Сладость на корочке пирога краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Содержание
Аннотация
В книге рассказывается о младшей дочери полковника де Люса, Флавии, расследующей убийство загадочного незнакомца, чей труп она обнаружила на территории родного поместья Букшоу. Следующий за этим арест отца и необъяснимые загадки прошлого заставляют Флавию пуститься на поиски правды. Действие романа происходит в Англии во времена правления короля Георга VI.
Герои романа
Награды и номинации
См. также
Напишите отзыв о статье "Сладость на корочке пирога"
Примечания
Литература
Ссылки
Отрывок, характеризующий Сладость на корочке пирога
Алан Брэдли - Сладость на корочке пирога краткое содержание
Алан Брэдли - Сладость на корочке пирога читать онлайн бесплатно
Сладость на корочке пирога
Unless some sweetness at the bottom lie,
Who cares for all the crinkling of the pie?
William King, The Art of Cookery[1]
В чулане было темно, хоть глаз выколи. Они втолкнули меня внутрь и заперли дверь. Я тяжело дышала, отчаянно пытаясь успокоиться. Считала до десяти на каждом вдохе и до восьми, медленно выдыхая во мрак. К счастью, они не настолько глубоко засунули кляп мне в рот, чтобы я не могла дышать, и я раз за разом втягивала в себя застоявшийся, пахнущий плесенью воздух.
Я попыталась подцепить ногтями шелковый шарф, которым мне связали руки за спиной, но, поскольку все время обгрызала их до мяса, у меня ничего не получилось. Мне здорово повезло, что я сообразила сжать кончики пальцев, сделав арку, чтобы пошире расставить ладони, когда они затягивали узлы.
Сейчас я повертела запястьями, сильно прижимая их друг к другу, пока не ощутила легкий зазор, большими пальцами стянула шелк, чтобы узлы оказались между ладонями, а потом между пальцами. Если бы у них хватило ума связать мне большие пальцы, у меня не было бы шансов. Что за идиотки!
Наконец освободив руки, я быстро управилась с кляпом.
Теперь дверь. Но сначала, дабы убедиться, что они не притаились за ней в ожидании, я присела на корточки и изучила в замочную скважину чердак. Слава небесам, что они унесли ключ с собой. Никого не было видно в поле зрения: за исключением путаницы колеблющихся теней, рухляди, старинных безделушек, длинный чердак был пуст. Путь был свободен.
Я скатилась по широкой каменной лестнице в холл, на миг задержавшись перед дверью в столовую, чтобы отбросить косички за спину, на их привычное место.
Отец хотел, чтобы обед сервировали ровно в час на массивном дубовом длинном узком обеденном столе, точно так, как это было при жизни мамы.
— Я их давно не видела, — ответила я.
Это правда. Я их давно не видела — с тех пор, как они сунули мне кляп в рот и завязали глаза, потом, беспомощную, втащили по лестнице на чердак и заперли в чулане.
Отец смотрел на меня поверх очков обязательные четыре секунды, прежде чем вернуться к поглощению пищи.
Я одарила его широкой улыбкой — достаточно широкой, чтобы предоставить ему хороший вид на брекеты, сдавливающие зубы. Хотя они делали меня похожей на дирижабль без оболочки, отец любил, когда ему напоминали, что он не зря потратил деньги. Но на этот раз он был слишком занят, чтобы заметить это.
Я сняла крышку со споудовского[2] блюда с овощами, вручную разрисованного бабочками и ягодами малины, и положила себе щедрую порцию горошка. Пользуясь ножом вместо линейки и вилкой вместо шила, я расставила горошины на тарелке аккуратными рядами и колоннами: шеренга за шеренгой зеленых шариков, расположенных с точностью, восхитившей бы самого придирчивого швейцарского часовщика. Затем, начав с нижнего левого угла, я подцепила вилкой первую горошину и съела ее.
Это вина Офелии, и только ее. В конце концов, ей семнадцать лет, поэтому предполагается, что она обладает хотя бы толикой зрелости, которая должна быть присуща взрослому человеку. То, что она объединилась с тринадцатилетней Дафной, просто несправедливо. На двоих им целых тридцать лет! Тридцать лет — против моих одиннадцати. Это не только неспортивно, это ужасно мерзко. И я обязана отомстить.
Следующим утром я возилась с колбами и сосудами в своей химической лаборатории на верхнем этаже восточного крыла дома, когда ворвалась Офелия, не отягощая себя хорошими манерами.
— Где мое жемчужное ожерелье?
Я пожала плечами.
— Я не стерегу твои безделушки.
— Я знаю, что ты его взяла. Мятные конфетки, лежавшие в ящике для белья, тоже исчезли, и я не раз замечала, что пропадающие в этом доме конфетки оказываются в одном и том же грязном ротике.
Я отрегулировала огонь спиртовки, подогревающей мензурку с красной жидкостью.
— Если ты намекаешь, что моя личная гигиена не соответствует твоим высоким стандартам, пойди и оближи мои галоши.
— Так и сделай. Мне надоело, что меня постоянно винят во всем, Фели.
Но мое праведное негодование скисло, когда Офелия близоруко уставилась на рубиновую мензурку, начавшую закипать.
— Что это за липкая масса на дне? — Ее длинный наманикюренный палец постучал по стеклу.
— Эксперимент. Осторожно, Фели, это кислота.
Лицо Офелии побелело.
— Это же мой жемчуг! Это же мамино ожерелье!
Офелия — единственная из дочерей Харриет, называвшая ее мамой: единственная из нас достаточно взрослая, чтобы сохранить воспоминания о выносившей нас женщине из плоти и крови; Офелия никогда не позволяла нам забывать об этом. Харриет погибла, совершая восхождение в горы, когда мне был всего год, и в Бук-шоу о ней редко говорили.
Ревновала ли я к воспоминаниям Офелии? Возмущалась ли я? Не уверена, что все было так просто, в действительности все было намного сложнее. Некоторым странным образом я относилась к воспоминаниям Офелии о нашей матери с презрением.
— Ведьма! — парировала я, подождав, пока Офелия развернется на каблуках — довольно аккуратно, заметила я, — и вылетит за дверь.
Возмездие не заставило себя долго ждать, так было всегда, когда я имела дело с Офелией. В отличие от меня Офелия не была склонна к длительному планированию и не знала, что месть лучше подавать холодной.
После обеда, когда отец спокойно вернулся в кабинет чахнуть над коллекцией марок, Офелия слишком спокойно отложила серебряный нож для масла, в котором последние пятнадцать минут разглядывала себя с любопытством попугайчика. Без предисловий она заявила:
— Ты знаешь, на самом деле я тебе не сестра… И Дафна тоже. Вот почему мы совсем на тебя не похожи. Не думаю, что тебе когда-нибудь приходило в голову, что тебя удочерили.
Я со стуком уронила ложку.
— Это неправда. Я вылитая Харриет. Все так говорят.
— Она взяла тебя в приюте для детей, рожденных незамужними женщинами, именно из-за этого сходства, — с противным видом заявила Офелия.
— Какое могло быть сходство между взрослой женщиной и ребенком? — Я не лезла за словом в карман.
— Ты ей напомнила ее детские фотографии. Боже мой, она даже принесла их с собой, чтобы сравнить.
— Это ведь неправда, Даффи?
— Боюсь, что правда, — ответила Дафна, лениво переворачивая страницу из тонкой гладкой бумаги. — Отец всегда говорил, что это будет шоком для тебя. Он заставил нас пообещать, что мы тебе никогда не скажем. По крайней мере до тех пор, пока тебе не исполнится одиннадцать. Мы дали ему клятву.
— Зеленый кожаный саквояж, — продолжала Офелия. — Я видела его своими глазами. Я видела, как мамочка кладет в него свои детские фотографии, чтобы отнести в приют. Хотя тогда мне было только шесть лет — почти семь, — я никогда не забуду ее белые пальцы… пальцы на медных застежках.
Я выскочила из-за стола и в слезах выбежала из комнаты. На самом деле я не думала о яде, по крайней мере до следующего утра.
Как все гениальное, это оказалось просто.
Затем наши предки, Энтони и Уильям де Люсы, не поладили по поводу Крымской войны и испортили первоначальный замысел. Каждый пристроил к дому по крылу, Уильям — восточное, а Энтони — западное.
Наверняка вы, как и я, прогуливаясь между книжными полками, замечали в разделе зарубежного детектива странные, по-детски яркие обложки книг за авторством Алана Брэдли с очень странными названиями. Все эти книги объединяет главная героиня - Флавия де Люс. Кто это такая и почему книги о ней стоят на полках рядом с кровавыми или классическими детективами сегодня и узнаем.
Но сначала немного о самом авторе. Алан Брэдли - канадский писатель, журналист и сценарист, живущий на Мальте со своей женой Ширли и двумя кошками.
За спиной у Брэдли долгий и интересный профессиональный путь: имея образование в области электронных разработок, Алан много лет работал в теле- и радиостанциях в Торонто, стал Директором Телевизионной Разработки в медиа-центре в университете Saskatchewan, где проработал 25 лет. Также Брэдли был президентом Saskatoon Writers и членом-учредителем Гильдии писателей Saskatchewan. Его беллетристика была издана в литературных журналах, а детские рассказы были изданы в Детском Ежегоднике, рассказы были переданы радио Би-би-си.
Алан Брэдли был также членом-учредителем общества The Casebook of Saskatoon, преданного исследованию писем Шерлока Холмса. Там, он встретил доктора William A.S. Sarjeant (ныне покойного), с которым сотрудничал при написании книги "Г-жа Холмс Бейкер-Стрит" (1989). Эта работа выдвигала теорию, что Великий Холмс на самом деле был женщиной.
Уже будучи на пенсии Алан Брэдли начал писать еще активнее: вышла его биография под названием "Библия Обувной коробки", в которой, в основном рассказывается о его семье и яркой молодости.
И по сей день выходят книги из серии "Флавии де Люс". Итак, кто же она и почему эти книги так по-детски выглядят?
Флавия де Люс - одиннадцатилетняя девочка, живущая с отцом и двумя сестрами, увлекающаяся (нет не мальчиками и не романами о любви) химией и ядами. Кроме того, она довольно умная и рассудительная особа с нестандартным мышлением (что приносит ей массу проблем). С Флавией мы знакомимся в первой книге цикла, а именно в "Сладости на корочке пирога". Давайте поподробнее о книге.
Сюжет книги представляет собой детективную историю: в поместье де Люсов совершено убийство и обвиняют в нем отца Сильвии. И пока старшие сестры Флавии, как им и положено, рыдают в свои кружевные платочки, наша героиня ликует: наконец-то стоящая загадка и будет чем заняться (и, естественно, переживает за отца). Именно страсть к химии, незаурядный ум и неугомонный характер помогают ей в расследовании (она умудряется переплюнуть даже полицию!).
Это довольно любопытный детектив, который можно читать взрослым и, пожалуй, подросткам. Написано очень замысловато, несколько непривычно, но в этом и есть особое очарование данной книги. Юмор, которым изобилует книга наводит на воспоминания о Дживсе и Вустере и других примерах классического английского юмора. Он странный, порой непонятный, но придает особую притягательность и добавляет "изюма" тексту.
Главная героиня абсолютнейше непохожий ни на кого ребенок. Сравнить её с бесшабашным Томом Сойером? Пожалуй нет. Спасибо автору за то, что в первой книге мы довольно много узнаем о личном Флавии: её увлечении, общении с сестрами, отношении к отцу и покойной матери, её поведении в быту. Это помогает нам почти сродниться с главным персонажем и искренне полюбить эту странную девочку и переживать за неё.
Что касается самой детективной истории: мне немного не хватило "жести". Это добрый детектив с интересным сюжетом, но не сказать что сложным: думаю половина читателей (особенно детективоманов) еще на середине книги догадаются кто убийца. Тем не менее, сюжет течет как ручеек и это отличная книга для вечернего досуга. Никаких тебе кровавых подробностей, маньяков, извращенцев и прочей мерзости, которыми изобилуют наши любимые современные триллеры и детективы. Я бы сказала, что эта литература, близкая к классическим детективным романам с поправкой на возраст (ведь если главной героине 11 лет, то книга должна быть адаптирована и для подростков).
Подводя итог, назову серию о Флавии (хотя, может быть, скоропалительно делать вывод по одной лишь книге) семейным детективом.
Об авторе
Алан Брэдли – канадский писатель, сценарист и журналист, известный в первую очередь серией книг о Флавии де Люс, балансирующей на грани детектива и приключений. Что характерно, серия эта началась с одной, написанной для конкурса, главы, после которой идея была выкуплена издателями, и Брэдли оставалось только продолжать.
Сюжет романа
У Флавии есть две старших сестры, Дафна или же Даффи, старше её на два года и Офелия (Фели), девушка семнадцати лет от роду. Дафна также не глупа, но её страсть – литература и она шерстит семейную библиотеку на предмет новых интересных романов, она так же как и Флавия ведёт записи (но записывает не наблюдения, а цитаты из книг), потому что хочет в будущем стать писательницей.
Офелия, самая старшая из сестёр, которая черпает вдохновение именно в музыке, блестяще играет на пианино, но и обладает самым непростым характером (что, впрочем, можно списать на непростой возраст). Фели достаточно высокомерна и переменчива в своих пристрастиях и настроениях, она единственная из девочек у которой уже есть поклонник.
Матери своей сёстры практически не помнят, единственная, кто помнит её хоть немного это Офелия. Харриет де Люс, именно так её звали, погибла в горах, пытаясь взойти на гору. Отец сестёр – Лоуренс де Люс, которого также называют Джако, полковник в отставке, увлекающийся филателией.
Действие романа происходит в Англии в середине 20-го века. Познакомив нас с необычной семьёй де Люс, книга рассказывает о том, что Флавия находит у себя на огороде труп незнакомца, за ссорой которого с отцом она наблюдала накануне (а ведь не так давно кухарка семьи де Люс нашла на кухне мёртвую птицу с редкой маркой на клюве). Всё это приводит в итоге к аресту главы семьи, Джако, но Флавия в отличие от других сестёр не то что не унывает, а с азартом берётся за расследование истории которая уходит корнями в далёкое прошлое.
Вам знакомы книжки про Флавию де Люс? В моём детстве в 90-е детские детективы пользовались популярностью, и мне интересно было обнаружить, что жанр жив и по-своему развивается. Конечно, теперь такие истории читаются по-другому. Больше внимания обращаешь на фоновые детали, а сам детективный сюжет уже не так важен.
Флавию де Люс придумал канадский писатель Алан Брэдли. Но сама Флавия — англичанка. Она живёт в старинном поместье Букшоу со своим отцом и двумя старшими сёстрами. Отношения в семье не отличаются особой теплотой, и вообще Флавия немного нерд, как мы бы сейчас сказали. Её страсть — химия, причём особый интерес она питает к ядам. Что оказывается кстати, когда тело неизвестного мужчины находят непосредственно в огороде де Люсов.
По современным меркам сюжетные ходы могут показаться немного банальными, но это именно то, что позволило критикам сравнивать стиль Брэдли с Агатой Кристи и другими выдающимися мастерами жанра. Вообще, творчество Брэдли было встречено публикой с большим энтузиазмом, и, кажется, его книги считаются скорее взрослыми, чем детскими. Но я бы сказала, что это всё-таки подростковая литература.
Это пирог (или торт) с заварным кремом. Десерт, действительно важный для английской кулинарной культуры, даже в отрыве от книжного контекста.
Миссис Мюллет, маленькая, седая и круглая, как жернов, и, я уверена в этом, ощущающая себя персонажем из историй А. А. Милна, хлопотала на кухне, колдуя над тортом с заварным кремом. Как обычно, она воевала с толстой поварихой Агатой, царившей на маленькой тесной кухне.
— О, мисс Флавия! Заходи, помоги мне с духовкой, дорогая.
Я очертя голову скатилась по черной лестнице на кухню. Миссис Мюллет ушла домой, оставив торт с заварным кремом остывать на открытом окне.
Удивительно, но де Люсы терпеть не могут пирог с заварным кремом! В этом, кстати, мне видится не слишком удачный художественный приём. Алан Брэдли пытается таким образом подчеркнуть аристократические вкусы семейства: они предпочитают остроту десертов на базе ревеня и крыжовника откровенной сладости заварного крема. Такое единодушие среди персонажей, которым во всём остальном сложно найти точки соприкосновения, кажется по меньшей мере странным. Ну какой нормальный, здравомыслящий человек откажется от кусочка торта с заварным кремом? Будь он хоть сто раз английский аристократ. Не верю! Впрочем, у меня-то вкусы вполне плебейские.
Если мы и могли прийти к согласию хоть по одному вопросу — поводу, объединявшему нас в семью, — то это было наше коллективное отвращение к кремовым тортам миссис Мюллет. Когда она сбивалась с пути истинного (то есть с нашего любимого ревеня или крыжовника) в сторону ненавистного заварного крема, мы обычно отказывались есть, симулируя коллективную болезнь, и посылали ее домой вместе с тортом и заботливым наказом угостить им ее доброго супруга Альфа.
Несмотря на то, что этот пирог по сути представляет собой тарт, форма у него немного иная. Стандартная высота тарта — 2 см. Для пирога с заварным кремом это совершенно несерьёзно. Он должен быть раза в два выше, вмещая внушительный слой заварного крема. Так как крем сам по себе довольно сладкий, с ним хорошо сочетается пресное, чуть солоноватое тесто — совсем без добавления сахара. Пожалуй, если взять сладкое тесто, ещё можно будет с натяжкой понять отношение де Люсов к этому десерту — получится и вправду приторно. Будем считать, что ошибка миссис Мюллет была именно в этом (и не станем её повторять).
Что если после похода в Букшоу и угроз отцу он вышел из дома через кухню — как он почти наверняка и сделал — и утащил кусочек кремового торта с подоконника? Что если он отрезал ломтик, жадно съел, вышел во двор и впал в кому? Кремовый торт миссис Мюллет имеет такой эффект на всех нас в Букшоу, а мы даже не диабетики.
Это гораздо больше подходит и к пирогу с заварным кремом, и к самой Флавии — как и задумывал Алан Брэдли. По-русски же получилось ровно наоборот:
Торт с заварным кремом (Custard Tart)
Я использовала форму с разъёмным дном, диаметром 22 и высотой 3,5 см. У меня не было уверенности, сколько заварного крема потребуется, чтобы её заполнить, и я немного промахнулась. В следующий раз буду делать в пересчёте на 10 яичных желтков вместо восьми. Впрочем, промах отразился скорее на внешнем виде, чем на вкусе.
Как всегда, в заварном креме важен хороший ароматизатор. Я очень люблю использовать натуральную ваниль в стручках — с её вкусом ничто не сравнится, и она даёт эти очаровательные чёрные точечки, которые добавляют благородства любой выпечке.
Но это и раньше-то было не самое дешёвое удовольствие, а теперь ещё поди найди ваниль в обычных розничных магазинах. Подозреваю, не все способны на подвиги по её добыванию, поэтому можно подумать о замене. Только не о ванилине, а о других натуральных пряностях. Популярный вариант среди англичан — мускатный орех. Им можно просто слегка присыпать поверхность торта перед запеканием (не добавляя его непосредственно в крем). Главное, не переборщить.
- 200 г муки
- 2 г (щепотка) соли
- 100 г сливочного масла
- 60-70 мл ледяной воды
Заварной крем:
- 640 мл молока
- 8 яичных желтков
- 160 г сахара
- 32 г муки
- 24 г кукурузного крахмала
- Стручок ванили
Прежде чем резать, пирог нужно полностью охладить. У меня он был ещё тепловатый, поэтому срез получился не очень аккуратный. Хранить его лучше в холодильнике и не слишком долго.
Читайте также: