В школе ребята не только работают с учебными книгами но и читают художественную литературу

Обновлено: 05.07.2024

Аннотация: в данной статье поднимается проблема снижения интереса учащихся к чтению и представлен один из методов привлечения школьников к литературе.

Ключевые слова : гаджеты, русская классика, проект

Почему утрачен интерес к чтению? Эта проблема нашего общества существует давно, и читают сегодняшние школьники, возможно, чуть меньше, чем 20 лет назад. На самом деле и 30 лет назад эта проблема была актуальна, потому что в 80-е годы читали меньше, чем в 50-60 годы.

Причин утраты желания читать книги у наших детей много. И они сводятся не только к тому, что дети находят им замену в гаджетах, хотя наличие у детей планшетов, телефонов - весомая причина. С другой стороны, эти средства можно использовать для чтения произведений русской классики, а дети этого не делают.

В чём же можно найти выход? Наверное, нужно об этом говорить много и часто, используя всевозможные средства связи. Должно быть больше телепередач, посвящённых литературе, и кумиры молодёжи с экранов телевизоров должны говорить не о том, как плохо они учились в школе и не делали уроков, а о том, как важно быть начитанным человеком. Необходимо проводить лектории с родителями не только в школах, но и в детских садах, ведь уже 4-6 летние малыши просят у своих родителей не книжки, а планшеты и телефоны. Конечно, многое зависит от учителей начальных классов и учителей литературы, они должны быть для учеников примером.

1. Я люблю игру на скрипке и петь.
2. Она молода, умна, красивая.
3. Он мечтал о поездке в Москву, учиться, работать, быть полезным людям.
4. Я очень люблю ловить рыбу и занимаюсь этим не только летом, а также и зимой.
5. Для правильного письма не столько важно знание формулировки правил, сколько умение его применять.
6. В теплые дни много молодежи можно увидеть повсюду: на улицах, площадях, скверах.
7. Дополнительный материал я не только брал из учебной литературы, но и из газет и журналов.

1. играть
2. красива
3. ..о поездке в Москву, чтобы учиться. .
4. но и зимой
5. важно не столько знание. .
6.
7. Я брал материал не только из учебной литературы, но и из газет и журналов

1. Я люблю играть на скрипке и петь.
2. Она молода, умна, красива.
3. Он мечтал о поездке в Москву, чтобы учиться, работать, быть полезным людям.
4. Я очень люблю ловить рыбу и занимаюсь этим не только летом, но и зимой.
5. Для правильного письма важно не столько знание формулировки правил, сколько умение его применять.
6. В теплые дни много молодежи можно увидеть повсюду: на улицах, площадях, в скверах.
7. Дополнительный материал я брал не только из учебной литературы, но и из газет и журналов.

— Дмитрий Быков сказал, что вы воплощаете героическое упорство русского учителя. А зачем геройствовать? В чем смысл?

— Что вас заставило поехать в такую даль?

— Видимо, во мне воплотилось качественное советское воспитание. В это можно не верить, но это правда. Может быть, я единственный такой экземпляр, не знаю. Я поехала не во имя идеи… Идея — это же что-то головное. Я чувствовала, что нужно жить по совести, а совесть сюда толкала.

В школу в Манзурку съезжаются дети из нескольких окрестных деревень. Среди них примерно половина ребят из неполных и малообеспеченных семей, около трети учатся в классах коррекции.

— Да, весьма литературно. Но за высокими устремлениями начинается жизнь. Какой она была, когда вы только приехали?

— Это был 1984 год. Единственное, что меня напугало с самого начала, — вид деревни. Впрочем, он каким был, таким и остался, разве что деревья подросли, которые мы с первым же выпускным моим классом посадили около школы. Я пришла в ужас от того, что увидела: все как-то голо, пыльно. Из прекрасного там было только небо. Мы приехали вдвоем с подругой, одна бы я испугалась.

— Она тоже поехала преподавать?

— Да, но через два года она уехала, а я осталась. Когда началась работа, уже не имело значения, как деревня выглядит. Честное слово. И сейчас не имеет.

Мне нравилось, что я лихо рублю дрова. Никогда раньше не рубила, а тут, оказалось, умею. Это все было, правда, неважно. И до сих пор так. Быт никогда не вмешивался в мое ощущение жизни.

— А подсобное хозяйство?

— Корову тоже умели доить, просто не подозревали?

— Корову я научилась доить раньше, чем завела. Будучи правильно воспитанной комсомолкой (если вы в это можете поверить), я совершила поступок, который можно считать хорошим, а можно — преступлением.

Ну и поскольку я с ними поднимала все это дело, то научилась и доить корову: не стоять же и смотреть, как девчонки работают. Мне сначала дали самую послушную. Полчаса ее доила, потом научилась.

— Чему пришлось учиться, когда вы начали работать?

— Я была сразу классным руководителем девятого класса, по-теперешнему десятого. Были и маленькие — пятиклассники, четвероклассники. Помню, веду урок, они что-то пишут, вот эти склоненные затылки… И такое материнское чувство к ним, такая любовь, нежность.

Конечно, по молодости мне казалось, что я все умею, что я очень крутая и как можно меня не любить. Поэтому некоторые вещи ранили. Вдруг оказывалось, что любят меня не все. Например, в моем старшем классе была девушка, которая даже уехала к сестре в другой город, сказав, что всегда была в классе лидером, а теперь появилась я. Правда, потом она вернулась. Слава Богу, однажды я поняла, что никто не обязан никого любить — и сразу жить стало легче.

А в девяностые ведь у всей страны быстрым темпом пошла учеба. Оказалось, что в советском вузе мы много чего были лишены: к нам хлынули и русское зарубежье, и философы, которых мы раньше не знали, и поэты Серебряного века… Для всей страны это была учеба заново. И я радостно-прерадостно училась — и архетипам Юнга, и вообще всему. Считаю, что университет должен научить любви к беспрерывному получению знаний. Я этот заряд получила еще в школе и до сих пор, слава Богу, не утратила. Он только умножается.

— Как изменились дети за это время?

— Очень сильно. Тридцать, сорок лет назад они прилично писали сочинения. Мне казалось, что это я так хорошо, с легким дыханием, объясняю, а они все впитывают и начинают делать то же самое. По крайней мере, в письменной речи они демонстрировали свободу и искренность. Время прошло, и, оказывается, ничего подобного. Значит, были задействованы какие-то другие механизмы памяти и способности. Сейчас пишут хуже.

Но по-человечески они остались такими же детьми.

Они так же откликаются на доброту, искренность, так же увлекаются уроком и верят тебе. Только теперь они в большинстве своем не способны прочесть большой текст.

Когда я начинала преподавать, девчата, послушав на уроке про разумных эгоистов Чернышевского, книжку с собой в летний трудовой лагерь брали — читали между дойками коров.

— Как думаете, с чем это связано?

— Что-то произошло в природе человека с того времени, как он подружился с гаджетами. Цифра побеждает способность воспринимать и создавать текст. Кто занимается тем, что такое мозг, наверное, это лучше меня знает. Но я вижу, что при тех же базовых человеческих качествах дети уже не способны сами освоить объемный текст и что-то по его поводу создать. По крайней мере, среди моих учеников на это способны единицы.

— Вас это не расстраивает?

— У вас, наверное, создается впечатление, что меня вообще трудно расстроить. Нет, не расстраивает. Это объективная реальность. Они, я убеждена, не сомневаются в том, что литература — это культурное достояние. Но в то же время они понимают, что до этого культурного достояния не дотягивают.

В итоге я написала восемь песен по восьми темам, каждая песня предваряла цель урока.

— Что думаете о ЕГЭ? По русскому сдают все, а по литературе у вас, наверное, меньше.

— Да, литературу выбирают очень редко. К ЕГЭ по русскому отношусь как к неизбежности. Подготовить к нему в разы легче, чем к написанию сочинений. Конечно, тесты с каждым годом усложняются, а в этом году у меня слабый выпуск, поэтому приходится быть изобретательной.

— Как у вас обычно сдают?

— По-разному. Был ученик, который набрал 98 баллов, были по 80–85. В прошлом же году высший балл был 72, низший — 61. В этом году ожидаю ниже. Это же зависит не только от моей головы, но и от подбора учеников. Сейчас, к сожалению, в старшие классы идет мало ребят, они боятся ЕГЭ. Идут в основном те, кто никуда не устроился. Слабые подборы, но по-человечески — очень, очень милые дети.

— Если ваш ученик после вуза и колледжа не уезжает, куда ему идти работать?

— Школа, больница, почта, магазины, сельсовет. Не очень, конечно, много возможностей. Ребята в основном стремятся уехать. Возвращаться куда? В школу возвращаются, если место есть. В больнице как-то трудно с этим. Наше село перспективно только в том смысле, что это центральная усадьба, а вокруг еще семь деревень. Детей нужно учить, поэтому село держится на школе. А так у нас никакого производства нет. Нет даже фермерского хозяйства.

— Это, извините, у людей комплекс неполноценности. Как-то давным-давно я попала на тренинг по социологии. Преподаватель, объясняя структуру общества, говорил, что люди, которые хотят перебраться из провинции в пригород, из пригорода — в город, из города — в областной центр, из областного центра — в столицу, это люди правильные. Ну а неправильные — те, кто ничего не хочет и никуда не продвигается.

— То, что ты живешь в деревне, воспринимается как что-то неприличное.

А чем отличается тот, кто живет в деревне, от Бодхидхармы? Просто он лицом не к стене, а к небу, к детям, которые приходят на урок.

Чем моя жизнь отличается от жизни городского учителя? Только тем, что я не трачу время на езду в общественном транспорте, не делаю в несколько раз больше письменных отчетов и не бегаю по большему количеству совещаний.

— Я знаю примеры учителей, которые работали в сельских школах, а потом уходили оттуда с чувством глубокого отчаяния. Они говорили, что все их старания детям были не нужны. У вас такое бывало?

— Нет, никогда. Я же преподаю литературу и русский язык, а еще мировую художественную культуру, этику и психологию семейной жизни. Послушайте, у меня каждый день прекрасное ощущение, что я как раз делаю то, что всем надо. Чем эти учителя объясняли свое отчаяние?

— Тем, что дети просто не были заинтересованы.

Ольга Татарникова с детьми

— Они не будут читать запоем, я знаю. Но сам урок, сам разговор им интересен, я это вижу. Я ведь не ставлю перед собой задачи, что они все должны прекрасно сдать ЕГЭ и что они должны стать филологами. Передо мной задача, чтобы они стали хорошими папами и мамами. Всякие другие жизненные проблемы вы можете решить или отложить, но если вы станете плохими родителями, это очень трудно простить самому себе. Ребенок, которого вы родите, — это самое главное, что будет в вашей жизни.

К подготовке учеников к ЕГЭ я отношусь добросовестно, потому что понимаю, что многим родителям от меня нужно именно это. Но моя базовая задача — учить, как надо жить. А жить нужно, любя эту жизнь, и это очень несложно — любить эту жизнь через то, что она тебе дает. А тексты, через которые мы учимся жить, любить и думать, — это уже очень много. Я этому учу и еще не видела, чтобы это было кому-то не нужно.

— Есть педагоги, которые как раз уверены, что их дело — заниматься образованием, а не воспитанием. Как бы вы поспорили?

— Знаете, воспитание — это и есть образование, потому что нет ничего важнее, чем образовываться как человеку. А образоваться как человеку — значит различать добро и зло, уметь любить, уметь радоваться жизни, понять самого себя. Мне повезло, мой предмет работает на главное образование — образование самого себя.

Я в деревне счастлива, потому что она не мешает мне образовывать саму себя. Здесь у меня большая свобода в отношении со временем.

Каждый день после уроков я бегаю на лыжах. Где бы я в городе могла это делать? А мне это важно, это тоже образовывает меня. Благодаря этому я ни разу не была на больничном за 37,5 лет своей работы в школе.

Бегая на лыжах, я параллельно учу немецкий, потому что у меня на булавочке пристегнута моя дневная текстовая норма. Так мне некогда, а я бегу и учу, мне это доставляет удовольствие. А на обратном пути я просто думаю про жизнь, глядя на небо. И массу всего другого я могу сделать именно в деревне.

Женщина-муза с легким дыханием

— Знаю, что ваша дочь тоже стала филологом и пришла работать в ту же школу, а вы ее отговаривали. Почему?

— Чем занимаются другие дети?

— Младший сын окончил физический факультет. Он, как сейчас говорят, айтишник. Работает в хорошей компании веб-директором, все у него благополучно, есть семья, маленькая дочка. А средний очень долго себя искал. Он тоже окончил филфак — только не классическую филологию, а отделение связи с общественностью. Работает в сети книжных магазинов, запоздало учится в музыкальной школе, еще что-то пытается искать. Очень тонкий, очень хороший человек.

— Как вы считаете, что важнее всего заложить в человека с детства?

— Сегодня как раз дочери говорила, что бывают у меня такие мысли, которые мне не нравятся… Мысли о том, что я сама никогда достаточно не ценила быт, материальную сторону жизни. Наверное, это тоже важно в наше время.

Люди оценивают друг друга по успехам: у кого-то дочь уехала жить в Англию, у кого-то в Петербург, у кого-то во Францию, а мои тут, все гнездо рядом.

И, думаю, я в них не заложила какого-то честолюбия, что ли? У меня это не получилось органически, мне это самой было не свойственно. Но будь во мне больше того, о чем я сейчас говорю, я была бы, наверное, в том числе другим учителем и другой мамой. Я считаю, что важнее все-таки заложить в человека потребность к духовной жизни.

— А вы требовательная мама?

Дети Ольги Татарниковой

Почти то же самое я делаю и в школе. Если мы решаем проблемы класса, то я внутри проблемы, а не снаружи. Надо быть в упряжке, тогда мне не стыдно быть требовательной. А вот сидеть на возу и управлять я не могу.

— Скажите, а есть в литературе женский образ, который вам близок?

— Маргарита, пожалуй.

— Нет, совершенно не мой образ. Она женщина-муза.

Я тоже женщина-муза. Хотя не встретила тип мужчины-мастера, поэтому радостно служу нашим классикам.

Только в этом отношении мы с ней похожи. Но в целом она меня не трогает, Маргарита — это не я.

Я не верю, что мне шестьдесят, и дело не в лыжах или беге. Это моя работа. Это мои увлечения. Каждый день я стараюсь играть на пианино — не хочу ничего в своей жизни бросать, чему научилась. Мне кажется, забывать — как-то некрасиво по отношению к потраченному времени. Но самое главное — это постоянное образование себя, потому что внутреннее течение не должно останавливаться.

Фото: ссылка

Интересная статистика, в 1998 году почти половина учеников в средних классах регулярно читали художественную литературу для удовольствия и развлечения. Книга являлась для них частью досуга. Мне трудно согласиться с результатами, тут что-то не так. Я не могу на личном опыте школьника 90-х и 2000-х годов такое подтвердить. Даже я прочитал далеко не каждое произведение писателей в период учебы. Нет, не спорю, многие любили книги, но точно не почти половина учеников. Возможно, в городских учебных заведениях ситуация была иная, но я учился в поселковой школе Ленинградской области и у нас было так. Сейчас мой преподаватель русского языка и литературы Наталия Колчевская работает на территории Адыгеи. По ее мнению, ситуация с классической литературой не изменилась, а с чтением, в принципе, ухудшилась.

Наталия Колчевская
Учитель русского языка и литературы:

Отмечу, что нельзя тут говорить обо всех школьниках страны. Мой личный опыт носит субъективный характер, как и моего преподавателя. Но трудно отрицать и факта непопулярности чтения художественной литературы среди учеников старших и младших классов. Для того, чтобы говорить более объективно на эту тему, нужно провести более широкое исследование, которое охватит все регионы и большое количество участников.

Сегодня школьникам проще найти информацию в интернете, ввести в поисковике интересующую тематику или автора. Я сам так делаю: стал читателем Ленинградской областной библиотеки по электронному абонементу и через интернет беру интересные мне издания.

Ольга Дорофеева
Руководитель Мгинской объединенной библиотеки:

— Из школьников самыми частыми гостями библиотеки являются учащиеся начальных классов и средней школы. Среди старшеклассников интерес к посещению библиотеки невысок. Если обратиться к сухой статистике, то из всех записанных в нашу библиотеку читателей, количество учащихся школ составит примерно 19%. Из этого количества старшеклассники, активно посещающие библиотеку, не составят и 10%. Но это не показатель читаемости, это показатель посещаемости библиотеки. В защиту взрослеющих детей могу сказать только одно: им ближе интернет. Зачем идти за книгой, если можно на просторах сети найти и прочесть нужную книгу или прослушать ее в аудио формате, не выходя из дома?

Литература, может, и не находится в топе интересов у детей и подростков, но читающих среди них все равно много. Тут влияют разные факторы: место жительства, социальные возможности, перспективы поступления в определенные вузы и так далее. Вполне логично, что школьник, планирующий связать свою судьбу с математикой, будет больше уделять время специализированной литературе. Что же касается чтения художественных произведений, то очевидно, независимо от того школьник ты или взрослый, по-настоящему интересна будет та книга, которая находит какой-то отклик.

Какие книги и авторы интересны тем ученикам школ, которые периодически или регулярно читают? Осенью 2020 года появилось несколько заинтересовавших меня исследований. Первое из них было проведено Российским движением школьников и одной из компаний-участников рынка электронных книг. В опросе приняли участие более двух тысяч ребят из разных учебных заведений.

Приятные для меня цифры: из опрошенных школьников 49% читают каждый или почти каждый день. 33,4% — читают несколько раз в неделю. Почти половина — хороший результат. Пандемия коронавируса тоже дала определенные результаты. 45% школьников отметили, что стали читать больше. Причем, 37% чаще слушают и читают электронные или аудиокниги.

С результатами опроса согласна и Лариса Арачашвили. По ее словам, цифры совпадают с тем, что она видит среди учеников.

Согласно полученным данным, в тройку самых любимых писателей у школьников входят Александр Пушкин, Джоан Роулинг и Рей Брэдбери. 22% интересуются больше зарубежной литературой. Если присутствие в рейтинге Роулинг можно объяснить популярностью фильма, как и Брэдбери с его экранизациями и популярными фантастическими произведениями, то присутствие Пушкина радует, но не удивляет. Я тоже в школе любил Александра Сергеевича, мой интерес к поэзии в целом — благодаря ему. До сих пор в моей домашней библиотеке особое место занимают несколько томов его сочинений, которые я читал еще в школе. Даже экзаменационный реферат в девятом классе писал от руки по его творчеству (тогда компьютеры были далеко не у всех).

Кстати, что касается Гарри Поттера, то это прекрасное литературное произведение. Оно построено, как и многие крупные произведения мировой литературы, по евангельскому принципу. В данном случае, использован сюжет рождения младенца, а уже потом в него вплетаются иные библейские мотивы. Поэтому рекомендую родителям и учителям серьезно к Поттеру отнестись, а не считать его просто развлекательным фэнтези. Стивен Кинг тоже представляет большую литературу, хоть и пишет в достаточно развлекательном жанре. К нему стоит относиться серьезно.

— Читают они в основном современную литературу, книги, которые становятся основой для фильмов. Это очень ярко видно: выходит фильм, и после этого я вижу их на столах у детей. Мне кажется, что современные школьники не интересуются школьной программой, потому что она морально устарела. Было бы очень здорово, если бы появился предмет современная литература. Потому что классическая литература одно, но ребятам нужно и что-то другое, затрагивающее их интересы напрямую. Появляется много актуальных произведений, которые действительно могли бы привить им интерес к литературе, но их не проходят, а проходят Салтыкова-Щедрина, которого сложно объяснить современному школьнику.

Не удивлен я и предпочтениям школьников, любимые жанры — фантастика и фэнтези (54%), классическая литература (40,4%), детективы и триллеры (39%). Я так и не смог до конца полюбить фэнтези, очень мало произведений привлекло мое внимание, куда больше мне нравилась классическая или современная литература и научная фантастика.

Другой опрос был посвящен внеклассному чтению, в нем приняло участие 1576 школьников в возрасте от 12 до 18 лет из 75 регионов России. Согласно нему, 86,6% учащихся во внеурочное время читают нон-фикшен хотя бы от часа до двух с половиной часов в неделю. Мальчиков больше интересуют книги по бизнесу, а девочек — о творческом росте. Нон-фикшен вообще значительно прибавил на книжном рынке в последние годы и из второстепенного жанра вышел на ведущие позиции. Итоги продаж 2020 года еще предстоит подвести, но вряд ли он потерял свои позиции.

Обратимся за предпочтениями школьников к библиотекарю. Как было написано выше: из записанных в поселковую библиотеку — 19% школьники. Какие у них предпочтения?

Ольга Дорофеева
Руководитель Мгинской объединенной библиотеки:

— Как правило, предпочтение отдается книгам по школьной программе, но это и не удивительно: учителя требуют знать материал — ученики читают. Помимо этого, популярностью пользуются такие жанры как фэнтези, ужастики, фантастика, детективы, реже — книги о природе и животных, произведения по истории и психологии. Так как работаю непосредственно со старшеклассниками, могу уверенно сказать –дети не ориентируются в книжном многообразии и часто не знают, что почитать. Но все приходят в библиотеку за современной литературой, и отдают предпочтение зарубежным авторам.

Сложность восприятия классики, а как следствие, низкого интереса, заключается в трудностях понимания художественного текста. Многие стихи и прозаические произведения требуют дополнительного уровня знаний. То, что было понятно человеку из XIX века, поскольку являлось частью его повседневности, становится загадкой для человека из XXI века. Какие-то архаичные понятия, образы и явления еще нужно объяснить ученику, а ему — усвоить. Поэтому интерес к какому-нибудь Стивену Кингу, современному автору, который пишет о проблемах, возникающих здесь и сейчас, — логичен.

— Включить современного школьника на уроке в диалог очень сложно. Сначала нужно пройти длительный этап дешифровки. Это связано со многими факторами: отсутствием у них глубокого читательского опыта, каких-то знаний по истории, необходимости дешифровки слов, непонятных для ребят. Все это затрудняет изучение произведений. Сначала ты им долго объясняешь, а потом ты уже можешь обсуждать какие-то глубинные вещи

Статистика указывает на то, что само чтение не стало чем-то архаичным. Благодаря современным технологиям появилось больше возможностей, источников и носителей информации. Главный минус в том, что наблюдается определенный разрыв в понимании контекста классического произведения и актуальной повестки сегодняшнего дня. Согласно тому же опросу Российского движения школьников, в который были включены библиотеки, 78% библиотекарей утверждают, что современная литература у школьников популярнее классической. Подросток ищет ответы на свои вопросы в жанре нон-фикшен, современных книгах или близких к ним авторах.

Читайте также: