Смерть эмпедокла гельдерлин краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

В центре неоконченной пьесы – образ древнегреческого мыслителя, государственного деятеля, поэта, врачевателя Эмпедокла, жившего в 483-423 гг. до н. э. Действие происходит на родине философа – в городке Агригенте на Сицилии.

все тайны природы и человеческой жизни, с какой отзывчивостью приходит он на помощь страждущим, сколь много сделал он для блага своих сограждан. Рея догадывается, что подруга влюблена в Эмпедокла, да та и не скрывает своих чувств.

Пантею тревожит, что в последнее время Эмпедокл мрачен и подавлен, она предчувствует, что дни его сочтены.

Заметив приближение отца Пантеи – архонта Крития и главного жреца Гермократа, девушки исчезают.

Мужчины со злорадством рассуждают: сдал Эмпедокл, и поделом ему. Слишком много возомнил о себе, открыл черни божественные тайны, которым надлежало оставаться достоянием

одних жрецов. Вредным было его влияние на народ – все эти дерзкие речи о новой жизни, которая должна заменить старый, привычный быт, призывы не покоряться исконным обычаям и традиционным верованиям.

Человек не должен нарушать положенные ему пределы, бунтарство обернулось для Эмпедокла поражением. Поскольку он удалился от всех, прошла молва, что боги взяли его живым на небо. Народ привык считать Эмпедокла пророком, чародеем, полубогом, необходимо низвергнуть его с пьедестала, изгнать из города.

Пусть сограждане увидят его сломленным духом, утратившим былое красноречие и необыкновенные способности, тогда ничего не будет стоить восстановить их против Эмпедокла.

Эмпедокл терзается – похоже, гордыня сгубила его, бессмертные не простили ему попытки стать с ними наравне, отвернулись от него. Он чувствует себя бессильным и опустошенным – он подчинил себе природу, овладев ее тайнами, но после этого видимый мир лишился в его глазах красоты и обаяния, все в нем кажется теперь мелочным и недостойным внимания. К тому же он так и остается непонятым соотечественниками, хоть те ему и поклоняются.

Ему так и не удалось поднять их на высоту своей мысли.

Ученик Павсаний пытается ободрить Эмпедокла – тот просто устал, о каком жизненном поражении может идти речь, ведь именно он вдохнул в государство смысл и разум. Но Эмпедокл безутешен.

Эмпедокла обрекают на изгнание из родного города. На прощание философ беседует с Критием, он советует архонту переехать жить в другое место, если ему дорога дочь, – она божественно прекрасна, само совершенство и зачахнет в Агригенте.

Покидая отчий кров, Эмпедокл отпускает на волю рабов, наказывая им прихватить то, что им приглянется в доме, и постараться больше не попадать в неволю. Возмущенная чудовищной несправедливостью сограждан по отношению к Эмпедоклу, Пантея приходит проститься с философом, но уже не застает его.

Эмпедокл и Павсаний, преодолев горные тропы, просятся на ночлег в крестьянскую хижину, но хозяин настороженно встречает путников, а узнав, кто они, с проклятиями прогоняет прочь. Павсаний удручен, а Эмпедокл утешает юношу. Он уже решил для себя: выход из завладевшего им духовного кризиса заключается в том, чтобы возвратиться к “отцу-эфиру” и раствориться в природе.

Раскаявшиеся агригентяне, догнав изгнанника, тщетно предлагают Эмпедоклу почет и царский престол. Философ непреклонен: после выпавших на его долю насмешек и гонений он отринул общество людей и не намерен приносить им в жертву свою душу и убеждения. Гнев народа обращается на главного жреца, лишившего их покровительства посланника богов, а все оттого, что он не желал сносить чужого превосходства.

Эмпедокл умоляет прекратить споры и брань. Он призывает сограждан к светлому содружеству на поприще труда и познания мира, к созиданию новых форм общественного устройства. Ему же суждено вернуться в лоно природы и смертью своей утвердить начало нового рождения.

Эмпедокл прощается с Павсанием, он гордится тем, что воспитал достойного ученика, в котором видит своего преемника. Оставшись один, он бросается в огнедышащий кратер Этны, чтобы сгореть в его пламени.

Узнав от Павсания о случившемся, Пантея потрясена: бесстрашен и поистине величествен человек, собственной волей избравший для себя подобный конец.

Сюжет трагедии основан на жизни великого древнегреческого философа и мыслителя Эмпедокла, который жил в 483-423 годах до н.э. Действие происходит в сицилийском городе Агригенте - на родине философа.
Весталка Пантея вместе с подругой Реей приходит к дому Эмпедокла, чтобы увидеть действительно великого человека. Пантея восхищалась Эмпедоклом, так как он был подобно божеству среди опасных стихий. Его божественные песнопения обладали таинственной, ему одному известной силой. Именно этому философу Пантея должна быть благодарной за исцеление от тяжелого недуга. Пантея с упоением рассказывает о жизни Эмпедокла, о том, как часто он приходил на помощь согражданам, выручал их в трудные минуты. Рея понимает, что подруга любит Эмпедокла, да и та не пытается скрыть это. Понтия беспокоится, что в последнее время Эмпедокл испытывает подавленность, замкнут и мрачен, она чувствует, что философу осталось жить совсем немного. Девушки замечают приближение архонта Критик - отца Понтии, и Демократа, главного жреца и спешат удалиться.

А мужчины в это время злорадно рассуждают. В последнее время Эмпедокл сильно изменился в худшую сторону, возомнил себя Богом, взялся учить чернь божественным тайнам. Его влияние на народ было из ряда вон плохим. Чему он учит людей? Не подчиняться исконным обычаям, жить по-новому, пренебрегая традициями предков? Человек не должен переступать за отведенную ему черту, нарушение этого запрета чревато плохими последствиями. Поскольку Эмпедокл давно не показывался на людях, то по городу разнеслась молва, что боги забрали философа живым на небеса. Народ привык верить Эмпедоклу, считает его волшебником и чуть ли не полубогом. Необходимо покончить с этим - сбросить философа с пьедестала почета. Пусть сограждане убедятся в утрате Эмпедоклом своих способностей и красноречивого слога. Тогда философа будет легко уничтожить.
Эмпедокл полон мук и терзаний. Похоже, бессмертные боги не смогли простить философу то, что он осмелился равняться на них. Боги отвернулись от философа. Он чувствует себя чуждым всему земному. Эмпедокл познал тайны природы и человеческого бытия, и теперь все кажется ему мелочным и неважным, утратившим всякий интерес. К тому же соотечественники не понимают философа, хотя безмерно поклоняются ему. Эмпедоклу так и не удалось научить людей мыслить как он.

В конце поэмы Эмпедокл и Павсаний прощаются друг с другом. Философ гордится тем, что воспитал достойного и способного ученика, который может стать его преемником. Покинутый всеми Эмпедокл бросается в огнедышащее пламя Этны и сгорает дотла.
Пантея узнала от Павсания что случилось с Эмпедоклом. Весталка потрясена этим. Велик тот человек, который не устрашился избрать для себя столь славный конец земного существования.

В центре неоконченной пьесы — образ древнегреческого мыслителя, государственного деятеля, поэта, врачевателя Эмпедокла, жившего в 483−423 гг. до н. э. Действие происходит на родине философа — в городке Агригенте на Сицилии.

Весталка Пантея тайком приводит к дому Эмпедокла свою гостью Рею, чтобы та смогла хоть издали взглянуть на замечательного человека, ощущающего себя богом среди стихий и слагающего божественные песнопения. Именно ему обязана Пантея исцелением от тяжёлой болезни. Она с восторгом рассказывает о мудреце, которому ведомы все тайны природы и человеческой жизни, с какой отзывчивостью приходит он на помощь страждущим, сколь много сделал он для блага своих сограждан. Рея догадывается, что подруга влюблена в Эмпедокла, да та и не скрывает своих чувств. Пантею тревожит, что в последнее время Эмпедокл мрачен и подавлен, она предчувствует, что дни его сочтены.

Заметив приближение отца Пантеи — архонта Крития и главного жреца Гермократа, девушки исчезают.

Мужчины со злорадством рассуждают: сдал Эмпедокл, и поделом ему. Слишком много возомнил о себе, открыл черни божественные тайны, которым надлежало оставаться достоянием одних жрецов. Вредным было его влияние на народ — все эти дерзкие речи о новой жизни, которая должна заменить старый, привычный быт, призывы не покоряться исконным обычаям и традиционным верованиям. Человек не должен нарушать положенные ему пределы, бунтарство обернулось для Эмпедокла поражением. Поскольку он удалился от всех, прошла молва, что боги взяли его живым на небо. Народ привык считать Эмпедокла пророком, чародеем, полубогом, необходимо низвергнуть его с пьедестала, изгнать из города. Пусть сограждане увидят его сломленным духом, утратившим былое красноречие и необыкновенные способности, тогда ничего не будет стоить восстановить их против Эмпедокла.

Эмпедокл терзается — похоже, гордыня сгубила его, бессмертные не простили ему попытки стать с ними наравне, отвернулись от него. Он чувствует себя бессильным и опустошённым — он подчинил себе природу, овладев ее тайнами, но после этого видимый мир лишился в его глазах красоты и обаяния, все в нем кажется теперь мелочным и недостойным внимания. К тому же он так и остаётся непонятым соотечественниками, хоть те ему и поклоняются. Ему так и не удалось поднять их на высоту своей мысли.

Ученик Павсаний пытается ободрить Эмпедокла — тот просто устал, о каком жизненном поражении может идти речь, ведь именно он вдохнул в государство смысл и разум. Но Эмпедокл безутешен.

Гермократ и Критий приводят жителей Агригента взглянуть на поверженного кумира и его страдания. Философ вступает в спор с Гермократом, обвиняя его и всю жреческую братию в лицемерии и фальши. Народу непонятны многоумные речи, агригентяне все более склоняются к тому, что у Эмпедокла помутился разум. А тут ещё Гермократ твердит о ниспосланном на дерзкого мятежника проклятии богов и опасности дальнейшего общения с тем, кого отвергли бессмертные. Эмпедокла обрекают на изгнание из родного города. На прощание философ беседует с Критием, он советует архонту переехать жить в другое место, если ему дорога дочь, — она божественно прекрасна, само совершенство и зачахнет в Агригенте.

Покидая отчий кров, Эмпедокл отпускает на волю рабов, наказывая им прихватить то, что им приглянется в доме, и постараться больше не попадать в неволю. Возмущённая чудовищной несправедливостью сограждан по отношению к Эмпедоклу, Пантея приходит проститься с философом, но уже не застаёт его.

Раскаявшиеся агригентяне, догнав изгнанника, тщетно предлагают Эмпедоклу почёт и царский престол. Философ непреклонен: после выпавших на его долю насмешек и гонений он отринул общество людей и не намерен приносить им в жертву свою душу и убеждения. Гнев народа обращается на главного жреца, лишившего их покровительства посланника богов, а все оттого, что он не желал сносить чужого превосходства. Эмпедокл умоляет прекратить споры и брань. Он призывает сограждан к светлому содружеству на поприще труда и познания мира, к созиданию новых форм общественного устройства. Ему же суждено вернуться в лоно природы и смертью своей утвердить начало нового рождения.

Эмпедокл был известным древнегреческим мыслителем и врачевателем, который жил в Агригенте на Сицилии. Жрица богини Весты Пантея незаметно приводит Рею к дому поэта, чтобы показать ей этого талантливого человека. Именно Эмпедокл излечил весталку от тяжелой болезни. Она так восторженно восхваляет его положительные качества, что Рея догадывается о чувствах, которые испытывает ее подруга к мыслителю. Но Пантею в последние дни тревожит, что Эмпедокл сильно подавлен и чувствует близость своей смерти.

Девушки убегают, когда замечают приближение архонта Крития, отца весталки, и главного жреца Гермократа. Мужчины в своих обсуждениях радовались плохому самочувствию Эмпедокла. Им не нравилось, что мыслитель открыл много тайн народу, которые принадлежали только жрецам, и за это его считали пророком. Мужчины затеяли изгнать его, чтобы народ увидел в нем всего лишь человека и восстал против него.

Эмпедокл же переживает, что боги отвернулись от него, поскольку он возжелал подняться до их уровня. Народ его не понимает, хоть и преклоняется перед ним. Ученик Павсаний пытается успокоить мыслителя, но все безуспешно. Гермократ и Критий приводят людей к дому Эмпедокла и вступают с ним в спор. Философ обвиняет жреца в лицемерии, но простым жителям Агригента сложно понять умные речи мыслителя, поэтому им кажется, что он помешался разумом. Гермократ начал заявлять, что мыслителя прокляли боги, и теперь с ним опасно общаться. Народ изгнал Эмпедокла, но он успел посоветовать Критию уехать из этого города ради дочери. Перед отъездом философ разрешил своим рабам взять себе все, что находилось в доме, и отпустил их на волю, пожелав больше не лишаться свободы. Пантея спешила попрощаться с мыслителем, но не успела, в доме уже никого не оказалось.

Эспедокл со своим слугой хотели заночевать в крестьянской хижине, но ее хозяин прогнал их, только услышав их имена. Через некоторое время жители Агригенте поняли свою ошибку и просили философа возвратиться и занять царский престол. Но философ после пережитых оскорблений больше не захотел для людей жертвовать своей душой. Народ сильно разгневался на главного жреца, который их обманул, но Эмпедокл просит всех прекратить споры и начать жить дружно, совместно работая и изучая мир. Философ прощается со своим слугой и сгорает в огне, бросившись в действующий кратер вулкана Этна. Павсаний сообщил о смерти Эмпедокла весталке Пантее, и ее поразила бесстрашность решения принять такую смерть.

Эмпедокла в интерпретации Гёльдерлина несет в себе еще более сложные, противоречивые аспекты.

Дерзните! Все, чем овладели сами,

Все, что внушили вам отцы и деды, —

Обряды древние, богов старинных, —

Забудьте и к божественной природе

Свой удивленный поднимите взор,

Как смотрит новорожденный младенец!

И вот, когда, узрев небесный свет,

Ваш дух воспламенится, и впервые

Дыханье жизни напоит вам грудь,

И мир охватит вас, душе внушая

Святым напевом благостный покой,

Когда земля восторженному взору

По-новому зеленой засверкает,

И горы, море, облака, созвездья,

Благие силы, как родные братья,

Предстанут взгляду, зажигая сердце

Порывом к героическим деяньям —

Воздвигнуть собственный прекрасный мир, —

Тогда подайте вновь друг другу руки

И поделите меж собой добро

По справедливости, и труд, и славу,

Как Диоскуры верные; и каждый

Пусть равен всем, и колоннадой стройной

Пусть подпирает кровлю новой жизни

Незыблемый порядок, и пускай

Союз ваш будет укреплен законом.

Тогда, о Гении природы, вас

Народ свободный позовет, ликуя,

На празднества свои, – ведь смертный может

Души своей богатство расточать

С любовью щедрой, если дух его

Не стиснут гнетом рабства.

(Здесь и далее перевод Е. Эткинда)

Пантея не случайно подчеркивает особую силу слова Эмпедокла: в сущности, он великий поэт, и устами своей героини Гёльдерлин погружает нас в глубины творческого духа, выражает собственное представление о великой тайне творчества. Поэт творит из самого себя, порождая в себе вдохновение; открывая в себе божественную гармонию, он несет ее людям, и эта гармония способна победить хаос:

Живет он в мире собственном, дыша

Божественным покоем, посреди

Своих цветов и ветер дуновеньем

Счастливца не решается тревожить.

Немотствует природа, вдохновенье

Родится в нем из самого себя,

Даря ему растущее блаженство,

Покуда темный творческий восторг

Не озарится яркой вспышкой мысли

И сонмы духов, будущих деяний

Не вторгнутся в него, – а с ними мир,

Кипящий мир людей и мир природы

Безмолвной, – и тогда, как божество

В клокочущих вокруг него стихиях,

Гармонией небесной упиваясь,

Выходит он к народу…

…Выходит он к народу – в грозный час,

Когда толпа сама себя не слышит

И с хаосом способен совладать

Лишь он, могучий. И, как мудрый кормчий,

Выводит судно в море он, – но только

Они его, чужого, начинают

И понимать, и чтить, как сразу мир немой

Природы вновь от них его уводит

Под сень дерев, таинственная жизнь

Которых для него открыта настежь,

Даря ему блаженство и покой.

Так уже изначально задается трагическая дихотомия бытия Эмпедокла: с одной стороны, он пребывает в полной гармонии с природой, с другой – обостренно ощущает дисгармонию социального бытия; с одной стороны, он стремится жить во имя людей, с другой – ощущает их неготовность к новой жизни, их чуждость себе.

Пантея предвидит трагические события, вспоминая, каким она в последний раз видела Эмпедокла – подавленным и скорбным:

Когда в последний раз он там стоял,

В тени своих дерев, он показался

Мне в тяжком горе, – боговдохновенный,

Он взор свой, полный небывалой боли,

То долу опускал, то устремлял

Сквозь мглу дубравы, в синий свод небес,

Как будто жизнь, уже покинув землю,

Летит к иным пределам, – скорбь лежала

На царственных его чертах, и я

Вдруг поняла: увы, и ты погаснешь,

Прекрасная звезда! Твой свет умрет,

И этот день уж недалек.

…И дух его, который сном окован,

Боюсь, воспламенится жаждой мести…

…Решив, что боги им сотворены,

Узрит в огромном жизнетворном мире

Утраченную собственность свою,

И страшные мечтания, как змеи,

В его груди зашевелятся, пламя

Гордыни злобной все вокруг него

Испепелит. Да, все, что создавало

Благое время, и закон и нравы,

Искусство и священные преданья,

Все опрокинет он, и не потерпит

Ни радости, ни мира для живущих.

Он миротворцем более не будет.

Лишив людей всего, он все на свете

Возьмет себе, и ни единый смертный

Не обуздает бешенства его.

Гермократ одержим одним – стремлением продемонстрировать всему народу униженность Эмпедокла. Тем временем сам некогда целостный дух мучается разладом с великими богами, олицетворяющими стихии, самое природу; он вспоминает о былой гармонии и корит себя за безмерность своих притязаний:

Родимая природа! Ты всегда

В очах моих, ужели ты забыла

О том жреце, который песнью жизни

Кропил тебя, как жертвенною кровью?

Здесь, у святых деревьев,

Где влага всех земных артерий

Стекается и жаждущий находит

Источник вечной юности, – здесь и во мне,

В моей душе, когда-то воды жизни

Стекались из глубин вселенной,

И жаждущие толпы шли ко мне.

А ныне. Я один? И ночь.

Ужели ночь царит здесь даже днем?

Я, проникавший взором глубже смертных,

Теперь слепец, блуждающий во мраке.

О где вы, мои боги?

Все позади! Бесстрашно

Взгляни на правду! Ты во всем повинен,

Повинен сам, страдающий Тантал!

Ты оскорбил святыню, дерзновенный,

Кощунственно порвал союз прекрасный,

Проклятие тому, кто с состраданьем

Приимет в душу от тебя хоть слово,

Кто руку помощи тебе протянет,

Кто в полдень даст тебе глоток воды,

Кто за своим столом тебя потерпит

И пустит ночевать под теплым кровом,

А в час, когда умрешь, зажжет огонь

Священного костра. Он будет проклят,

Как проклят ты. Ступай же прочь отсюда!

Тебя изгнали боги Агригента,

Которым храмы здесь возведены.

Эмпедокл мужественно переносит это оскорбление. Он просит не за себя – за Павсания, своего верного молодого ученика, который смог бы стать опорой для жителей Агригента. Он все еще любит их, он думает о них. Но граждане, подзуживаемые Гермократом, не желают ничего слушать. Гермократ проклинает и Павсания, не желающего оставлять своего учителя. Эмпедокл упрекает Крития, ведь тот должен, будучи архонтом, наставлять народ на путь истинный:

Молчишь ты, Критий! Но проклятьем этим

И ты клеймен. Ты знал его, не так ли?

Потом греха вовеки не зальет

Кровь жертвенных животных! Будет поздно!

Они пьяны от ярости, спаси их

И образумь несчастных трезвой речью!

Умрете все вы медленною смертью,

Вы, безымянные, и пусть в могилу

Проводит вас воронья песнь жреца;

И так, как волчью стаю манят трупы,

Пусть и на вас найдется волк; и пусть,

Насытясь вашей кровью, он очистит

Сицилию от вас; и пусть засохнет

Земля, где рос пурпурный виноград

И в темных рощах золотился плод

И зрело благородное зерно

Для доброго народа; чужеземец,

Ступив на щебень ваших храмов, спросит:

Вы не увидите меня.

Охотно мне служили, ибо с детства

Росли мы с вами вместе в этом доме,

Принадлежавшем моему отцу,

А после – мне, и от меня не слышал

Никто властительно-холодных слов.

Судьбы рабов не знали вы и, верю,

Теперь готовы следовать за мной

В изгнанье. Но не мог бы я стерпеть,

Чтоб и на вас его проклятье пало.

Оно известно вам. И мир открыт

Для вас, друзья, и для меня, так будем

Искать в нем счастья – всяк себе.

…Мои любимцы! Вы, освященные

Ликующей песнью друга бессмертных богов,

Умрите, мирные поверенные мира души моей,

Верните ветрам ваши жизни, затем что

Свирепая чернь хохочет под вашею сенью,

И там, где я, просветленный, стоял, погруженный в мечты,

Там они грубо поносят меня насмешкой.

Горе! Вами ли, боги, отвергнут я? Вам в подражанье

Жрец самозванный меня изгоняет бездушно?

Вы меня бросили, о властелины небес,

Вас оскорбившего, бросили в мрак одинокий,

А этот меня исторгает из милой отчизны,

И проклятье, которым я сам же себя заклеймил,

Эхом звучит мне теперь в криках низкой толпы!

…Ко мне вернулась нынче

Прекрасная пора цветенья жизни,

Мне предстоит великое. Мой сын,

Зовет меня к себе вершина древней,

Священной Этны, на высотах горных

Мы будем ближе к всеблагим богам.

Там, в горных недрах, будет клокотать

Священный жар земли, и нашего чела

Коснется ласковым дыханьем дух

Показательно, что именно в этот момент появляется толпа людей, идущая вверх по склону, к вершине, на которой находятся Эмпедокл и Павсаний. Последние узнают в них граждан Агригента во главе с Гермократом и Критием. Первые чувства, которые охватывают Эмпедокла, – страшный гнев, ярость, ненависть, ибо он уверен, что люди пришли вновь оскорбить, добить его:

Я рассчитаюсь с вами! Слишком долго

Щадил я проходимцев, опекал

Притворных нищих, доверял лжецам!

Вы все еще не в силах мне простить,

Что я добро вам делал? Нет, довольно!

Сюда вы, мразь! И если нужно, я

Могу прийти к богам, пылая гневом!

Новый взрыв гнева вызывают у Эмпедокла слова приблизившегося Гермократа о том, что сограждане простили его, что он, Эмпедокл, искупил вину своими страданиями и недугом, которые написаны на его лице. Эмпедокла буквально захлестывают ненависть и презрение к людям:

Бесстыдные! Так вот к чему пришли вы!

Глаза откройте, посмотрите сами,

Как вы дурны, и пусть у вас от горя

Отнимется язык, привыкший лгать

И сквернословить! Не способны даже

Краснеть вы, сброд!

…Ничтожный сброд, отринутый богами,

Ужимки ваши видеть шутовские

Все время пред собой – какая честь!

Нет, нет, шуты! Стократ предпочитаю

Жить бессловесным, чуждым средь зверей,

В горах, под ливнем и палящим солнцем

Делить кусок с животными, чем к вам

В убожество слепое воротиться!

Эмпедокл растроган, в его душе опять пробуждается любовь к этим людям, но он понимает, что уже никогда не сможет к ним вернуться, не сможет быть прежним с теми, кто видел его унижение:

Забудем зло. Но только вы теперь

Меня оставьте, лучше вам не видеть

Лицо того, кто вами изгнан был, —

Пусть в памяти у вас хранится образ

Любимого когда-то человека,

И ваш так просто возбудимый разум

Не испытает боле помраченья.

Я буду вечно юным в думах ваших,

И будут гимны радости звучать

Прекраснее, когда я вдаль уйду.

Мы разлучимся до того, как старость

И безрассудство разлучат нас, надо

Внять предостереженью, разойтись,

Самим себе назначив день разлуки.

Нет, не во тьме я покидаю вас,

Отбросьте страх. Детей земли всегда

Все новое и чуждое пугает.

И жизнь растенья, и веселый зверь

Желают одного – собой остаться,

Замкнуться в ограниченных пределах

И сохранить себя – их узкий смысл

Кончается на том. В конце концов

Приходится им все же, боязливым,

Себя покинуть – смерть их возвращает

В круговорот стихий, чтоб, обновясь,

Для новой юности они воскресли.

Благословен лишь человек – он может

Себе вернуть своею волей юность,

В желанный миг, который сам избрал он,

Пройдя сквозь очистительную смерть,

Восстать, как некогда Ахилл из Стикса,

Отдайтесь же природе добровольно,

Пока она не овладела вами!

Прощайте! Смертный с вами говорил,

Который в этот час был раздираем

Любовью к вам, о люди, и к богам,

Его к себе призвавшим. В миг прощанья

Наш дух способен будущее зреть.

Правдивы уходящие навеки.

…час очищенья пробил,

Пока не поздно, обрести могу

Я в новой юности свое спасенье;

Не должен друг бессмертных стать предметом

Людских издевок, злобы и насмешек.

…Не требуйте же, люди, возвращенья

Того, кто вас любил, но как чужой

Жил среди вас и лишь на краткий срок

Родился в мир. Не требуйте, чтоб смертным

Принес он в жертву душу и святыню!

Прощанье наше горькое прекрасно.

Я б отдал то, что мне всего дороже,

Вам, дети, – сердце сердца моего.

Что я могу вам дать еще?

И вот уже Эмпедокл на вершине Этны готовится высшему мигу своего бытия – соединению с его истоками:

Теперь наступит ночь – и темнотою

Укроет мне главу. Но из груди,

Ликуя, рвется пламя. О тоска

По страшному. От смерти жизнь опять

Воспламенится, ты же, о природа,

Ты чашу мне даешь, в которой, пенясь,

Клокочет ужас, чтобы жрец твой мог

Испить последний из земных восторгов!

Доволен я, и больше ничего

Не нужно мне, – лишь тот алтарь, где в жертву

Я мог бы принести себя. Я счастлив.

Великую жертву Эмпедокла по достоинству оценила великая и чуткая душа Пантеи, в монологе которой, в самой его ритмике, словно бы оживает мощный дух греческой трагедии:

Он нисходит в торжественном блеске —

И все радостней, все лучезарней вокруг.

Отчего же скорблю? Нисходя

Светит он и душе моей темной,

Он, любимец твой светлый, природа!

Те, кто смерти боится, не любят тебя,

Страх их гложет и им закрывает

Глаза; и не бьется их сердце

Вдали от тебя, о мир!

О священный, живой! В благодарность тебе,

Чтобы славить тебя,

О не знающий смерти,

Жемчуга он, бесстрашный, бросает

В морскую пучину,

В которой родились они.

Это свершиться должно.

Этого требует дух

И время, которое зреет,

Ибо мы ждали, слепые,

Читайте также: