Сквозь строй скиталец краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
Интересна биография Степана Гавриловича. Не менее интересен его отец, который был умелым столяром и в то же время гусляром. Играл на гуслях и сам Скиталец. На гуслях играли герои русского былинного эпоса: Садко, Добрыня Никитич, Соловей Будимирович.
Для Степана Скитальца важны великая русская река Волга и реки, в неё впадающие. Конечно, к тому времени сакральное, священное значение игры на гуслях давно ушло в прошлое. Однако Скиталец любовно относится к гуслям, к исполняемой на них музыке. Об этом он писал в своём известном в своё время стихотворении:
Гусляр.
Гусли звонкие рокочут и звенят,
Про веселье чистой трелью говорят.
Мысли-песни напеваю я струнам,
Вольный ветер их разносит по полям.
Гусли-мысли да весёлых песен дар
Дал в наследство мне мой батюшка-гусляр.
Гусляром быть доля выпала и мне -
Веять песни по родимой стороне.
Я иду, накинув бедный мой наряд;
Гусли звонкие рокочут и звенят!
Прохожу по полям, по горам,
Напеваю я песни ветрам,
А как выйду на Волгу-реку, -
Отдохнуть прихожу к кабаку.
Там по праздникам пьёт и поёт,
Веселится рабочий народ.
Как ударю я в струны мои,-
Замолчат над рекой соловьи;
Разливается песня кругом -
Серебром!
Далее в стихотворении говорится о том, что гусляр высказывает правду богачу, неправедно нажившему своё богатство. За это гусляра заключают в тюрьму.
Если сейчас спросить у граждан нашей страны о том, какие инструменты являются исконно русскими, то наверняка большинство скажет, что это балалайка и гармошка. На самом деле эти инструменты заимствованы. Балалайка – у тюркских народов. Гармонь – у немцев, наши умельцы только усовершенствовали её, чтобы музыка звучала также и при растягивании мехов (развернись, душа!). Могут назвать, может быть, какие-то духовые инструменты.
Мне кажется, то, что вменялось писателю в недостаток, оказывается по прошествии времени его достоинством. С одной стороны, исходя из его творчества, можно говорить о том, что Октябрьская революция – не случайное, а закономерное событие в истории нашей страны. С другой стороны – Степан Скиталец не воспевал данное событие, не писал о Гражданской войне, как многие его современники по писательской профессии.
Нет этой темы у него во многом потому, что он больше десяти лет жил в Китае, в Харбине. Но опять же и тут мы видим своеобразие его биографии: он не был эмигрантом, а попал туда по заданию ДВР – Дальневосточной республики. Любопытен опыт этого временного буферного государственного образования. В ДВР власть осуществлялась путём сотрудничества большевиков, социал-демократов (меньшевиков), эсеров. О влиянии идей социалистов-революционеров (эсеров) на некоторые произведения автора указывает советская критика.
В начале первого рассказа изображённый пейзаж увлекает своей красотой и величественностью, а затем намекает на тему и идею произведения. Мы видим Волгу, на луговой её стороне – курган, обращённый к реке каменной стороной. Напротив, на другом берегу – крутые зелёные горы, внизу у воды – известковые каменоломни, сравненные с девственными грудями.
Пятнадцать лет агроном Михайло Васильевич просвещал крестьян, вокруг него создался кружок сознательных мужиков, которым он втолковывал мысли о справедливости и свободе. Но земский агроном – сторонник постепенных ненасильственных действий в борьбе за права трудящихся.
Имя Скитальца не очень много говорит нашему современному читателю.Книг его издавалось мало, и большинство из них стало библиографической редкостью.
Современник Чехова, Горького, Бунина, Скиталец смог выступить в литературе со своим видением мира, со своей художественной манерой, сумел откликнуться на важнейшие проблемы современности.
Его рассказы, понести, воспоминания не потеряли своего значения и сейчас, как отзвук прошлой эпохи, описанной талантливым писателем-демократом.
Детство будущего писателя прошло в деревне, где он испытал все ужасы тяжелого крестьянского быта. Две светлых фигуры озаряли в это время его жизнь — отец и бабушка. талантливый рассказчик, певец, гусляр, изобретатель-самоучка, отец писателя прожил трудную, безрадостную жизнь, которая, однако, не сломила его.
— о жизни отца — была написана под большим влиянием Н. А. Некрасова, которым в то время увлекался юный поэт.
— писал Скиталец В. С. Миролюбову в 1895 году. В сешШарии он много читал, писал.
Особоев влияние на его творчество оказали Лермонтов, Некрасов, Никитин, позднее — Надсон, под воздействием которого, видимо, складывался образ лирического героя произведений молодого писателя с его настроениями пессимизма и отчаяния. В это же время формировались и политические взгляды Скитальца — он был членом кружков антиправительственного направления.
писатель взял себе потому, что, подобно Горькому, он много странствовал. Горький очень одобрил этот псевдоним. В письме В. С. Миролюбову он писал: „Псевдоним — ни в коем случае изменять нельзя, об этом усиленно прошу. Это очень важно для меня, Петрову — безразлично, для всех — тоже безразлично. Пускай, кто хочет, смеется, потом я попытаюсь заставить задуматься над такой штукой, как Скиталец, — не Петров, а вообще скиталец’4.
Совсем в другом качестве — писателя-сатирика — выступает Скиталец — автор фельетонов
Решающим для дальнейшего творчества писателя оказалось его знакомство с Горьким, которое произошло не весной 1899 года, как вспоминал сам Скиталец, а в 1898 году в Самаре.
в лесу — символичен, за ним стоят размышления автора о счастье, свободе. Поэма Скитальца утверждала мысль, что погибнуть в борьбе за счастье — это и есть высший смысл жизни.
В образе Захарыча писатель раскрывает трагедию сильного человека, задыхающегося в тяжелой атмосфере капиталистического общества.
Крупнейшее произведение этих лет — повесть
Поражение первой русской революции явилось тяжелым уда
ром для Скитальца. Он редко выступает в печати, мало создает
новых произведений. Его стихи этих лет свидетельствуют о том, что
он тяжело пережил крушение революционных надежд, хотя он
продолжает верить: . :-
: Голос услышите мой,
К вам проникающий в души.
С гор я сойду силачом
. ‘ И — драгоценную ношу —
‘ Слово, как пламя и гром,
Я принесу вам и брошу!
Три года назад наша страна пережила великое сотрясшие своих основ, три года тому назад она вступила на путь, с коего никогда уже теперь не свернет, если б даже и хотела этого.
Неужели этот поворот, историческое значение которого так огромно и глубоко, прошел для Вашего героя незамеченным, не ожикнл, не взволновал Вашей души радостным волнением, не зажег огонь Вашей любви к родине новыми, яркими цветами? Повесть говорит —• нет. Скиталец остается тем же, чем он был до 905 г.
Но если так — бросьте перо. Бросьте, это я говорю Вам дружески, а не учительски.
Вам, видимо, не о чем писать, кроме себя самого, и Вы ничего не любите, кроме себя.
В начале первой мировой войны Скиталец добивается отправки на фронт санитаром. Результатом его поездки явились несколько очерков и рассказов, в которых он выступил с осуждением войны, примкнув к тем немногим писателям, которые в это время сохраняли верность идеям гуманизма.
Эти литературные воспоминания и сегодня привлекают внимание читателей. Они совмещают в себе достоверность мемуаров, необычный для этого жанра глубокий психологический анализ и специфическое литературно-критическое исследование. Скиталец с правдивостью историка воссоздает общественно-литературную атмосферу, дух времени, когда происходили его встречи с писателями, общественными и революционными деятелями, обстановку, в которой протекала их жизнь и работа, запечатлевает их индивидуальные черты. Вместе с тем воспоминания Скитальца во многом проясняют и своеобразие личности самого писателя, его вкусы, взгляды на искусство и т. д.
Богата и разнообразна в этих произведениях и палитра Скитальца-художника. Автор исключительно внимателен ко всему, что составляет неповторимую личность, индивидуальность человека. Воспоминания Скитальца отличаются живостью языка, умением кратко, в нескольких емких словах дать художественный портрет.
В каждом литературном портрете Скитальца — особая художественная задача, определяемая объектом изображения, актуальными запросами дня и целью, которую в связи с этим ставил перед собой Скиталец — художник, публицист, критик.
эскизами к роману. В произведении Скиталец обращается к своей давней теме — революционному преображению деревни н стремится подвести итог своим наблюдениям над жизнью крестьянства эпохи первой русской революции.
В настоящий сборник включены лучшие прозаические произведения Скитальца, избранные стихотворения и стихотворные фельетоны, воспоминания.
Стихотворения печатаются по изданиям: Самарская газета, 3897—1899; Скиталец. Песни скитальца. М., 1919; Избранные стихи и песни. М., 1936; повести и рассказы — по изданиям 1935, 1939 и 1955 гг.; воспоминания — по изданию: Скиталец. Повести и рассказы. Воспоминания. М, Московский рабочий, 1960.
Маргарет Петерсон Хэддикс - Сквозь строй краткое содержание
Гонка за тридцатью девятью ключами, которые должны принести их обладателю мировое могущество, подходит к концу. Последняя подсказка приводит 14-летнюю Эми и ее младшего брата Дэна, а также их многочисленных соперников в маленький городок Стратфорд-на-Эйвоне, на родину великого барда, Уильяма Шекспира. Здесь им предстоит разгадать последнюю загадку — и узнать, в чем же заключается тайна тридцати девяти ключей и какой приз должен получить победитель этой жестокой гонки. Однако, оказавшись перед лицом последнего испытания, дети испытывают сомнения, стоит ли результат всех тех жертв, которые надо принести ради него.
Сквозь строй - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Маргарет Петерсон Хэддикс
Посвящается Тодду, Уиллу и другим охотникам за ключами.
Джинджер Ноултон, у которой всегда есть ответы
Хотя к скрытым микрофонам им было не привыкать. У них даже выработался новый инстинкт самосохранения — каждый раз, приезжая в отель, первым делом проверять все на наличие подслушивающих устройств и прочих шпионских штучек, услужливо подброшенных их врагами. Более того, они привыкли изучать все возможные пути для отступления, отмечая заодно любые подручные средства, годные для самообороны. Эми было четырнадцать лет, а Дэну — одиннадцать. Однако они уже успели выработать в себе все необходимые качества матерых агентов ЦРУ.
Однако, прибыв в Лондон, Эми еле поднялась по ступенькам и без сил рухнула на кровать. Дэн проковылял следом за ней и свалился на диван, потом резко встал и тут же снова упал, забыв снять со спины рюкзак. Он был раздавлен.
Разбит и раздавлен.
Нелли Гомес, компаньонка детей, была среди них единственным человеком, который все еще держался на ногах. Она внесла в номер огромную сумку и переноску с Саладином, подтанцовывая в такт сумасшедшей музыке в наушниках, без которой она не могла прожить ни минуты. Эми пришла в голову мысль, что, наверное, ей следовало бы помочь с сумками. Однако сил не было ни на что.
Нелли поставила сумки и закрыла дверь. Вдруг она упала.
Но не успела она подняться, как Нелли снова была на ногах. Нет, это не обморок. Она просто наклонилась и что-то подобрала с пола. Какой-то конверт… А Эми с Дэном даже не заметили его.
Нелли подняла над головой письмо и радостно замахала им в воздухе.
— Что это, детишки? Как вы думаете? Спорю, что это следующая подсказка!
Эми равнодушно пожала плечами.
Дэн запрокинул голову и уставился в потолок.
— Ребятки? — озадаченно произнесла Нелли и вынула наушники из ушей. — Вы меня слышите?
Она поднесла к глазам конверт.
— Ага! Адресовано Эми и Дэну Кэхилл. И Нелли Гомес. Вау… Я такая официальная теперь. Его наверняка подсунули под дверь до нашего прихода. — Она протянула им конверт. — Кто первый?
Никто не сдвинулся с места.
Нелли замахала конвертом в воздухе, пытаясь привлечь внимание Эми и Дэна.
— Ну, давайте, ребята. Это же подсказка, ну же, сюда. — Она дразнила конвертом детей, словно Саладина кусочком красной рыбы. — Вам разве не интересно, что там? Кто-то нам очень помогает!
— Если бы этот кто-то помогал, то он нам все рассказал бы еще на Ямайке, — пробормотала Эми.
Она, конечно, знала, что это невозможно, но отказывалась это понимать. По крайней мере, сейчас.
— Или в самом начале, — подал голос Дэн, — еще на похоронах бабушки.
Потому как приблизительно два месяца назад Эми с Дэном ожидал огромный сюрприз, обнаруженный сразу после смерти их любимой бабушки.
Им и еще некоторым избранным Грейс предлагала странное наследство — или миллион долларов каждому, или гонка за ключами.
Эми с Дэном выбрали гонку за ключами.
И с тех пор у них не было ни минуты покоя — они исколесили весь земной шар, охотясь за ключами и прячась от своих несимпатичных родственников, которые тоже сделали свой выбор в пользу ключей. Детям не раз удавалось перехитрить соперников или просто улизнуть и спастись от преследования, несмотря на то, что силы их были неравны. Они уже и не помнили, сколько раз кто-то пытался свести с ними счеты, покушаясь на их жизнь.
Но, помимо ужаса и страха перед смертельной опасностью, Эми пережила и немало счастливых минут — например, когда она впервые поняла, что она, оказывается, не боится прыгать с крыши — как это было в Вене. Когда они единственные смогли догадаться, где спрятан ключ в Каире. И когда поднялись на вершину мира — Эверест.
Но после всех испытаний и приключений они только вчера, оказавшись на Ямайке, до конца осознали всю жестокость гонки за ключами. И чем дольше они летели через океан, чем больше понимали, что скрывается за этой тайной, сколько страданий, горя и слез было из-за нее пережито на протяжении веков. До вчерашнего дня они еще не вполне понимали, что же их все-таки отличает от других команд, не считая, конечно, каких-то очевидных вещей — что они самые маленькие и бедные, да к тому же круглые сироты и абсолютно несведущие в истории своего рода. Они думали, что в главном они все друг на друга похожи, потому что цель у них одна — победить. Быть первым.
Но как можно простить и забыть?
— Нет, это невозможно, — вслух пробормотала она.
— Ты про подсказку? — спросила Нелли, недоуменно глядя на конверт. — Но ты еще ничего не знаешь.
— Да нет, вся эта охота за ключами, — ответил за сестру Дэн. — Безнадежно. Мы не сможем победить. В том смысле, в каком от нас этого требуют. Зачем мы вообще сюда приехали?
Он посмотрел в окно. Их номер был на двенадцатом этаже, и в окне было видно только унылое серое небо.
— Ненавижу Лондон. Здесь что, всегда дожди?
Эпоха революции 1905 года, вызвавшая к жизни лучшие творческие силы русской радикально настроенной демократии, характеризовалась подъемом передовой, связанной с интересами трудящихся масс реалистической литературы.
М. Горький глубоко осознал значение и место передовой демократической литературы в назревавших революционных событиях 1905 года. Он стремился собрать воедино, скрепить организационно все живое, демократическое, прогрессивное, что было в литературе и искусстве той поры, чтобы повести непримиримую борьбу с реакционным упадочным искусством.
Высокая оценка творчества Скитальца по справедливости была дана в приветствии президиума правления Союза советских писателей юбиляру в день его 70-летия в 1939 году:
Так появился его псевдоним, под которым он постоянно выступал в литературе.
Герои ранних произведений Скитальца — сильные, волевые люди, но не активные борцы.
Несомненное идейно-тематическое родство можно установить между персонажами этих рассказов и лирическим героем поэзии Скитальца.
Бунтарское начало творчества Скитальца вслед за Горьким утверждало новое, активное отношение к жизни, к назначению человека на земле, противостояло пессимизму, унынию, безверию декадентского искусства.
Ленин нашел возможным поставить эти две книги рядом, так как были очевидны их идейная близость, революционная направленность, гуманизм, глубокое сочувствие трудящимся массам.
Тема индивидуального протеста, наметившаяся в начальный период творчества, перерастает теперь в тему массовой революционной борьбы против угнетения и бесправного положения народа.
Для подавляющего большинства крестьян в революции 1905 года важнейшим был вопрос о разделе помещичьих земель.
Как художник-реалист, стоявший на общедемократических позициях, Скиталец сумел уловить в жизни новые веяния, однако революционные идеалы, во имя которых герои произведений Скитальца вступают на путь борьбы, нечетки; неясны были писателю и реальные пути для достижения конечных целей.
Безысходная тоска одинокого, обозленного на мир интеллигента, лишенного связи с народом, метавшегося в поисках жизненного пути, — вот что составило содержание этой повести.
В 1914–1917 годах Скиталец увлекается фольклором, народными песнями, выступает на многих литературно-вокальных вечерах (он проехал с концертами от Петрограда до Владивостока и через Маньчжурию в Харбин).
После Великой Октябрьской социалистической революции, не осознав громадного всемирно-исторического сдвига в судьбе нашей родины, Скиталец легальным образом переехал жить в Харбин. В своей автобиографии он писал об этом следующее: «Весной 1921 года А. В. Луначарский командировал группу писателей во Владивосток — организовать там советскую газету. В этой группе участвовал и я. Когда группа доехала до Читы, Владивосток заняли белые. Организовали газету в Чите, но в маленьком городе, в голодный 1921 год, без материальной базы газета не выдержала расходов и к концу года прекратила свое существование.
Скиталец — мастер литературного портрета; немногими штрихами ему удается нарисовать запоминающийся образ великого современника.
Вернувшись на родину, Скиталец в одном из писем писал Горькому: «В оргкомитете я еще не был и ни с кем не виделся, хочу прежде увидеться с Вами…
Свидание с Вами, кроме естественной радости после многих лет невольной разлуки, дорого для меня еще и потому, что, намереваясь вновь выступить в родной литературе, сильно нуждаюсь по старой памяти в Ваших добрых и мудрых советах.
В обширной мемуарной литературе о Горьком воспоминания Скитальца занимают свое определенное место, помогают воссоздать дорогие черты Максима Горького.
С огромной душевной симпатией рассказывает Скиталец о Л. Толстом, А. Чехове, В. Короленко, Н. Златовратском.
Воспоминания Скитальца — это своеобразные картины литературной и общественной жизни России в канун революции 1905 года.
Театр, опера, литературные журналы, вечера, собрания, демонстрации, петиции, протесты, новые произведения литературы — все это было проявлением огромного общественного подъема, охватившего страну.
В воспоминаниях Скитальца дается характеристика литературной жизни реакционного лагеря. «После поражения революции 1905 года, — пишет Скиталец, — началась беспощадная расправа, водворилась на много лет гнетущая, тупая реакция.
Реакционный политический режим породил у части интеллигенции реакцию внутреннюю, психологическую, уныние, пессимизм и упадок духа, сказавшийся в потребности найти забвение в чем-то другом: искали суррогатов в опьянении себя вином, кокаином, половой распущенностью, азартной игрой; мрачным флером подернулось затуманенное сознание разочарованных душ, утративших веру в лучшее будущее.
Воспоминания Скитальца, над которыми он работал в последнее двадцатилетие своей жизни, входят существенной составной частью в творческое наследие писателя; они значительно расширяют наши представления о творческом облике писателя-реалиста Скитальца, бытописателя эпохи первой русской революции.
Великие события, свидетелем которых был Скиталец, заставили его поразмыслить над историческими перспективами и четче определить свое место в жизни народа, в судьбах родины. Разгромив интервентов, освобожденный народ приступил к строительству новой жизни. Страна быстро вставала из пепла и развалин. Новое, социалистическое властно входило в жизнь и заявляло о себе. И всякий честный наблюдатель по ту сторону наших рубежей, чей взгляд не был омрачен звериной ненавистью к победившему народу, кто способен был объективно судить о происходивших больших процессах в нашей стране, не мог не заметить этого нового, не мог не загореться желанием внести свой вклад в созидание новых форм жизни.
Из Харбина в Москву Скиталец вернулся в 1934 году, накануне открытия I съезда писателей, когда молодая советская литература окрепла, набралась сил и намечала пути своего развития. В едином творческом союзе объединились художники разных стилевых направлений, представители старшего поколения и взращенная Октябрем молодая поросль.
Писатель принял активное участие в работе съезда. В своей речи он сказал: «Величие наших дней заключается в решающей роли трудящихся масс, в развившейся в них гигантской энергии, направляемой твердой рукой сорганизованного монолитного авангарда…
Лучшие произведения Скитальца по праву занимают видное место в творческом наследии писателей-демократов, вступивших в литературу на заре нынешнего века.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
ГЛАВА 4. ДРУЗЬЯ МАРИНЫ. ВРЕМЯ. КНИГИ
ГЛАВА 4. ДРУЗЬЯ МАРИНЫ. ВРЕМЯ. КНИГИ Саша Кабанов, с которым мы ездили на похороны Льва Толстого, стал бывать у нас. Пылкий, восторженный сверх всяких мер, он блаженствовал вблизи Марининых стихов и их творца, ничему у нас не удивлялся, все принимал на веру, все находил
Скиталец Диоген
Глава III. СКИТАЛЕЦ
Глава III. СКИТАЛЕЦ И путник усталый на Бога роптал. Пушкин О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней. Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари
Одинокий скиталец
Одинокий скиталец Эйнштейн любил изображать себя отшельником. Смеялся он заразительно, но его смех был похож на странные звуки, издаваемые тюленем. Иногда этот смех был скорее обидным, а не ободряющим. Он любил бывать в компании музыкантов и рассуждать за чашкой крепкого
Глава 2. Скиталец без визы
Глава 2. Скиталец без визы Революции всегда бывают неблагодарны… Н.Бердяев Когда "Ильич", медленно маневрируя на рейде, пробирался к месту своей стоянки, Троцкий, зябко кутаясь в свое пальтишко, имел все основания думать, что Константинополь — ловушка. Возможно, его
ВЕЧНЫЙ СКИТАЛЕЦ
Глава II СКИТАЛЕЦ
Имя Скитальца не очень много говорит нашему современному читателю. Книг его издавалось в последние советские годы мало, и большинство из них стало библиографической редкостью.
В последнее время к нам возвращаются имена людей из далёкого прошлого, позабытых, многим незнакомых, но внесших свой вклад в литературу, оставивших литературный след на крымской земле, в том числе и в Байдарской долине. К этим именам принадлежит имя Степана Гавриловича Петрова (Скитальца).
Две светлых фигуры озаряли в детстве его жизнь – отец и бабушка. С 5 лет умел читать, с 12 лет писал стихи, а в 14 лет он даже написал и послал в одну редакцию поэму, которую запретила цензура. Печататься он начал только в 25 лет. Скиталец окончил начальную школу и сельское двухклассное училище, после чего поступил в Самарскую учительскую семинарию. Исключённый за политическую неблагонадёжность из последнего класса самарской семинарии, он отправляется в 1893-1897 годах путешествовать по югу России, Украине, Бессарабии, Крыму. Служил писцом в земстве, певчим в церковном хоре, актёром в украинской группе Крапивницкого.
За пропаганду среди сормовских рабочих Скитальца и Горького арестовали 17 апреля 1901 г. Поводом к аресту послужило приобретение мимеографа для печатания революционных прокламаций и воззваний. Горького выпустили через месяц на основании врачебного заключения, а Скитальца через 3 месяца с высылкой в Обшаровку.
В Крыму Скиталец встречался с А. Чеховым, Л. Толстым, В. Короленко, Ф. Шаляпиным, М. Горьким и другими современниками. Большая творческая и человеческая дружба связывала его с Горьким и Шаляпиным. Роднили их похожая судьба, трудная школа жизни, тесная связь с народом, из которого они вышли. Скиталец пишет о необычайной популярности Горького.
Стихи Скитальца пользовались в 1900 г. наибольшей популярностью. Они были замечательны своей актуальностью и злободневностью, цензура неистовала по этому поводу.
В войну 1914 г. по 1918 г. Скиталец был зачислен санитаром, затем он становится военным корреспондентом в санитарном поезде.
Драматично сложилась судьба Скитальца после Октябрьской революции, Скиталец уезжает в Харбин. Он оказался отрезанным от родины в течение 12 лет. Приведу отрывок из воспоминаний Е.М. Аспиза – балаклавского фельдшера, друга Скитальца:
«Я хотел бы рассказать о том тяжёлом чувстве, с которым Скиталец жил в последние годы и с которым сошёл в могилу. Дело касается его пресловутой эмиграции.
Вот что он мне рассказал незадолго до своей смерти: «Ведь вот многие продолжают считать, что я был в белой эмиграции. Ну, какие у меня могли быть поводы и мотивы для разрыва с Родиной? А дело было так.
В начале 1919 года, в разгаре гражданской войны, книги наши не печатались, заработка не было. Группа наших литераторов обратилась к Луначарскому, прося совета и помощи. Он нам посоветовал поехать по городам Сибири, где мы можем выступать с лекциями, чтением своих произведений, участвовать в создании местных газет и пр. Я поехал туда в бесплатно предоставленном нам правительственном вагоне, выступая в разных городах. Добрался до Владивостока, а там как раз через некоторое время произошёл переворот, образовалось правительство Меркулова, и я оказался отрезанным от России. Воспользовался я тогда приглашением группы левых японских литераторов, которые стояли за установление культурных и политических связей с Советами и поехал в Токио, где выступал как советский писатель, где со мной обращались как с официальным представителем советской литературы. Землетрясение в Японии заставило меня уехать оттуда, и я очутился в Харбине, где моя жена поступила на советскую службу в правление КВЖД, а я сотрудничал в местной русской газете, которая держалась советской ориентации.
Возвращается он на родину только в 1934 году перед первым съездом советских писателей, в котором он принял участие.
и Байдарская долина
Неуёмность этого действительно непоседливого, чрезвычайно жадного на впечатления писателя привели его в Крым.
Первое знакомство Скитальца с Крымом относится к 1895-1897 годам, когда он путешествовал по югу России в поисках жизненного пути. Прошагав с длительными остановками по Южному берегу, он останавливается в Балаклаве, где, естественно, не имел ни кола, ни двора.
С апреля 1908 года по февраль 1909 года С.Г. Скиталец жил в Балаклаве Чем привлёк писателя крохотный городишко? Для него невероятным оказался факт, городская библиотека разместилась нигде-нибудь, а в самых удобных помещениях здания градоначальства. Хозяйкой здесь была ссыльная Е. Левинсон. Она завела особый альбом, на его страницах заезжие знаменитости оставляли записи. Ту, которую набросал своим размашистым почерком Степан Гаврилович, стоит привести полностью.
Пишет С. Скиталец:
«Здесь я жил вместе со всей моей семьёй около года, и нигде в Крыму не удалось нам жить уютно и спокойно, кроме Балаклавы. Я объясню эту удачу встречей и знакомством с Е.М. Аспизом и лицами, причастными к здешней библиотеке. Мы все сблизились в такую дружную компанию, что отныне Балаклава сделалась для меня чем – то родным, куда вероятно, я ещё много раз буду возвращаться.
Этот текст подписан 1 февраля 1909 года. Где жил С. Скиталец в Балаклаве? Некоторые краеведы указывают в сторону Спили-горы. Но точно неизвестно. Разумеется, он примкнул к небольшому кругу интеллигенции, душой которой была библиотекарь Е.Д. Левенсон. В то время он был уже популярным писателем. С начала века он был окружён ореолом славы М. Горького и считался одним из первых духовных его учеников.
Из воспоминаний дочери доктора Е. Аспиза:
Затем он покупает участок в Байдарской долине. Недалеко от Скели был построен тестем Скитальца – волжским собственником пароходов двухэтажный дом для своей дочери, жены Скитальца – Александры Николаевны. Она очень сильно болела. Именно болезнь жены заставляет писателя поселиться в Байдарской долине.
Автор описывает путешествие одного из героев своего романа:
Читайте также: