Спать и верить блокадный роман краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
Презентации книг в том формате, в котором они в основном происходят, вещь довольно скучная. Вот вам автор, дорогие зрители — задавайте вопросы, вот вам книжка — покупайте и получайте автограф. Если из зала вопросов не поступает, то они поступают от специально обученного модератора. Он-то и будет выяснять у автора, как тот дошел до жизни такой, что именно эту книжку решил написать, почему писал он ее так, а не иначе, и какие идеи в свое произведение вложил.
А главное, после окончания встречи люди подходили поговорить уже о чем-то личном. Рассказывать о презентации подробно нет смысла. Те, у кого есть желание, могут послушать запись. Здесь же хочется просто привести несколько цитат.
Взяла эту книгу, купившись на подзаголовок "блокадный роман". Мне близка эта тема. Правда, иллюстрация на обложке неоднозначная - студийная мадам с выщипанными бровками вцепилась в кусок хлеба, как в горло врага. Ну так, наверно, надо было - чтоб маникюра не видно, а то уж совсем было бы смешно.
Сам "роман". Гадостная гадость! Автору (Тургеневым назвался, уж сразу бы Толстым! В. Курицын его зовут), видимо, просто захотелось выпендрится. Иначе откуда все эти странности. Грубейшие ошибки. Я сначала думала, что в книге опечатки, нет - орфография автора, вроде, филолога. Жаргон. В расчете на кого все эти словечки: "йад, чурки, чуркистан, Масква и т.д., на "школоту"? Да они в жизни и в руки не возьмут это произведение, и слава Богу. Зачем главы, состоящие из одних точек? Автор намекает, что там хотел написать что-то уж совсем мерзкое, но постеснялся? Или косит под "постмодернизм"? Сюжет? Да нет никакого сюжета, мракобесие какое-то, если это фэнтези - так надо было о другом времени писать, и прокатило бы. Война? Там и война-то не Великая Отечественная, а борьба между "Масквой" и Ленинградом, Сталиным и Кировым (. Это ничего, что он уже давно в могиле? Правда, он там назван Маратом. ) В общем, ни к истории, ни к чему это отношения не имеет.
Да, вот что обидно - если бы дурак (простите мой французский) автор отказался бы от всего своего бреда (может, пьяный писал?), могла бы получится книга именно о Блокаде Ленинграда. В некоторых местах есть эдакая "атмосферность", ну читал других авторов, это видно. Но ради нескольких абзацев перечитывать весь этот "кирпич"? Не стоит.
Память каждого из нас создает и хранит свои собственные образы Великой Отечественной Войны. Кто-то видел ее воочию, кто-то знает по рассказам родителей, бабушек и дедушек.
Участник блокады - простой человек, брошенный в эпицентр противоборства двух нечеловеческих сил: дух нацизма сцепился с духом города, построенного на костях. Оледенелый город-миф и историческая действительность в уникальной книге Андрея Тургенева "Спать и верить. Блокадный роман", выходящей в издательстве "Эксмо".
Ленинград, конец 1941 года. Холод и голод. Загадочный эмиссар пишет агентурные письма Гитлеру. Разрабатывается зловещий "План Д" - взрыв Ленинграда в случае его падения. Молодой полковник НКВД, прибывший из Москвы, готовит покушение на Кирова и вдруг влюбляется во вчерашнюю школьницу Варю. А Варя ждет с фронта своего жениха, помогает что есть сил маме и друзьям, видит сны и верит в Победу. Станут ли сны вещими?
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Спать и верить.Блокадный роман"
Описание и краткое содержание "Спать и верить.Блокадный роман" читать бесплатно онлайн.
Ленинград, конец 1941 года. Холод и голод.
Молодой полковник НКВД, прибывший из Москвы, готовит покушение на Кирова и вдруг влюбляется во вчерашнюю школьницу Варю.
А Варя ждет с фронта своего жениха, помогает что есть сил маме и друзьям, видит сны и верит в Победу. Станут ли сны вещими?
Роман печатается в авторской редакции. С сохранением авторской пунктуации, орфографии и морфологии. Все искажения исторических названий и имен — намеренны.
— Да ну тебя, Патрикеевна! — Генриетта Давыдовна засмеялась и махнула рукой.
— Да писал, писал! Он же писатель. Чего сдуру не напишешь. Лизонька, ты ее не слушай. Давай еще: первая лягушка, второй крокодил… То есть, первый крокодил.
— Крокодилу первому лягушка вторая, — сказала Патрикеевна, и они обе залились смехом.
Итак, Арька не виноват, в чем сомнений и не существовало!
Или сомневалась чуть-чуть в Арьке? Нет-нет-нет!
По парадной лестнице ЭЛДЭУ спускался навстречу Вареньке ученый, борода пополам рассеченная, причем один полувеник бороды вниз, а другой в сторону, под прямым углом. Она никак не могла примериться, с какой стороны ученого метнуться вверх, потому что его шатало от перил к перилам, как пьяного, хотя на самом деле как голодного. Он еще руки зачем-то раздвинул широченные, на манер обезьяны, будто изнамерился Вареньку ухватить. И руки тоже под прямым утлом, одну вверх, другую вбок, в другой, не как бороду, так что из бороды и из рук составился крест. В конце концов прижал таки Варю к перилам. Хотя едва ли заметил кружащимися в глазницах, как в планетарии, бешеными зрачками.
— Где мясо? А? — жутким басом спросил ученый, отстранился от Вареньки и двинул вниз.
Издевательство уже какое-то. На баловство потомкам — надо же выдумать! Действительно уж хочется, чтобы до Гитлера доплыло.
Пришел дворник, заколотил уборную.
— Чтоб не гадили, — пояснил.
Они и не гадили.
— Вы и не гадите, — дворник заглянул в чистый унитаз. — Образованные больно! А другие несознательные — гадят!
Так официально стало известно, что воды не будет. Ее не было уже три дня, но надежда теплилась. Теперь перестала.
— Когда же воду включат? — спросила Генриетта Давыдовна.
— Кто ж ее знает? — развел дворник. — Никто не знает.
— А колонка-то наша будет фурычить? — спросила Патрикеевна.
У них водозаборная колонка находилась в Колокольной прямо в створе их арки, еще лучше чем у Чижика. Тут еще в связи с добычей воды в реках зароились по Ленинграду жуткие слухи: будто зазевавшихся граждан с ведрами утягивает под лед гитлеровский водолаз со свастикой на шлеме. Так что колонка: просто счастливый бонус для жизни!
— Кто ж ее знает? — равнодушно повторил дворник. — Пока фурычит.
Дворник ушел. Почти выбежала в коридор Лиза, протянула значок. Она помогала Генриетте Давыдовне покрывать фосфором значки, и делала это ловчее и производительнее Генриетты Давыдовны. Протянула показать, как один покрыла: по краям ровно толстой каемкой, а в середине оставила ровный пустой кружок.
— Умница, Лизонька, — всплеснула Г енриетта Давыдовна. — Ты у нас прямо художница!
— А ты вот не умница, — проворчала Патрикеевна, когда Лиза ушла.
— Да видала, как ты сегодня кашу свою разогревала. Еле-еле, так комками и стрескала. Признайся, еле теплую съела?
— Кушать очень хотелось, — призналась Г енриетта Давыдовна. — Это же не разница: питания столько же.
— Не скажи. Ты видала, как я делаю? Из холодной каши, например, можно вылепить маленькие пирожки. Подогреть, разложить их аккуратно на тарелке, сверху капнуть по капле масла… У тебя же сейчас есть немного.
— И какая разница?
— А такая, дура, что это будет уже не жратва, а блюдо! Совсем другое ощущение!
Они стояли у окна на Неву, Варя чуть впереди, как тогда Елена Сергеевна, и вид был тот же, на Стрелку и крепость, только точка обзора — метров на триста правее. И зима в реке, а тогда была осень. Тогда зато дышала через сквозняк из соседнего зала картина с морозным крестом. Будто все, что поменялось — холод с картины переполз на Неву. И попутчица другая: этой ладони на задницу не опустишь. Максим осторожно положил одну руку Вареньке на плечо, та не отдернулась. Окна в ЭЛДЭУ толстые, двойные, звуков с улицы не долетает, артобстрела не слышно. Снаряды бесшумно вспарывают лед перед Петропавловкой.
— Царство Снежной королевы, да? — Варя вдруг залезла в его мысли, Максим смутился.
— Оттает, — единственное, что среагировал ответить.
— А я льдинку однажды играла! — сказала Варенька.
— Тебе не идет льдинкой. От тебя, наоборот, тепло, — Максим попытался положить вторую руку на второе плечо, но Варенька вывернулась, да так ловко, что не понять, из объятий ли вывернулась, обратила ли вообще на них, или по делу вывернулась:
— Ой, мы же чайник поставили!
Мама потеряла крошку. Упала, хлебная, на пол из рук. Большая хорошая вкусная крошка. Мама забыла, что у них есть еда. Она помнила про Максима, но как бы как про будущее: помнила, что появится такой человек и принесет еду, но до его появления надо дотерпеть. Каждая крошка пока на счету. Это была последняя, и она вывалилась.
Мама зажгла свечу, встала на колени, стала водить рукой по полу. От свечи толку мало, глаза совсем потускнели. Только раздражает пламя, щекочет в зрачке. Мама иногда забывала, что ослепла. То есть помнила как про хлеб: помнила, что ослепнет, но еще не вчера, а скорее завтра. Выключила свечу. Пыль, конечно, ходуном! Варенька подметает всегда, но не мыли давно, трудно, надо Вареньке объяснить, что нельзя не мыть никогда. Рукой. Долго ли, коротко ли, время ведь переместилось, неизвестно как идет, но нашла мама крошку. Обдула и быстро съела. И заплакала: искать больше нечего, перспективы нет. Хотя чуть сверху, на столе, лежал свежий белый, наискось отрезанный хлеб. Мама его мельком видела, но решила, что это хлеб из будущего, от Максима. Известно, что она до него доживет, но надо немного дотерпеть, поспать. Мама легла на пол щекой в пыль, чтобы Варенька обратила, как грязно, и уснула.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Спать и верить.Блокадный роман"
Книги похожие на "Спать и верить.Блокадный роман" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Читайте также: