Солнечный удар бунин содержание читать

Обновлено: 07.07.2024

После обеда вышли из ярко и горячо осве­щен­ной сто­ло­вой на палубу и оста­но­ви­лись у поруч­ней. Она закрыла глаза, ладо­нью наружу при­ло­жила руку к щеке, засме­я­лась про­стым, пре­лест­ным сме­хом, – все было пре­лестно в этой малень­кой жен­щине, – и сказала:

– Я совсем пьяна… Вообще я совсем с ума сошла. Откуда вы взя­лись? Три часа тому назад я даже не подо­зре­вала о вашем суще­ство­ва­нии. Я даже не знаю, где вы сели. В Самаре? Но все равно, вы милый. Это у меня голова кру­жится, или мы куда-то поворачиваем?

Пору­чик взял ее руку, под­нес к губам. Рука, малень­кая и силь­ная, пахла зага­ром. И бла­женно и страшно замерло сердце при мысли, как, веро­ятно, крепка и смугла она вся под этим лег­ким хол­стин­ко­вым пла­тьем после целого месяца лежа­нья под южным солн­цем, на горя­чем мор­ском песке (она ска­зала, что едет из Анапы).

– Куда? – спро­сила она удивленно.

– На этой пристани.

Он про­мол­чал. Она опять при­ло­жила тыл руки к горя­чей щеке.

– Сой­дем, – повто­рил он тупо. – Умо­ляю вас…

– Ах, да делайте, как хотите, – ска­зала она, отворачиваясь.

Раз­бе­жав­шийся паро­ход с мяг­ким сту­ком уда­рился в тускло осве­щен­ную при­стань, и они чуть не упали друг на друга. Над голо­вами про­ле­тел конец каната, потом понесло назад, и с шумом заки­пела вода, загре­мели сходни… Пору­чик кинулся за вещами.

Через минуту они про­шли сон­ную кон­торку, вышли на глу­бо­кий, по сту­пицу, песок и молча сели в запы­лен­ную извоз­чи­чью про­летку. Отло­гий подъем в гору, среди ред­ких кри­вых фона­рей, по мяг­кой от пыли дороге, пока­зался бес­ко­неч­ным. Но вот под­ня­лись, выехали и затре­щали по мосто­вой, вот какая-то пло­щадь, при­сут­ствен­ные места, каланча, тепло и запахи ноч­ного лет­него уезд­ного города… Извоз­чик оста­но­вился возле осве­щен­ного подъ­езда, за рас­кры­тыми две­рями кото­рого круто под­ни­ма­лась ста­рая дере­вян­ная лест­ница, ста­рый, небри­тый лакей в розо­вой косо­во­ротке и в сюр­туке недо­вольно взял вещи и пошел на своих рас­топ­тан­ных ногах впе­ред. Вошли в боль­шой, но страшно душ­ный, горячо нака­лен­ный за день солн­цем номер с белыми опу­щен­ными зана­вес­ками на окнах и двумя необо­жжен­ными све­чами на под­зер­каль­нике, – и как только вошли и лакей затво­рил дверь, пору­чик так поры­ви­сто кинулся к ней и оба так исступ­ленно задох­ну­лись в поце­луе, что много лет вспо­ми­нали потом эту минуту: нико­гда ничего подоб­ного не испы­тал за всю жизнь ни тот, ни другой.

В десять часов утра, сол­неч­ного, жар­кого, счаст­ли­вого, со зво­ном церк­вей, с база­ром на пло­щади перед гости­ни­цей, с запа­хом сена, дегтя и опять всего того слож­ного и паху­чего, чем пах­нет рус­ский уезд­ный город, она, эта малень­кая безы­мен­ная жен­щина, так и не ска­зав­шая сво­его имени, шутя назы­вав­шая себя пре­крас­ной незна­ком­кой, уехала. Спали мало, но утром, выйдя из-за ширмы возле кро­вати, в пять минут умыв­шись и одев­шись, она была свежа, как в сем­на­дцать лет. Сму­щена ли была она? Нет, очень немного. По-преж­нему была про­ста, весела и – уже рассудительна.

– Нет, нет, милый, – ска­зала она в ответ на его просьбу ехать дальше вме­сте, – нет, вы должны остаться до сле­ду­ю­щего паро­хода. Если поедем вме­сте, все будет испор­чено. Мне это будет очень непри­ятно. Даю вам чест­ное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне поду­мать. Нико­гда ничего даже похо­жего на то, что слу­чи­лось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затме­ние нашло… Или, вер­нее, мы оба полу­чили что-то вроде сол­неч­ного удара…

Так же легко, без­за­ботно и воз­вра­тился он в гости­ницу. Однако что-то уж изме­ни­лось. Номер без нее пока­зался каким-то совсем дру­гим, чем был при ней. Он был еще полон ею – и пуст. Это было странно! Еще пахло ее хоро­шим англий­ским оде­ко­ло­ном, еще сто­яла на под­носе ее недо­пи­тая чашка, а ее уже не было… И сердце пору­чика вдруг сжа­лось такой неж­но­стью, что пору­чик поспе­шил заку­рить и, хло­пая себя по голе­ни­щам сте­ком, несколько раз про­шелся взад и впе­ред по комнате.

С солнечным ударом сравнивается любовь, основанная на романтике и страсти, которая приходит и уходит внезапно и часто является трагичным чувством.


Место и время действия

События рассказа происходят в начале XX века в России, на пароходе, плывущем по Волге, и в гостинице уездного города.

Главные герои

  • Поручик – молодой мужчина, впечатлительный и пылкий.
  • Незнакомка – молодая, красивая женщина, у которой есть муж и трехлетняя дочь.

для самых любопытных -

для самых крутых -

Краткое содержание

Поручик поражен красотой и природным очарованием своей попутчицы. В его сердце разгораются пылкие, страстные чувства. Не в силах сдерживать их в себе, он делает женщине весьма недвусмысленное предложение сойти на берег. Неожиданно она легко и непринужденно соглашается.

Мужчина с легкостью соглашается и провожает свою спутницу на пристань, после чего возвращается в номер. Однако в этот миг он понимает, что что-то в его жизни кардинально изменилось. Пытаясь отыскать причину этой перемены, он постепенно приходит к выводу, что влюблен в женщину, с которой провел ночь, что мир без неё опустел.

И что в итоге?

Поручик – понимает, что влюбился в незнакомку, но не знает ни её имени, ни адреса; уезжает на вечернем теплоходе, чувствуя себя постаревшим.

Незнакомка – уезжает на теплоходе и просит поручика не ехать с ней.

Заключение

В своем произведении Бунин описывает разные стороны любви, которая может приносить не только радость и отраду, но и глубокие страдания.

После обеда вышли из ярко и горячо освещенной столовой на палубу и остановились у поручней. Она закрыла глаза, ладонью наружу приложила руку к щеке, засмеялась простым прелестным смехом, — все было прелестно в этой маленькой женщине, — и сказала:

— Я, кажется, пьяна… Откуда вы взялись? Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании. Я даже не знаю, где вы сели. В Самаре? Но все равно… Это у меня голова кружится или мы куда-то поворачиваем?

Поручик взял ее руку, поднес к губам. Рука, маленькая и сильная, пахла загаром. И блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она вся под этим легким холстинковым платьем после целого месяца лежанья под южным солнцем, на горячем морском песке (она сказала, что едет из Анапы). Поручик пробормотал:

— Куда? — спросила она удивленно.

— На этой пристани.

Он промолчал. Она опять приложила тыл руки к горячей щеке.

— Сойдем, — повторил он тупо. — Умоляю вас…

— Ах, да делайте, как хотите, — сказала она, отворачиваясь.

Разбежавшийся пароход с мягким стуком ударился в тускло освещенную пристань, и они чуть не упали друг на друга. Над головами пролетел конец каната, потом понесло назад, и с шумом закипела вода, загремели сходни… Поручик кинулся за вещами.

Через минуту они прошли сонную конторку, вышли на глубокий, по ступицу, песок и молча сели в запыленную извозчичью пролетку. Отлогий подъем в гору, среди редких кривых фонарей, по мягкой от пыли дороге, показался бесконечным. Но вот поднялись, выехали и затрещали по мостовой, вот какая-то площадь, присутственные места, каланча, тепло и запахи ночного летнего уездного города… Извозчик остановился возле освещенного подъезда, за раскрытыми дверями которого круто поднималась старая деревянная лестница, старый, небритый лакей в розовой косоворотке и в сюртуке недовольно взял вещи и пошел на своих растоптанных ногах вперед. Вошли в большой, но страшно душный, горячо накаленный за день солнцем номер с белыми опущенными занавесками на окнах и двумя необожженными свечами на подзеркальнике, — и как только вошли и лакей затворил дверь, поручик так порывисто кинулся к ней и оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой.

В десять часов утра, солнечного, жаркого, счастливого, со звоном церквей, с базаром на площади перед гостиницей, с запахом сена, дегтя и опять всего того сложного и пахучего, чем пахнет русский уездный город, она, эта маленькая безымянная женщина, так и не сказавшая своего имени, шутя называвшая себя прекрасной незнакомкой, уехала. Спали мало, но утром, выйдя из-за ширмы возле кровати, в пять минут умывшись и одевшись, она была свежа, как в семнадцать лет. Смущена ли была она? Нет, очень немного. По-прежнему была проста, весела и — уже рассудительна.

— Нет, нет, милый, — сказала она в ответ на его просьбу ехать дальше вместе, — нет, вы должны остаться до следующего парохода. Если поедем вместе, все будет испорчено. Мне это будет очень неприятно. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…

Так же легко, беззаботно и возвратился он в гостиницу. Однако что-то уж изменилось. Номер без нее показался каким-то совсем другим, чем был при ней. Он был еще полон ею — и пуст. Это было странно! Еще пахло ее хорошим английским одеколоном, еще стояла на подносе ее недопитая чашка, а ее уже не было… И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что поручик поспешил закурить и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате.

— Совсем разгулялись нервы! — сказал он, наливая пятую рюмку водки.

— А зачем вам нужно знать, кто я, как меня зовут?

— Куда идти? Что делать?

Улица была совершенно пуста. Дома были все одинаковые, белые, двухэтажные, купеческие, с большими садами, и казалось, что в них нет ни души; белая густая пыль лежала на мостовой; и все это слепило, все было залито жарким, пламенным и радостным, но здесь как будто бесцельным солнцем. Вдали улица поднималась, горбилась и упиралась в безоблачный, сероватый, с отблеском небосклон. В этом было что-то южное, напоминающее Севастополь, Керчь… Анапу. Это было особенно нестерпимо. И поручик, с опущенной головой, щурясь от света, сосредоточенно глядя себе под ноги, шатаясь, спотыкаясь, цепляясь шпорой за шпору, зашагал назад.

Он вернулся в гостиницу настолько разбитый усталостью, точно совершил огромный переход где-нибудь в Туркестане, в Сахаре. Он, собирая последние силы, вошел в свой большой и пустой номер. Номер был уже прибран, лишен последних следов ее, — только одна шпилька, забытая ею, лежала на ночном столике! Он снял китель и взглянул на себя в зеркало: лицо его, — обычное офицерское лицо, серое от загара, с белесыми, выгоревшими от солнца усами и голубоватой белизной глаз, от загара казавшихся еще белее, — имело теперь возбужденное, сумасшедшее выражение, а в белой тонкой рубашке со стоячим крахмальным воротничком было что-то юное и глубоко несчастное. Он лег на кровать на спину, положил запыленные сапоги на отвал. Окна были открыты, занавески опущены, и легкий ветерок от времени до времени надувал их, веял в комнату зноем нагретых железных крыш и всего этого светоносного и совершенно теперь опустевшего, безмолвного волжского мира. Он лежал, подложив руки под затылок, и пристально глядел перед собой. Потом стиснул зубы, закрыл веки, чувствуя, как по щекам катятся из-под них слезы, — и наконец заснул, а когда снова открыл глаза, за занавесками уже красновато желтело вечернее солнце. Ветер стих, в номере было душно и сухо, как в духовой печи… И вчерашний день, и нынешнее утро вспомнились так, точно они были десять лет тому назад.

Он не спеша встал, не спеша умылся, поднял занавески, позвонил и спросил самовар и счет, долго пил чай с лимоном. Потом приказал привести извозчика, вынести вещи и, садясь в пролетку, на ее рыжее, выгоревшее сиденье, дал лакею целых пять рублей.

— А похоже, ваше благородие, что это я и привез вас ночью! — весело сказал извозчик, берясь за вожжи.

Когда спустились к пристани, уже синела над Волгой синяя летняя ночь, и уже много разноцветных огоньков было рассеяно по реке, и огни висели на мачтах подбегающего парохода.

— В аккурат доставил! — сказал извозчик заискивающе.

Поручик и ему дал пять рублей, взял билет, прошел на пристань… Так же, как вчера, был мягкий стук в ее причал и легкое головокружение от зыбкости под ногами, потом летящий конец, шум закипевшей и побежавшей вперед воды под колесами несколько назад подавшегося парохода… И необыкновенно приветливо, хорошо показалось от многолюдства этого парохода, уже везде освещенного и пахнущего кухней.

Через минуту побежали дальше, вверх, туда же, куда унесло и ее давеча утром.

Темная летняя заря потухала далеко впереди, сумрачно, сонно и разноцветно отражаясь в реке, еще кое-где светившейся дрожащей рябью вдали под ней, под этой зарей, и плыли и плыли назад огни, рассеянные в темноте вокруг.

Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.

На пароходе случайно встречаются поручик и молодая красивая женщина. Повинуясь страстному порыву, они вместе сходят в незнакомом городе и проводят счастливую ночь в гостинице. На следующее утро женщина поспешно едет на пристань, запрещая мужчине плыть вместе с ней.

Поручик возвращается в гостиницу и чувствует невероятное отчаяние. Он бесцельно проводит весь день в городе, с тоской вспоминая о блаженной ночи. Поздним вечером мужчина садится на пароход и продолжает путь.

Главные герои и их характеристика:

  • Поручик – ничем не примечательный офицер с “выгоревшими от солнца усами” и голубыми глазами. Этого мужчину нельзя назвать покорителем женских сердец. Испытав “солнечный удар”, он умоляет попутчицу сойти на берег, а не следующий день покорно соглашается с ее требованием.
  • “Прекрасная незнакомка” – так главная героиня в шутку называет себя. Эта женщина намного рассудительнее и тверже характером, чем ее случайный любовник. Она замужем, имеет трехлетнюю дочь. “Солнечный удар” она переносит легко и почти не испытывает стыда за эту мимолетную связь. Даже под влиянием страсти “незнакомка” не раскрывает своего имени. Она твердо уверена, что ничего подобного никогда больше не повторится. Муж ее ни о чем не узнает.

Второстепенные герои:

  • Извозчик – безымянный герой, который доставляет пару в гостиницу, а на следующий день увозит мужчину одного обратно на пристань. Для поручика он является последним напоминанием о прекрасной попутчице.

На палубе парохода сходятся два пассажира: поручик и маленькая красивая женщина. Мужчина целует ей руку и внезапно просит сойти вместе на берег. Женщина немного пьяна и легко соглашается.

Бунин

Автор: Иван Алексеевич Бунин

Не говоря больше ни слова, пара сходит на пристани, нанимает извозчика и приезжает в гостиницу. Войдя в номер, мужчина и женщина сливаются в страстном поцелуе и проводят вместе всю ночь.

Утром, несмотря на случившееся, “прекрасная незнакомка” практически не смущается. Она называет помрачение, охватившее попутчиков, “солнечным ударом”. Женщина категорически отказывается плыть дальше вместе. Поручик провожает ее до пристани и в хорошем настроении возвращается в гостиницу.

Зайдя в номер, мужчина испытывает странные ощущения. Он не может поверить, что уже никогда больше не увидит свою попутчицу, которая скоро вернется к мужу и ребенку. Номер кажется ему невыносимым напоминанием о счастливой ночи.

Поручику предстоит целый день провести в этом “богом забытом городишке”. Он пытается чем-нибудь занять себя: посещает базар, собор, гуляет по окрестностям. Ничто не может отвлечь его от воспоминаний о “прекрасной незнакомке”.

Вернувшись в гостиницу, поручик садится за стол, машинально ест и пьет водку. Внезапно ему в голову приходят блестящая идея: послать женщине телеграмму со страстным признанием в любви. Дойдя до телеграфа, мужчина вспоминает, что он не знает ни имени, ни фамилии незнакомки.

В полном отчаянии поручик возвращается обратно. Здесь его ждет еще один удар: прислуга убралась в номере, но на виду лежит забытая женщиной шпилька. Главный герой ложится в изнеможении на кровать и в слезах засыпает.

Поручик просыпается вечером, спокойно умывается, пьет чай и приказывает вызвать извозчика. Тот весело напоминает ему, что это он привозил его с дамой прошлой ночью. Мужчина щедро расплачивается и садится на пароход. Продолжив путь, он чувствует, что за один день постарел на десять лет.

Кратко об истории создания рассказа.

Покинув Одессу в 1920 г., Бунин поселился в Париже. Некоторое время он не занимался литературной деятельностью. Лишь с 1924 г. в эмигрантской печати стали появляться его новые произведения. Одним из них был рассказ “Солнечный удар”, опубликованный в 1926 г. в журнале “Современные записки”.

Читайте также: