Сага об эймунде краткое содержание
Обновлено: 08.07.2024
На Руси идет гражданская война 1015-1024 годов. Сыновья князя Владимира воюют между собой за власть над Русью и за уделы, которые они хотели бы контролировать.
В 1019 году, пытаясь получить помощь из Швеции для войны с Польшей и братьями, князь Ярослав Владимирович (1) женится на Ингигерд , дочери короля Швеции Олафа Шётконунга (2).
У Ингигерд был двоюродный брат по имени Эймунд , с которым она дружила в детстве.
Король Швеции Эйрик Победоносный (3) имел двух жен, имена которых до нас дошли (жен могло быть и больше) – это Сигрид Гордая , мать короля Олафа Шётконунга и Ауд , дочь ярла Хакона .
Ауд родила мужу дочь (ее имя источники не сохранили), сыном которой и Хринга из Свитьода, был Эймунд. Дочь Ауд похитил хёвдинг Ситьода Аки , который намеревался на ней жениться, после того, как убил Хринга. Однако сам Аки был убит во время своей свадьбы и его не состоявшаяся супруга с сыном жила при шведском дворе, сначала при короле Эйрике, потом при короле Олафе.
Вскоре после отъезда Ингигерд на Русь, Эймунд, возмужавший к тому времени, обратился к своему дяде Олафу с просьбой вернуть ему владения отца в Свитьоде. Олаф оставил просьбу племянника без внимания. Обозленный Эймунд отправился в Свитьод и убил 12 чиновников своего дяди, который собирали по повелению Олафа дань с земли Свитьод. Надо понимать, что собранную убитыми дань, Эймунд забрал себе.
Разгневанный король Швеции объявил Эймунда вне закона, то есть, теперь каждый желающий имел право безнаказанно убить его. Потому последний, на реквизированные у людей дяди деньги, набрал дружину в 600 воинов и отправился морем в Новгород.
Эймунд знал, что Ярослав нуждается в опытных воинах. К тому же он рассчитывал на посредничество своего троюродного дяди Рагнара , служившего у того и своей двоюродной сестры Ингигерд , супруги Ярослава.
На аудиенции у Ярослава, которую Эймунду устроили Ингигерд и Рагнар, Эймунд честно признался, что ищет князя, которому мог бы предложить мечи своих 600 воинов. И ему все равно, кому служить Ярославу или его братьям: кто больше даст – тому и служим.
Ярослав не мог допустить, что 600 опытных норманнских воинов (так на Руси в те времена называли скандинавов) ушли к кому-то из его братьев, а потому согласился на все условия Эймунда.
Норманнам был выделен большой дом в Новгороде для проживания, обещано довольствие по нормам норманнских воинов, а также мехами и соболями по эйриру серебра (ок. 27 гр.) в год воину и полтора эйрира – рулевым на кораблях после года службы.
Первые два пункта договора князь Ярослав Владимирович соблюдал честно, не говоря уже о ценных подарках с его стороны и со стороны княгини Ирины (таково было имя Ингигерд после ее крещения на Руси) Эймунду и прочим командирам его дружины. Но что касается третьего пункта, он не выполнялся полностью. Каждый раз, когда приходило время расплаты, Ярослав начинал жаловаться, что у него нет столько добра и денег и что этот договор с Эймундом для него сплошное разорение.
Наконец, Эймунду это надоело и он объявил Ярославу, что покидает его и уходит на службу к его брату князю Мстиславу - в саге он называется Вартиславом, но такого имени среди сыновей Владимира не известно, а по описанию событий можно сделать вывод, что речь идет о Мстиславе Тмутараканском.
Ярослав сообщил о решении Эймунда своей супруге и сказал, что Эймунд уже среди своих дружинников готовит корабли к переходу во владения Мстислава. Ингигерд была этим озабочена и ответила, что если Эймунд уйдет, он может доставить Ярославу много неприятностей. Тогда Ярослав заявил супруге, что был бы не прочь, если б Эймунда убрали.
Ингигерд выслушала мужа, взяла с собой наместника Ладоги ярла Ульфа Рёгнвальда и группу его воинов из шведов, и отправилась к лагерю Эймунда.
Остановившись на холме, с которого было видно весь лагерь, Ингигерд спрятала шведских воинов в соседних зарослях, а сама осталась лишь вместе с ярлом Ульфом. Один из слуг княгини спустился в лагерь и сообщил Эймунду, что сестра хочет его видеть и говорить с ним. Эймунд выслушал слугу и сказал, находившемуся рядом с ним Рагнару:
Встревоженный Рагнар предложил Эймунду взять с собой на встречу воинов, на что получил ответ Эймунда, что тот достаточно хорошо знает свою сестру и что от нее ожидать.
Договорились, что как только Эймунд бросает свой плащ, который будет держать в руке, так Рагнар с воинами спешит к нему на помощь.
Когда на холме Эймунд, Ингигерд, Ульф (он был родственником и Ингигерд и Эймунду) уселись друг рядом с другом, чтобы вести разговор, Эймунд, как бы просто так снял с себя плащ и держал его в руках. Ингигерд же сняла с руки перчатку. Как только Эймунд увидел это действие свое сестры, он тут же насторожился.
Княгиня же начал говорить, что Эймунд и Ярослав расстались не по хорошему, а ей бы очень хотелось, чтобы отношения между ними остались бы дружескими…
И махнула перчаткой. Едва она это сделала, как Эймунд сразу же бросил плащ на землю, а сам обратился в бегство с холма вниз. И вовремя. К холму бегом приближались шведские воины с обнаженными мечами. Однако им не удалось настигнуть Эймунда, так на них набегало несколько десятков норвежцев из дружины Эймунда во главе с Рагнаром.
В итоге не Эймунд был схвачен и убит, а были схвачены Ингигерд, Ульф и их люди.
Рагнар предложил увезти пленных с собой, чтобы взять за них выкуп, но Эймунд распорядился их отпустить.
Он понимал, что захватив Ингигред, он станет кровным врагом не только князя Ярослава, но и родни Ингигерд из Швеции, Дании и Норвегии, чего ему не хотелось.
Ингигерд и ее людей отпустили с миром, а сами отбыли на службу к князю Мстиславу, который, в отличие от Ярослава, не поскупился с платой для хороших воинов.
Источники: Сага об Эймунде (= Прядь об Эймунде), Сага об Ингваре Путешественнике
Ярослав Мудрый был последним русским князем, широко использовавшим скандинавских наемников для решения внутриполитических вопросов. Повесть временных лет дважды говорит о специальном приглашении варягов в моменты наивысшего накала борьбы: в 1015 г., в период обострения отношений с Владимиром [1] , и в 1024 г., во время усобицы с Мстиславом [2] . Кроме того, присутствие варягов в войске Ярослава отмечается в 1015 г. (в рассказе об антиваряжском восстании в Новгороде), 1018 г. (борьба со Святополком и Болеславом), 1025 г. (при описании сражения при Листвене), 1036 г. (отражение печенегов, осадивших Киев) [3] , 1043 г. (при рассказе о походе Владимира Ярославича на Византию) [4] . Эти отрывочные и разновременные упоминания свидетельствуют о том, что во время своего правления как в Новгороде, так и в Киеве Ярослав постоянно держал больший или меньший контингент наемников-варягов в составе своего войска [5] . О том же говорят и многочисленные скандинавские источники: саги [6] , рунические надписи [7] и др.
Наемная часть русского войска формировалась не только из скандинавов. Летописи постоянно сообщают о привлечении той или иной группы кочевников на службу одного из русских князей [8] .
Что же конкретно мы узнаем о процедуре приема норманского отряда в войско Ярослава?
Во-первых, договор, как и последующие соглашения между ними, заключается на определенный срок, оговариваемый обеими сторонами, а именно — 12 месяцев. Как правило, в течение года (или около года) находятся на службе иноземных правителей скандинавские викинги и по сведениям других саг. Очевидно, это связано с возможностью морского плаванья только в летнюю пору [17] . Как следует из всего текста саги, рассчитаться с наемниками Ярослав должен был в конце срока их службы (вопрос об оплате ставится Эймундом каждый раз по прошествии года).
Во-вторых, условия оплаты, ее формы и размеры специально оговариваются Эймундом и Ярославом до вступления скандинавов в войско. Собственно, этими условиями и определяется, будет ли отряд Эймунда служить Ярославу. Скандинавов не интересует, какому из русских князей служить: не случайно Эймунд в начале переговоров замечает, что если он не договорится с Ярославом, то отправится к Святополку. Также и во втором случае (через год) Ярослав вынужден согласиться на притязания норманнов под угрозой их перехода к Святополку.
В-шестых, размер денежного вознаграждения, указанный в первом договоре, представляется вполне реальным. Эйрир серебра в XI в. в Скандинавии равен около 27 г, т. е. ⅛ марки (в марке 216 г серебра). Эйрир соответствует примерно ½ северной счетной гривны (содержащей 51 г серебра) [25] . Таким образом, каждый дружинник Эймунда должен получить по истечении года по половине гривны — сумму не слишком большую (напомним, что в 1016 г. Ярослав выплачивает смердам по гривне, хотя реальное содержание этих величин неясно) [26] .
[1] ПВЛ, ч. 1. М.-Л., 1950, с. 89; НПЛ. М.-Л., 1950, с. 168.
[2] ПВЛ, ч. 1, с. 100.
[3] Там же, с. 95 (cм. также НПЛ, с. 168); ПВЛ, ч. 1, с. 97, 100, 101.
[4] ПСРЛ, т. VII. СПб., 1856, с. 331. Рассказ о походе 1043 г. здесь восходит, по мнению Д. С. Лихачева, к Начальному своду; в Повести временных лет он был сокращен (ПВЛ, ч. 2. М.-Л., 1950, с. 378–379).
[5] О пребывании варягов на Руси подробнее см.: Свердлов М. Б. Скандинавы на Руси в XI в. — В кн.: Скандинавский сборник, вып. XIX. Таллин, 1974, с. 55–68.
[6] Рыдзевская Е. А. Ярослав Мудрый в древне-северной литературе. — КСИИМК, М., 1940, вып. VII, с. 66–72.
[7] Около половины рунических надписей, упоминающих Древнюю Русь и Восточную Европу в целом, относятся к первой половине XI в. — времени правления Ярослава Мудрого.
[9] Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи (тексты, перевод, комментарий). М., 1977. № 32.
[12] Свердлов М. Б. Указ. соч.
[13] Исландские саги. Под ред. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956, с. 36.
[14] Там же, с. 164.
[16] Полный текст интересующих нас фрагментов саги приведен в конце статьи в переводе автора. Перевод сделан по изданию: Eymundar saga, ed. Societas Regia Antqvariorum Septentrionalium. Hafniae, 1833.
[17] См. подробнее: Лященко А. И. Указ, соч., с. 1067.
[18] Eymundar saga, s. 10.
[19] ПВЛ, ч. 1, с. 24, 34.
[20] Там же, с. 56; НПЛ, с. 127.
[22] Eymundar saga, s. 9.
[23] Саги чаще говорят об оплате службы ценными подарками.
[24] Eymundar saga, s. 19.
[25] Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1956, с. 160.
[26] Подробнее см.: Лященко А. И. Указ. соч., с. 1071, 1075.
[27] Eymundar saga. s. 9.
[28] Eymundar saga, s. 9.
[30] По истечении надобности в наемниках их отправляли из пределов государства, прибегая к самым различным приемам для этого. Хорошо известно, как в 980 г. Владимир отделывается от варяжских отрядов, отослав его в Византию (ПВЛ, ч. 1, с. 56; НПЛ, с. 128).
Следствием подобных умозаключений явилось представление о том, что скандинавская традиция сообщает о реальных обстоятельствах гибели Святополка. «Сага подкупает правдивостью своего рассказа. Перед нами выступают типичные наемные убийцы, договаривающиеся с князем, который, не давая прямого согласия на убийство, в то же самое время развязывает руки убийцам. Летописный же рассказ полон назидательств, нравоучений и фантастических подробностей: душевные переживания Святополка, какая-то мифическая пустыня между Чехией и Польшей.
Между тем Н. Н. Ильин нигде не говорит, что в образе Бурицлава отразились какие-либо черты Бориса, так как подобно своим предшественникам рассматривает его как собирательный образ Святополка и Болеслава. Его конечный вывод основан только на аналогиях. Следствием этого является кардинальная переоценка политической ситуации 1015–1019 гг., когда инициатором междоусобной войны между сыновьями Владимира оказывается Ярослав — амбициозный правитель Новгорода, который сначала организовал тайное убийство соперников в борьбе за власть, а в 30-х г. XI в. при содействии Церкви осуществил мистификацию, возложив ответственность за свои действия на Святополка.
Характерной чертой концепции Н. Н. Ильина и его последователей стала тенденция к преодолению летописной хронологии, которая открыла путь длямногочисленных комбинаций. Это не в последнюю очередь обусловлено существованием в древнерусской историографической традиции различных хронологических систем. К моменту создания концепции Н. Н. Ильина была уже опубликована часть наблюдений Н. Г. Бережкова, которые мы привели выше.
Несмотря на слабые места концепции Ильина, она была взята на вооружение, подвергшись незначительным модификациям в ряде научных и популярных работ, хотя вопрос о том, следует ли считать мифотворцем Н. Н. Ильина или киевского князя Ярослава, остается открытым.
Также историографы и историки, начиная с С. М. Соловьёва предполагают, что повесть о смерти Бориса и Глеба явно вставлена в «Повесть временных лет« позже, иначе летописец не стал бы снова повторять о начале княжения Святополка в Киеве.
По официальной истории, после гибели трех братьев от руки своего старшего брата Святополка, Ярослав Мудрый решил изгнать его из Руси. В это время в Гардарики находился герой саги Эймунд со своим войском норманнов.
Эймунд и Олаф Харальдссон, являясь побратимами, с детства очень дружили. Когда юный Олаф пошел в первый боевой викингский поход, то его сопровождал Эймунд. Шефствовал над юными вояками их троюродный дядя по имени Рагнар, тоже из рода Харальда Прекрасноволосого. Потом пути побратимов разошлись. Олаф вернулся в Норвегию и захватил власть над всей страной, уничтожив при этом несколько конунгов, других же выслал за пределы своего государства. В их числе оказались отец и брат Эймунда. Его же второго брата по имени Рёрик Олаф ослепил и сослал в Гренландию.
Действительно, по летописным сведениям 15 июля 1015 года в селе Берестове под Киевом скончался великий князь киевский (Кэнугарда) Владимир Святославович (конунг Валъдимар), и среди его сыновей сразу начались разлады. Конунга Бурислейфа почти все исследователи традиционно отождествляют со Святополком Владимировичем (Окаянным), князем туровским, великим князем киевским (1015—1019). Под Ярислеифом, несомненно, надо понимать князя новгородского (Холъмгарда) и князя киевского (1019—1054) Ярослава Владимировича Мудрого, а под Вартилавом, по мнению большинства исследователей, — полоцкого князя (Пальтескьи) Брячислава Изяславича (умер в 1044 г.).
Вероятно, в конце лета или осенью 1015 года норманны, а их насчитывалось около 600 человек, под водительством Эймунда направились в Гардарики на службу к русским князям, чтобы заработать богатство и славу.
По прибытии в Новгород (Хольмгард) норманны были с честью, как люди, принадлежащие к королевскому роду, приняты князем Ярославом Мудрым. Не будем забывать, что Эймунд был потомком норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. Стоит отметить, что в это время Ярослав находился уже в родственных отношениях со шведским королем Олафом Шётконунгом (правил с 995 по 1022 г.) — он женился на его дочери Ингигерд.
При заключении договора с Ярославом Эймунд предложил свои услуги по участию в сражениях с Бурислейфом. При этом сразу оговаривались условия проживания и оплата норманнов на службе у новгородского князя: золото, серебро, хорошая одежда, обязательное предоставление отдельного дома. Договор обычно заключался на 12 месяцев. Оплата производилась по числу дружинников и зависела от положения каждого в наемном войске, годовой гонорар исчислялся, как правило, в эйрир (около 27 грамм) серебра. Сверх этого Эймунд попросил еще половину эйрира каждому кормчему. Когда Ярослав отказал ему, норманн пошел на уступку и потребовал заплатить мехами бобров и соболей. На этом и сошлись русский князь и норвежский наемник.
Сразу после смерти великого князя Владимира к Ярославу прибыли люди Бурислейфа с требованиями передать ему для поборов несколько городов и волостей, близлежащих к киевскому княжеству. На что Ярослав, естественно, отказал брату и объявил посланцам, что будет защищать свои владения в случае нападения, и сразу стал собирать войско.
Тогда оба конунга Гардарики созвали своих людей и встретились, как повествует сага, у речки с большим лесом. Простояв четыре дня в полной боевой готовности, братья все же решились на битву. К тому времени варяги зашли с тыла, и рать Бурислейфа была сломлена, его люди разбежались по полю. Пронесся слух, что сам Бурислейф убит, Ярослав взял огромную добычу после битвы. По мнению отечественных историков, это сражение произошло поздней осенью 1015 года у городка Любеча.
Хотя никто не видел мертвым Бурислейфа — Святополка, однако все говорили, что он погиб в том бою. Но это были непроверенные слухи. На самом же деле Бурислейф бежал и зимой стал собирать новое войско.
Получив такое известие, Ярослав тут же нашел деньги и заключил с норманнами договор о сотрудничестве еще на двенадцать месяцев. Сразу стали укреплять город. Затем Ярослав приказал вывести всех женщин на городские стены со своими драгоценностями и насадить на шесты толстые золотые кольца и парчу, тканную золотом, чтобы их было далеко видно. Посчитав, что биармы очень жадны до драгоценностей, князь был уверен, что они обязательно нападут на город. Бурислейф вышел со своей ратью к городу, биармы пошли в атаку и, не заметив глубокого рва перед стенами из-за выставленного на обозрение золота, часть их обрушилась в него и погибла.
Увидев голову брата, Ярослав покраснел и ответил норманнам, если они так поспешили сделать это, теперь пускай позаботятся о его погребении. Когда норманны вернулись к стану Бурислеифова войска, то оказалось, что его наемники быстро разошлись, узнав о смерти своего предводителя. Эймунд нашел тело князя на просеке, вокруг не было ни одного человека. Они обрядили его, приложили голову к телу и повезли домой. После похорон старшего брата Ярославу Мудрому перешло все киевское княжество, а народ дал клятву верно служить ему.
Кроме болезни Владимира, выдвижению карательного войска из Киева помешало еще одно обстоятельство: в 1015 году на Русь пошли печенеги, и надо было защищать киевскую землю. Владимир послал против них войско под водительством сына Бориса. Но вскоре, не справившись с недугом, великий князь Владимир умирает в возрасте 67 лет.
Как пишет Татищев, в это же время Святополк находился в Киеве по своим делам. Именно он предотвратил попытку княжеского окружения скрыть факт смерти Владимира: те, завернув тело в ковер, вынесли на улицу и положили около церкви, не сказав, кто там лежит. Узнав о таком издевательстве над покойным, Святополк приказал привезти тело в Киев и установить его в церкви святой Богородицы, которую Владимир сам построил.
Наемники немедля собрались и отправились навстречу Борису, у которого уже не было войска. Его шатер стоял на берегу реки Ольты.
И все же тут есть какая-то нестыковка. Почему же Борис, смирено, как бычок, пошел под нож убийц, ведь никак не скажешь про него, что он был трусом. Причем накануне он лихо скакал со своим войском сражаться с печенегами, а тут как смиренный раб подчинился злой воле брата. Но только вот какого брата?
У меня есть несколько сребренников Святополка Окоянного, найдены в земле. Ни кто не знает, ходили ли сребреники Святополка на Руси. Интересна ваша версия! Где ходили и зачем выпускались сребренники?
Читайте также: