Ремизов красочки краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

Об авторе

Ремизов Алексей Михайлович – русский прозаик, художник-график. Родился в семье купца, рос смышленым и уже в семь лет написал свой первый рассказ. Учился в коммерческом училище в Москве, потом поступил в университет в Пеетербурге на физмат. В студенческие годы был в ссылке в Сибири шесть лет. Вернувшись в Петербург, стал писать сказки, повести, романы. Революцию не поддержал, был против большевиков, эмигрировал в 1921-ом году. Мечтал вернуться на родину, но не успел. Умер во Франции.

Перу Алексея Ремизова принадлежат такие шедевры русской прозы, как:

Все кивали на кассира, но изменить ничего уже было нельзя, не слушали. Подумал тогда Петр Алексеевич, что относятся люди друг к другу, как бревна.

Вот и лето прошло, а работы все нет. Пришлось переезжать на новую, менее комфортабельную квартиру, продать часть вещей, чтобы питаться, и начал новую жизнь в доме напротив больницы. Вид невзрачный, постоянно люди в несчастные ходят, медсестры снуют.

В доме есть два входа – парадный и черный. С парадного входят те, кто живет побогаче. Это хозяин дома Бурков, доктор, генеральша, губернатор из бывших. А с черного ходят простые люди – сапожники, пекари, артисты, парикмахеры и т.д.

Маракулину сдает свою квартиру Адония Ивойловна. Она принимает юродивых и странников, ездит богу молиться на все лето, а за квартирой присматривает ее кухарка Акумовна, тоже из божественных, любимица всеобщая.

Рядом с Маракуловым живут два брата – Василий и Сергей Дамаскины. Василий работает в цирке клоуном, а Сергей в театре танцует. Также две Веры рядышком – Вера Николаевна Кликачева и Вера Ивановна Вехорева.

Первая мечтает закончить медицинский институт, а пока работает массажисткой. Старается учиться, но учение дается трудно, до слез, в прямом смысле.

Вторая учится в Театральном. Она красива, прекрасно сложена, но очень горделива. Богатый человек Вакуев ее год содержал, а потом в Петербург выпроводил учиться, вот она и бесится.

Летом все уехали кто куда, а по осени вторая Верочка не приехала обратно, а Маракулову она так нравилась. Кто-то видел ее с ухажерами, гуляющую на проспекте. Вместо нее стала жить Анна Степановна, учительница. Работала она в гимназии, муж у нее подлецом оказался, обобрал до нитки и скрылся.

Осень тяжелая выдалась, Василий, клоун, ноги сильно ударил при падении, пришлось лечить в больнице. Анна Степановна перестала деньги получать в гимназии, задерживали.

Вдруг письмо приходит от Паши Плотникова, приглашал приехать в Москву. Захотелось Петру Алексеевичу на родину, на могилке матери побывать, по улицам московским побродить. Вот и поехал.

В пути воспоминания нахлынули. Мать он только до десяти лет и помнил, когда хоронили. Странная она была женщина, судьба у нее нелегкая была. Ее отец был доктором у отца Паши, лечил людей с фабрики. Вот и Женя стала помогать технику Цыганову, который для рабочего люда чтения устраивал, книги подбирать.
По молодости лет Цыганов долго не ухаживал, взял девушку силой, и так и пользовался ею, пока не уехал. Потом брат ее любил, потом помощник отца. Молчала она, стыдилась, да не выдержала, хотела на себя руки наложить, но не судьба видать…

Поиск

Красочки Сказка для детей Ремизов

– Динь-динь-динь…
– Кто там?
– Ангел.
– Зачем?
– За цветом.
– За каким?
– За незабудкой.
Вышла Незабудка, заискрились синие глазки. Принял Ангел синюю крошку, прижал к теплому белому крылышку и полетел.
– Стук-стук-стук…
– Кто там?
– Бес.
– Зачем?
– За цветом?
– За каким?
– За ромашкой!
Вышла Ромашка, протянула белые ручки. Пощекотал Бес вертушке желтенькое пузочко, подхватил себе на мохнатые лапки и убежал.
– Динь-динь-динь…
– Кто там?
– Ангел.
– Зачем?
– За цветом.
– За каким?
– За фиалкой.
Вышла Фиалка, кивнула голубенькой головкой. Приголубил Ангел черноглазку и полетел.
– Стук-стук-стук…
– Кто там?
– Бес.
– Зачем?
– За цветом.
– За каким?
– За гвоздикой.
Вышла Гвоздика, зарумянились белые щечки. Бес ее в охапку и убежал.
Опять звонил колокольчик, – прилетал Ангел, спрашивал цвет, брал цветочек. Опять колотила колотушка, – прибегал Бес, спрашивал цвет, забирал цветочек.
Так все цветы и разобрали.
Сели Ангел и Бес на пригорке в солнышко. Бес со своими цветами налево, Ангел со своими цветами направо.
Тихо у Ангела. Гладят тихонько цветочки белые крылышки, дуют тихонько на перышки.
Уговор не смеяться, кто засмеется, тот пойдет к Бесу.
Ангел смотрит сурьезно.
– В чем ты грешна, Незабудка? – начинает исповедывать плутовку.
Незабудка потупила глазки, губки кусает – вот рассмеется.
Налево у Беса такое творится, будь ты кисель киселем, и то засмеешься. Поджигал Бес цветочки: сам мордочку строит, – цветочки мордочку строят, сам делает моську, – цветочки делают моську, сам рожицы корчит, – цветочки рожицы корчат, мяукают, кукуют, юлой юлят и так-то и этак-то – вот как!
Незабудка разинула ротик и прыснула.
– Иди, иди к Бесу! – закричали цветочки.
Пошла Незабудка налево.
Тихо у Ангела. Гладят тихонько цветочки белые крылышки, дуют тихонько на перышки.
А налево гуготня, – Бес тешится. Ангел смотрит сурьезно, исповедует:
– В чем ты грешна, Фиалка?
Насупила бровки Фиалка, крепилась-крепилась, не вытерпела и улыбнулась
– Иди, иди к Бесу! – кричали цветочки.
Пошла Фиалка налево.
Так все цветочки, какие были у Ангела, не могли удержаться и расхохотались.
И стало у Беса многое множество и белых и синих – целый лужок.
Высоко стояло на небе солнышко, играло по лужку зайчиком.
Тут прибежало откуда-то семь бесенят и еще семь бесенят и еще семь, и такую возню подняли, такого рогача-стрекоча задавать пустились, кувыркались, скакали, пищали, бодались, плясали, да так, что и сказать невозможно.
Цветочки туда же, за ними – и! как весело, – только платьица развеваются синенькие, беленькие.
Кружились-кружились. Оголтели совсем бесенята, полезли мять цветочки да тискать, а где под шумок и щипнут, ой-ой как!
Измятые цветочки уж едва качаются. Попить запросили.
Ангел поднялся с горки, поманил белым крылышком темную тучку. Приплыла темная тучка, улыбнулась. Пошел дождик.
Цветочки и попили досыта.
А бесенята тем временем в кусты попрятались. Бесенята дождика не любят, потому что они и не пьют.
Ангел увидел, что цветочкам довольно водицы, махнул белым крылышком, сказал тучке:
Будет, тучка, плыви себе.
Поплыла тучка. Показалось солнышко.
Ангелята явились, устроили радугу.
А цветочки схватились за ручки да бегом горелками с горки
Гори-гори ясно,
Чтобы не погасло…
Очухались бесенята, вылезли из-под кустика да сломя голову за цветочками, а уж не догнать, – далеко. Покрутились-повертелись, показали ангелятам шишики, да и рассыпались по полю.
Тихо летели над полем птицы, возвращались из теплой сторонки.
Бесенята ковырялись в земле, курлыкали – птичек считали, а с ними и Бес-зажига рогатый.

Петр Алексеевич Маракулин сослуживцев своих весельем и беззаботностью заражал. Сам — узкогрудый, усы ниточкою, лет уже тридцати, но чувствовал себя чуть ли не двенадцатилетним. Славился Маракулин почерком, отчеты выводил букву за буквой: строчит ровно, точно бисером нижет, и не раз перепишет, зато после — хоть на выставку неси. И знал Маракулин радость: бежит другой раз поутру на службу, и вдруг переполнит грудь и станет необыкновенно.

На лето все разъехались, а осенью — не вернулась Верочка. После видели её на бульваре, с разными мужчинами. На её месте поселилась Анна Степановна, учительница гимназии, — мужем обобранная, обиженная, брошенная. Осенью туго всем пришлось. Клоун Василий Александрович упал с трапеции, ноги повредил, Анне Степановне жалованье оттягивали, у Маракулина — работа кончилась. И вдруг — вызов ему из Москвы, от Павла Плотникова. Сам-то Маракулин московский. Ехал — вспоминал.

В те далекие годы Петр много возился с Пашей, и Плотников его слушался как старшего. И позже, когда взрослый Плотников пил и готов был выкинуть все что угодно, только Петр Алексеевич мог унять безудержного приятеля. Подумал Маракулин и о матери, Евгении Александровне: на могилу надо сходить. Вспомнил её в гробу, — ему было тогда десять лет, виден был её крест на восковом лбу из-под белого венчика.

С год пролежала в больнице, чуть заметный шрамик остался на лбу, да и то под волосами не видно. И когда знакомый отца, бухгалтер Маракулин Алексей Иванович, объяснился ей — решилась, рассказала все без утайки. Он слушал кротко и плакал, — любил её. А сын помнил лишь: мать была странная.

Пересказал С. Р. Федякин. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997. — 896 с.

Понравился ли пересказ?

Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Цель настоящей работы — раскрытие идейно-мифологической основы сказок А.М.Ремизова, взаимосвязи сказочного творчества A.M. Ремизова с русским фольклором.
Для написания данной курсовой работы мы ставим перед собой следующие задачи:
Изучить литературоведческий материал по данной теме.
Определить жанровую специфику литературной сказки.
Раскрыть своеобразие художественного метода А.М. Ремизова.
Проанализировать художественные особенности литературных сказок А.М. Ремизова.
Выявить связь литературной сказки А.М. Ремизова с фольклором.

Файлы: 1 файл

Курсовая Михайловой готовая с нумерацией.doc

§2. СВОЕОБРАЗИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЕТОДА А.М. РЕМИЗОВА

Время, когда жил и творил Алексей Михайлович Ремизов, называется Серебряным веком русской культуры. Серебряный век был отмечен смешением разных литературных направлений, философских и религиозных течений.

Ремизов выделялся среди писателей начала века своей необычайной любовью к народной сказке, творческим переосмыслением русского фольклора и народной мифологии. Алексей Михайлович - одна из сложнейших человеческих и художественных натур в галерее русских писателей прошлого столетия.

В 1910-е годы обостряется интерес писателя к религии. Это проявляется в его стилизациях житий святых, апокрифов, назидательных притч. Со временем, в эмиграции, все больше и больше уходя к религиозно окрашенному мифу, Ремизов создает свой вымышленный мир, в котором ищет убежище от хаоса бытовой повседневности.

Под конец жизни Ремизов все более погружается в историю русской литературы XVI — XVII вв., перерабатывает повести Древней Руси, воскрешает сказочный мир фей, зверей, бесноватых. Он возвращается к древним источникам не только русской, но и европейской литературы.

§3. ЛИТЕРАТУРНАЯ СКАЗКА А.М. РЕМИЗОВА

Ремизов обращается к народному творчеству иначе, чем А.Н. Афанасьев или А.Н. Толстой. Уже давно замечена одна особенность ремизовского языка: он близок к устной простонародной речи. Фраза Ремизова звучит так, что за нею отчетливо ощущается жест рассказчика, его лицо.

Подобно легендарному Бояну, Ремизов, кажется, и сам умел слышать голоса птиц и зверей, и каждого цветка, и каждого дерева и перелагал их на язык человеческий.

Читайте также: