В ученье мамин сибиряк краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк родился в 1852 году в семье умных и образованных людей. Его отец работал заводским священником. Первым учебным заведением писателя стала школа при местном заводе по изготовлению железа. Отец Дмитрия Мамина-Сибиряка хотел, чтобы сын пошёл по его стопам, поэтому в 12 лет Дмитрий поступает в духовное училище города Екатеринбурга. К сожалению, из-за слабого здоровья, мальчику приходится вернуться домой, не закончив училища.
В поисках своего предназначения Дмитрий Наркисович уезжает в Петербург обучаться ветеринарии, затем поступает на медицинский факультет. Затем Мамина-Сибиряка принимают в Санкт-Петербургский университет, где он занимается естествознанием. Через 2 года поступает на юридический. Но ему приходится оставить университет из-за прогрессирующего туберкулеза.
Смерть отца заставляет Дмитрия Наркисовича перебраться в Екатеринбург, чтобы получить возможность заработать больше денег для содержания большой семьи. Но это не помогает. Он много пишет, но его произведения отказываются печатать.
После смерти мужа героиня с сыном Сережей идет в город, где разыскивает родного брата, Василия. Мужчина работал на заводе. Мама Сережи хочет, чтобы брат взял мальчика к себе в ученики.
За минуту
Сережа идет с мамой на фабрику, где работает дядя Сережа. Сторож предупредил их, что нужно дождаться свистка на шабаш. Мужчина догадался, что героиня привела сына на обучение.
Мама рассказала, что отец Сережи умер. Пришли они из деревни, где со свекровью осталась ее маленькая дочь. После смерти кормильца семья осталась в долгах, и новую избу пришлось продать.
После гудка стали выходить рабочие. Сторож остановил Василия. Он предупредил, что к нему пришли. Дядя Вася ведет гостей домой и знакомит их со свояком. Мужчины были женаты на родных сестрах и породнились.
Выясняется, что обе семьи часто пьянствуют. Они устраивают очередное застолье, во время которого свояк-сапожник берет Сережу к себе в ученики. На следующее утро, протрезвев, он сожалеет о своем решении.
Мальчику не нравится новое место, он пытается убежать в деревню. Спустя годы, когда он хорошо освоил ремесло, Сережа уехал домой, но вернулся обратно в город. В деревне ему все стало чужим, и делать там было больше нечего.
Дмитрий Мамин-Сибиряк - В ученье краткое содержание
В ученье - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
Наступал уже дождливый осенний вечер, когда Сережка с матерью подходил в первый раз к фабрике. От вокзала за Невскую заставу они шли пешком. Мать едва тащилась, потому что страдала одышкой. Кроме того, ее давила дорожная котомка, сделанная из простого мешка. На улице уже зажигались фонари, мимо несколько раз пронеслась "паровая конка", пуская клубы дыма; фабрики смотрели на улицу сотнями ярко освещенных окон. Это было фабричное предместье Петербурга, вытянувшееся вверх по Неве на десять верст.
Мать останавливалась перед каждой фабрикой и спрашивала - не та ли это фабрика, на которой работает дядя Василий? Ответы получались разные, а один пьяненький мастеровой объяснил:
- Дядя Василий? Как же, оченно хорошо знаю. Недавно вместе три недели в остроге сидели. Теплый мужик, зимой даже без шубы щеголяет.
Сережке делалось страшно, и он жался к матери. Его пугали эти большие дома, гремевшая конка, торопливо бежавшие куда-то люди, валивший густыми клубами дым из высоких фабричных труб и вообще все, что попадалось на глаза. Ему невольно вспоминалась своя деревня, где сейчас так тихо-тихо и только кой-где мелькают красные огоньки. Сердце Сережки сжималось как-то само собой, и ему почему-то казалось, что попадавшиеся навстречу люди непременно злые.
- Мамка, скоро? - шепотом спрашивал он.
- Скоро, скоро. Погоди.
Наконец они дошли и до той фабрики, на которой работал дядя Василий. Стоявший у ворот сторож сказал, что надо будет подождать, когда отдадут свисток на шабаш. Он как-то особенно любовно посмотрел на Сережку и заговорил:
- В учебу привела мальчонку?
- Уж не знаю, как дело выйдет. - уныло ответила мать. - Отец-то у нас помер после успенья, так вот. я.
У нее точно перехватило горло. От усталости и ожидания она расплакалась.
- Значит, деревенские, - решил сторож. - О чем ревешь-то, глупая? И здесь люди живут.
- Девчонка у меня махонькая осталась в деревне-то. Значит, у свекровушки сейчас. Ох, горе наше горькое. Только стали поправляться, избу новую поставили, а тут немочь и присунься. Всего две недельки и полежал Тихон-то Петрович. Долги остались. Новая изба за полцены ушла да еще лошадь продали. Как есть ни при чем и осталась.
Сережка слышал эти причитанья матери слишком часто и потому был занят совсем другим: мимо них катились тяжелые телеги ломовиков, с дребезгом ехали извозчики и люди шли без конца.
"Откуда только берется такая прорва народа?" - думал Сережка.
Он от удивления раскрыл даже рот, но сейчас же получил от бежавшего мимо мальчишки здоровый подзатыльник.
- Ворона залетит, деревня! - крикнул мальчишка, удирая по тротуару.
Наконец загудел фабричный свисток, и из ворот фабричного двора длинным хвостом потянулись рабочие - мужчины и женщины. Сторож осматривал каждого и сделал исключение только для дяди Василия.
- Тут к тебе пришли, Василий, - объяснил он.
Мать Сережки в первую минуту не узнала брата, так он изменился за десять лет, как ушел из своей деревни. Он и похудел, и оброс окладистой бородкой, и точно сделался ниже ростом. Поздоровавшись с сестрой, он как-то растерянно заговорил:
- Знаю. все знаю. Ну, что же делать. Все под богом ходим. Как-нибудь надо жить. Помаленьку устроимся.
Он покосился на Сережку и почесал в затылке. Мать заметила это движение и удержалась, чтобы не разреветься.
- Ну, пойдемте. - как-то нерешительно предложил дядя Василий. - Я тут близко живу. Да, угораздило тебя, Марфа. Ну, да поговорим после.
Они перешли дорогу, повернули влево и вошли на двор двухэтажного деревянного дома. Дядя Василий делался с каждым шагом все мрачнее. В глубине двора стоял покосившийся двухэтажный флигель, куда они и пошли.
- Держи левее, - повторил несколько раз в темноте дядя Василий. - А тут прямо.
Марфа с трудом поднялась по лестнице во второй этаж. Дядя Василий ждал в дверях.
- Кого это принесло? - послышался раздраженный женский голос из-за ситцевой занавески, разделявшей большую грязную комнату на две половины.
- А из деревни. - неохотно ответил дядя Василий, с ожесточением бросая свою фуражку куда-то в угол. - Значит, сестра. да.
"Чистая половина" освещалась дешевенькой лампочкой. На столе в переднем углу стояла приготовленной какая-то еда, а около нее сидела на стуле девочка лет пяти, сгорбленная и худенькая, как щепка.
- Ну, садитесь, так гости будете, - приглашал дядя Василий.
Из-за занавески выглянуло испитое женское лицо. Эта была жена дяди Василия.
- Вот так обрадовали, нечего сказать, - проговорила она и засмеялась. В самый раз, дорогие гости.
Марфа стояла у дверей, не решаясь снять своей котомки. Она в первый раз видела невестку, о которой дядя Василий писал всего раз, что "принял закон с девицей Катериной Ивановной".
- Чего стоишь-то? - тоже с раздражением проговорил дядя Василий. Раздевайся. Катя, а ты, того, самоварчик сообрази.
- Да ты с ума сошел! - послышалось из-за занавески. - У нас не постоялый двор, чтобы поить чаем встречного-поперечного.
- А ты помалкивай! - уже грубо заметил дядя Василий. - Пожалуй, лучше так-то будет. Не встречные-поперечные пришли, а родная сестра, Марфа Мироновна. Так это и чувствуй.
- Всякая деревенщина полезет в избу.
Дядя Василий быстро ушел за занавеску, и оттуда послышались глухие всхлипывания.
- Чего дерешься-то, идол? Каторжная я вам далась, што ли.
Дядя Василий вернулся к столу такой бледный и долго молча гладил по голове свою девочку. Он тяжело дышал и несколько раз смотрел злыми глазами на занавеску. Мать Сережки медленно и с трудом сняла свою тяжелую котомку, мокрую кофту и осталась в деревенском сарафане. Ее больше всего смущало то, что она может "наследить" грязными башмаками, а снять их не решалась. Ссора дяди Василия с женой из-за нее тоже не обещала ничего хорошего. Так уж все шло одно к одному. Сережка смотрел на мать и на дядю и начинал бояться последнего. Когда дядя Василий опять хотел идти за занавеску, Марфа его удержала за рукав.
- Ах, оставь. Ничего ты не понимаешь. Катя, ты сейчас иди к свояку и позови его чай пить.
Послышалось сморканье, а потом Катерина Ивановна, накрывшись платком, быстро вышла из комнаты. Дядя Василий проводил ее глазами, покрутил головой и проговорил совсем другим голосом:
- Марфа, ты не подумай, что Катя злая. Так, стих на нее находит. А спускать ей тоже невозможно. Ни боже мой. Способу не будет, ежели ей покориться. А так она добрая.
Перу писателя Дмитрия Мамина-Сибиряка принадлежат немало произведений, написанных как для детей, так и для взрослых. Он не только автор детских рассказов и сказок. Есть в его репертуаре и романы, и легенды.
Среди сочинений писателя есть и святочные сказки, написанные с оптимизмом и добротой. В этих его произведениях звучит идея мира среди всех слоев населения. Присутствовал в этих рассказах и юмор.
Сибиряк – это псевдоним писателя. Он очень интересовался Уралом и Зауральем. И, он побывал там. Писатель изучал его природу, историю и многое другое. Проводил он и раскопки. Об Урале написал он немало. Не зря прослыл Мамин-Сибиряк его певцом. Не остались без внимания Дмитрия быт и легенды коренного населения Сибири.
На основе их сказаний он написал несколько легенд. Эти его произведения менее известны. И, работа над ними не была им закончена. Писатель не успел воплотить в реальность все свои замыслы, навеянные этими землями. Зато те пять произведений, которые он написал, соответствуют духу и быту исконно-сибирских народов.
Все же, большей известностью пользуются именно детские произведения писателя. Сам он считал большим счастьем писать именно для маленьких читателей и слушателей. Для них создано им множество рассказов и очерков, среди которых есть и о покорении Сибири, и, конечно же, сказочные истории.
Читайте также: