Я спряду тебе счастье ирина богданова краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Воспитатель детского сада, публицист, автор книг для детей.
Автобиография: "Родилась в 1957 году. Живу в Санкт-Петербурге. Связана с этим городом длинной семейной историей. Работаю воспитателем в детском саду, работу свою люблю и очень благодарна судьбе, за то, что всегда имела возможность работать там, где хочу.
Писать начала несколько лет назад по просьбе исторического издания. Писала публицистику и небольшие эссе. Написать детскую книгу заставила производственная необходимость, поскольку перекопав кучу детских книг, не нашла ни одной, которая бы в интересной форме знакомила детей с русским народным творчеством и бытом и делала бы узнаваемо родными образы героев волшебных русских сказок.
Следующая книга, посвящена русским бытовым сказкам, загадкам и поговоркам. Постепенно втянулась в работу, и теперь и дня не мыслю без своих героев, над которыми работаю сейчас.
Автор книг:
Сказка про куклу Зерновушку и волшебные игрушки
Жизнь как на ладони
Сказка о веселых чудесах и их маленькой хозяйке
Истории из Котофейска
Большая русская сказка о том, как Оля и Коля Тридесятое царство спасали
Наступили светлые пасхальные дни, когда принято ходить в гости и дарить подарки. Настоящим подарком к Светлому празднику Воскресения Христова стали замечательные произведения современных авторов, которые пишут о счастье, обретенном в христианской вере.
И вот уже прялка оказывается в руках удивительной женщины – Музы Дремовой. Это поистине Прекрасная Дама из Серебряного века, привыкшая к роскошной жизни и мужскому поклонению. Она чем-то напоминает Катю и Дашу Булавиных из романа Алексея Толстого. У Музы Дремовой тоже будет свое хождение по мукам – начнется Первая мировая война, и она станет работать в госпитале, в революцию потеряет свой дом и имущество, но найдет себя в новой советской реальности.
Творчество Дениса Ахалашвили подкупает невыдуманностью историй – он пишет о том, что пережил сам.
Автор рассказывает о пути к Богу, опыте воцерковления, о замечательных людях – священниках, монахах, своих родственниках и друзьях.
Кажется, Денис Ахалашивли во всем, что с ним происходит, находит сюжет для небольшого рассказа, и мы узнаем – как он бросал курить, как ломал ногу, как перенес тяжелую операцию, как лечил больной зуб. И это тоже – жизнь, где нет ничего случайного или неважного. И все это читается, потому что привлекает личность автора – его открытость, умение дружить и желание поделиться своим главным сокровищем – христианской верой.
В книге почти нет диалогов, иногда только – обмен несколькими репликами. Она не перегружена описаниями и размышлениями, в ней много воздуха и поэзии повседневности. Рассказы Петра Колосова можно назвать – милым, сентиментальном ретро. Они передают атмосферу безоблачного детства, когда жизнь течет плавно и непрерывно и маленький человек радуется каждому дню. Писатель чувствует благодарность родителям, испытывает светлую грусть о том, что прошло безвозвратно, но кажется таким живым.
Каждому из нас часто приходится решать: откликнуться на чужую беду или, сославшись на уважительные обстоятельства, отвернуться, пройти мимо. Ведь участие в любых событиях – это всегда дело хлопотное и затратное.
Читая прозу Натальи Романовой-Сегень, мы вспоминаем простые истины: все быстротечно, жизнь – череда радости и потерь, наше главное призвание – в любви. И других рецептов счастья не бывает.
Многие рассказы сборника имеют документальную основу. В них нет выдумки, а дышит живая судьба человека. В этом талант автора: в умении выслушать, дать собеседнику выговориться.
Сухой щелчок сломанной ветки отозвался всплеском крыл жирной тетёрки. Подхваченный ветром звук прогулялся по лесу и камешком покатился под копыта кобылы Речки, выделенной Силе, для осмотра заброшенного именьица. Заложенное — перезаложенное, именье генерала Туманова досталось купцу Башкатову за долги, и теперь он намеревался привести его в порядок и сбыть с рук.
— Усадьба та мне лишняя обуза, — напутствовал Башкатов, отправляя Силу в дозор, — земельный надел плёвый, угодий нет, но место тихое, озеро недалеко. Если с умом подойти, то можно выгоду извлечь. Ты осмотрись как следует, а после мне обстоятельно, по-нашему, по-купецки, доложишь, что почём.
Денёк для дальней поездки выдался распрекрасный. В высоком небе стояли белые башни облаков. Над головой, собираясь в стаи, кружили птицы. Ветер трепал кроны деревьев и выдувал оттуда золотой сор облетевших листьев.
По мере продвижения вглубь леса, лесная дорога сузилась до тропинки, пересечённой замшелым валежником. Прежде Сила не раз хаживал сюда вместе с бабаней по грибы и ягоды, но именно этой тропкой бабаня не водила, или он не приметил. Мал был, да глуп.
Почему-то вспоминались не русские просторы, а таинственные английские замки, как в романах господина сочинителя Вальтера Скотта из Башкатовской библиотеки. Сила перечитал их не по одному разу.
У небольшого озерца кобыла коротко всхрапнула, и на её зов тут же раздалось ответное ржание. Привстав в стременах, Сила осмотрелся, но лес окрест стоял пустой и призрачный.
Усадьба нарисовалась в обрамлении упругих еловых лап, нависших над узкой тропкой. Из-под руки козырьком, Сила осмотрел тесовые ворота, которые стояли отдельно от забора, стыдливо прикрывая облинявшие стены дома.
Наверное, последние хозяева не заглядывали сюда лет двадцать. Спешившись с лошади, Сила толкнул ногой ворота, и они распахнулись с надсадным скрипом ржавых петель.
От крестного знамения видение исчезло без остатка, растворяясь в осеннем воздухе, уже успевшим напитаться запахом тлена.
Скорее всего, ему доводилось быть на этом дворе с бабаней, вот и зацепился камень в детской памяти, а остальное само додумалась. Долго ли испугать дитя несмышлёное?
Сила привязал лошадь к кольцу у амбара и взошёл на крыльцо. Старые доски под его шагами кряхтели и прогибались.
На выцветшей обивке стула валялась скомканная простыня в бурых пятнах. Обычно, так выглядит застарелая кровь. Страсти-то какие, не хватало тут еще смертоубийства.
Внутри души заныло недоброе предчувствие в виде находки полуистлевшего скелета в шифоньере или, упаси Господи, — Сила снова перекрестился — того зарезанного чёрного козла, чей образ непрошено возник из тёмного морока.
Сила двинулся вперёд по световой дорожке, по ходу сшибив канделябр с оплывшими свечами. Он похвалил себя за то, что всегда держал в кармане несколько шведских спичек и, отломив одну, чиркнул ей о подошву сапога. Выхватывая тени в углах, в пальцах заплясал неровный огонёк. Сила зажёг свечи в канделябре и медленно обошёл комнаты первого этажа ловя скрипы и шорохи пустого дома. Он остановился около портрета генерала, смотревшего из рамы неожиданно живым взглядом. Где-то он уже видел это лицо, только не мог вспомнить где.
— Это мой дедушка, генерал-майор Туманов, — мягко произнёс от двери чистый девичий голос.
Древние вещи бывают свидетелями многих историй. Герои нового романа Ирины Богдановой и представить не могли, что кончик ниточки, спрядённой на старой прялке, может привести к разгадке невероятных событий, которые начинаются в хлеву деревенской повитухи, а заканчиваются в высотном доме шумного мегаполиса. Узнают ли люди друг друга среди миллионной толпы, найдут ли тот узелок, что навсегда связал вместе их жизни? Меняются времена, летят столетия, но так же, как пряжа наматывается на веретено, вра.
Читайте также: