Пять поросят агата кристи краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Микропересказ : В убийстве знаменитого художника была обвинена его жена. Через много лет, по просьбе их дочери, знаменитый детектив находит настоящего убийцу.

Содержание

Пролог [ ред. ]

К знаменитому детективу Эркюлю Пуаро приходит молодая женщина Карла Лемаршан.

Эркюль Пуаро — знаменитый детектив, бельгиец по происхождению, маленького роста, с большими пышными усами, очень проницательный.

Карла просит расследовать преступление шестнадцатилетней давности. Отец Карлы, известный художник Эмиас Крейл, был отравлен. В убийстве обвинили его жену, Кэролайн. Смертную казнь заменили пожизненным заключением, но женщина умерла в тюрьме. В день своего совершеннолетия Карла получила письмо, в котором мать клялась в невиновности. Сама она была в то время очень мала и не помнит, что произошло. Карла просит знаменитого детектива найти истинного убийцу.

Книга 1 [ ред. ]

Адвокат Кэролайн считает, что Эмиас Крейл — яркая личность, большой любитель женщин и пива, — не мог покончить с собой. Кэролайн была крайне неуравновешенной, у неё не было никакого желания бороться, и она сразу сникла. Кэролайн очень любила своего мужа, у которого были бесконечные романы, и они всё время ссорились.

Героиней последнего романа художника была богатая девица Элиза Грир. Эмиас писал её портрет и влюбился так, что хотел развестись с женой. Кэролайн угрожала мужу, а накануне его смерти у соседа, увлекающегося сбором трав, пропала ядовитая настойка. Флакон с остатками яда и отпечатками пальцев Кэролайн был найден в спальне. Потом она сама призналась, что взяла яд, чтобы покончить с собой.

В тот день Кэролайн взяла из холодильника пиво и отнесла мужу в сад, где он работал. Там она налила пиво в стакан и ушла обедать. Муж был найден мёртвым в саду. Яд был в стакане, но в бутылке яда не было. Адвокат уверен, что Кэролайн виновна.

В деле было пять свидетелей: близкий друг Эмиаса Филипп, брат Филиппа Мередит, сосед, увлекающийся сбором трав, Эльза, гувернантка Карлы мисс Уильямс и младшая сестра Кэролайн, Анджела. Пуаро вспоминает забавное детское стихотворение про поросят.

Знаменитый детектив беседует с теми, кто вёл процесс. Он узнаёт, что Эльза держалась очень нагло, она хотела, чтобы Кэролайн, которая разрушила её планы, повесили. Она знала намного больше, чем сказала. Кэролайн очень ревновала мать к своей сестре Анджеле. Однажды она бросила в сестру пресс-папье, и девочка ослепла на один глаз.

Пуаро изучает материалы следствия. Тогда в доме собрались Филипп и Мередит Блейки, Эльза, Анджела и Эмиас с Кэролайн. Утром Мередит был обеспокоен пропажей настойки. Он сообщил брату, Филипп тут же приехал, и братья пошли к Крейлам.

Эмиас работал в саду, где в сарае хранился ящик с пивом. Он попросил холодного пива, жена принесла ему бутылку из дома и, открыв её, вылила содержимое в стакан. Эмиас отпил и скривился — в тот день ему всё казалось противным. Кэролайн ушла, а Эмиас остался в саду писать портрет Эльзы, по словам которой художник жаловался, что у него немеют конечности. Вскоре Эльза ушла обедать, а Эмиас остался один. Во время обеда он умер, смерть наступила из-за паралича.

Накануне произошла ссора между Кэролайн и Эльзой. Эльза сказала Кэролайн, что они с Эмиасом хотят пожениться. Эмиас рассердился на Эльзу, а Кэролайн заявила, что лучше убьёт мужа, чем кому-нибудь его отдаст. Узнав, что в спальне был найден флакон от жасминовых духов с ядом, Кэролайн подтвердила, что взяла яд. На дорожке была найдена раздавленная пипетка от авторучки с ядом.

Знаменитый детектив решает встретиться с каждым из свидетелей, несмотря на то, что прошло уже много лет.

Мередит считает, что Эмиас был очень увлечён своей работой, но ради Эльзы хотел оставить семью. Мередит сам когда-то был влюблён в Кэролайн и говорил Эмиасу, что он поступает с женой подло, но Эмиас уверял, что для него главное — написать картину, а потом всё вернётся на круги своя.

В день убийства Мередит показывал бутылочки с ядом, где была и настойка валерьянки, Кэролайн вышла из лаборатории последней. Мередит уверен, что она взяла яд для себя. Он вспоминает тот день, запах жасмина.

Пуаро посещает Эльзу, которая теперь замужем за лордом Диттешем. Эльза производит на знаменитого детектива впечатление хищницы. Она считает Кэролайн страшной женщиной, Эмиас страдал с ней, хотел развестись и жениться на Эльзе. До сих пор Эльза ненавидит Кэролайн. Она показывает старое письмо, в котором Эмиас признаётся ей в любви.

Гувернатка Анджелы считает, что Крейлы были образцовой парой, хотя ей и не нравился Эмиас.

В тот день мисс Уильямс и Кэролайн после обеда вышли из дома. Кэролайн вошла в сад и позвала мисс Уильямс. Увидев мужа мёртвым, она оцепенела и попросила вызвать врача. Эльза в истерике набросилась на Кэролайн с криком, что это она убила его. Мисс Уильямс уверена в виновности Кэролайн.

Анджела считает, что обвинительный приговор сестре был вынесен из-за того, что та когда-то нанесла ей увечье. После того случая Кэролайн всё время чувствовала угрызения совести. Она баловала сестру, как могла, и прощала все её шалости. Половина ссор Кэролайн с мужем была из-за сестры.

Когда Кэролайн арестовали, она настояла на том, чтобы Анджелу отправили подальше, несмотря на протесты девочки. После приговора Кэролайн написала Анджеле письмо, в котором признавалась, что теперь счастлива, так как вернула старые долги. Анджела уверена, что сестра невиновна.

Книга 2 [ ред. ]

По просьбе Пуаро, все пять свидетелей присылают ему свои отчёты о происшедшем.

Филипп пишет, что Эмиас очень любил жизнь. Женился он, не чувствуя сильной любви к жене. Через несколько лет в его жизни появилась Эльза, о которой Эмиас говорил с нескрываемым восторгом, но головы терять из-за неё не собирался.

Приехав в Крейлам, Филипп обратил внимание, что Эльза ведёт себя чрезвычайно нагло. Она сообщила Кэролайн, что они с Эмиасом собираются пожениться. Художник отказался говорить Кэролайн, правда ли это, а другу пожаловался, что хочет закончить картину. Филипп считает, что Кэролайн была очень опасной женщиной и могла задумать убийство.

Анджела поссорилась с Эмиасом и пожелала ему смерти. На следующее утро между супругами произошла ссора. Филипп слышал, как Кэролайн угрожала мужу убить его. Эльза была неподалёку и также слышала их ссору. Эмиас грубо схватил Эльзу за плечо и велел пойти в сад работать. Но Эльза сначала пошла в дом за пуловером. В это время позвонил Мередит и сказал, что пропал яд.

Мередит сообщает, что Кэролайн была ему всегда симпатична. Когда она стала жаловаться на увлечение мужа Эльзой, Мередит успокаивал женщину, считая, что любит Эмиас всё равно её.

Мередит всполошился, увидев, что забыл закрыть окно в лаборатории. Он решил, что туда прыгнула кошка. Зайдя, он обнаружил пропажу яда. Вместе с братом они пошли к Крейлам и услышали их разговор об отъезде Анджелы. Кэролайн просила отложить её отъезд, а Эмиас настаивал, говоря, что сам её проводит.

До обеда все сидели на террасе, и Мередит слышал разговор Эмиаса и Эльзы. Эмиас жаловался, что у него немеют мышцы, и Эльзе придётся иметь дело с инвалидом. Они строили планы будущей совместной жизни. После обеда Эмиаса обнаружили мёртвым. Мередит считает, что он покончил с собой.

Эльза сообщает, что влюбилась в Эмиаса с первого взгляда. Она сама предложила ему написать её портрет. Эмиас предупредил, что он женат и любит свою жену, но Эльзу это не смутило. Вскоре после начала работы Эмиас предложил расстаться, так как думал только об Эльзе и не мог работать. Эльза уехала, но художник сам её нашёл и предложил вернуться. Эмиас оттягивал разговор с женой, и Эльза, не выдержав, сама ей сказала, что они любят друг друга. Позже Эльза слышала, как Эмиас сказал жене, что намерен уйти к Эльзе, и Кэролайн его предупредила, что убьёт, но не отдаст.

Эльза пошла в дом за пуловером, и они начали работать. Во время работы Эмиасу принесли пиво, и он пожаловался, что оно противное. Также он жаловался на ломоту и боль в суставах. Во время обеда художник оставался в саду, а потом его нашли мёртвым.

Мисс Уильямс пишет, что Анждела была очень способная, но недисциплинированная. Кэролайн всячески потакала её выходкам, что вызывало недовольство Эмиаса. Приехав в дом к Крейлам, Элиза вела себя чрезвычайно нагло и даже заявила Кэролайн о своём намерении выйти замуж за Эмиаса.

Накануне Анджела поссорилась с Эмиасом. В тот день Анджела проказничала, и мисс Уильямс застала её возле холодильника, откуда девочка взяла пиво. Рядом стояла Кэролайн. Мисс Уильямс обратила внимание, что у Анджелы было растерянное лицо.

После обеда мисс Уильямс вышла вместе с Кэролайн из дома. Кэролайн шла в сад, а мисс Уильямс — на берег моря. Услышав крик Кэролайн, гувернантка вернулась и побежала в сад. Мисс Уильямс скрыла от следствия, что Кэролайн вытерла бутылку и прижала к ней пальцы мужа. Она не сомневается, что Кэролайн отравила Эмиаса.

Анджела плохо помнит события. Она сообщает, что Кэролайн сразу отправила её из Англии. Она не сомневается, что Кэролайн невиновна, хотя у неё нет никаких доказательств.

Книга 3 [ ред. ]

Прочитав отчёты, Пуаро обращает внимание на то, что Кэролайн вытирала бутылку, и приходит к выводу, что она невиновна.

Знаменитый детектив собирает всех пятерых свидетелей. Он обращает внимание на то, что Кэролайн в суде ни разу не признала себя виновной, а просто смирилась со своей участью.

В лаборатории Кэролайн отлила из бутылки яд во флакон для жасминовых духов. На бутылке и на флаконе были обнаружены отпечатки её пальцев, а Мередит почувствовал запах жасмина, который тогда не цвёл.

Услышав, что муж хочет её бросить ради Эльзы, Кэролайн угрожает его убить. Эмиас идёт в сад работать, куда вскоре приходит Эльза, взяв в доме пуловер. Вскоре супруги начинают обсуждать отъезд Анджелы, и Эмиас говорит, что проводит её. Но почему Эмиас, если это обязанности гувернантки? И странно, что после крупной ссоры супруги обсуждают домашние проблемы.

Кэролайн приносит пиво, наливает его в стакан, и Эмиас кривится от его вкуса, говоря, что сегодня всё кажется ему противным. Найдя мужа мёртвым, она вытирает бутылку, но яд был найден в стакане, а не в бутылке. Кэролайн не знала, где был яд, она обставила всё так, будто это было самоубийство. Она старалась выгородить человека, которого считала виновным — Анджелу. Недаром она написала сестре, что у неё на душе теперь мир и покой.

Кэролайн мучилась, что нанесла сестре увечье, а теперь, взяв её вину на себя, искупила свой долг перед ней. Кэролайн видела, как Анджела что-то делала с бутылками в холодильнике, после чего у неё было виноватое лицо. Она решила, что Анджела решила отомстить Эмиасу за его роман с Эльзой.

Анджела возмущена: она никогда не позволила бы сестре взять на себя свою вину, она не убивала Эмиаса. Но она взяла валерьянку в лаборатории, поэтому Мередит решил, что там была кошка. Кэролайн вошла в тот момент, когда Анджела отвинчивала пробку бутылки.

Знаменитый детектив знает, кто убийца. Эмиас и раньше увлекался женщинами, но ни одна из них не была так настойчива, как Эльза. Художник не собирался оставлять жену, но не пытался разуверить Эльзу, так как хотел закончить картину.

После того, как Эльза сказала Кэролайн, что они с Эмиасом поженятся, художник объяснился с женой. Эльза слышала их разговор. Она видела, что Кэролайн взяла яд, и догадалась, где он был спрятан. Войдя в дом за пуловером, она набрала в пипетку яд и вылила Эмиасу в стакан. Поэтому пиво, принесённое из холодильника, ему показалось таким же противным, как и выпитое ранее. Разговор между супругами, который был подслушан, был не об Анджеле, а об Эльзе, её Эмиас хотел проводить.

Оставшись наедине с Эльзой, Пуаро предупреждает, что будет добиваться посмертного оправдания Кэролайн и осуждения Эльзы, но той всё равно: она умерла, вместе с Эмиасом.

Агата Кристи - Пять поросят краткое содержание

Пять поросят - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Эркюль Пуаро с интересом смотрел на молодую женщину, вошедшую в его кабинет.

Ее письмо не содержало ничего особенного. Это была самая обычная просьба о встрече, без какого-либо намека на причину. Краткое деловое письмо. Разве лишь четкость почерка наводила на мысль: его автор, Карла Лемаршан, еще очень молода.

И теперь она перед ним – высокая, стройная молодая женщина, немногим старше двадцати лет. Женщина, на которой невольно остановишь взгляд. Одета со вкусом – красивое, хорошо сшитое платье с дорогим мехом. Изящно посаженная голова, высокий лоб, тонкий нос, волевой подбородок. Она была полна жизни, и именно это, а не ее красота, прежде всего обращало на себя внимание.

Перед ее приходом Эркюль Пуаро чувствовал себя стариком, а теперь он как бы вновь родился.

Поднимаясь навстречу девушке, Пуаро заметил, что ее темно-серые глаза внимательно изучают его. Она была очень серьезной и сосредоточенной.

Присев на стул, Карла взяла предложенную сигарету. Некоторое время молча курила, продолжая изучающе рассматривать его.

Пуаро приветливо сказал:

– Итак, необходимо кое-что выяснить, не так ли?

– Простите, вы что-то сказали?

У нее был приятный, с легкой хрипотцой голос.

– Вы пытаетесь установить, шарлатан я или человек, в котором вы нуждаетесь. Разве не так?

– Да, что-то в этом роде. Видите ли, мсье Пуаро, вы совсем не такой, каким я вас представляла.

– Старше, чем вы думали?

– И это тоже. – Она колебалась. – Видите, я говорю откровенно. Мне нужен – очень нужен – самый лучший сыщик.

– Можете быть спокойны, – сказал Пуаро. – Я и есть самый лучший.

– От скромности вы не умрете, – заметила Карла. – И все же я склоняюсь к тому, чтобы поверить вам.

Пуаро спокойно сказал:

– Видите ли, в нашем деле важны не только мускулы. Мне необязательно наклоняться и измерять следы, собирать окурки или исследовать примятую траву. Мне достаточно удобно устроиться в кресле и думать. Это находится здесь, – он слегка постучал себя по яйцеобразной голове, – здесь то, что работает.

– Знаю, – сказала Карла Лемаршан. – Поэтому и пришла к вам. Понимаете, я хочу, чтобы вы совершили нечто фантастическое!

– Что ж, обещаю вам это! – Эркюль Пуаро бодро посмотрел на собеседницу.

Карла Лемаршан глубоко вздохнула.

– Мое имя, – сказала она, – не Карла. Меня зовут Кэролайн, как и мою мать. – Она сделала паузу. – И фамилия Лемаршан, которую я ношу с тех пор, как себя помню, тоже не моя. Моя настоящая фамилия Крейл.

– Крейл… Как будто припоминаю…

– Отец был художник, довольно известный художник. Кое-кто утверждает, что он был великий художник. Я думаю, это так.

– Да. – И после небольшой паузы: – А моя мать, Кэролайн Крейл, была осуждена за его убийство!

– Ага! Теперь я припоминаю, хотя и довольно смутно. В то время я был за границей. Это было так давно…

– Шестнадцать лет назад, – уточнила девушка.

Она побледнела, а глаза стали словно два пылающих угля.

– Вы понимаете… Ее судили и вынесли приговор… Ее не повесили – нашли смягчающие обстоятельства – и осудили на пожизненное тюремное заключение. После процесса она прожила всего год. Понимаете? Все как бы завершено, окончено, похоронено…

Пуаро спокойно сказал:

Девушка, назвавшаяся Карлой Лемаршан, молчала, сцепив пальцы. Вдруг она заговорила. Спокойно, с паузами, с какой-то удивительной внутренней энергией:

– Представьте себе мою роль во всем этом деле. Мне было пять лет, когда… Я была слишком мала, чтобы что-то понять. Конечно, я помню мать и отца, помню, как меня поспешно вывезли куда-то в деревню. Припоминаю поросят, а также полную, симпатичную жену фермера и всех других, которые относились ко мне с любовью. Особенно запомнились какие-то удивительные взгляды – ими встречали и провожали меня крестьяне. Конечно, я знала – дети всегда это чувствуют, – здесь что-то не так, но я не ведала, что именно… Затем было захватывающее путешествие на пароходе – оно длилось много-много дней, и я вместе с дядей Симоном и тетей Луизой очутилась в Канаде, в Монреале. На мои вопросы о маме и папе они отвечали, что те скоро приедут. Потом – не помню, как это случилось, – но я вдруг поняла, что они умерли, хотя никто об этом мне не говорил. Со временем я все меньше и меньше думала о них, чувствовала себя очень счастливой. Дядя Симон и тетя Луиза относились ко мне весьма внимательно. Они послали меня в школу, где я вскоре нашла много друзей. Я совсем забыла, что у меня было когда-то другое имя, другая фамилия, не Лемаршан. Тетя Луиза сказала, что так мое имя произносится в Канаде, и это мне показалось совершенно естественным, а со временем я и вовсе забыла, что у меня когда-то было иное имя…

Вскинув голову, Карла сказала с вызовом:

– Посмотрите на меня! Ведь, встретив меня, вы сказали бы: вот девушка, которой нечего желать. Хорошо обеспечена, крепкое здоровье, приятная внешность… Только и наслаждайся жизнью. В двадцать лет я и не думала, что где-то найдется человек, с которым я хотела бы поменяться судьбой. Но тут как раз и случилось: я начала задавать вопросы. О матери, об отце. Кем они были, чем занимались? Наконец – и это было неизбежно – я обо всем узнала. Мне сказали всю правду. Они были вынуждены это сделать, хотя бы потому, что я достигла совершеннолетия… А потом пришло это письмо. Письмо, оставленное моей матерью перед смертью…

Выражение ее лица изменилось, взгляд потух, глаза уже казались не двумя пылающими угольками, а темными, печальными озерами.

– И вот я узнала правду: мать осуждена за убийство. Это кошмар.

– Должна вам рассказать еще кое-что. Я была обручена. Дядя и тетя убеждали, что я должна подождать, не выходить замуж до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год. Когда я узнала правду, поняла, почему они так говорили.

Пуаро, который до сих пор слушал молча, прервал ее:

– А как воспринял все это ваш жених?

– Джон. Джон говорил, что это его совсем не беспокоит, что все это не имеет решительно никакого значения, по крайней мере для него. Существуют только он и я, Джон и Карла, прошлое не имеет значения.

Она немного наклонилась вперед.

– И тем не менее это имеет значение, это важно для меня. Важно и для Джона… Для нас важно не прошлое, а будущее. – Она снова сцепила руки. – Понимаете, мы хотим иметь детей. Это наше общее желание. Но мы не хотели бы видеть, что они растут в вечном страхе.

В 1942-1943 году, через шестнадцать лет после своего загадочного исчезновения и развода, Агата Кристи написала Пять поросят (Five Little Pigs), книгу об убийстве, имевшем место шестнадцать лет назад, убийстве, которое стало следствием классического треугольника (жена, отдалившийся от нее муж и женщина, вскружившая ему голову), ситуации, которая привела к решающему кризису в ее собственной жизни.

Без сомнения, легко преувеличить значение всего этого. Схема сходства рассыпалась бы при внимательном изучении деталей: у Арчи Кристи мало общего с художником Амиасом Крейлом, за исключением инициалов и (возможно) аморальной зацикленности на самом себе и своих сиюминутных удовольствиях; молодая, радующаяся жизни Агата Кристи не похожа на невротичную Каролину Крейл; что касается третьей составляющей реального треугольника, то мы знаем о ней слишком мало, чтобы придти к определенному мнению.

И все же параллелей между ситуациями вполне достаточно, чтобы почувствовать, что это не просто совпадение с событиями шестнадцатилетней давности, сознавала это Кристи или нет. В обоих случаях женщина в возрасте между тридцатью и сорока, прожившая в браке около десяти лети и имеющая маленькую дочь, слышит от своего мужа, что он оставит ее ради молодой женщины. Неудивительно, что описание этой (прямо скажем, банальной) ситуации порождает накал чувств и психологическую проницательность, необычные для Кристи в любой из периодов ее творчества.

Книга начинается с того, что Пуаро посещает молодая женщина, пользующаяся именем Карлы Лемаршан, но в действительности Каролина Крейл младшая, которая просит Пуаро расследовать убийство ее отца, художника Амиаса Крейла, произошедшее шестнадцать лет назад, когда она была пятилетним ребенком. Ее мать Каролина была осуждена за убийство, но смертный приговор был смягчен, и она через некоторое время умерла в тюрьме [В Слоны умеют помнить сказано, что она умерла прежде, чем приговор был приведен в исполнение, и это свидетельствует, что иногда слоны и забывают. – Прим. автора]. Причина, по которой ее дочь хочет вновь открыть дело, имеет мало общего с наследственностью или дурной кровью — рискованными для Кристи темами, на которые она (или, по крайней мере, персонажи ее книг) всегда склонна наговорить разной чепухи, — а связано с письмом ее матери, которое она получила в день своего совершеннолетия и в котором она уверяет дочь в своей невиновности. Сюда примешивается ощущение, что сомнения по этому поводу могут отравить брак, в который она собирается вступить. Это стало отправной точкой для первой и лучшей из серии книг Кристи, в которых ее герои расследуют убийство, свершившееся в прошлом.

Важно в этом расследовании давно забытого убийства увидеть отличия от других подобных вылазок, предпринятых Агатой Кристи на более поздних этапах ее творчества. Здесь она использовала сюжетное решение как повод для того, чтобы ностальгически перебирать в памяти вещи и обычаи, оставшиеся в прошлом; здесь нечеткость и смазанность воспоминаний персонажей служит прикрытием для ее собственных неувязок в разработке деталей сюжета. Другими словами, в этой книге ретроспективный сюжет служит и как самооправдание, и как прикрытие. В Пяти поросятах она использовала столь долгий промежуток времени, чтобы эффектнее обрисовать те последствия, к которым привело каждого из персонажей их участие в этом деле, и чтобы создать внутреннюю напряженность между они-тогда и они-сейчас. Вот пример подобного напряжения: мы воспринимаем поведение молодой Эльзы Грир с различных, как неодобрительных, так и восхищенных, точек зрения, но мы должны также держать в памяти череду ее наскучивших всем замужеств и разводов, которыми была заполнена ее жизнь после убийства. Благодаря этому финальный абзац книги, где она идет к своему лимузину с шофером, чтобы и дальше тянуть свою пустую изнеженную жизнь, которую она сама себе уготовила, вызывает глубокое и, что не типично для Кристи, трогательное впечатление.

Действительно, при описании Эльзы Грир и умершей Каролины Крейл техника множественной перспективы оказывается очень эффективной. Уже с самого начала, в разговорах с полицейским и юристами, участвовавшими в деле, нам представляют различные интерпретации того треугольника, что лежит в основе данного случая. С одной стороны, Эльза — безжалостная сексуальная хищница, берущая все, что ей захочется, и ни на минуту задумывающаяся над тем, какой вред она наносит другим, с другой стороны, она – молодая, безжалостная, но очень ранимая девушка, чья жизнь была сломана со смертью ее любовника Крейла, и с тех пор она стала заурядной молодой женщиной, безуспешно пытающейся найти другого героя для опустевшего пьедестала. На протяжении всей книги Кристи поддерживает напряжение между восприятием юности в духе сентиментальных клише и противоположным взглядом, рисующим ее как грубую, сильную и бессердечную, но и одновременно как легко уязвимую из-за ее непонимания мира чувств. Это напряжение между сторонами двойственной точки зрения эффективно разрешается на последней странице книги.

Используя ту же множественную перспективу при описании Каролины Крейл, которой в этом случае выпала роль жены, Кристи более, чем когда бы то ни было, приблизилась к созданию всестороннего изображения персонажа. В противоположность тому облику слабого, безвольного создания, не способного или не имеющего воли красноречиво и убедительно сказать что-либо в свою защиту, какой она проявляет себя в суде, производя впечатление, что она сама желает, чтобы ее признали виновной, Каролина Крейл оказывается в тоже время несдержанной, склонной к вспышкам и несчастной женщиной, которая в порыве подростковой ревности навеки изуродовала свою маленькую сестренку [Возраст героев и прочие даты, всегда, особенно в позднюю пору ее творчества, бывшие слабым местом у Кристи, не проработаны здесь с должной тщательностью. Каролине Крейл не могло быть меньше двадцати лет, когда это произошло]. Это противоречие специально подчеркивается, чтобы благополучно разрешиться при разгадке тайны, и на всем протяжении книги на него указывают все, кто был знаком с Каролиной Крейл. Филиппу Блейку испытывавшему к ней сексуальное влечение и чувствующему при этом себя виноватым, поскольку она была женой его лучшего друга, кажется, что ее импульсивность служит лишь прикрытием для ее расчетливой натуры, что она холодный эгоистичный дьявол. Его брату Мередиту она кажется игравшей роль святой. Гувернантке она кажется жертвой вечной тирании мужчин. Наиболее близким к истине оказывается анализ, данный ей сестрой, которую она изувечила и которая лучше всех понимала эмоциональные последствия такого поступка для страстной натуры, совершившей это и осужденной вечно лицезреть результаты своего зверства. За всеми действиями Каролины Крейл лежит сознание того, что по ее вине человек остался изуродованным на всю жизнь, это сознание объясняет ее ненатуральное бесстрастие и подавление своих обычных естественных реакций, оставляя для нее открытым лишь один способ выразить свою страстную сущность:

У нее были свои способы бороться с этим [с приступами ярости]. Одним из них была крайняя несдержанность на язык. Она чувствовала… что, если она будет достаточно резкой на словах, у нее не будет соблазна проявить свою ярость в действии.

Все эти стороны изображения Каролины Крейл не только используются для создания искусного и убедительного характера, но и становятся важнейшими в тот момент, когда приходит время объяснить ее поступки и решить загадку. В этой книге, в значительно большей мере, чем это обычно для Кристи, разгадка лежит в характере.

В связи с этими двумя персонажами группируются упоминания об охоте и кровавых видах спорта и образы из этих сфер жизни. Частью, они призваны создать рамки для восприятия суда над Каролиной Крейл и вынесенного ей приговора – обнажить двусмысленную природу правосудия, которую Кристи была склонна признавать на этом этапе ее писательской карьеры. В уголовном суде, как на игровых полях Итона или на охоте, англичанин предпочитает не лишать жертву шансов на выигрыш, — говорит человек, который был прокурором во время процесса Каролины Крейл. Ее пассивное, на все согласное поведение в ответ на подавляющие количеством показания против нее взывало к благородству – к тому рыцарскому отношению, которое, сочетаясь с нашим пристрастием к жестоким видам спорта, заставляет иностранцев видеть в нас столь жутких лицемеров. И добавляет, говоря об Эльзе Грир: Судье она не нравилась. Вел процесс старый Эйвис. Сам он в молодости был не прочь погулять, но, надевая мантию, он становился горячим поборником морали. Все эти детали, взятые в их совокупности, весьма убедительно и даже едко говорят о моральной двойственности закона и его осуществления, двойственности, на которую Кристи намекала несколькими годами ранее в развязке Десяти негритят. Они создают в нашем уме образ Каролины Крейл, как жертвы жестокого состязания, которая отказалась играть в игру и вступить в предписываемую ею борьбу, оставив у наблюдателя не освежающее чувство бодрости, как это бывает после переживания состязаний равных по силе бойцов, а угнетающее осознание лицемерности и первобытного характера судебного процесса, исходящего из принципа око за око, зуб за зуб.

Одно из наиболее поразительных упоминаний о кровопролитных видах спорта вложено в уста Эльзы Грир и – хотя мы об этом еще не знаем – получает дополнительное значение ввиду того факта, что она высказывает его, глядя на своего любовника, умирающего от ее руки:

По-моему, ты прав насчет Испании. Туда мы поедем прежде всего. И ты должен повести меня на бой быков. Это должно быть удивительное зрелище. Только мне бы хотелось увидеть, как бык убивает человека, а не наоборот. Я понимаю, что испытывали римлянки, видя погибающих людей. Люди ничего из себя не представляют, а животные прекрасны.

Мередит Блейк добавляет: Я думаю, она сама была похожа на животное — юная и первобытная, не имеющая ни капли человеческого горестного опыта и сомнительной мудрости. Суть в том, что мы присутствуем на бое быков, блестящем и кровавом, и Амиас Крейл — безжалостный художник в образе самоуверенного матадора – оказывается сраженным на арене, куда он вышел по собственному согласию, тем животным, которого он сам вызвал на поединок.

Еще один пример впечатляющего сравнения Эльзы Грир с животным появляется, когда Крейл встретивший ее в первый раз, пытается передать тот эффект, который она производила:

Порой мне хотелось написать полет красочных австралийских попугаев, садящихся на купол собора святого Павла. Если я напишу вас на фоне нашего обычного загородного пейзажа, мне кажется, я добьюсь того же результата.

Эльза предстает как великолепное создание природы, гордое, яркое, действующее инстинктивно, не раздумывая – таким образом подготавливается путь к разоблачению той инстинктивной животной мести, к которой она прибегает, обнаружив, что ее мечты и планы были разрушены.

Эта последняя цитата Амиаса Крейла наводит на мысль об одном аспекте книги, неожиданном даже для поклонников Кристи. Крейл не является персонажем особой глубины — аморальный, распутный, живущий в свое удовольствие художник, который пожертвует любым, оказавшимся на пути его искусства. Он представляет собой традиционный литературный стереотип художника, и хотя в рамках стереотипа он, без сомнения, изображен вполне успешно, никто не ожидает от Кристи чего-то большего, превосходящего обыденный уровень. В то же время его образ существенно выигрывает в цельности и глубине за счет удачного описания его картин: всякий согласится, что он – в высшей степени одаренный художник. При чем описания его картин помимо выражения характера того, кто их создал, дают и еще нечто; они служат углублению образов тех, кто их рассматривает: например, два персонажа – полицейский Хейл и гувернантка мисс Уильямс – косвенно получают снижающие их образы характеристики благодаря высказываниям, свидетельствующим об их неспособности оценить качество художественного взгляда Крейла.

В тексте упоминаются несколько картин, включая поразительное болезненное Рождество, но лишь две из них реально описаны. Первая из них – букет цветов:

Ваза с розами на полированном столе красного дерева. Казалось бы, избитая тема. Как же Амиасу Крейлу удалось заставить розы полыхать необузданной, почти непристойной жизнью? По полированному дереву стола пробегала дрожь и волнение чувственной жизни. Как объяснить то возбуждение, которое вызывала картина?

Вторая — портрет Эльзы Грир, завершенный им во время убийства, свое внутреннее видение которого он описал такими словами:

Мне так не терпится взяться за свои кисти и написать тебя, сидящую здесь на старинном парапете из дряхлого ореха, на фоне традиционного голубого неба и чинных английских деревьев – и ты – ты – сидящая здесь, подобно диссонирующему крику торжества.

Эта необузданная, почти непристойная жизнь роз, этот диссонирующий крик торжества, которым представляется Эльза, очень ясно передают тип животной энергии, который остро чувствовал Амиас Крейл и умел схватить его на своих полотнах, и одновременно обрисовывают нечто в образе женщины, которая его убила. Написано настолько ярко и стильно, что это, можно подумать, далеко выходит за пределы возможностей Агаты Кристи.

Я уже давно говорю так, будто бы обсуждается традиционный роман о художнике и его женщинах. И действительно, это тот детектив Кристи, который наиболее близко соприкасается с обычным романом, и, вероятно, именно его можно с уверенностью рекомендовать тому, кто не любит детективы, но хочет понять, что люди находят в Агате Кристи. Однако Пять поросят кроме того еще и детектив, причем отличный детектив, естественно укладывающийся в череду ее успехов 30-х и начала 40-х годов. Поскольку в данном случае расследуется убийство, совершенное много лет назад, то у нас мало традиционных улик: из-за давности все физические улики утрачены, и на этот раз Пуаро, который представляет себя детективом, специализирующимся на психологических методах расследования, в какой-то мере оправдывает правомочность своих претензий на такое определение. Главное, на что читателю следует обратить свое внимание в этой книге, это разговоры, и он может попытаться прочесть их вслух, чтобы уловить интонации, заметить оттенки значений, принять во внимание возможную двусмысленность выражений. полутона и двусмысленности. Разгадка зависит от того, как мы интерпретируем кратчайшие отрывки разговоров или писем: Ты и твои женщины! Я готова убить тебя, Я соберу ее вещи или Долги всегда нужно возвращать. И если читать эти диалоги внимательно, с учетом всей ситуации и держа в уме эмоциональную историю всех персонажей, то появляется, по крайней мере, шанс прийти к разгадке.

Это большая редкость для Кристи, но сила этой книги в психологии и умелом использовании естественно звучащих диалогов. Физические улики менее удачны, чем обычно: улика с запахом жасмина сама по себе хороша – знание о времени цветения жасмина нельзя считать столь редким, чтобы отвергнуть этот намек как несостоятельный, – но она мало что дает для решения загадки. Другая важная улика вызывает гораздо больше сомнений: добытая у гувернантки информация о том, что она видела, как Каролина Крейл прижимала пальцы своего мужа к пивной бутылке, очень эффектна; именно это убедило Пуаро, что она не могла быть убийцей, так как яда в бутылке не было, он был добавлен в стакан, и очевидно, что не она это сделала. Тем не менее, этот отрывок лучше всего читать быстро и не слишком задумываться над ним, поскольку трудно поверить в то, что полиция и адвокаты не понимали значения этого. Да и сама Каролина Крейл, поверившая в то, что отраву в бутылку добавила ее сводная сестра, и взявшая на себя ее вину, должна была не понимать значения того факта, что яд был обнаружен только в стакане, но не в бутылке (она явно умерла с мыслью о том, что спасает сестру от обвинения в убийстве и тем самым заглаживает свою вину за нанесенную ей травму).

У этой истории есть и другие недостатки: Мередит Блейк изображен весьма расплывчато и трудно понять, что же он из себя представляет, а описание эротического эпизода с Филиппом Блейком и Каролиной Крейл (А потом, когда я ее обнял, она спокойно заявила, что так нельзя) слишком уж неубедительно. Кристи писала о своей нелюбви к любовным историям в детективах и возможно относила секс к той же категории, как нечто, уводящее в сторону и отвлекающее, чего, по возможности, следует избегать. То же можно сказать и о детском стишке, выглядящем как неестественный нарост на том, что по своей сущности является в высшей степени серьезной историей.

Все же остальное получилось хорошо: персонажи второго плана – особенно юристы и полицейские — представлены экономно и аккуратно; гувернантка-феминистка описана с теплотой и симпатией, к которым Кристи прибегала нечасто, когда речь шла о независимо мыслящих женщинах (правда, и в данном случае ей не стоило бы писать: Она была убежденной феминисткой и не любила мужчин); качество текста нигде не опускается ниже надлежащего литературного уровня, а временами оказывается и значительно выше его. Сравните манеры изложения, в которых различные свидетели описывают свои воспоминания тех решающих дней, с тем однообразным — высокопарным и неестественным – стилем, в котором большинство клиентов на Бейкер Стрит излагают свои проблемы.

В целом, это прекрасно скроенная книга, глубокая и доставляющая удовольствие. Пишущий эти строки готов рискнуть и сказать, что это лучшее из написанного Кристи.

Содержание

Название

В названии романа автор использовала строчку из детской считалки:

Один поросёнок пошёл на базар.
Один поросёнок остался дома…
Кто-то жаркое третьему дал
Ничего не досталось другому
Пятый с плачем куда-то бежал:
— не найду я дорогу к дому! [1]

Сюжет

Повествование романа построено на необычном литературном приеме: одни и те же события рассказываются разными их участниками. Пуаро заявляет, что сыщику совсем не обязательно быть на месте преступления, достаточно просто выслушать всех участников:

К Пуаро обращается молодая женщина, Карла Лемаршан, мать которой шестнадцать лет назад была осуждена за убийство собственного мужа, отца Карлы. Клара собирается выйти замуж, она опасается, что факт отравления её матерью отца может пагубно сказаться на её браке. Она также утверждает, что мать никогда бы не солгала ей, чтобы прикрыть неприглядную правду. А мать ещё шестнадцать лет назад сказала, что невиновна.
Отец Клары, художник Эмиас Крэйл, был отравлен кониином, синтезированным Мередитом Блэйком и позднее украденным у него. Каролина, мать Карлы, призналась в краже яда, но заявила, что собиралась покончить с собой. Но яд попал в стакан, из которого Эмиас выпил пиво, которое ему принесла Каролина. Как оказалось, у Каролины был повод устранить мужа: его натурщица, Элиза Грир, заявила, что Эмиас собирался развестись с женой, чтобы жениться на ней. Это было весьма необычно для Эмиаса, у которого было множество интрижек, но оставлять Каролину он не собирался.
Пуаро выявляет пять потенциальных подозреваемых.

Персонажи романа

Карла Лемаршан — дочь Каролины Крэйл
Сэр Монтэгю Деплиш — адвокат в суде
Квентин Фогг — обвинитель в суде
Джордж Мэйхью — сын адвоката Каролины
Калеб Джонатан — семейный адвокат Крэйлов
Суперинтендант Хэйл — следователь

Филипп Блэйк — брокер
Мередит Блэйк — знаток трав
Элиза Грир — светская львица
Сесилия Уильямс — преданная горничная
Анжела Уоррен — обезображенная дама-археолог

Литературная критика

Экранизация и театральная адаптация

Примечания

Читайте также: