Школы на оккупированной территории ссср
Обновлено: 05.07.2024
О работе средних школ на оккупированных территориях СССР.
История нацистcкой оккупации европейской части СССР очень опасная тема для исследования. В ней буквально существует десятки подводных камней, способных привести интересующегося в места не столь отдаленные. Однако это никак не может погасить интерес к отдельным моментам столь интригующей тематики. В частности, к работе органов образования.
Бобруйск. 1941 г. Немецкие солдаты на фоне типовой советской школы. Порыв ветра сделал это фото безопасным для размещения в интернете.
"Для ненемецкого населения восточных областей не должно быть высших школ. Для него достаточно наличия четырехклассной народной школы. Целью обучения в этой народной школе должно быть только: простой счет, самое большее до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам"
Организация школьной сети на оккупированной территории РСФСР началась весной 1942 г. Оккупационные власти полностью реорганизовали систему образования на подвластных территориях. На местах создавались четырехклассные начальные школы, начало учебного года в них было назначено на 1 октября. Посещение школы объявлялось обязательным для детей в возрасте с 8 до 12 лет. Исключение составляли еврейские дети. Они не имели право на обучение в школе. Прогулы наказывались крупными денежными штрафами и лишением хлебных карточек.
Контроль над образованием осуществляли местные органы самоуправления. Наиболее примечателен пример Смоленской городской управы. В ее структуре в июле 1941 г. был создан отдел просвещения. Первоначально его задачи сводились к сбору сведений о наличии в городе образовательных учреждений, а также регистрации находящихся в городе работников образования и детей школьного возраста. Летом 1942 г. к их обязанностям прибавилось комплектование будущих школ преподавателями, а также разработкой планов и учебных программ.
Военные действия оказали разрушительное воздействие на школьную инфраструктуру. Количество школ, действовавших на оккупированной территории СССР, резко сократилось – часть из них пострадала от бомбежек и артиллерийских обстрелов и пришла в негодность, другие стали использоваться для размещения немецких войск. Проблема недостатка знаний решалась путем создания школ на открытом воздухе. При этом занятия велись в теплое время года в летние каникулы.
Сохранившиеся школы испытывали недостаток во всем оборудовании – в мебели и инвентаре, бумаге и письменных принадлежностях, а также в топливе. Это обстоятельство затруднял учебный процесс в холодное время года. Значительная часть учащихся не посещала школу в связи с плохим материальным положением. Немногие родители могли купить своим детям теплую обувь и верхнюю одежду. Другой частью учащихся двигали патриотические чувства. Это шло в разрез с их убеждениями в тот момент, когда их отцы и другие родственники воюют на фронте. Основная причина, объединившая всех учащихся школ, стало введение в их стенах жесткой дисциплины и физических наказаний.
Местная администрация оккупированных областей играла значительную роль в обеспечении работы восстановленных учебных заведений. Принималось множество документов, посвященных насущным вопросам образования. Однако финансовые возможности для обеспечения решений, отраженных в документах, были недостаточными. Основная часть бюджета уходила на выплату заработной платы. В среднем она составляла 300–400 руб. Размер ее отличался от стажа работы в образовании и учебной нагрузки, а также от учебных обязанностей. Оплачивались денежными надбавками проверка тетрадей (10 руб.), классное руководство (30 руб.), и т.д. Директорам школ полагалась надбавка 10–15 % от ставки, учителям, проработавшим более 25 лет – 50% от ставки. В сельских местностях заработная плата иногда заменялась хлебной пайкой
Афиша фильма "Я учитель". Первый и пока последний фильм посвященный судьбе преподавателей оккупированной советской школы.
В программах, разработанных для оккупированных территориях РСФСР указывались следующие рекомендации по изучению предметов. Для начальной школы предусматривалось изучение русского языка в количестве 8 часов в 1–2-х классах, по 7 часов в 3–4-х классах); немецкий язык по 3 часа в 3–4-х классах; арифметику по 6 часов. В качестве дополнительных предметов выступало краеведение, естествознание, пение, рукоделие (в случае девочек) или труд (в случае мальчиков). А также особое внимание уделялось физкультуре. В старших классах добавлялись физика, химия, естествознание, география, черчение.
Священники "Псковской миссии" с детьми. Эта организация при содействии немцев восстанавливала религиозную жизнь на оккупированных территориях и тайно поставляла разведданные советским властям.
На практике же во многих местах преподавание предмета затруднялось невозможностью подобрать лиц, в силу конфликтов, проходивших в церковных кругах. В отдельных регионах это решалось поручением преподавать Закон Божий светским лицам. Неотъемлемой частью религиозного образования становилось возвращение к празднованию церковных праздников. В зимние каникулы 1942/1943 учебного года ученики были обязаны праздновать следующие праздники - 19 января – Крещение, 15 февраля – Сретение; в весенние каникулы - 7 апреля – Благовещение, 22–27 апреля – Пасха, 1 мая – национальный праздник, 3 июня – Вознесение, 12–15 июня – Троица. В дни каникул на учителей возлагалась обязанность проводить с учениками прогулки и беседы на свежем воздухе рекомендовалось вместе с учениками посещение церкви, проведение прогулок и бесед.
Серьезным препятствием для учебного процесса стал недостаток учебно-методических комплексов. Изначально оккупационные власти собирались запретить использование советских учебников, однако позже поняли, что это может привести к утрате контроля над образованием. Так начальник полиции безопасности и СД в Киеве в мае 1942 г., писал в своем докладе:
В первый учебный год в оккупированных школах занятия продолжались по советским учебникам. По воспоминаниям очевидцев все изображения, так или иначе связанные с современностью – портреты советских партийных деятелей, военачальников РККА, заклеивались.
Наряду с изменением учебных программ и УМК, была создана система переподготовки педагогов. В частности, в Смоленске, учителя должны были прослушать ряд пропагандистских лекций прежде, чем быть допущенными до работы. Практиковались поездки учителей в Германию, так в мае 1943 группа педагогов из Смоленской и Орловской областей посетили школы в Йене, Эрфурте, Вартбурге, Зальцбурге. В ходе поездки они посетили Расовый институт в Веймаре, где им прочитали лекции на тему необходимости борьбы с глобальным сионизмом.
Не все граждане СССР смогли эвакуироваться до наступления гитлеровцев. Но оккупированных территориях осталось порядка 70 миллионов человек. Эти земли гитлеровцы планировали сделать сырьевой и продовольственной базой, а их жителей – дешёвой и покорной рабочей силой. Такая стратегия позволила бы совершить рывок далее на восток и захватить всю территорию СССР. Для этого требовалось обеспечить порядок, оставить в сохранности промышленность и сельское хозяйство.
Возобновление школьной системы при оккупации
На оккупированных немцами территориях система образования начала замирать. Гитлеровцы рассчитывали на блицкриг, поэтому у них не существовало никаких долгосрочных программ. Для возрастных групп старше 14 лет немцы ввели вместо учёбы трудовую повинность, а младших родители боялись отпускать в школу, тем более что школа далеко не всегда находилась поблизости. Но фашистская система придавала слишком большое значение психологической обработке, чтобы упустить такой важный аспект, как образование. Немцы принялись налаживать систему обучения на занятой ими территории СССР к концу 1941 года, а начиная с 1942-го начальное обучение стало обязательным. Образовательная программа оперативно разрабатывалась в рейхскомиссариате Остланд в Риге, к её созданию привлекали членов семей эмигрантов, которые когда-то бежали от революции. Для политически нейтральных предметов использовались советские учебники, из которых вырывались страницы с портретами вождей.
Немецкая система пропаганды стремилась привлечь учителей на свою сторону. Их профессия позиционировались как почётная, им платили зарплату плюс надбавки за стаж, за дополнительную педагогическую работу, за участие в организации политических мероприятий. Им также выдавали продукты. Профессия учителя по численности была самой распространённой на оккупированных немцами территориях.
Сходство и различия немецкой и советской образовательной системы
Школьное обучение в период оккупации было платным. С родителей первоклассников брали по 20 рублей в месяц, со второклассников 30, обучение с 5 по 7 классы было необязательным и оплата там составляла 200 рублей ежемесячно. Если школу посещало несколько детей из одной семьи, на второго и последующих оплата снижалась.
Особое внимание уделялось общим историческим корням России и Германии: подчёркивалось, что на престоле русских царей часто оказывались немцы, в благоприятном свете подавались общие военные союзы. Положительно трактовалась немецкая миграция в Россию и рекламировались перспективы переезда на работу в Германию.
Даже математические задачи были политизированы: ученики высчитывали расход финансов на преступников в тюрьмах, процентное количество евреев в Европе.
Основы немецкого воспитания мало отличались от советского: внушались те же принципы почтительного отношения к старшим и субординация, поощрялся труд на благо общества, взаимопомощь, бескорыстие. В учебных текстах героями были дети, помогающие тем, кто в этом нуждался. Через учебники велась пропаганда правильного образа жизни: законопослушность, внимательное отношение к здоровью, трудолюбие и любовь к чистоте.
Регулярно проводились политзанятия, во время которых детям рассказывали расовую теорию и превозносили роль Германии в деле освобождения страны от большевиков. Особое внимание уделялось созданию положительного образа фюрера. Ученикам демонстрировали фотографии Гитлера с детьми и животными, на лоне природы или с книгой в руке, всегда в скромной и располагающей обстановке.
В школьных классах на видном месте на помещался портрет фюрера.
Ситуация со школьным обучением была различной. В деревнях и небольших городах к обучению не принуждали. Нередко школа находилась за несколько километров, а инфраструктура была разрушена. В Смоленске, где комендантом стал честолюбивый и энергичный фон Швец, начальное обучение до 4 класса стало обязательным. За пропуск занятий родителей учеников штрафовали, а при систематических пропусках могли посадить в тюрьму на месяц, а детей доставить в школу насильно. Учителя были обязаны подавать списки прогульщиков в комендатуру.
Дети от 12 до 14 лет составляли для оккупантов предмет для беспокойства: они уже не обязаны были учиться, а до возраста трудовой повинности ещё не доросли. В германских отчётах выражается обеспокоенность тем, что эта возрастная прослойка является группой риска, поскольку вследствие незанятости может совершать антисоциальные поступки. Поэтому для этой категории поощрялась работа: за неё выдавали продуктовые карточки.
С 14 лет трудовая повинность была обязательной. Работа была физически очень тяжёлой: с 6 утра до позднего вечера подростки наравне со взрослыми копали рвы, строили дороги, убирали снег, работали на лесопилках и торфоразработках.
В отличие от советской системы, высшее образование гитлеровцами не поощрялось. В период оккупации функционировали профессиональные училища, которые готовили рабочих различных специальностей и ремесленников. Поощрялся крестьянский труд. Допускалось обучение в ВУЗах инженеров и агрономов. К высшему образованию учащиеся допускались только при условии свободного знания немецкого языка. По сравнению с советской системой, в немецком профессиональным образованием преобладала не теория, а практика по специальности, чтобы молодые специалисты после выпуска немедленно могли приступить к полноценной работе. Планировалось отправлять талантливых молодых людей на учёбу в университеты Германии. В целом, из граждан СССР планировалось готовить качественный низший персонал, а руководить ими должны были граждане Германии, эмигранты, или полностью переформатированные русские.
По воспоминаниям очевидцев
Киевлянин Андрей Шевчук рассказывает о своей матери Валентине Николаевне Николаевой. Она провела детство в городе Великие Луки. Когда в город вошли немцы, она училась в третьем классе и в четвёртый уже не пошла: доучивалась после войны. Она вспоминала, что родители опасались отправлять её на учёбу, предпочитая, чтобы дочь была на глазах: среди стоящих в городе немцев попадались всякие отморозки. Но в то же время Валентина Николаевна хорошо помнит, как некоторые солдаты подкармливали детей и даже угощали их сладостями. Семья Валентины убежала из оккупации в Ленинград и пережила там все ужасы блокады.
Майкопец Максим Богатырёв поделился своей семейной историей. Семья его дяди Ивана Антоненко жила в селе Горькая Балка Ставропольского края. Семья была большая: девять братьев и сестёр.
Ивану исполнилось девять лет, когда его село заняли немцы. В школьных классах в те времена были крутящиеся доски с горизонтальной осью. Ваня Антоненко как раз отвечал у доски, когда дверь распахнулась и в класс вошло несколько немцев; среди них находился мальчик примерно его возраста: сын одного из офицеров. На маленьком немце была полная военная форма. Он подошёл к Ване и принялся что-то ему говорить, но тот, естественно, не понимал. Тогда немецкий мальчик разгорячился, вынул пистолет и начал тыкать им русскому сверстнику в рёбра. Ваня, недолго думая, крутанул доску, юному оккупанту основательно прилетело по затылку, и он кувырнулся вверх ногами вместе с пистолетом. Парнишка избежал расстрела на месте только благодаря учительнице, которая кинулась на его защиту.
Труд и изучение Закона Божьего, Объединённая Европа как основная тема в обществоведении, платное образование, талантливая молодёжь едет учиться в Европу – во время Великой Отечественной немцы насаждали в школах на оккупированных русских территориях новую образовательную систему. Сегодня российская школьная система уже почти выглядит также, как при немцах.
Почти полное забвение этого исторического периода понятно: в разрез с официальной пропагандой идут факты массового коллаборационизма советских граждан, появление зачатков гражданского и европейского общества на оккупированных территориях (Локотская республика, старообрядческая республика Зуева, советская республика Россоно и др.) и даже независимых государств (Белорусская народная республика в 1944 году) – см. эти и другие факты в сносках внизу.
При создании органов местного самоуправления в их структуру обязательно включался отдел просвещения. В программу начального образования включалось не более семи предметов: русский язык (его частью являлись также пение и рисование), немецкий язык, арифметика, география, естествознание, рукоделие (для девочек) и труд (для мальчиков), физкультура. Почасовой объём обучения составлял 18 часов в неделю для учащихся 1 класса, 21 час – для 2 класса, 24 часа – для 3 класса, 26 часов – для 4 класса.
Немцы дали право частичной автономии регионам во введении того или иного предмета в школьную программу. К примеру, изначально Закон Божий не фигурировал в списке 7 обязательных предметов, но постепенно местное самоуправление само (т.е. без нажима немцев) стало его включать в программу. К примеру, к концу 1942 года из 4-х школ Брянска изучение Закона Божьего велось в 3-х школах (причём в двух школах учителями были женщины). В школах Смоленска этот предмет был введён только в мае 1943 года по настоянию родительских комитетов.
Достаточно упомянуть, что учителя были первой по численности группой среди всех трудящихся на оккупированных территориях. К примеру, в Печепском районе Орловской области числилось 2498 рабочих и служащих, из них учителя составляли 216 человек, или 8,6% от общего числа трудящихся. Эта цифра (учителя – 7-10% от числа занятых) была примерно одинаковой на всех русских оккупированных территориях.
Зарплаты у учителей были небольшие, но имелись льготы. Так, учителя в Брянске получали 400 рублей в месяц плюс 200 граммов хлеба в день и ещё 100 граммов на иждивенца в семье. В месяц ещё выдавали 100 граммов соли и 200 граммов маргарина. Раз в месяц – бесплатно кубометр дров. Предусматривались всякого рода надбавки: за проверку тетрадей – 10 рублей, за классное руководство – 30 рублей, директорам школ 15% от ставки, за знание немецкого языка – 50 рублей. Для учителей с 25-летним стажем предусматривалась 50-процентная надбавка. Существовали разного рода профессиональные соревнования – так, в 1942 году из Локотской русской республики 10 учителей были премированы двухнедельной турпоездкой в Берлин и Вену.
Учителей, как самых тогда уважаемых людей, немцы и русские служащие использовали на различного рода агитационных и просветительских акциях: они читали населению политинформацию, отвечали за организацию демонстраций и праздников. За всё это были тоже надбавки, и в итоге у большинства набегало до 700-800 рублей в месяц – а это уже было больше, чем начальников полицейских отрядов (600 рублей).
Охват школьников был практически 100-процентный (и это тоже идёт в разрез с агитационным советским мифом, что немцы не хотели учить покорённые славянские народы). Более того, за непосещение ребёнком школы родителей штрафовали. В Калининской области штраф был 100 рублей, в Локотском округе 500 рублей. При повторных пропусках ребёнка один из его родителей мог и вовсе угодить в тюрьму на 1 месяц. Школьников-прогульщиков полиция доставляла в школы принудительно.
Школьное образование было платным. За одного ребёнка приходилось платить 60 рублей в месяц, за последующих в семье – по 30 рублей.
Помимо всеобщего школьного образования (обязательного – 4 класса, по желанию – далее 7-классного) немцы приступили к созданию системы профессиональных учебных заведений (аналог ПТУ и техникумов). К примеру, на территории Орловской области в период оккупации действовало 5 таких заведений – Севское педагогическое училище, Унечское ремесленное училище, Севское ремесленное училище, Понуровское ремесленное училище и Училище агрономов. Курс учёбы был рассчитан на три года.
А вот высшее образование немцы посчитали необязательным для русских. Точнее, тут были свои особенности. Аналог вузов было разрешено открыть по совсем небольшому перечню предметов – сельскому хозяйству и инженерным специальностям. К примеру, один из таких вузов был создан на базе Смоленского сельскохозяйственного института. Набор слушателей туда прошёл в ноябре 1942 года.
Какие краткие выводы из всего этого можно вынести? Немцы в целом оставили советскую практику, когда учитель был не только школьным работником, но и мелким чиновником – его использовали для пропаганды, митингов, надзора за неблагонадёжными и т.д. Эта практика жива и в сегодняшней России – учителей почти повсеместно власти используют при проведении выборов (членами УИКов и ТИКов).
Образование было всеобщим, крайне идеологизированным и предполагалось, что его должно хватать для простой работы (в сельском хозяйстве и на заводах, учителями в школах и в мелкой управленческой работе). Особая роль отводилась религиозному образованию. Учёба была платной. В общем, примерно такой же видит систему образования нынешнее, путинское Министерство образования.
Высшая российская интеллигенция на оккупированных территориях предполагалась потомственной – из семей белых эмигрантов. В эту страту могли пробиться и способные русские, но только после учёбы за границей и при фактическом отказе от русскости. Тоже похоже на то, что происходит сегодня в России, только за неимением белой эмиграции высшие управленцы и интеллигенты обязательно должны пройти через учёбу на Западе и через принятие западного мышления и образа жизни.
Как было организовано школьное обучение на оккупированных территориях
Когда началась война, у советских детей были каникулы. 1 сентября 1941 года на оккупированных немцами территориях школы по очевидным причинам свою работу не начали. Однако, уже 1 октября 1942 года обучение в школах возобновилось.
Все дети в возрасте от 8 до 12 лет, кроме евреев, которым учиться было запрещено, были обязаны получить начальное образование – 4 класса. Среднее образование – 7 классов – не являлось обязательным. Была введена плата за обучение. В начальной школе за ребенка нужно было платить 60 рублей в месяц, в средней плата возрастала до 200 рублей. С 14 лет дети выходили на работу наравне со взрослыми.
Положение учителей на оккупированных территориях было особым. Немцы прекрасно понимали, что именно учителя играют важнейшую роль в деле пропаганды. И поэтому не жалели средств на создание образа учителя, как лица привилегированного, приближенного к элите режима. Учителя получали неплохую зарплату, разнообразные пайки и льготы. Например, в Брянской области при зарплате 400 рублей, учителя имели надбавки за проверку тетрадей, классное руководство, за знание немецкого языка, за педагогический стаж. Кроме того, каждому педагогу полагалось 200 граммов хлеба и столько же маргарина в день, ежемесячно – бесплатный кубометр дров. Известны случаи, правда, крайне редкие, когда наиболее отличившихся на педагогической ниве направляли в качестве поощрения в турпоездки в Берлин и Вену. Поскольку молодежь была мобилизована на фронт, педагогические кадры состояли, по большей части, из пожилых людей. При отборе лиц, которым разрешалось преподавание, оккупационные власти отдавали предпочтение тем, кто имел опыт работы в дореволюционных структурах или выделялся антисоветскими взглядами. Разумеется, евреев и партийных до педагогической работы не допускали.
Школьные здания были, зачастую, в очень плохом состоянии из-за боевых действий. Те, которые сохранились, немцы использовали для военных надобностей. Поэтому заниматься приходилось в стесненных условиях, в неотапливаемых, кое-как приспособленных помещениях, иногда, в теплое время года, просто под открытым небом.
Учебный процесс проходил в условиях жесткой дисциплины. Есть свидетельства, что обсуждался вопрос введения телесных наказаний.
Прежде всего, изучали немецкий язык. После четырех классов дети должны были уметь бойко изъясняться на языке завоевателей. Русский язык учили настолько, чтобы уметь читать. Математику – на уровне арифметики. Кроме того, в начальной школе изучали краеведение, естествознание, пение и труд. Большое внимание уделялось физкультуре. В старших классах к этому перечню добавлялась физика, химия, география и черчение. История не изучалась, зато во многих школах был введен Закон Божий. И дело не в особом почтении немцев к религии. Этот предмет должен был научить детей мысли о том, что власть немцев – от Бога.
Над содержанием школьных программ работали эмигранты, поэтому учебники для чтения содержали отрывки из произведений русских классиков, таких как Пушкин, Бунин, Толстой, Тургенев и др.
Типичная семья, предстающая на страницах учебника – это крестьянская многодетная семья, в которой мать занимается хозяйством, отец много работает, а дети учатся в начальной школе и готовятся работать на земле вместе с отцом.
На уроках естествознания дети получали лишь самые необходимые в крестьянской работе сведения. История, как уже было сказано, не преподавалась, но на уроках литературы и краеведения всячески подчеркивалась цивилизующая роль германцев в создании русского государства, немецкое происхождение русских правителей и т.п.
С начала войны фашистский генеральный план покорения Восточной Европы "Ост" план был конкретизирован для оккупированной части СССР, были разработаны основные фундаментальные положения и принципы колонизаторской политики фашистской Германии на территории Советского Союза.
Нападение фашистской Германии прервало работу по введению в СССР всеобщего среднего образования в городах и всеобщего 7-летнего обучения в сельской местности. "Школьному фонду был нанесен огромный ущерб.
С июля 1941 г. рейхсминистром оккупированных восточных областей был назначен Альфред Розенберг - один из главных идеологов нацистской партии, представитель высшего эшелона Третьего рейха. Устанавливая режим, захватчики сразу стали насаждать так называемый "новый порядок", реализация которого напрямую была связана с внедрением его идей в процесс школьного образования.
Планы гитлеровского руководства Германии не предусматривали сохранение на территории СССР довоенной сети образовательных учреждений. Напротив, генеральный план "Ост", отправные установки которого, разработанные Г. Гиммлером, были доложены А. Гитлеру 25 мая 1940 г., предусматривал уничтожение всякого образования на территории СССР за исключением начального. По замыслу Гиммлера, программа русских начальных школ должна была включать "простой счет, самое большее - до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным". Даже умение читать Гиммлер считал для русского населения излишним.
Однако практическая необходимость вынуждала оккупантов сохранить систему образования в приемлемом для условий оккупации объеме. Объяснение этому дано в записке главного квартирмейстера группы армий "Север", подготовленной 3 мая 1943 г., в которой обобщается опыт работы с русским населением за предшествующие полтора года войны: "Поскольку трудовая повинность начинается только с 14-летнего возраста, молодые люди в городах в возрасте от 12 до 14 лет практически предоставлены самим себе, бездельничают, спекулируют или убивают время другими способами. Такое состояние является совершенно недопустимым. Оно дает возможность русским, избалованным очень дифференцированной советской школьной системой, говорить о разрушительной политике немцев в области культуры и способно создать прямую угрозу общественному порядку". Сохраняя систему народного образования в своих тыловых районах, германские командиры преследовали две основные задачи: недопущение детской и подростковой преступности, бродяжничества, а также завоевание симпатий гражданского населения.
Система образования в ходе оккупации претерпела значительную эволюцию. При создании органов местного самоуправления в их структуру обязательно включался отдел просвещения или школьный отдел, в задачи которого входили обеспечение сохранности школьного имущества, учет педагогических кадров, поддержание порядка в учебных заведениях. Однако ввиду того, что война с СССР не стала шестинедельным "блицкригом", оккупантам пришлось настраиваться на долговременное сотрудничество с населением Советского Союза. Для этого были необходимы демонстрация внимания к нуждам населения, с одной стороны, а также эффективный контроль за настроениями населения, в первую очередь интеллигенции и молодежи - с другой. С этой целью с весны-лета 1942 г. повсеместно началась работа по подготовке школ к учебному процессу. Данные о работе школ до этого периода практически отсутствуют.
Мартин Борман в августе 1942 года писал о том, что "славяне должны работать на нас. Образование опасно и допустимо лишь в той мере, в какой оно обеспечит нам полезных исполнителей".
Высшее образование в областях с этническим преобладанием русских не предусматривалось. Демонтируя высшее образование в Европейской части России и сохраняя его на Кавказе и Украине (в оккупированном Киеве работал сельскохозяйственный институт), Розенберг надеялся искусственно снизить культурный уровень русских. Оккупационные власти стремились как можно быстрее включить юношей и девушек в процесс производства материальных ценностей на благо Германии.
Исходя из соответствующих официальных установок Третьего рейха, в области школьного образования и разрабатывались программы по предметам. Практицизм преобладал во всех документах. Немецкий язык планировалось изучать для того, чтобы "научиться изъясняться по-немецки в повседневной жизни", преподавание по русскому языку программы предлагали устроить так, чтобы по окончании начальной школы ученик "мог написать письмо, прошение, расписку". В указаниях по арифметике обращалось внимание на необходимость "привить детям навыки счета", чтобы дети могли совершать все четыре арифметических действия с числами любой величины…, могли высчитать проценты и измерить участок земли", также школьники должны были овладеть навыками " свободного пользования канцелярскими счетами, ибо это нужно человеку в обыденной жизни"
На оккупированной территории история практически не преподавалась, там где этот предмет присутствовал предлагалось "программу по истории строить возможно проще, давая не систематический, а эпизодический курс".
Вместо литературы, истории России и курса всеобщей истории, преподаваемых в советской школе, в "народных школах" вводилось преподавание религии. Идеологи Третьего рейха рассчитывали, что именно религиозное воспитание сможет изжить большевизм, проводимый в советской школе через гуманитарные предметы. Поэтому в школах поощрялось преподавание Закона Божьего. Этот предмет вводился в расписание начальной школы и "по желанию родителей дети могли его изучать". В книги для чтения начальной школы был включен материал религиозно-нравственного содержания. Для преподавания этого предмета в Псковских школах использовался Церковный календарь, изданный под редакцией Н.Н. Шаховского.
В документах, изданных в 1941 г. для оккупированных территорий, указывалось, что не разрешается вести работу по учебным изданиям для советской школы, использовать в работе советскую литературу. Можно было пользоваться учебниками, изданными до 1917 года. При этом учителю вменялось в обязанность разоблачать большевизм и марксизм "как чуждые и лживые доктрины".
Над учителями "народных школ" осуществлялся жесткий идеологический контроль. Они были обязаны посещать курсы переподготовки, где им читали лекции на темы: "Культура Германии", "Что такое национал-социализм?", "Большевизм и еврейство", "Биография Адольфа Гитлера" и др. В административном порядке предписывалось избегать всякой "большевистской тенденциозности". В сентябре и октябре 1942 года в Пскове и районах были проведены учительские конференции, на которых выступал представители полевой немецкой комендатуры.
Оккупационные власти стремились привлечь учителей в "народные школы" различными материальными стимулами. Учителя, работающие в "народных школах", могли иметь большие земельные участки под огород и получали хлебный паек (300 граммов). Зарплата устанавливалась в размере ставок Наркомпроса, которая выдавалась как в марках, так и советскими деньгами и составляла "при 30 часах и более в неделю" от 500 рублей и выше. Существовали надбавки за стаж (от 10% до 50%) и занимаемую должность 14. Полуголодное существование, боязнь угона на работы в Германию, страх репрессий против близких - таковы основные мотивы, толкавшие бывших советских учителей в "народные школы".
Работать заставляли и чисто репрессивными мерами. Труднее всего обнаружить в документах идейные мотивы перехода бывших советских учителей на работу в "народные школы". Сотрудники спецслужб и партийные функционеры не распространялись об этих мотивах в своих многочисленных сводках, обзорах, аналитических записках. Данные по агентуре спецслужб представляют собой документы совершенно закрытого характера, даже сейчас не всегда доступные исследователям. Поэтому трудно судить, сколько учителей "народных школ" использовали статус учителя как прикрытие своей работы на советские спецслужбы, партизан и подполье, но о том, что такие случаи имели место свидетельствует, в частности: "Объявление инспектора школ Порховского уезда учителям о казни бывшего учителя г. Порхова Б.Сухорукова" от 2 марта 1942 года. В нём сообщалось, что "…в городе Порхове повешен публично бывший учитель Борис Сухоруков за радиосвязь с большевиками и распространение вражеских известий. Ввиду того, что между учителями есть столь вредные элементы, мною сделано распоряжение об увольнении многих учителей"
Негативное отношение населения вызывало и пренебрежение со стороны оккупационных властей к нуждам образования. Многим функционерам рейха в Остланде не было никакого дела до образования угнетенного русского населения. Рейхскомиссары и другие должностные лица игнорировали инициативы в области образования, казавшиеся им совершенной мелочью в сравнении с тотальной выкачкой ресурсов, вывозом рабочей силы и культурных ценностей. Фанатичные нацисты считали либерализмом даже те малые тактические уступки населению оккупированных территорий, которые разрабатывало министерство Розенберга.
Часто гитлеровцы не только не хотели сами открывать школы, но запрещали их организации "по инициативе трудящихся". Учеников оккупационные власти стремились приспособить для более актуальных, с их точки зрения нужд. Так, например, исследователь данной темы Р. Полчанинов сообщает, что "осенью 1942 года немецкая Биржа труда взяла на учет всех учеников церковных школ старше 14 лет и они уже не могли посещать уроки". Известно, что позднее к труду привлекались дети с 12 лет. Еще раньше - летом 1941 года - Розенберг издал приказ о массовых облавах на детей и подростков на оккупированных территориях для угона их в Германию
Школьная политика Третьего рейха была нацелена на искусственное занижение культурного уровня русского народа. Все те негативные явления, которые перечислены выше, и множество других - предопределяли широкое неприятие "народных школ" среди русского населения, что сводило на нет и без того слабые оппозиционные попытки внутри нацистских сил вернуть русский народ в дореволюционное культурно-образовательное пространство.
Главной же целью образования в "народных школах" и других учебных заведениях была тогда подготовка молодежи к рабскому физическому труду в объединённой Европе на благо Германии.
Читайте также: