Шолохов любимая мать отчизна краткое содержание
Обновлено: 08.07.2024
Михаил Александрович Шолохов
Собрание сочинений в восьми томах
Том 8. Рассказы, очерки, фельетоны, статьи, выступления
По станице Лужины давнишне грязная корка снега, недавно прилетевшие грачи в новом, цвета вороненой стали, оперенье.
Дым из труб рыхл и тонок. Небо как небо, — серое. Контуры домов расплывчаты от реденькой мглы, что ли. Лишь за Доном четкая и строгая волнится хребтина Обдонской горы да лес стоит как нарисованный тушью.
В нардоме районный съезд Советов. Начало. Секретарь окружкома партии уверенно расстанавливает слова доклада о международном положении. На скамьях делегаты: сзади глядеть — краснооколые казачьи фуражки, папахи, малахаи, дублено-полушубчатые шеренги. Единый сап. Изредка кашель. Редко бороды, больше голощекого народа с разномастными усами и без них.
Секретарь читает ноту Чемберлена. Из задних рядов запальчиво:
— Пущай не гавкает!
Председательствующий звонит стаканом о графин:
А после доклада, в получасовом перерыве, когда в фойе поник над папахами табачный дым, в гуле голосов услышал я знакомый, как будто Майданникова голос. Растолкал ближних. Он, Майданников, вновь избранный председатель хутора Песчаного. Вокруг него куча казаков. Самый молодой из них, в неизношенной буденовке, говорил:
— Наломают нам хвост…
— У них, брат, техника.
— Техника без народу что конь без казака.
— Аль народу у них мало?
Майданников заговорил опять. Голос у него густомягкий, добротная колесная мазь.
— Ты брось это. Ты, односум, белым светом не того… Случись война — она нам не страшная… Тю, да ты погоди! Дай сказать-то! Кончу я молоть, тогда ты засыпешь, а зараз слухай. Нас в германскую забрали в пятнадцатом году. Третьей очереди я был. Из станицы Каменской сотню нашу — на фронт. Пристебнули к восьмой пешей дивизии, мы и ходим с ней, навроде как на пристежке. Побывали в боях. Под Стырью с коньми расстались. Всучили нам штыки на винтовку, и превзошли мы в кобылку. Воюем. В окопах и по-разному. А больше всё в них. Год в проклятой глине просидели. Четыре месяца без отдыху. Вша нас засыпала! Тут — с тоски, а тут — немытые. И вши были разные: какие с тоски родются — энти горболысые, а какие с грязи — энти черные, ажник жуковые. Хучь они и разные, а кормили мы их одинаково, рубаху, бывалоча, сымешь, расстелешь на землю, как потянешь по ней фляжкой али орудийным стаканом — враз кровяная сделается. Палками их били, ремнями… Как животных убивали. Вот до чего много их развели! Косяками в рубахах гуляли.
А сами воюем. За что, как и чего — никому не известно. Чужое варево хлебали.
Год прошел, и заняла меня тоска. Смерть — и все! Тут — по коню стосковался, по месяцам не видишь, как его коновод правдает; там — семья осталась неизвестно при чем. А главное дело: за что народ — и я с ним! — смерть принимает, неизвестно.
В шешнадцатом году сняли нас с фронта, увели верст за сорок. В сотню пополнение пришло, почти что одни старики. Бороды пониже пупка, и все прочее. Поотдохнули мы трошки, коней выправили. И вот тебе — бац! Из штаба дивизии приказ: двинуть нашу сотню к фронтовой линии. Там, мол, солдаты бунтуются, не желают в окопы, в глину лезть; с смертью кумоваться не желают…
Разъяснил нам есаул Дымбаш: так, мол, и так. Я взял тут написал ему записку и кинул из толпы:
Погнали нас на солдатов. С нами четыре пулемета и броневая машина. Подходим к месту, где полк бунтуется, а там уже две сотни кубанцев, ишо какие-то дикие и собой рябые, на калмыков похожие, окружают этот полк. Страшное, братцы, дело! За леском две батареи с передков снялись, а полк на прогалинке стоит и ропщет. К ним офицеры подъезжают, усватывают их, а они стоят и ропщут.
Отдал есаул наш команду, повынали мы палаши и — рысью, охватываем солдат подковой… И кубанцы пошли… И зачали солдаты винтовки кидать. Свалили их костром и опять ропщут.
А во мне сердце кровью закипает, аж на губах солоно горит. Как я могу человека в энту могилу гнать, ежели я сам там жизни решался, жил в земле, как суслик. Подскакали. Вижу я: казак нашего взвода Филимонов сгоряча бьет солдата шашкой плашмя по морде. И на глазах моих пухнет у энтого морда и вся в крови, а он оробел. Молодой солдатишка и явно оробел. Так по мне мороз и пошел, не могу с собой совладать, подскакиваю:
Зимней, синеющей дымкой покрыты просторы нашей родины, ходят туманы над вечно устремленными ввысь гордыми вершинами величественных горных хребтов, над древними морями и океанами, омывающими родные берега отчизны. Влажным, ласково мягким туманом повиты поля, возделанные и взлелеянные трудовыми руками советских людей. Мелкой изморозью, серебряным бисером светится каждый листок озими, вороненой сталью отливает каждый пласт поднятой под зябь земли…
Вот и теперь, сейчас, где-нибудь на юге, наверное, зябко дрожит под лютым декабрьским ветром опаленная первыми заморозками веточка белой акации, а на западе — как бы отягощенные воспоминаниями — низко склонили ветви сосны и ели; и на восходе, и на закате солнца, когда косые солнечные лучи ощупью бродят по лесам, — как следы, блестят натеки смолы на иссеченных пулями и осколками стволах живых еще деревьев…
И кажется в эту зимнюю ночь: только чайки — над безднами наших морей и океанов, только ястреб парит над заснеженным морем колхозных полей, только — клекот орлиный над вышними отрогами наших недоступных гор…
И кажется, что земля, извечная кормилица, притихла, задумалась и в тишине, как будущая мать, собирает жизнетворящие силы для новых свершений.
Могучее племя советских людей давно уже поднялось на крыло, и светлая тень этих крыльев, несущих свободу всему исстрадавшемуся под гнетом капитализма человечеству, покрывает земной шар.
На пороге нового года, на пороге строящегося здания коммунизма наш народ-труженик стоит на вахте мира с засученными рукавами работников — подлинных хозяев земли. Он протягивает эти любящие труд руки всем тем, кто честен совестью и сердцем, кто борется и будет в будущем бороться за свободу и счастье трудящихся. С холодной улыбкой презрения, негаснущей ненавистью и с сознанием своей несокрушимой мощи он зорко посматривает за теми, кто неосторожно балует с огнем войны.
Мир не отнять у тех, чьи руки держали оружие и воспаленные губы осушали слезы на щеках осиротевших детей, чьи глаза видели и навсегда запечатлели в памяти ужасы прошлой войны.
Мир и будущее навсегда наши! С Новым годом, великая труженица, до последнего нашего вздоха родная и любимая мать-отчизна!
Какие слова подбирает писатель, чтобы описать свою Родину? Впишите пропущенные слова.
Зимней синеющей дымкой покрыты просторы нашей Родины, ходят туманы над вечно устремленными ввысь гордыми вершинами величественных горных хребтов, над древними морями и океанами, омывающими родные берега отчизны. Влажным, ласково мягким туманом повиты поля, возделанные и взлелеянные трудовыми руками людей…
2. Поиск
Мать-отчизна — поля, возделанные и взлелеянные трудовыми руками людей, земля, извечная кормилица.
3. Проба пера
Родина для меня – это Россия, огромная страна от Калининграда на запада, до Петропавловска-Камчатского на востоке, это столица Москва, Кремль, Красная площадь, это мой город, наш парк, мой двор и моя школа, это мои родители, мои друзья, мои соседи, это народные сказки и песни.
4*. Схема
Сравните очерки И.С. Соколова-Микитова и М.А. Шолохова. Заполните таблицу.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Урок литературного чтения 4 класс
Беличенко Н.А, учитель начальных классов
Организационный момент
Проверка домашнего задания
-С каким произведением мы работали на прошлом уроке?
-Какое произведение называется очерком?
-О чем писал свои произведения И.С. Соколов-Микитов? (О красоте родной природы)
- Ребята, заметно ли в очерке отношение автора к Родине?
- В каких словах он его выражает? ( Родина! Особенно звучит…)
-Как вы думаете, такова ли наша Родина, какой ее описывает автор? Найдите небольшие микротемы в очерке. (описание полей, лесов, рек)
-Как вы считаете, сухо, по- деловому или художественно описывает Родину автор?
Итак, в очерке И. С. Соколова- Микитова Родина- это прежде всего ее необъятные просторы- поля, леса, степи. города, люди.
Изучение нового материала .
Сегодня мы познакомимся с очерком другого автора.
-Кто автор этих произведений?
Чтение названия произведения учащимися.
Чтение учащихся словесных зарисовок о маме
-Итак, мама, мать, матушка – это самый близкий, родной, дорогой человек.
Еще какому слову мы должны найти определение?( Отчизна- отечество, родина)
Каким словарем пользовались?
-Подумайте, как сейчас люди относятся к Отчизне?
-Как вы относитесь к ней?
-В чем выражается ваша любовь?
-Это любовь, ребята, к малой родине, а вам еще предстоит полюбить большую Родину – Отчизну.
-Знаете ли вы, как называют людей, которые очень сильно любят свою Отчизну?
Обратимся к словарю
Можем ли мы, судя по одному заголовку, определить как автор относится к отчизне?
Как мы можем назвать М.А.Шолохова? (Патриотом.)
Давайте прочтем очерк по абзацам и постараемся ответить на вопросы:
Какое настроение у вас возникло при чтении очерка?
Какие картины вы бы нарисовали? (Чтение очерка по абзацам.)
Посмотрите на иллюстрацию в книге, которую выполнил Алексей Маслов.
Как вы думаете, соответствует ли данная иллюстрация настроению, которое вызывает очерк?
Подумайте, какие чувства испытал автор, когда писал этот очерк?
О какой родине (большой или малой) пишет М.А.Шолохов?
Самостоятельно прочитайте очерк, подчеркните карандашом слова, которые для вас непонятны .
Читайте также: