!

«России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью.

Не надо быть специалистом по современной истории, чтобы понимать, насколько прав оказался писатель.

Отношение Украины к Донбассу.
Отношение Украины к советской памяти и истории.
Отношение Украины к Великой Победе.
Отношение Украины к Русской православной церкви.
Отношение Украины к русским пенсионерам с георгиевскими ленточками.

Нет, это не Путин заставлял (некоторых) украинцев творить это. Это не Путин вырастил целые поколения русофобов с факелами в руках и рунами на туловище. Извините, братья, вы сами допустили это.

Выбрали главой государства продюсера и комика – это очень прогрессивно и прикольно. Почти как в США. Только Украина – не США, вот в чем проблема. И каждое слово Зеленского воспринималось совсем не как шутка.

– Отношения Украины и украинского народа к россиянам после этого сломались, – констатировал президент Зеленский, бегающий по траншеям в бронежилете. – Отношений нет, мы стали врагами. Представьте себе эту пропасть, это расстояние. И как это преодолеть, как это вернуть – никто не понимает. В любом случае добро побеждает, а территории, люди и, наверное, отношения вернутся.

Зачем было тыкать медведя палкой?
Зачем было говорить про ядерное оружие?
Зачем было столько лет унижать русских?

Каждое слово имеет вес.
И последствия.

Кстати, а что думает по вопросу Николай Васильевич Гоголь – еще один русский писатель, которого особенные украинцы считают своим?

Но Николай Васильевич никогда не отказывал себе в том, что он – и русский.
И, пожалуй, был одним из немногих великих, кто мучился внутри себя дилеммой, которая заботит всех русских и украинцев как минимум последние 10 лет.

– Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская, – писал автор Александре Осиповне Смирновой. – Знаю только, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой – явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собой нечто совершеннейшее в человечестве.

Прекрасно понимая, что Русь-тройка не даст прямого ответа на вопрос, куда несется, Гоголь все же тонко чувствовал, КАКИМ ОБРАЗОМ можно понять и принять русского человека. И что славянским братьям надо сделать, чтобы жить в мире.

«Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите бога прежде всего за то, что вы русской. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русской Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь сам бог. Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней состраданья. А состраданье есть уже начало любви.

Уже крики на бесчинства, неправды и взятки – не просто негодованье благородных на бесчестных, но вопль всей земли, послышавшей, что чужеземные враги вторгнулись в бесчисленном множестве, рассыпались по домам и наложили тяжелое ярмо на каждого человека; уже и те, которые приняли добровольно к себе в домы этих страшных врагов душевных, хотят от них освободиться сами и не знают, как это сделать, и всё сливается в один потрясающий вопль, уже и бесчувственные подвигаются. Но прямой любви еще не слышно ни в ком, – ее нет также и у вас.

Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, – последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите России.

Милый мой! Ты и прав, и не прав. Собери, пожалуйста, свое нетерпеливое терпение и вникни в мою мысль.

Нельзя человеку прожить без любви и потому, что она есть главная творческая сила человека.

Ведь человеческое творчество возникает не в пустоте и протекает не в произвольном комбинировании элементов, как думают теперь многие верхогляды. Нет, творить можно только приняв богозданный мир, войдя в него, вросши в его чудесный строй и слившись с его таинственными путями и закономерностями. А для этого нужна вся сила любви, весь дар художественного перевоплощения, отпущенный человеку. Человек творит не из пустоты: он творит из уже сотворенного, из сущего, создавая новое в пределах данного ему естества — внешне-материального и внутренно-душевного. Творящий человек должен внять мировой глубине и сам запеть из нее. Он должен научиться созерцать сердцем, видеть любовью, уходить из своей малой личной оболочки в светлые пространства Божий, находить в них Великое — сродное — сопринадлежащее, вчувствоваться в него и создавать новое из древнего и невиданное из предвечного. Так обстоит во всех главных сферах человеческого творчества: во всех искусствах и в науке, в молитве и в правовой жизни, в общении людей и во всей культуре. Культура без любви есть мертвое, обреченное и безнадежное дело. И все великое и гениальное, что было создано человеком — было создано из созерцающего и поющего сердца.

Нельзя человеку прожить без любви, потому что самое главное и драгоценное в его жизни открывается именно сердцу. Только созерцающая любовь открывает нам чужую душу для верного, проникновенного общения, для взаимного понимания, для дружбы, для брака, для воспитания детей. Все это недоступно бессердечным людям. Только созерцающая любовь открывает человеку его родину, т. е. его духовную связь с родным народом, его национальную принадлежность, его душевное и духовное лоно на земле. Иметь родину есть счастье, а иметь ее можно только любовью. Не случайно, что люди ненависти, современные революционеры, оказываются интернационалистами: мертвые в любви, они лишены и родины. Только созерцающая любовь открывает человеку доступ к. религиозности и к Богу. Не удивляйся, мой милый, безверию и маловерию западных народов: они приняли от римской церкви неверный религиозный акт, начинающийся с воли и завершающийся рассудочной мыслью, и, приняв его, пренебрегли сердцем и утратили его созерцание. Этим был предопределен тот религиозный кризис, который они ныне переживают.

Да, в людях мало любви. Они исключили ее из своего культурного акта: из науки, из веры, из искусства, из этики, из политики и из воспитания. И вследствие этого современное человечество вступило в духовный кризис, невиданный по своей глубине и по своему размаху. Видя это, понимая это, нам естественно спросить себя: кто же пробудит любовь в черствых сердцах, если она не пробудилась от жизни и слова Христа, Сына Божия? Как браться за это нам, с нашими малыми человеческими силами?

Но это сомнение скоро отпадает, если мы вслушиваемся в голос нашего сердечного созерцания, уверяющего нас, что Христос и в нас и с нами…

Нет, мой милый! Нельзя нам без любви. Без нее мы обречены со всей нашей культурой. В ней наша надежда и наше спасение. И как нетерпеливо я буду ждать теперь твоего письма с подтверждением этого.

Читайте также: