Стожары мусатов краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Парта стояла у окна, и никто раньше Саньки Коншакова не мог уследить, как к деревне подкрадывалась весна, как на пригорках проступали рыжие проталины, темнел снег в поле, вздувалась в овраге река. И, когда трогался лед, первым всему классу возвещал об этом Санька.
А еще из окна класса ему хорошо было видно дорогу, по которой два раза в неделю, к концу второго урока, проходил колхозный письмоносец Тимка Колечкин.
Тогда Санька поднимал руку и, получив разрешение выйти из класса, стремглав бежал догонять Тимку.
Но сегодня письмоносец запаздывал. Прозвенел звонок, началась большая перемена, а его все не было.
Санька налегке, не надевая стеганки, только нахлобучив на вихрастую голову пилотку, которую он носил всю зиму, отчего у него до сих пор шелушились помороженные уши, выбежал за угол школы.
Снег кругом лежал темный, ноздреватый, ручейки с глухим бормотанием перегрызали черную от вытаявшего навоза дорогу, проталины на пригретых солнцем пригорках казались сухими и

Алексей Мусатов - Стожары краткое содержание

Увлекательная повесть Алексея Мусатова, рассказывающая о жизни сельских подростков в нелегкие военные годы. Одно из лучших произведений "сельской тематики" для детей и юношества сороковых—пятидесятых годов.

Некогда очень популярное, удостоенное Государственной премии (1950), произведение в настоящее время совершенно забыто, и за последние двадцать лет, по-видимому, не переиздавалось. Тем не менее, я настоятельно рекомендую его к прочтению. Так объемно, убедительно, честно и правильно уже давно никто не пишет.

Стожары - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Алексей Иванович Мусатов.

А еще из окна класса ему хорошо было видно дорогу, по которой два раза в неделю, к концу второго урока, проходил колхозный письмоносец Тимка Колечкин.

Тогда Санька поднимал руку и, получив разрешение выйти из класса, стремглав бежал догонять Тимку.

Но сегодня письмоносец запаздывал. Прозвенел звонок, началась большая перемена, а его все не было.

Санька налегке, не надевая стеганки, только нахлобучив на вихрастую голову пилотку, которую он носил всю зиму, отчего у него до сих пор шелушились помороженные уши, выбежал за угол школы.

Снег кругом лежал темный, ноздреватый, ручейки с глухим бормотанием перегрызали черную от вытаявшего навоза дорогу, проталины на пригретых солнцем пригорках казались сухими и теплыми — так хотелось разуться и побегать по ним босиком!

Задрав голову, он долго щурился на солнце, оглядывался по сторонам, принюхивался, словно не доверял, что все это — и солнце, и потеплевший ветер, и влажный душистый воздух — подлинное, весеннее.

Из-за поворота дороги показался Тимка Колечкин, маленький, белоголовый, в старенькой шубейке, в овчинной шапке.

Санька зашагал ему навстречу, деловито пожал руку:

— У Калачевки мост разобрали. Ледохода ждут. Еле через реку перебрался, — сказал Тимка.

Санька кивнул на толстую кожаную сумку на его плече:

— Это еще не все… Тут и половины нет. Знаешь, сколько писем на почту приходит… тысячи… разбирать не успевают. Так и лежат кучей.

— А нам опять ничего?

— Я ж поясняю, — Тимка старался не смотреть на Саньку: — недодали мне почту. Запаздывают с сортировкой. Вот завтра дополучу — обязательно вам будет.

— Ты и в прошлый раз так говорил — обязательно… и в позапрошлый! — Санька уныло махнул рукой и направился к школе.

Тимка вздохнул, словно был в чем виноват перед Санькой, порылся в сумке и побежал за ним:

— Машу Ракитину позови. Письмо ей!

Санька остановился, кинул беглый взгляд на конверт и помахал рукой худенькой большеглазой девочке с короткими пенькового цвета волосами, стоявшей с подругами на школьном крыльце.

Пряча по привычке руки в рукава жакетки, Маша Ракитина подошла к Тимке.

Ей письмо, да еще с почты. Небывалое дело!

Но Маша и не подумала читать письмо. Она вымела его вместе с мусором за порог, а потом, когда через два дня девочки помирились, они отыскали письмо на помойке и, не читая, разорвали на сто кусков и пустили по ветру.

Но сейчас Тимка Колечкин держал в руках настоящее письмо с почты, толстое, в белом конверте, все в жирных черных штемпелях.

Маша недоверчиво взяла его и вдруг опрометью бросилась в класс. Ученики побежали следом:

— На адрес посмотри, на почерк!

Но девочка, сев на парту, выставила острые локотки и грудью прикрыла письмо:

— Уйдите… Никому ничего не покажу. Сперва сама прочитаю. Все уйдите!

Ученики неохотно разошлись по своим местам. Но головы их, как подсолнухи к солнцу, неудержимо поворачивались в сторону Маши, а глаза с завистью следили за тем, как девочка читает письмо.

Вдруг Маша порывисто поднялась, вскинула голову и возбужденно закричала:

— Девочки, ребята. Стожаровские, торбеевские, локтевские — все, все, кто учился у Андрея Иваныча! Вы знаете… он жив! Жив! — Девочка взмахнула письмом, как сигнальным флагом. — Письмо нам шлет… Про всех спрашивает!

Ученики вновь окружили Машину парту:

— Почему молчал так долго?

— Да читай же, не мучай!

— Нет, нет, только не Маша, — возразил пухлощекий, с выпуклыми рачьими глазами Петька Девяткин, вспомнив, как девочка всегда торопится и перевирает слова. — Пусть Коншак читает.

Дрогнувшей рукой Санька взял у Маши письмо.

В классе стало очень тихо.

Учитель, Андрей Иваныч Ракитин, родной брат Машиной матери, обращался через племянницу ко всем своим бывшим ученикам. Он сообщал, что лежит после ранения в госпитале, чувствует себя совсем хорошо и хочется ему о многом побеседовать с ребятами. Молчал он так долго потому, что находился в таких местах, где не было ни полевых почт, ни письмоносцев.

Что это за места, столь далекие, учитель, конечно, — расскажет ребятам, но не сейчас, а немного позже, как только вернется в родные Стожары. А встреча не за горами…

— «А чем вы, дорогие мои друзья, встретите своих отцов и братьев, когда они отвоюются и вернутся домой?

— читал Санька слова учителя. —

— Каких семян? Где? — закричал Семушкин.

Маша достала из конверта небольшой бумажный пакетик, на котором было написано:

Цензуру прошу не задерживать.

Маша высыпала на ладонь мелкие коричневые зернышки.

Головы школьников склонились над ее ладонью.

— Это мак, да? — спросила Зина Колесова.

— Не похоже, — ответила Маша.

— «Я нашел эти семена,

— продолжал читать Санька, —

в пустом поле, около окопа. Кругом все заросло бурьяном и чертополохом, а сквозь них пробивалось несколько созревших головок клевера, и таких на редкость крупных, что я залюбовался. Богатые, должно быть, травы выращивали люди на этом поле. Я отобрал лучшие зерна, сохранил их и теперь посылаю вам. Приютите это доброе семя, вырастите его, и оно щедро отблагодарит вас за труды.

"Стожары" - небольшое село, лишь недавно оставленное отступающими немцами. Страшную память оставила о себе откатившаяся война колхозу имени Пушкина: уничтожены посевы, сожжены дома, разрушены знаменитые на весь район парники при колхозной хате-лаборатории. Ничего не осталось от просторного пятистенка семьи колхозного агронома Егора Коншакова, который уже третий год бьет фашиста на фронте. Но не сломлен дух колхозников. Силами стариков, женщин и комсомольских бригад молодежи ведется восстановление села. Главная забота - хлеб, который во что бы то ни стало нужно вырастить и дать фронту. Ударно трудится жена Егора, Катерина Коншакова, бывший счетовод правления, а ныне бригадир колхозниц-хлеборобов. Не отстает от нее и Санька Коншаков, тринадцатилетний паренек, оставшийся в семье за старшего. Санька - первый силач, коновод и заводила на Большом конце деревни. Именно он вместе с пионеркой Машей Ракитиной решает помогать колхозницам в поле. А потом приходит похоронка на отца. Бросить школу, уйти в город учеником сапожника? Но не этому учил Саньку геройски погибший на фронте Егор. С помощью верных друзей и учителя Андрея Ивановича Санька избавляется от влияния ябеды и хитреца Петьки Девяткина и встает на прямую и правильную дорогу. На этой дороге будет много всего: поединок с колхозным быком по имени Петушок, игры в лапту и "колы-забивалы", борьба с сельскохозяйственными вредителями на опытной делянке. И обязательно будет поднята Старая Пустошь, и понесут на руках ребята туго набитый мешок с напоенными солнцем тяжелыми зернами нового сорта пшеницы - "Коншаковки", той самой, что перед уходом на фронт вывел отец Саньки, Егор..

Некогда очень популярное, удостоенное Государственной премии (1950), произведение — в настоящее время совершенно забыто, и за последние двадцать лет, по-видимому, не переиздавалось. Тем не менее, в интернете есть текст, и я настоятельно рекомендую его к прочтению. Так объемно, убедительно, честно и правильно уже давно никто не пишет. И не уже не напишет никогда, к сожалению.

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

А эта книга - про сельских школьников военной поры, бывших не то в эвакуации, не то в оккупации. Но худшее уже позади, родное село освобождено и восстанавливается. Причем дома-то восстановить легко. А вот поди восстанови экспериментальную пшеницу, которой всего сотка и выросла в свое время, да и ту сожгли при подходе нацистов.

Собственно, можно сказать, что истории этой пшеницы, коншаковки, и посвящена книга. И истории семьи ее селекционера (сам селекционер, увы, погиб на фронте).

И знаете, если я могла еще сомневаться в символизме дома на горе, то тут я уверена точно: эта суперстойкая пшеница - символ. И всего - суперстойкого, соответственно, - советского народа, и семьи Коншаковых, и Саньки.

Да и название книги - и села - "Стожары" тоже может намекать. Во-первых, _созвездие_ Стожары - символизирует коллективизм. Когда некоторое количество людей становится чем-то бОльшим (и является частью чего-то еще большего). Во-вторых, путеводные звезды и все такое.

Читайте также: