В глубине великого кристалла краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Содержание цикла:
Обозначения: циклы романы повести графические произведения рассказы и пр.
Похожие произведения:
В планах издательств:
Издания на иностранных языках:
Psychedelicgirl, 16 августа 2016 г.
И пока Кристалл удерживают ещё честные люди, как Роланд Дискейн из Гилеада и Тед Бротинган из Америки, а Тёмную Башню — держит каждый честный русский парень, в простеньких кедах и с рюкзачком, чаще — из бедной семьи и маленького российского городка, но в душе которого не померкли и вечно сияют звёзды и плещутся волны Океана, — Мир не рухнет и мы будем сохранять в себе Людей. И вот где Америка и Россия и встречаются: Стрелок и Мушкетёр, Пионер и Скаут, — в встреча эта может произойти только по закону чести и никак иначе, и она произойдёт обязательно, еще не раз и не два, я верю в это. Как во встречу Крапивина и Кинга. Ведь все мы — Хранители Луча. Это ка-тет.
Кропус, 14 декабря 2020 г.
Интересно, что хотя каждое произведение из основного цикла является законченным и их можно читать в любом порядке (Некоторое исключение пожалуй представляет крик петуха, на которое замыкаются линии большинства остальных, впрочем сам я читал его, кажется первым), что бы полностью понять подоплёку многих событий надо прочесть и другие книги основного цикла. Наиболее бросающиеся в глаза примеры
И лишь из «Белого шарика узнаёшь, что в ситуацию вмешался Яшка, владеющий звёздной энергетикой. Точнее сам бывший разумной звездой.
Жаль, что мы больше ничего уже не сможем узнать, что происходит на других гранях кристалла: нет больше великого визионера.
Katik140878, 13 октября 2018 г.
strannik102, 6 сентября 2020 г.
Кристалл Мироздания и обвивающий его серпантин Дороги.
Представленные в этом сборнике семь повестей Владислава Крапивина являются базовым комплектом цикла о Великом Кристалле. Помимо этих произведений разные составители тематических подборок присоединяют к циклу кто ещё пару произведений, а кто-то доводит количество присоединяемых аж до восьми, расширяя тем самым список до 15 пунктов, а то и более. Можно с этим спорить, а можно просто иметь ввиду и при желании познакомиться и с другими примыкающими книгами. Сам я такие соседствующие повести попробовал прочитать — да, связь безусловно имеется и потому читать или не читать другие книжки из расширенного цикла, решать каждому. Я, похоже, с той или иной интенсивностью всё-таки полезу вглубь Великого Кристалла, т. е. потихоньку-полегоньку-понемножечку буду читать ВК и дальше.
Сама идея Великого Кристалла по своей сути является многомерной. Т.е. это и в философском смысле Мироздание имеет многоплоскостность и многовариантность; однако и в физическом, материальном смысле, по мысли Крапивина, Мироздание имеет такую сложную кристаллическую структуру. Или похожую на то, что он описывает в своих повестях. Насколько эта идея соответствует научным представлениям — этого никто не сможет сказать и по сей день , ведь любой земной (да и внеземной тоже) Наблюдатель всегда находится внутри своей Плоскости Мироздания и потому может наблюдать и как-то фиксировать и документировать только внутриплоскостную картину мира, только ту физику, которой отвечает этот мир, эта Грань Кристалла. А тут ещё кстати будет вспомнить про так называемый антропный принцип — правда, это может увести нас в другую сторону, и потому на этом молчок, вспомнили и тут же забыли.
А ещё эта идея хороша тем, что Крапивин создал целый Мир Великого Кристалла, со сквозными героями-персонажами, с перекрещивающимися взаимопроникающими и взаимовлияющими событиями (причём иногда возникает ощущение обратной причинно-следственной связи), с вариациями расширения идеи уже собственными усилиями самого читателя.
Все эти научные мыслительные игры безусловно увлекательны, и я всегда интересовался этой проблематикой и с упоением зачитывался вполне научными статьями в разных научпоповских журналах. Однако для Крапивина представляемый им мир Великого Кристалла интересен как раз не другой физикой, не иными небесами и созвездиями. Крапивинский интерес в том, что на какой бы грани ВК не находились персонажи повестей, всегда в центре внимания будут понятия морально-нравственные, этические и гуманистические. Не зря ведь главными героями всех повестей являются дети — ребята 9–14-летнего возрастного периода как раз являются самыми чистыми и светлыми душами, теми, которые жадно познают этот мир (и в его физическом смысле, и в социально-этическом тоже), и многое из реальной картины мира не принимают, отрицают — не будем перечислять все наши не совсем чистые взрослые реалии существования, мы их все прекрасно знаем.
Конечно, по мере продвижения по циклу мы читаем разного Крапивина: сначала это идеалистический романтично-сказочный творец мира ВК, однако постепенно меняются реалии окружающего мира, приходят конец 80-х и начало 90-х, и Крапивин явно страдает от того, как быстро и как решительно всё валится в тар-тарары, как моментально слетает с людей мишура былой (а былой ли?) цивилизованности и приходят времена если не варварства, то падения нравов уж точно. И это заметно и по настрою его последних двух повестей — грусть-тоска и упадничество прокрадываются в энергетику этих книг и заражают этим состоянием и читателя.
ИВК, 29 ноября 2021 г.
Egorro, 20 февраля 2013 г.
Прошли десятилетия другие авторы и книги вытеснили с книжных полок и памяти Крапивинских мальчишек и девчонок. Но подросли свои дети и я вновь открыл для себя чудесный мир мечты, приключений и сказок. Вновь летал на ковре самолете, поднимал паруса, выступал на утреннике даже сидел за партой. Но уже не сам, а с сыном и дочкой. Так даже интересней ;)
Спасибо Автору за то, что Он не только учил нас со страниц своих книг, но и всей своей жизнью показывал, что Сказка и Чудо есть вокруг нас. Надо только открыть душу им на встречу.
Bizon, 30 декабря 2012 г.
LENA56, 31 августа 2008 г.
:rev: Между прочим Владислав КРАПИВИН самый популярный русский автор Фантлаба! Даже Стругацких опережает. Обратили внимание на этот феномен?
Вот и захотелось мне немножко порассуждать на эту тему. Оценок у автора существенно меньше, чем у многих других популярных авторов, но оценки практически все высокие — отсюда и лидерство в рейтинге. Получается, всем тем кто КРАПИВИНА читал, книги автора нравились! Причем книги могут быть разные, хотя ГОЛУБЯТНЯ НА ЖЕЛТОЙ ПОЛЯНЕ и ГУСИ-ГУСИ все же выделяются. Значит главное, каждый, кто открывает книгу автора, находит в ней то, что заставляет его вспомнить детство, вернуться в свои детские переживания. А детство живет в каждом из нас и за всеми своими взрослыми проблемами мы продолжаем оставаться детьми.
Мы не спеша взрослеем год от года — мы привыкаем к своему углу — игрушкой с перекрученным заводом — спит наше детство где-то на полу.
. А в глубинах Великого Кристала, который мадам Валентина вырастила в цветочном горшке, происходит много интересного — не пропустите.:shuffle:
orellina, 30 июня 2013 г.
С детства, скорее из юношества прекрасно помню Крапивина, но только сейчас начала понимать всю глубину его повествования. В некоторых местах плакала, что то открыла для себя заново, мне очень нравиться. Писатель раскрывает много тем, одиночество и дружба, достижение цели, самопожертвование. Многое о чем нужно задуматься.
dmsl, 8 февраля 2015 г.
Я читал цикл уже будучи взрослым. Этим он выделяется среди череды однозначно детских произведений Крапивина — некоторые его части можно читать и взрослому.
В целом, цикл несомненная удача автора и родителям непременно нужно снабжать этими книгами своих чад пока они в нежном возрасте и способны воспринимать фирменный Крапивинский гипноз, непостижимый взрослыми.
tatianacair, 23 августа 2011 г.
Детская фантастика для ВЗРОСЛЫХ — совершенно в этом уверена. Читаешь — и живешь вся в параллельном мире, как в настоящем — сердцем, душой. даже разумом (он — скептик — на это время пропадает). Жаль (а может. и хорошо), что встретилась с книгами Крапивина уже совсем взрослой, это как медитация, отдых от мира, в котором живешь. Еще не со всеми произведениями знакома, но буду читать и перечитавать (и перечитываю много лет — Крик петуха, Лоцман, Белый шарик матроса Вильсона, Ковер-самолет . )Полное осознание того, что все в книгах — ЕСТЬ, где-то там, куда мы еще не можем хотя бы заглянуть (по причине наших ограниченных, — очень надеюсь, пока — возможностей, как грустно знать об этом!). Жаль, что не все дети нынешнего поколения смогут понять эти книги, ведь, как минимум, читая, нужно думать, чувстровать, быть рядом с героями книг. Как хорошо (для нас) что Вы написали эти книги!
Леви, 15 июля 2010 г.
Даже те произведения, что имеют не прикрытую фантастическую основу, максимально приближены к реальной повседневности.
Здесь ни кто не идеален, а счастливый конец зачастую является следствием больших и тяжелых потерь.
Друзья имеют свойство предавать, злодеи так и остаются злодеями, а не перевоспитываются после встречи с главным героем.
Да и сами главные герой далеко не всегда ангелы во плоти. Они обычные мальчишки и девчонки, которые тоже допускают ошибки, которые растут,, взрослеют, впервые влюбляются, находят верных и преданных друзей, которые не бросят в беде, а наоборот, иногда даже ценой собственной жизни будут защищать тех, кто в них нуждается.
Потому что это – ЖИЗНЬ.
Здесь волшебство тебе не поможет, если ты сам ни чего не сделаешь. Если ты сам ни чего не стоишь.
Не нужно быть особенным, чтобы дружить со звездами. Нужно в первую очередь просто быть человеком.
Любить всем сердцем, дружить искренне, не бежать от опасности, а наоборот мужественно встречать все невзгоды.
Сат-Ок, 7 марта 2009 г.
Постижение тайн мироздания здесь достигается без сложных формул и приборов, но усилием благородного искреннего чувства, альтруистического порыва. Более того, этот способ постижения оказывается более органичным, чем иной, инструментальный. Время и пространство в космогонической модели Крапивина теряют определённость, их значимость предельно мала. В повестях о Великом Кристалле время зримо подчинено вечности, а пространство – многомерной беспредельности.
О параллельных мирах пишется давно и много. Но мало у кого структура запараллеленых миров оказалась столь чарующе притягательной.
Мохов шагнул к панели. В чёрной глубине большого экрана повис зеленоватый, реальный — хоть пощупай — кристалл. Он был похож на полупрозрачный, заострённый с обеих сторон карандаш.
- Представим, что у Вселенной именно такое строение.
- Я представил. Но тогда вопрос: почему мы не видим этой стройности в натуре? Галактики — это лохматые спиральные образования.
- Ну, голубчик мой! Вы рассуждаете как мой давний оппонент доктор д'Эспозито. Он хотя и доктор, но полный. простите. Нельзя же представлять модели так буквально. На самом деле данные здесь плоскости Кристалла — это многомерные пространства.
- Материальные субстанции возникают именно внутри этих пространств. Это во-первых. А кроме того, даже наука кристаллография утверждает, что в местах нарушения кристаллических структур часто появляются спиральные образования. Как аномалии.
- Следовательно, мы — крупицы одной из аномалий, — усмехнулся Корнелий.
Мальчишка расставил ноги циркулем, поддернул на боках майку, сунул руки в тесные карманы. Склонил набок лохматую голову.
- А трактовка граней здесь принципиально не та. Число их бесконечно, значит, они должны быть вплотную друг к дружке. — Он выдернул руку, профессионально пробежался пальцами по рядам клавишей. Гранёное кольцо в глубине экрана потеряло свою ребристость, превратилось в круглую баранку. Лишь приглядевшись, можно было рассмотреть на нём частые, как на трикотажной материи, рубчики. Мальчик сказал со скромной назидательностью:
- Во. Грани вплотную, рядышком, значит, их соединение может случиться совсем легко, от одного маленького чиха. Только надо выяснить точно, от какого. Может, просто от желания.
Только сейчас Корнелий понял, что за сердитостью Мохов прячет громадное облегчение. Что во время всех прежних разговоров седой костлявый человек с бледно-синими глазами испытывал беспрерывную томительную тревогу вот за этого растрёпанного пацана. За сына. За негодного бродягу Витьку.
- Не, это я сам придумал, — скромно похвастался Витька. — Скицын, наоборот, спорит. Как, говорит, тогда быть с Мёбиус-вектором. Видишь, он признал твой вектор. Говорит, ребро-то все равно по прямой не пересечёшь, для перехода получается расстояние, равное одному витку, плюс-минус линия между точками. А виток, говорят, равен бесконечности.
- Наконец-то он сказал умную вещь.
Витька опять хихикнул:
- А в масштабах кристалла что бесконечность, что ноль — всё одинаково. Они сливаются.
Из уст подобного сорви-головы такие парадоксальные фразы могут быть восприняты как безответственные ляпы. И совершенно напрасно. Интуитивно Витька угадывает один из основных постулатов восточной философии, который всё больше находит применение в современной физике и, как это ни странно на первый взгляд, психологии.
Любая пустота таит в себе массу вариантов развития (пример – пустой кувшин, который можно наполнить чем угодно); просветление в буддизме недаром отождествляется с пустотой. Мир по восточным представлениям – майя, иллюзия, виртуальность – всё тот же нуль. Из этого следует потрясающий по красоте вывод: значит, и любая часть нуля – тоже нуль, следовательно, человек может при верном подходе обрести могущество всей вселенной. Эта простая схема – краеугольный камень всех систем психофизического совершенствования, будь то боевые искусства, йога или цигун.
Нуль – это и та неисчерпаемая кладовая энергии, утверждают физики, что заключена в космическом вакууме.
Несмотря на свои поразительные свойства, Великий Кристалл не самодостаточен. Наряду с ним существует ещё понятие Дороги. Дорога – это…
…Путевая полоса, бесконечно протянувшаяся сквозь грани совмещённых кристаллических пространств и хитросплетения темпорального континуума. А может быть, и сквозь межпространственный вакуум. Это обычный тракт — местами асфальтовый, местами мощённый булыжником, кое-где устланный плитами со старинными письменами загадочных цивилизаций. А иногда он — просто песчаный или земляной, с травянистыми обочинами и застоявшейся в тележных колеях дождевой водой. Идёт эта Дорога среди звёзд и миров, идут по ней люди разных времён. Порой встречаются те, кто давно потерял друг друга. Иногда находят то, что нигде в жизни найти не могли. А некоторые идут, зная дальнюю и тайную цель. Может быть, хотят даже отыскать смысл бытия. Сама Дорога бесконечна, и Время на ней бесконечно тоже. И возможно, кое-кто отыщет, что искал, поймёт, что хотел понять.
Какой бы сложной и многомерной ни была природа Великого Кристалла Вселенной, такое понятие, как Дорога, ещё более непостижимо. И в структуре Кристалла места для Дороги нет. Ибо Кристалл замкнут хотя и в бесконечное, но всё-таки в Кольцо, а Дорогу замкнуть нельзя. И если мы хотим иметь пусть и упрощённый, но зримый образ, то должны представить Кристалл, обвитый нескончаемым серпантином снаружи, вне своих граней.
Как раз в активной постановке данной проблемы заключается сила и непреходящая ценность творчества Командора Крапивина.
pych, 10 октября 2010 г.
197925, 17 августа 2009 г.
Один из главных авторов детской фантастики, книги которого замечательно читаются в любом возрасте. Давно пора включить произведения Владислава Крапивина в школьную программу, чтобы наши дети в школе получали уроки доброты и позитива. Ведь то, что они видят по телевизору — это либо зарубежные мультсериалы, наполненные непонятным содержанием, либо совершенно недетские фильмы. А для того, что ребенок посмотрел добрый детский фильм, нужно либо подключать спутниковое телевидение, либо покупать диск или касету. :glasses:
Содержание
Произведения цикла
Основная часть цикла состоит из пяти произведений, вышедших в 1988—1989 годах:
Эти произведения составляют ядро цикла и именно они входили в первоначальный план [5] .
Позже были написаны произведения, стоящие от основного цикла некоторым особняком, перекликающиеся с сюжетом основных произведениях цикла лишь косвенно:
Публикации
Вселенная цикла
Сюжеты
Книги цикла описывают несколько узловых моментов в истории группы параллельных пространств, более или менее соответствующих миру, в котором живёт современное человечество.
Выстрел с монитора
Сойдя с парохода, который остановился из-за сломавшейся машины, Павлик решает добираться до дома на автобусе, но попадает в петлю времени, оказавшись на сутки в прошлом и совершает чудо — силой своего желания переносится на много километров в родной город. В действии активно участвует старая монетка с изображением Юхана-трубача [9] , выпущенная когда-то в городе Лехтенстаарн. Эта монетка ещё неоднократно встретится позже героям книг цикла.
Гуси-гуси, га-га-га…
Обыватель Корнелий Глас получает повестку на казнь за неправильный переход улицы. Ему выпал почти невозможный шанс — один из миллиона. Из-за накладок в процессе исполнения приговора Глас остаётся жив, но по документам казнь уже проведена и его индекс исключён из системы. Теперь Корнелия нельзя ни казнить официально, ни выпустить на волю. Корнелию ничего не остаётся делать, как оставаться в тюрьме. Полицейский инспектор приставляет его в качестве воспитателя к группе живущих там же безындексных детей. Корнелий знакомится с новоприбывшим ребёнком Цезарем Лотом — сыном известного лётчика; мальчик наделён способностью стирать у людей индексы, в результате чего его родители оказались в секретном институте в роли подопытных, а сам он — в тюремном интернате.
Застава на Якорном Поле
Ректор лицея уверяет Ёжики, что Якорное Поле — лишь плод его воображения. Ёжики не верит и из подслушанного разговора понимает, что его мать жива, но насильно отправлена куда-то организацией, представляемой ректором. Эти люди добиваются проявления в детях сверхспособностей, а поскольку такие качества чаще проявляются в моменты сильных переживаний, нередко имитируют гибель родителей нужных им детей.
Ёжики возвращается к путям и бросается по тоннелю навстречу поезду. Когда поезд уже близко, и гибель неминуема, Ёжики удаётся прямой переход — он попадает в мир, где находится Якорное поле и где теперь живёт его мама.
Крик петуха
В конце повести Пограничники (как называли себя дети, способные переходить границы между гранями) собираются в Башне с Маятником, находящейся в месте пересечения многих пространств. Там их находит постаревший Павел Находкин — он завершил свои командорские дела, и теперь передаёт обязанности Командора Цезарю.
Белый шарик матроса Вильсона
Конец 1940-х годов, город Туре́нь, прототипом которого стала Тюмень — родной город автора [6] . В повести описывается история преданной дружбы Стасика Скицына, которого за мечту стать моряком прозвали Матросом Вильсоном, и Белого Шарика, маленькой звезды, которая научилась превращаться в мальчика Яшку. Из-за постоянных энергозатратных переходов из звёздного мира в мир людей связь Яшки с космосом обрывается и он становится обыкновенным мальчишкой, которого принимают в семью Скицыных.
Сказка о рыбаках и рыбках (Лунная рыбка)
Главный герой повести — мультипликатор и художник Валентин Волынов из Вест-Федерации — попадает в детский лагерь, возле которого происходят сверхъестественные события, вроде появления НЛО и высадки пришельцев. Одиннадцать детей из интерната, якобы контактировавших с инопланетянами, оставляют после окончания смены с Волыновым под предлогом нового контакта. Впоследствии, однако, выясняется, что никакой контакт не планировался, а опасных детей просто собираются уничтожить. Волынов собирает детей и выводит их из лагеря через болото.
Лоцман
В цикле статей я постараюсь опубликовать полный перечень повестей и рассказов написанных Командором, а также аннотации к ним.
Пожалуй, самым известным циклом Владислава Петровича можно считать цикл о Кристалле Вселенной — "В глубине Великого Кристалла". Цикл, написанный в смешанном жанре: здесь и приключения, и фантастика, и психологическая драма, и острая "социалка", и сказка. Цикл, впрочем, не изолирован от других произведений автора — его главные атрибуты: Кристалл Вселенной, Дорога, параллельные миры и альтернативная история появляются в произведениях автора задолго до написания цикла и встречаются в других повестях и рассказах, не связанных напрямую с циклом.
Всего в цикл входят семь основных повестей: "Выстрел с монитора", "Гуси, гуси, га-га-га", "Застава на Якорном Поле", "Крик петуха", "Белый шарик Матроса Вильсона", "Сказка о рыбаках и рыбках", "Лоцман". Но помимо этих произведений с циклом соотносятся и немало "сопутствующих" повестей и рассказов.
В глубине Великого Кристалла.
Основной подцикл.
Наша Вселенная — это кристалл, Великий Кристалл Вселенной… И каждая его грань — целый мир. В этих параллельных мирах история развивается чуть-чуть по-разному, но это не мешает юным жителям разных граней. Мальчишки и девчонки с лёгкостью преодолевают грани, меридианы для того, чтобы дружить и помогать друзьям в беде…
(В скобках указаны альтернативные названия произведений и циклов, под которыми они выходили в разных издательствах)
Цикл фантастических произведений Вл. Крапивина , объединённых идеей о том, что наша Вселенная — это бесконечный кристалл со бесконечным множеством граней, каждая из которых — отдельный мир. Чем ближе эти параллельные миры друг к другу, тем более похожи их история, география и пр. Границы же между ними преодолимы, но при определённых условиях. Цикл пересекается с циклом "Легенды и были Безлюдных Пространств" . Признаками Безлюдных Пространств обладают, например, Якорное поле ( "Застава на Якорном поле" ), пустоши у лагеря "Аистёнок" ( "Сказки о рыбаках и рыбках" ), урочище Итта-Даг ( "Крик петуха" ).
Основной подцикл объединяет место действия и герои произведения. Юные путешественники между параллельными мирами: внук директора обсерватории "Сфера" Витька Мохов, маленькие жители посёлка Луговой Филя Кукушкин, Елизавета, Рэм Подгорный, юный князь Юр-Танка, Юкки и его сестрёнка, мальчишка из Реттерберга Цезарь Лот, Матвей Радомир по прозвищу Ёжики и др. с лёгкостью путешествуют по параллельным мирам…
Выстрел с монитора ( Легенда о Хранителях )
Однажды на стареньком пароходе "Кобург" плыли мальчик и старый пассажир. Они так и не узнали имён друг друга. Но старый пассажир рассказал мальчику историю о загадочном городе Реттерхальме и его юном жителе Гальке Тукке, спасшем город от вражеского монитора, несмотря на обиду — ведь город выгнал его, несправедливо обвинив в проступке… Вечером мальчик увидел на обрыве у реки одинокую детскую фигурку. По словам пассажира, это был памятник Гальке. И Павлик Находкин (так звали юного пассажира) непременно захотел увидеть место, где когда-то стоял загадочный город… Так началась его Дорога.
Первая повесть цикла, где впервые звучит история о "койво" — детях с необычными способностями и Командорах, призванных защитить Детство; а также озвучена теория Великого Кристалла Вселенной. Здесь же появляется один из постоянных героев цикла — Юкки, и звучит история кристаллика Яшки, выращенного в Реттерхальме учёной мадам Валентиной в качестве модели Кристалла Вселенной. Повесть является "книгой в книге": внутри основного сюжета звучит история о Реттерхальме и Галиене Тукке (Гальке).
Гуси, гуси, га-га-га
Действие повести разворачивается в недалёком будущем, в параллельном нам мире — на соседней грани Кристалла, куда мадам Валентина перенесла Реттерхальм, ставший городом Ретербергом.
Жизнь Корнелия Гласа была жизнью простого обывателя, пока однажды он не получил письмо… В Ретерберге, как и во всей Северо-Западной Федерации, вся государственная и социальная жизнь основана на биологических индексах, прививаемых детям вскоре после рождения. И наказанием за любой проступок служит смерть… Точнее шанс на смертный приговор: за мелкие — один к миллиону, за крупные — более вероятный. Корнелию Гласу выпал "миллионный шанс", и назавтра он должен быть казнён… По разным причинам казнь откладывалась, и, задержавшись в тюрьме, Корнелий становится воспитателем в тюремной школе, где содержатся дети, не имеющие биоиндексов. От них он и узнаёт легенду о Лугах — счастливом мире, где нет горестей. А вскоре в спецшколу попадает новичок — мальчик Цезарь Лот, у которого загадочным образом исчез индекс. Всё это заставляет Гласа задуматься о себе…
Случай сводит его с бывшим другом детства — Халькой, ставшим служителем Храма Хранителей и бойцом подполья. От него он и узнаёт, что Луга — реальность, и оттуда к ним часто приходит мальчик. Корнелий решает спасти детей. И уводит их туда. Вернее, уводит их Витька Мохов, тот самый "мальчик с Лугов", уводит их в наше пространство, где находится "Сфера". А Глас остаётся, чтобы найти родителей Цезаря и вернуть их мальчику.
Вторая повесть цикла. Далеко не детское произведение, поднимающее серьёзные вопросы. В повести появляются очередные постоянные герои цикла: Витька Мохов и Цезарь Лот (Чек), а так же упоминается обсерватория "Сфера" и научная группа "Кристалл-2". В повести также впервые подробно описываются Хранители и положения теории Кристалла.
Застава на Якорном поле
Действие разворачивается в том же мире, что и в повести "Гуси, гуси, га-га-га" , только в будущем по отношению ко времени повести.
Маленький Матвей Радомир учится в Особом суперлицее для детей с особыми способностями. Почти все лицеисты — сироты, в том числе и Матвей. Мать Ёжики погибла при взрыве такси-антиграва, но Ёжики не верит этому. Катаясь на поезде Кольца, он слушает голос матери, объявляющий станции и однажды слышит новое незнакомое название: "Якорное поле". Выйдя на станции, он попадает на странную поляну с Кронверком, где встречает ребят-пограничников: Филиппа, Лис и Рэма. И мальчик начинает понимать, что его мать жива, а командорская община, которой принадлежит лицей, обманывает его…
Третья повесть цикла. В ней появляется очередные постоянные персонажи — Ёжики (Матвей Радомир) и ребята-пограничники: Рэм Подгорный, Елизавета и Филя Кукушкин. И здесь же рассказано (беседа доктора Клана и Кантора) о Командорах и судьбах Корнелия Гласа и Гальки Тукка. В этой же беседе упоминаются и восстание мальчишек в Морском лицее против "создателей мыслящей галактики" — об этом рассказывается в повести "Мальчик и ящерка" . А так же появляется Яшка — кристалл, выращенный мадам Валентиной в городе Реттерхальме, о котором в повести "Выстрел с монитора" старый пассажир рассказывает Павлику Находкину.
Крик петуха
Петуха звали Кригер, он жил в "Сфере" и однажды пропал во время эксперимента. Кригер попал в посёлок Луговой (расположившейся в нашем пространстве, но в прошлом по отношению к "Сфере"). Новым хозяином петуха стал Филя Кукушкин — мальчик, встреченный Ёжики у Кронверка на Якорном поле. Петя (так мальчик назвал петуха) научил Филю путешествовать по иным пространствам. Так Филя и его друзья познакомились с Витькой и Цезарем. А тем временем в Ретерберге (где над экспериментом по проколу пространства работал отец Витьки) настала эпоха реформ…
Четвёртая повесть цикла, продолжение повести "Гуси, гуси, га-га-га" . В повести рассказывается история посёлка Луговой и ребят-пограничников: Фили Кукушкина, Лис (Елизаветы) и Рэма Подгорного, подробно описывается "Сфера" и рассказывается о судьбе Корнелия Гласа и родителей Цезаря Лота. В повести появляется ещё один постоянный герой — князь Юр-Танка, а так же рассказывается о судьбе Павлика Находкина, героя повести "Выстрел с монитора" .
Белый шарик Матроса Вильсона
Пронзительная и добрая повесть о верной мальчишеской дружбе. Действие повести начинается летом 1947 года. Девятилетний Стасик Скицын по прозвищу Матрос Вильсон, житель сибирского города Турени, мечтает о настоящем друге. И однажды с ним устанавливает контакт некто… Он называет себя Белым Шариком. Белый шарик — юная звёздочка, которая зажглась в небе параллельного мира. Но по характеру Белый шарик просто мальчишка. И однажды он и стал им, сделав выбор между яркой судьбой звезды и обычной земной дружбой.
Когда-то Белый Шарик был кристалликом Яшкой, и его запустил в космос мальчик Ёжики. Так Яшка стал звездой. Но дружба со Стасиком Скициным заставила его посмотреть на себя по другому, и Яшка стал самым обыкновенным мальчишкой. А Стасик обрёл верного друга, о котором мечтал. Они пройдут рука об руку всю жизнь, став учёными, положившими начало теории Великого Кристалла и обсерватории "Сфера".
Пятая повесть цикла. Продолжение повести "Застава на Якорном поле" . В повести рассказывается о дальнейшей судьбе кристаллика Яшки, запущенного Ёжики в космос из ночного лицейского парка. В повести так же рассказывается и о судьбе самого Ёжики, и о детстве Станислава и Якова Скицыных, фактических основателей "Сферы". Здесь же впервые появляется описание Дороги, и вновь озвучивается сюжет с длинной и таинственной улицей посёлка, выводящей на неё (озвученной ранее в повести "Вечный жемчуг" )
Сказка о рыбаках и рыбках (Лунная рыбка)
Действие идёт в параллельном нашему мире (соседней грани Кристалла). Художник Валентин Волынов вынужден был сотрудничать с Ведомством Безопасности. Это постоянно гложет его совесть. Однажды он приезжает в пионерлагерь "Аистёнок". Рядом с лагерем постоянно происходят аномальные явления: летают НЛО, происходят "чудеса" с пространством. Основную массу ребят эвакуировали. А Волынов (как бывший сотрудник Ведомства) вынужден остаться с несколькими интернатовскими ребятами, оставленными в "карантине" на несколько дней. Но "карантин" оказался лишь предлогом, а ребят должны… уничтожить! И чтобы спасти детей, Волынов уводит их на болотную пустошь, к "пришельцам". А встретившийся им мальчик по имени Юрик рассказывает Волынову о Кристалле и параллельных мирах.
Шестая повесть цикла. В повести действуют постоянные герои цикла: Юр-Танка (Юрик) и Юкки. В повести также упоминается "Сфера", Луговой, Башня и упоминаются другие постоянные герои цикла.
Лоцман
Хроника неоконченного путешествия
Писатель Решилов сбежал из больницы, где лечился от последствий лучевой травмы. Сбежал он в Овражки, маленький городок по соседству с Краснохолмском, городом детства Решки (как звали писателя в детстве). Там он знакомится с необычным мальчишкой — Сашкой, который умеет ходить по параллельным мирам. Сашка предлагает Решилову побывать в Подгорье, странном городе, скрытом внутри Горы — плоскогорья в окрестностях Овражков. Знакомство с Сашкой заставляет Решилова пересмотреть свои взгляды на жизнь и мнение о себе…
Седьмая повесть цикла, продолжение повести "Белый шарик Матроса Вильсона" : в повести рассказывается о судьбе межпространственного корабля "Даблстар", на котором ушёл в экспедицию Станислав Скицын (Матрос Вильсон) и его сводный брат Яков (Яшка), герои предыдущей повести. Повесть является "книгой в книге": внутри основного сюжета звучат наброски повести, написанной героем основной повести писателем Решиловым.
Произведения, "сопутствующие" циклу ( Грани Великого кристалла )
Этот цикл условный. Поклонники и исследователи творчества Вл. Крапивина объединяют в него произведения, не входящие в основной цикл, но объединённые звучащими в них идеями о Великом Кристалле Вселенной и атрибутами основного цикла: путешествиями в параллельных мирах, многомерными пространствами, Дорогой и пр.
Великий кристалл Вселенной, параллельные миры, Дорога и пр. атрибуты цикла упоминаются и в других произведениях автора: "Синий треугольник" , "Дети синего фламинго" , трилогиях "В ночь большого прилива" и "Голубятня на жёлтой поляне" , цикле "Легенды и были Безлюдных Пространств" и др.
Ампула Грина
Повесть о песчинках времени
У 12ти летнего Гриши Ковальчука (Грина) тяжелая судьба — мать умерла, а отца арестовали. За то, что собрал архив документов о запрещённой (но поддерживаемой правительством Империи) организации "Жёлтый волос", цель которой — ликвидировать "ненужных обществу" жителей Империи. И Грина не оставляют в покое — власти уверены, что в письме, которое мальчишка получил от отца, содержится пароль для доступа к его архиву. Для того, чтобы окончательно "считать информацию", Гришу везут в спецклинику, а чтобы мальчишка не сбежал, ему сделали инъекцию темпотоксина: если ровно через месяц не сделать второй — Грин умрёт. По дороге поезд застревает в Инске, где Гриша теряется. Инск — необыкновенный город, это сразу бросается в глаза и Грину, и приехавшему в город курсанту-спасателю Валерию Зубрицкому: город как будто постоянно меняет свои очертания, а власти уверены, что Инска попросту не существует. И самое главное — в нём нет зла… И здесь Грин, благодаря Валерию и своим новым друзьям, наконец обретает счастье.
Повествование частично ведётся от первого лица (от лица Грина).
Повесть примыкает к циклу "В глубине Великого Кристалла": действие происходит на "параллельной грани", упоминаются здесь и Информаторий ( "Застава на Якорном поле" ), и Красные пески ( "Оранжевый портрет с крапинками" , "Лоцман" ), а упоминаемые в повести пустоши и "зелёные дворы" Инска напоминают по свойствам Безлюдные Пространства (цикл "Легенды и были Безлюдных Пространств" ). В романе есть и другие параллели. Сам Инск по свойствам напоминает Пространства Институтских Дворов ( "Топот шахматных лошадок" ) и похож на таинственный Город, упоминаемый во многих произведениях автора. Среди горожан Инска при этом существует мнение, что изначально Инск был игрушечным городом, но постепенно ожил. Этот сюжет напоминает повесть "Лето кончится не скоро" , где игрушечный песчаный Город строят Митька и Андрюшка, и который "оживляет" Шурка Полушкин. Начало "зелёных дворов" напоминает стадион, с которого началось путешествие Алёшки с Зелёным билетом ( "Лётчик для Особых Поручений" ). В повести упоминаются пауки-мохнатки ( "Мальчик девочку искал" ), а рассуждения Лыша о энергии Времени напоминают аналогичные рассуждения героев романа "Рыжее знамя упрямства" . Побег Грина из "бункера" напоминает побег Егора из "таверны" ( "Наследники" ), идеи "Жёлтого волоса" о ликвидации беспризорников напоминают "взгляды" садиста Полоза ( "Кораблики" ), а упоминание о "песчинках времени", из которых состоят Красные пески, и которые содержат в себе информацию о разных временах, напоминает о "волшебных песчинках", которыми наполняли "бормотунчиков" ( "Голубятня на жёлтой поляне" ) и "поющих песчинках" из романа В. Щербакова "Семь стихий"
Позднее из глав о Грине была "собрана" повесть "Ампула" , напечатанная в журнале "Если" (№10 - 2006г.)
Кораблики, или Помоги мне в пути ( Чёрные пароходы )
Действие повести начинается в 1950 г. У маленького Петьки Викулова прекрасный голос. Мальчику кажется, что жизнь обернулась к ему спиной: отец не вернулся с войны, сестра умерла в младенчестве, мать погибла в железнодорожной катастрофе… Ещё и из пионеров выгнали. Осталась только нелюбимая тётка, да увлечение пением. И однажды — на волне вдохновения — Петька непостижимым образом попадает на сто лет вперёд, в будущее. И встречает себя… Пятидесятилетнего учёного, члена экипажа межпространственного корабля "Игла". Вместе они начинают выяснять причины этого чуда, и оказывается, что они… разные люди! А маленький Петька попал не просто в будущее, а в параллельный мир, где история идёт по другому. И всё благодаря негодяю и садисту Полозу, руководителю детского хора, решившему заполучить себе талантливого солиста из прошлого. Но всё же, не смотря ни на что, Петьке удаётся вернуться домой, в свой мир и своё время. Постарался Конус — мозг "Иглы". И даже вернуться чуть раньше, сумев изменить свою историю: и сестрёнка жива, и мама не поехала в тот роковой день на поезде.
Повесть связана с циклом действием в параллельных мирах и упоминанием в тексте теории Великого Кристалла Вселенной. Повесть ведётся попеременно от первого лица Петьки-мальчика и Петьки-взрослого из параллельного мира.
Оранжевый портрет с крапинками
Юля Молчанова приехала на практику в библиотеку Верхоталья. И встретила там рыжего мальчишку, Фаддейку Сеткина. Фантазёр Фаддейка придумал историю о марсианских воинах — иттах. Вот только фантазии ли это?
Повесть связана с циклом описанием марсиан-иттов, часто упоминаемых в повестях цикла.
Топот шахматных лошадок
Однажды двенадцатилетняя Белка (Элизабетта) Языкова, гуляя по городу, забрела на Институтские дворы (так здесь называли территорию Института альтернативной физики и математики). И подружилась с компанией игравших здесь ребят. Дворы оказались удивительной территорией: здесь никто не дрался; большие ребята играли вместе с малышами; мальчишки вместе с девчонками, не деля игры на "девчачьи" и "мальчишечьи"; по вечерам дети собирались вместе со студентами на посиделки у костра. Оказалось, что здесь совершенно уникальная структура пространства. А доброта этого места… Просто Дворам повезло: дети, первыми открывшие для себя Дворы, зарядили их позитивной энергией. А чтобы ничего не нарушилось, недалеко от дворов крутится в старом заводском корпусе колесо Гироскопа…
Ампула
У 12ти летнего Гриши Ковальчука (Грина) тяжелая судьба — мать умерла, а отца арестовали. За то, что собрал архив документов о запрещённой (но поддерживаемой правительством Империи) организации "Жёлтый волос", цель которой — ликвидировать "ненужных обществу" жителей Империи. И Грина не оставляют в покое — власти уверены, что в письме, которое мальчишка получил от отца содержится пароль для доступа к его архиву. Для того, чтобы окончательно "считать информацию", Гришу везут в спецклинику, а чтобы мальчишка не сбежал, ему сделали инъекцию темпотоксина, если ровно через месяц не сделать второй — Грин умрёт.
Повесть представляет собой "выборку" "глав Грина" из романа "Ампула Грина", напечатанная в журнале "Если" (№10 - 2006г.). В отличие от романа, где история Грина (Гриши Ковальчука) имеет счастливое завершение, в повести конец "обрублен" (исчезла последняя часть о возвращении Грина домой, в Инск) и имеет хоть и оставляющий надежду, но всё же трагический конец.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
В глубине Великого Кристалла - 2: краткое содержание, описание и аннотация
Владислав Крапивин: другие книги автора
Кто написал В глубине Великого Кристалла - 2? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В глубине Великого Кристалла - 2 — читать онлайн ознакомительный отрывок
Владислав Крапивин
В ГЛУБИНЕ ВЕЛИКОГО КРИСТАЛЛА — 2
Я ИДУ ВСТРЕЧАТЬ БРАТА
Кто бывал в Консате, должен помнить узкую и крутую лестницу, вырезанную в береговых скалах. Лестница начинается у площадки с колоннадой и ведет к морю. Внизу ее отделяет от воды только узкая полоска земли. Покрытая ноздреватыми камнями и круглым галечником, она тянется между морем и желтовато-белыми скалами от Долины Юга до самой Северной Косы, где наклонной иглой пронзает небо обелиск — памятник погибшим астролетчикам.
Здесь хорошо собирать обточенные волной пестрые камни и охотиться за черными злыми крабами. Ребята из школьного городка, лежащего к югу от Ратальского космодрома, по дороге домой всегда задерживаются на берегу. Набив карманы находками, ценность которых никогда не понимали и не понимают взрослые, они взбегают по высоким ступеням. Старая лестница нравится им больше, чем эскалатор, бегущий среди скал в сотне шагов отсюда.
В ту пору я только что закончил отчет о третьей экспедиции в бассейн Амазонки. Теперь целый месяц можно читать обыкновенные книги, по которым я так стосковался за эти дни напряженной работы.
Взяв томик стихов или новеллы Рандина, я уходил на верхнюю площадку Старой лестницы. Место было пустынное. В трещинах каменных плит росла трава. В завитках тяжелых капителей гнездились птицы.
Сначала я все время проводил на площадке один. Потом туда стал приходить высокий смуглый человек в серой куртке странного покроя. В первые дни мы, словно по взаимному уговору, не обращали внимания друг на друга. Но, кроме нас, здесь почти никто не бывал, и мы, постоянно встречаясь, стали в конце концов здороваться. Но никогда не разговаривали. Я читал книгу, а незнакомца все время, видимо, беспокоила какая-то мысль, и, занятый ею, он не хотел вступать в разговор.
Приходил этот человек всегда вечером. Солнце уже висело над Северной Косой, за которой громоздились белые здания Консаты. Море теряло синеву, и волны отливали серым металлом. На востоке, отражая вечернее солнце, окрашивались в розовый цвет арки старой эстакады. Она стояла на краю Ратальского космодрома, как памятник тех времен, когда планетные лайнеры не были еще приспособлены к вертикальному взлету.
Придя на площадку, незнакомец садился на цоколь колонны и молча сидел, подперев кулаком подбородок.
Он оживлялся, только когда на берегу появлялись школьники. Встав на верхней ступени лестницы, этот человек следил за их игрой и ждал, когда светлоголовый мальчуган в черно-оранжевой полосатой куртке-тигровке заметит его и помчится наверх. Каждый раз он мчался с такой быстротой, что наброшенная на плечи тигровка развевалась, как пестрое знамя.
И хмурый незнакомец менялся на глазах. Он весело встречал мальчика, и, оживленно говоря о своих делах, оба уходили, кивнув мне на прощанье.
Я думал сначала, что это отец и сын. Но однажды мальчик на бегу крикнул кому-то в ответ:
— Я иду встречать брата!
Из разговоров братьев я узнал потом, что старшего зовут Александром.
Был небольшой ветер. Переворачивая страницы растрепанного томика, я не удержал оторванный лист. Прошелестев по камням, он лег почти у самых ног Александра. Тот поднял его и встал, чтобы отнести мне. Я тоже встал. Мы встретились на середине площадки.
Я впервые увидел Александра так близко. Он оказался моложе, чем я думал. Морщины над переносицей делали суровым его лицо. Но Александр улыбнулся, и морщины исчезли.
— Книга, наверное, не интересная? — спросил он, протягивая листок.
— Просто очень знакомая.
Мне не хотелось обрывать разговор, и я заметил:
— Твой брат задержался…
— Он должен задержаться. А я забыл…
Мы сели рядом. Александр попросил книгу. Было удивительно, что он не знает новелл Рандина, но я ничего не сказал. Александр открыл книжку и положил на страницы ладонь, чтобы удержать листы. На тыльной стороне ладони я заметил у него белый разветвленный шрам. Александр перехватил мой взгляд.
Читайте также: