Виктор поликарпович краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
В один город приехала ревизия во главе с суровым, справедливым человеком. Его громкий, властный голос и решительные поступки приводили окружающих в трепет.
Говорят, при каждом человеке состоит ангел, который его охраняет. Когда ревизор засмеялся, ангел городового Дымбы заплакал.
Вызванный Дымба объяснил, что морской сбор взимал по приказу его высокородия. Дымбу арестовали.
Помолчав семь минут, ревизор выяснил, что деньги были получены не золотом, а бумажками. Он сказал, что раз бумажками, то ничего и отпустил его превосходительство и всех арестованных, за исключением городового Дымбы, которого посадили на семь суток за курение при исполнении служебных обязанностей.
Ревизор, приехавший в небольшой город, ищет виновных за незаконные поборы горожан. Проверяющий быстро сворачивает дело, как только узнаёт, кто на самом деле разработал проект морского сбора.
За минуту
В ходе допроса выяснилось, что Дымба действовал по приказанию его высокородия Пальцына. Тот указал на некоего Павла Захаровича, который сослался на распоряжение его превосходительства. Проверяющий расспросил его превосходительство, но мужчина сказал, что проект был разработан вместе с питерским чиновником Виктором Поликарповичем.
Ревизор растерялся, услышав это имя. Проверяющий подумал несколько минут, а потом спросил, каким образом были получены деньги. Выяснилось, что деньги платили не золотом, а бумажками. Этот факт поменял ход дела, всех арестованных отпустили. Только Дымбинского посадили на семь суток за курение на службе.
Итак, в город, названия которого мы не знаем, приехала ревизия. Автор сразу отмечает черты главного ревизора, делая акцент на том, что это был человек суровый и справедливый. Одним своим властным голосом он приводил окружающих в трепет.
Проводить ревизию он начал со стола, заваленного кучей самых разнообразных бумаг. Каменное лицо проверяющего не выражало никаких эмоций, было абсолютно бесстрастным. Громовым, не терпящим возражений голосом он обозначил начало процедуры.
В первой же бумажке ревизор обнаружил жалобу на городового Дымбу. Суть претензии обывателей города заключалась в том, что с них незаконно взыскали триста рублей. Сбор этот производился с целью морского улучшения, а ведь моря никакого поблизости и не было.
Возмущал жителей еще и тот факт, что Дымба не предъявил никакой бумаги на это взыскание. Когда же с него потребовали документы, показал кулак, что никак не может быть основанием для взыскания городских повинностей. И уж совсем бессовестно, по мнению обывателей, было поведение городового, который в месте расписки оставил свой окурок.
Ревизор начал разбираться с этим делом. Не добившись ответа от Дымбы, отправил его под арест и велел пригласить к себе высокородие, который, по словам городового, ему приказал организовать портовый сбор.
Но и этот участник оказался не последним. Павел Захарович действовал по распоряжению некоего превосходительства. Отправили и за ним. Ревизор даже, кажется, стал мягче, предложил превосходительству стул, но все же был строг и намеревался докопаться до сути этой истории.
Превосходительство держался с достоинством, отвечал размеренно. По его объяснению деньги в размере трехсот рублей пошли на секретные расходы, а уж, что это за расходы, он не может сказать, ведь секретные же. Ревизор радостно потер руки и намеревался арестовать превосходительство, но не тут-то было. Оказывается, действовал мошенник не один, а вместе с Виктором Поликарповичем.
Названные имя и отчество сразу же охладили пыл надменного проверяющего. Выяснив, что деньги брали обычными бумажными купюрами, он и вовсе решил, что дело выйденного яйца не стоит. Правда, Дымбе все же досталось. За курение при исполнении служебных обязанностей.
Аркадий Аверченко - Виктор Поликарпович краткое содержание
Из сборника "Сорные травы", Санкт-Петербург, 1914 год.
Виктор Поликарпович - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
В один город приехала ревизия… Главный ревизор был суровый, прямолинейный, справедливый человек с громким, властным голосом и решительными поступками, приводившими в трепет всех окружающих.
Главный ревизор начал ревизию так: подошел к столу, заваленному документами и книгами, нагнулся каменным, бесстрастным, как сама судьба, лицом к какой-то бумажке, лежавшей сверху, и лязгнул отрывистым, как стук гильотинного ножа, голосом:
— Во-первых, — заявляли обыватели, — никакого моря у нас нет… Ближайшее море за шестьсот верст через две губернии, и никакого нам улучшения не нужно; во-вторых, никакой бумаги на это взыскание упомянутый Дымба не предъявил, а когда у него потребовали документы — показал кулак, что, как известно по городовому положению, не может служить документом на право взыскания городских повинностей; и, в-третьих, вместо расписки в получении означенной суммы он, Дымба, оставил окурок папиросы, который при сем прилагается.
Главный ревизор потер руки и сладострастно засмеялся. Говорят, при каждом человеке состоит ангел, который его охраняет. Когда ревизор так засмеялся, ангел городового Дымбы заплакал.
— Позвать Дымбу! — распорядился ревизор.
— Здравия желаю, ваше превосходительство!
— Ты не кричи, брат, так, — зловеще остановил его ревизор. — Кричать после будешь. Взятки брал?
— Который морской, то взыскивал по приказанию начальства. Сполнял, ваше-ство, службу. Их высокородие приказывали.
Ревизор потер руки профессиональным жестом ревизующего сенатора и залился тихим смешком.
— Превосходно. Попросите-ка сюда его высокородие. Никифоров, напишите бумагу об аресте городового Дымбы как соучастника.
Когда его уводили, явился и его высокородие. Теперь уже заливались слезами два ангела: городового и его высокородия.
— Из. ззволили звать?
— Ох, изволил. Как фамилия? Пальцын? А скажите, господин Пальцын, что это такое за триста рублей морского сбора? Ась?
— По распоряжению Павла Захарыча, — приободрившись, отвечал Пальцын. — Они приказали.
— А-а. — И с головокружительной быстротой замелькали трущиеся одна об другую ревизоровы руки. — Прекрасно-с. Дельце-то начинает разгораться. Узелок увеличивается, вспухает. Хе-хе. Никифоров! Этому — бумагу об аресте, а Павла Захарыча сюда ко мне. Живо!
Пришел и Павел Захарыч.
Ангел его плакал так жалобно и потрясающе, что мог тронуть даже хладнокровного ревизорова ангела.
— Гм. Это взыскание-с.
— Знаю, что взыскание. Но — какое?
— Это-с. во исполнение распоряжения его превосходительства.
— А-а-а. Вот как? Никифоров! Бумагу! Взять! Попросить его превосходительство!
Ангел его превосходительства плакал солидно, с таким видом, что нельзя было со стороны разобрать: плачет он или снисходительно улыбается.
— Позвольте предложить вам стул. Садитесь, ваше превосходительство.
— Успею. Зачем это я вам понадобился?
— Справочка одна. Не знаете ли вы, как это понимать: взыскание морского сбора в здешнем городе?
— Как понимать? Очень просто.
— Да ведь моря-то тут нет!
— Неужели? Гм. А ведь в самом деле, кажется, нет. Действительно нет.
— Не кричите. Я не глухой.
Помолчали. Ангел его превосходительства притих и смотрел на все происходящее широко открытыми глазами, выжидательно и спокойно.
— Какое море вы улучшали на эти триста рублей?
— Никакого моря не улучшали. Это так говорится — море.
— Ага. А деньги-то куда делись?
— На секретные расходы пошли.
— На какие именно?
— Вот чудак человек! Да как же я скажу, если они секретные!
Ревизор часто-часто потер руки одна о другую.
— Так-с. В таком случае, ваше превосходительство, вы меня извините. обязанности службы. я принужден буду вас, как это говорится: арестовать. Никифоров!
Его превосходительство обидчиво усмехнулся:
— Очень странно: проект морского сбора разрабатывало нас двое, а арестовывают меня одного.
Руки ревизора замелькали, как две юрких белых мыши.
— Ага! Так, так. Вместе разрабатывали?! С кем? Его превосходительство улыбнулся.
— С одним человеком. Не здешний. Питерский, чиновник.
— Да-а? Кто же этот человечек?
Его превосходительство помолчал и потом внятно сказал, прищурившись в потолок:
— Виктор Поликарпович. Была тишина. Семь минут.
Нахмурив брови, ревизор разглядывал с пытливостью и интересом свои руки.
И нарушил молчание:
— Так, так. А какие были деньги получены: золотом или бумажками?
— Ну, раз бумажками — тогда ничего. Извиняюсь за беспокойство, ваше превосходительство. Гм. гм.
Ангел его превосходительства усмехнулся ласково-ласково.
— Могу идти? Ревизор вздохнул:
— Что ж делать. Можете идти.
Потом свернул в трубку жалобу на Дымбу и, приставив ее к глазу, посмотрел на стол с документами.
— Как с арестованными быть?
— Отпустите всех. Впрочем, нет! Городового Дымбу на семь суток ареста за курение при исполнении служебных обязанностей. Пусть не курит. Кан-налья!
Читайте также: