Сказание о полифеме и галатее краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Гонгора. Поэма о Полифеме и Галатее
Поэма о Полифеме и Галатее
(1) Поэт просит графа Ниэбла выслушать его стихи.
Стихи, чей звучный мне насказан строй
премудрой Тальей, что пастушкой мнится,
когда — мой граф! — багряною порой
на мальву дня меняет мак денница,
услышь, Ниэблу позлатив собой,
стихи, — им второю моя цевница, —
коль ты уже у стен Уэльвы, граф,
ветров не режешь, не гнетешь дубрав. [. ]
(5) Описание пещеры Полифема.
Убранством скудным стынут над скалой
стволы, их кронам, схожим с дикой шкурой,
безветрием обязана и мглой
пещера больше, чем скале понурой;
слепое ложе и приют гнилой
для жуткой ночи, а приметой хмурой—
птиц полунощных безобразный сброд,
чьи клики скорбны и тяжел полет.
(6) Завершается описание пещеры.
Таков провал, который в толще черной
разъят земли томительным зевком,
где Полифем, гроза округи горной,
глухой чертог обрящет, темный дом
и для овечьих стад загон просторный:
все кряжи скрыты мрачные кругом
их массами слепящими, которым
призывом дикий свист, валун затвором.
(7) Описание циклопа.
Был как большая мускулов гора
свирепый сей (Нептунов сын, страшила,
чей зрак на сфере лба пылал с утра
почти чго ровней старшего светила)
циклоп, кому сосна, сколь ни храбра,
жердиной легкой став, трусливо льстила,
под грузным гнетом, тоньше тростника,—
день—посох овчара, другой—клюка.
(8) Продолжение описания.
Чернеющих волос поток волнистый—
подобье сумрачных летейских вод,
терзает пряди ветер норовистый,
спадающие грязно и вразлёт;
а бороды каскад (как сын нечистый
спаленных Пиренеи) на грудь течет,
чьи неумело, изредка и всуе
перстами цедит он густые струи. [. ]
(13) Любовь Полифема к Галатее.
Дориды дочь ему всех нимф милей,
когда-либо рожденных в пышной пене,
то Галатея, прелесть Граций ей
Венера подарила в упоенье.
Два светозарных ока, звезд ясней,
белейшее венчают оперенье:
Юноны лебедь, а равно павлин
Венеры, столп Нептуновых глубин.
(14) Продолжение описания Галатеи.
Аврора в нимфе чистоту лилеи
сплела с кармином розы огневой,
смущен Амур: что впору Галатее—
снег пурпурный иль пурпур снеговой?
Зря подражает жемчуг Эритреи
ее челу: разгневан бог слепой—
на ушке перламутровом, в отместку,
он блеск в златую заточил подвеску. [. ]
(18) Беглое описание Сицилии.
Сицилия—рог Вакха, сад Пометы—
щедра на все, что прячет и родит:
тот множит пышные гроздей короны,
а та румяные дары плодит.
Цереры воз здесь летним цепом склоны
пшеничные от веку не щадит,
торят к ее колосьям спелым тропы,
как муравьи, провинции Европы.
(19) Завершается описание Сицилии; любовь, которую испытывают все мужчины острова к Галатее.
Горам завидным Палее воздает
щедрее, чем Церера всем равнинам.
Здесь в поле золотого града гнет,
там шерсть, как снег, пушит бока вершинам.
И все, кто снег стрижет, и злато жнет,
и чаны полнит выжатым кармином,—
от веры или страсти нимфу тут
за божество, пусть и без храма, чтут.
(20) Дары, приносимые ей пахарями, овчарами и садоводами.
Но все же есть алтарь: там, где крылатой
волною пенной смочен брега скат,—
первины оставляет там оратай,
овчар—слепое первоплодье стад,
рог Альматеи, в благах тороватой,
садовник ивовой циновке рад
отдать, которую сплетала ловко
дочь скромная, сколь ни проста циновка.
(21) Действие, которое оказывает на юношей острова любовь к Галатее.
Пылает рпадость, и неспешный плуг
лишь гладит земли, что взрезал доселе,
волом едва влачимый, чей досуг,
хозяйскому под стать,—блуждать в безделье,
без пастуха, что им свистел, на луг
бредут стада, не слыша, чтоб скрипели
пращи: там, где пастух-бедняк исчез,
свистит—зефир, скрипит—дубовый лес. [. ]
(24) В разгар жары к месту, где спит Галатея, приближается Акид: он склоняется, чтобы напиться из ручья, и замирает, увидев спящую нимфу.
Как саламандра в Солнце, Пес рычащий
взъерошил шкуру звезд своих, когда
(пыль во власах, пот на челе, слепящий,
как молнии из бисерного льда)
явился Акид: видя Запад спящий
двух нежных солнц,—их сон двоит вода,—
он ртом и взором пьет, про все забывший,
хрусталь текучий и хрусталь застывший.
(25) Краткое описание Акида.
Был Акид — Купидонова стрела —
рожден Симетис дивной и сатиром,
в ком совмещен вид мужа и козла,—
и он был чтим земным и водным миром.
Так сталь пленительный магнит нашла,
Поклонник — спящим ослеплен кумиром,
богатый тем, что дарит бедный сад,
дают коровы и дубы растят.
(26) Дары, которые Акид оставляет возле спящей Галатеи.
Миндаль с небесной влагой загустелой,
чья мякоть зелена, но не крепка,
близ нимфы ставит он в плетенке белой
и масла ком на листьях тростника,
а в легкой пробке, выделки умелой,
златое чадо дуба-старика —
сладчайший улей из дупла, в чьи недра
весна нектар на воск сочила щедро. [. ]
(29) Удивление Галатеи, которая находит дары Акида.
Мед в пробке видит, сгусток молока
на тростнике и рядом плод в корзине,
но где дароподатель, чья рука,
даря, богиню чтит и сон богини?
Сто раз пропасть готоиа, но пока
немалый знак сей лестной благостыни,
хоть изваянье снега холодней,
волненья потеснив, дал думы ей.
(30) Нимфа размышляет, на чей счет отнести подношение, и тогда Амур решает сломить неприязнь, которую выказывает ко всем Галатея.
Нет, не Циклоп виновник лестной дани,
не гнусный фавн и не иной урод,
живущий в чаще, чью узду желанье
ослабило, а сон — стократ гнетет.
Младенец-бог в повязке—вот чьи длани
пышнейшую добычу, дар высот,
готовят древу матери в трофеи —
доныне гордый норов Галатеи. [. ]
(32) Галатея не ведает имени дарителя. Она ищет и находит Акида, который притворяется спящим.
Она бы позвала, но оробела,
не зная, как зовется чаровник,
каков, хоть кистью робкою умело
творит фантазия желанный лик.
Стопы, чей страх утих, пыл гонит смело
в тень, где предстал пугливой в тот же миг
на ложе поля — иль на поле брани —
юнец, сокрывший сном свое желанье. [. ]
(З6) Природная красота притягательнее приукрашенной: в бесхитростной красоте
Акида заключен любовный яд, с вожделением испитый Галатеей.
Верней для аспида в глуши засада
там, где нестрижен милый взору лог,
чем тщательно причесанного сада
изысканно-приятный уголок,—
его мужавый лик Амур для яда
быть сладостной привадою обрек;
и Галатея, не страшась нимало,
пьет все жаднее зелье из фиала.
(37) Лукавый Акид, притворяясь спящим, внимательно следит за сменой чувств в душе Галатеи.
И юноша, сколь прорезь ни мала
для сна дозорного, следя, как разом
и неспокойна нимфа, и смела,
в лицо ей впился Аргусом стоглазым;
он линзой в думы ей проник,—чела
ни бронзой не укрыть ей, ни алмазом:
в своих палладионах так Эрот,
стен не сломав, огонь вовнутрь ведет. [. ]
(39) Уcпокоившись, Галатея позволяет счастливому Акиду подняться; описание места, которое станет ложем любви.
Не столь дичлива, а скорей нежна,
веля счастливцу разогнуть колени,
юнца с улыбкою блазнит она
не сну продленье дать, а роздых лени.
Утес крутой, чья вогнута стена.
их, как шатер, сокрыл в прохладной сени,
где плющ—его завесы зелены —
обвил стволы и обнял валуны. [. ]
(44) Взобравшись на скалу, Полифем играет на своей свирели; страх нимфы, услышавшей эту музыку.
Судья горам и брегу, — беззаботно
он влил, застыв на выступе крутом,
во флейты, кои воск связует плотно,
дыхание, как мех, огромным ртом;
и нимфа, вняв им, стала бы охотно
былинкой, перстью на ветру, листом,
чем, нежа юный вяз лозой, в напасти
не жить от страха, умирать от страсти.
(45) Любовь и страх мешают бегству Галатеи; начинает петь Полифем, голосу которого предшествовала свирель.
Но лозы рук, хрустальные, крепки,—
любовь их вьет и страх неизреченный
вкруг бедного ствола, что на куски
топор изрубит, ревностью точенный.
Меж тем пещеры, холмы и пески,
цевницей грубою предвосхищенный,
настиг, как гром, все пепеляшяй глас:
вам, Пиэриды, уступлю рассказ! [. ]
(60) Галатея и Акид бегут в сторону моря; сравнение.
И два влюбленных сердца сладкозвучных,
нежнейших уз разъяв тугой клубок,
по жесткой гальке, среди тернов тучных,
взыскуют волн морских крылами ног:
не так ли, вызволив от птиц докучных
посев, неосторожный страж совлек
и заячью чету, два дружных пыла,
свел коих разный пол, бразда сдружила.
(61) 3оркое око Полифема замечает Галатею и Акида.
И узрив — дикий муж — неслышный скок
испуга снежного к морской пучине
(столь зорок, что нагого, пусть далек,
ливийца зрит, чей легок щит в пустыне),
и отрока,—сколь древних буков мог
ревнивый гром смутить, смутил в теснине:
так, упредив разъятье мутных туч,
опережает гул слепящий луч.
(62) Полифем, отломив огромную скалу, бросает ее в Акида. Из раздавленного тела юноши, милостью богов, истекает вместо крови прозрачная вода.
Он в ярости безмерной вырывает
из кручи горной большую из плит,
метнув ее, он юношу сбивает,—
нет урн грузней, тяжеле пирамид.
И нимфа слезно к божествам взывает,
коих и Акид умолить спешит,
и тут же кровь, что выжал гнет фатальный,
те обратили в чистый ток хрустальный.
(63) Этот поток впадает в море, где он встречен Доридой.
Как только плоть его угнетена
была столпом ужасного утеса, —
стопы дерев, чья дивна толщина,
текучий бисер вен омыл белесо.
Кость белая,—жемчужная волна,—
целуя дол, сребрит пески откоса:
Дорида, с неизбывною тоской
чтя зятя, нарекла его рекой.
Красив и прекрасен остров Сицилия, золотом переливаются плодородные нивы, белеет шерсть овец. Правда, есть на нем одно ужасное место - пещера циклопа Полифема, в котором всегда царит тьма. Эта пещера служит для него и домом и загоном для его овец. Единственный глаз Полифема светит посреди лба, его нечесаные грязные волосы мешаются с бородой, которая накрывает его грудь. Сам он как гора мускулов, огромен настолько, что проходя, мнет деревья как былинки, а посохом для него служит могучая сосна. Иногда он пытался причесать свою бороду своими неуклюжими пальцами.
Он любил красивую нимфу Галатею, дочь морской нимфы Дориды. Ее красоту ей щедро даровали бессмертные боги и все мужчины чтили ее. Все виноградари, пастухи и пахари приносят на ее алтарь дары больше от страсти, чем от веры, а молодые юноши бредят о ее любви, забывая о своих делах. Сама же Галатея холодней снега, что никто не мог пробудить в ней ответные чувства.
В разгар жары Галатея решила отдохнуть на берегу ручья в чаше. Пока она спала, к тому ручью пришел молодой красавец, совершенный, как и она, так как был рожден от Симетис и козлоногого сатира, увидел ее в отражении воды и замер от ее красоты. Он сам был прекрасен, его облик пронзал как стрела Купидона, а теперь он сам испытывает это.
Молодой красавец Акид не стал будить ее, но зато оставляет около нее дары: мед диких пчел, плоды миндаля, масло из овечьего молока и скрывается. Проснувшись, Галатея была удивлена увиденным и гадает от кого же эти подарки. Сами дары ей льстят - ведь получается, что оставивший ей подарки чтит ее и ее сон. Все это ей очень любопытно и ничего кроме этого она не испытывает.
Тут Амур решил сломить ее холодность и черствость и внушил ей любовь к этому неизвестному дарителю. Она желает познать его, ищет его, не зная имени, и находит Акида, который только притворился спящим.
Галатея рассматривает спящего. Его красота, такая же естественная, как красота дикой природы, довершает дело, начатое богом любви: в душе Галатеи разгорается любовь к прекрасному юноше. А тот, по-прежнему притворяясь спящим, сквозь сомкнутые веки наблюдает за нимфой и видит, что одержал победу. Остатки страха исчезают, Галатея позволяет счастливому Акиду подняться, с нежной улыбкой манит его под крутой утёс, укрывающий влюблённых в прохладной сени.
Пересказала И. А. Москвина-Тарханова. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 832 с.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Галатея, была дочерью Нерея и прекрасной морской нимфы Дориды. Таким образом, унаследовав невероятную красоту своей матери, Галатея представляла собой добродетельную молодую женщину с белым цветом кожи и очаровательными чертами лица. Она жила в спокойном море и являлась объектом желания циклопа Полифема.
Полифем был полной противоположностью Галатеи, грубый, чудовищный и гигантский. Сын Посейдона и нимфы Фоосы, он был безумно влюблен в Галатею, но она, как и ожидалось, не отвечала ему взаимностью. Сердце этой милой девы было занято прекрасным молодым человеком, Ацисом, который, в свою очередь, был сыном бога Пана и нимфы Симетис. Эта любовь была настоящей. Молодые любовники часто встречались тайком.
Однажды, когда оба отдыхали у моря, Полифем обнаружил их. Циклоп, как обычно, пришел, чтобы понаблюдать за своей любимой Галатеей, но лицезрел сцену, которая ему не очень понравилась. Испугавшись, Ацис попытался сбежать. Тем не менее, гнев Циклопа был огромен и так же велик, как и его сила. Циклоп с небольшим усилием бросил самый тяжелый камень прямо на молодого человека, раздавив его.
Галатея отчаянно закричала, подбежав к любимому и рыдая над телом Ациса. Она всеми силами пыталась спасти его, но ничего не могла поделать, Ацис был полностью раздавлен тяжелым камнем, и его жизнь угасала среди рыданий любимой. Единственным выходом было плакать и молить богов. После долгих молитв и рыданий, благочестивые боги превратили кровь, которая текла из Акиса, вместе с безутешными слезами Галатеи, в могучую реку, и это был единственный способ помочь Галатее остаться со своей любовью навечно.
Читайте также: