Проданные дети терпигорев краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.
Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Сергей Терпигорев - Потревоженные тени краткое содержание
Потревоженные тени - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Важнее, одпако, была нравственная атмосфера семьи, те добросердечие и понимание, та гуманность, которая пронизывала отношения родителей и детей, родителей и их многочисленных родственников, родителей и дворовых людей, а также остальных крестьян, принадлежащих отцу и матери подрастающего мальчика. Гуманность естественная, ненарочитая, в основе которой лежали, с одной стороны, врожденная доброта, а с другой, благоприобретенное сознание людского равенства, ненормальности, а следовательно, и непрочности существующего порядка, при котором человек владеет человеком. Конечно, никто этих убеждений перед мальчиком не демонстрировал и не развивал, просто ими, этими убеждениями, было пропитано поведение старших, их поступки, их, как уже было сказано, отношение к окружающим. Так что и к мальчику, отроку, юноше Сереже Терпигореву эти убеждения переходили не в виде четко изложенных и заученных заповедей, а как бы естественно переливались в него, в его поступки и слова: именно так, а не иначе было принято в доме, именно так надо было вести себя, а по-другому — нехорошо, неудобно, стыдно, безнравственно. Эта домашняя этическая академия сформировала многие определяющие черты в личности и творчестве писателя.
4
Порвалась цепь великая.
Одним концом по барину,
Другим по мужику.
Но он знал и другое, был уверен в том, что в этой непривычной поначалу свободе для российского крестьянина есть будущее, что он сладит с самим собой и своей жизнью рано или поздно — лишь бы не мешали да не загоняли снова на старую или новую цепь. Для него главным было то, что эта великая цепь разорвалась, что мужик перестал быть собственностью другого человека, пусть даже доброго и гуманного.
Сергей снова вспомнил тётеньку Клавдию Васильевну. Теперь предстояло рассказать о её деятельности подробнее. Правда читателю пока ещё не сообщалось, из каких именно побуждений тётя Клёдя скупает всех крепостных в округе, стоит узнать о готовящейся их продаже. Читателю лишь сообщалось, что Клавдия Васильевна имеет имение под Самарой, для нужд которого она и приобретает крестьян. Для этого она прибегает к услугам одной мелкопоместной дворянки, с упоминания которой Сергей начал повествование данного рассказа. У той дворянки имелся муж, работающий в суде, как раз помогающий тёте Клёде выбивать деньги из должников. Все эти три лица вызывали у Сергея отвращение. Такое же отношение он имел к детям мелкопоместной дворянки, ибо мать их постоянно посылала к ним погостить. Но суть сообщаемой истории совсем в другом.
Однажды родителям Сергея пришлось ехать с визитом к родственнице, живущей в Подмосковье. Откладывать поездку не представлялось возможным, родственница стала плоха здоровьем и зазывала к себе, дабы кое-какое имущество переписать на Терпигоревых. Как раз в момент отъезда приехала Клавдия Васильевна. Пришлось проявить к ней уважение и упросить остановиться в доме на подольше. Тётка сделала вид, будто соглашается, никакой обиды на них не затаит, раз уж дело столь важное. На её попечение оставалось всё имение, в том числе и дети, среди которых был, разумеется, Сергей. Тогда-то и стало ясно, какую деятельность активно ведёт Клавдия Васильевна — она скупает крепостных, особенно радуясь, когда удастся приобрести совсем юных крестьян.
Тётя Клёдя разумно полагала — лет через восемь дети подрастут и станут работоспособными, она их переженит, значит получится ещё больше крепостных. Нравилась ей и цена на детей — стоили они меньше взрослых, иной раз вчетверо. Но как купить ребёнка без родителей? Законы при крепостном праве не имели соответствующих ограничений. Разрешалось продавать и покупать крестьян как семьями, так и отдельно. Никто не смог бы чинить к тому препятствий. Наоборот, такое явление считалось вполне уместным. Если бы не осуждающий тон Терпигорева, читатель бы и не понял, будто хотя бы кто-то этому мог противиться. Сергей даже специально поместил в повествование сцену, где местное высшее должностное лицо остаётся безучастным, пока улица переполняется горестными криками матерей, навечно разлучаемых с отнятыми у них детьми.
Крепостное право оказывалось извращённым. Ежели изначально помещик должен был выступать блюстителем порядка, позволяя государству существовать за счёт чёткой иерархии, то Сергей Терпигорев показал самую отвратную сторону крепостничества, из-за которой оно и должно было быть отменено.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: терпигорев проданные дети критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Sergey Terpigorev Disturbed Shadows analysis, review, book, content
Текст печатается по изданию:
Терпигорев С. Н. (С. Атава). Потревоженные тени. — М.; Л.; Гослитиздат, 1959.
Вступительная статья и примечания Ю. Л. БОЛДЫРЕВА
Художник М. К. ШЕВЦОВ
ВОСТРЕБОВАННОЕ ПРОШЛОЕ
Есть одна историческая загадка. Заключается она вот в чем.
После разгрома декабристов и проведенного по их делу следствия в 1826 году был опубликован высочайший приговор. В этой первой официальной исторической версии того, что произошло (за полгода перед тем был выпущен манифест по поводу событий на Сенатской площади, но он составлялся наспех, власти сами еще плохо представляли себе, с чем и с кем они имели дело, и в этом манифесте отображена скорее физиологически бессознательная реакция, а не какое-либо осмысленное отношение), было много лжи и полуправды, опровержением которых занялись декабристы, а впоследствии А. И. Герцен. Но были в той версии — не могли не быть — и сведения достоверные, конечно, соответственно истолкованные.
Одно из этих достоверных сведений такое: участники декабристских организаций стремились к уничтожению крепостного права. Николай I и его окружение бестрепетно опубликовали это, будучи твердо уверены, что подобное стремление декабристов вызовет возмущение общественного мнения тогдашней России против заговорщиков, что в свою очередь придаст обоснование жесткому приговору. В общем, так оно и произошло. Личное сочувствие осужденным никоим образом не поколебало господствующей убежденности в том, что существующий строй жизни, основанный на владении людей людьми, крепостными душами, справедлив и не должен быть нарушен в этой своей основе.
Прошло около тридцати лет. Вопрос о крепостном нраве в эти годы ставился и рассматривался только в секретных правительственных комитетах и комиссиях, редко собиравшихся, а потом и вовсе сходивших на нет. В подцензурной печати (а иной в николаевской России просто-напросто не было) хоть каким-нибудь боком или ребром поднимать этот вопрос было запрещено — и указание это соблюдалось беспрекословно. Его как бы не было — этого вопроса. Крепостное право — существовало, но никакому обсуждению не подлежало.
Том не менее, когда на исходе 50-х годов новый царь Александр II предписал рескриптом виленскому генерал-губернатору Назимову задуматься над этим вопросом и над его скорейшим решением, когда стало ясно, что отмена крепостного права не за горами, вдруг обнаружилось, что в среде правящего класса и образованного общества она, эта будущая отмена, никакого возмущения не вызывает, что с необходимостью ее почти все согласны, что принципиальных, непоколебимых противников этой отмены не так уж много, они не так уж сильны, и голоса их тонут в хоре сторонников крестьянского освобождения. Как, когда, где, в каких диспутах и баталиях случилась эта перемена общественного мнения? В каких глубинах она совершилась? Ведь на поверхности не происходило ничего.
Даже ставшие впоследствии известными факты бурных обсуждений проблем крепостничества и всего с ним связанного в кружках Станкевича и Петрашевского, в петербургском кругу Белинского и московском кругу Хомякова, в елагинском салоне и аксаковском доме полностью не разрешают этой загадки. Так же как ничего в ней не меняет и то, что в массе своей сторонники отмены крепостного права были не против личного освобождения крестьян, но заговорили совсем иначе, когда речь зашла наделении этих крестьян землей. Мы еще вернемся к этой проблеме.
Естественно, что по ходу этого процесса, описанного в русской литературе живо и разнообразно М. Е. Салтыковым-Щедриным, А. И. Эртелем, П. Н. Боборыкиным, а позднее А. П. Чеховым и другими писателями его круга, вскоре начались жалобы, сетования и в конечном счете воздыхания по старому доброму времени, когда ничто еще но двигалось с места, не требовало от помещика и чиновника никаких скоропалительных и нетрадиционных действий, пребывало в сладостном полусне. Так же естественно, что жалобы эти и воздыхания, поначалу примитивно эгоистические и в таком виде имеющие мало надежд на успех и на сочувствие правительства и общества, стали принимать иной вид, обросли идеологическими, статистическими, юридическими, психологическими, философскими и иными формулировками. Мемуары, публицистические статьи, экономические исследования, романы и политические трактаты, вспоминающие, описывающие и доказывающие, как хорошо, как духовно здорово, как материально устойчиво было то, все далее и далее уходящее время крепостных порядков, полились густым потоком.
Важнее, одпако, была нравственная атмосфера семьи, те добросердечие и понимание, та гуманность, которая пронизывала отношения родителей и детей, родителей и их многочисленных родственников, родителей и дворовых людей, а также остальных крестьян, принадлежащих отцу и матери подрастающего мальчика. Гуманность естественная, ненарочитая, в основе которой лежали, с одной стороны, врожденная доброта, а с другой, благоприобретенное сознание людского равенства, ненормальности, а следовательно, и непрочности существующего порядка, при котором человек владеет человеком. Конечно, никто этих убеждений перед мальчиком не демонстрировал и не развивал, просто ими, этими убеждениями, было пропитано поведение старших, их поступки, их, как уже было сказано, отношение к окружающим. Так что и к мальчику, отроку, юноше Сереже Терпигореву эти убеждения переходили не в виде четко изложенных и заученных заповедей, а как бы естественно переливались в него, в его поступки и слова: именно так, а не иначе было принято в доме, именно так надо было вести себя, а по-другому — нехорошо, неудобно, стыдно, безнравственно. Эта домашняя этическая академия сформировала многие определяющие черты в личности и творчестве писателя.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Потревоженные тени: краткое содержание, описание и аннотация
Сергей Терпигорев: другие книги автора
Кто написал Потревоженные тени? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Потревоженные тени — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
И долго эта история не забывалась и после, когда все уже было кончено, все успокоились. Она все-таки отразилась до известной степени и на тетеньке: она с год, пожалуй, а то и больше, не покупала людей, какие выгодные условия для покупки ни предлагала ей Мутовкина.
Чтобы дать забыться всему и чтобы избегнуть неприятных всяких взглядов и расспросов, тетенька уезжала на время в Саратов, хотя раньше этого вовсе и не думала туда собираться.
Он умер какой-то странной смертью. Племянник его, живший с ним и зачем-то уезжавший в город, возвратившись, нашел его умершим в сидячем положении, склонившимся над столом. Племянник его был в отлучке три дня, а потому никто не знал даже, когда именно он умер, так как никакой прислуги, кроме работников, он не держал, а они говорили, что в комнату к нему ни разу не входили.
После его смерти все его имущество досталось этому его племяннику, который открыл при постоялом дворе кабак и лавку. Он впоследствии очень разжился от обозов, которые заезжали к нему во двор и останавливались у него. Репутации он был не честной.
Вскоре скончалась и тетенька Клавдия Васильевна.
ПРОДАННЫЕ ДЕТИ
(Посвящается сестре моей Александре Николаевне Терпигоревой)
I
Анна Ивановна Мутовкина! — докладывает лакей.
— А, чтоб ей. Одна? — спрашивает отец.
Отец с досады встает с дивана и уходит из угольной, где мы все пили чай; остается матушка с Анной Карловной, нашей гувернанткой-немкой, да мы, дети, — я и сестра Соня, девочка лет девяти.
Скоро в дверях угольной показывается Анна Ивановна Мутовкина с детьми, тоже мальчиком и девочкой. Она привезла их к нам, то есть захватила их с собою собственно для нас — для меня и для сестры, чтобы доставить нам удовольствие поиграть с ними.
Анна Ивановна Мутовкина женщина лет пятидесяти, среднего роста, с лицом вечно умильно улыбающимся, хотя глаза у нее бегают как-то тревожно и она все видит, все слышит, все замечает. Одета она не то чтобы бедно, а как-то неопрятно: одно плечо выпачкано мелом — это она дома стояла у печки и грелась; на оборках у платья сухая грязь — как забрызгалась, так с тех пор и не чистила его; мантилья спереди вся закапана — ела, соусом закапалась — она отвратительно ела, — салфеткой кое-как вытерлась, пятна и остались. Но самое противное для нас у нее было — это ее руки; маленькие, красные, с обгрызенными пальцами и все в цыпках, то есть с грубой и потрескавшейся кожей.
Когда мы утром, после умывания, спешили и кое-как вытирали, не насухо, лицо и руки, нянька говорила нам всегда:
— Вот посмотрите, будут у вас руки, как у Анны Ивановны, в цыпках все.
— Оттого, что с мокрыми руками нельзя выходить.
— Да разве у нее от этого?
Но, я думаю, это было само собою, а главная причина — от неопрятности: противно неопрятна она была.
Дети ее тоже нам не нравились. Старшею была Клавденька, названная так в честь своей крестной матери, нашей тетки Клавдии Васильевны, покровительницы Анны Ивановны Мутовкиной. Это была девочка скрытная, лицом очень некрасивая и совсем нам не пара: она в свои одиннадцать — двенадцать лет глядела почти как взрослая. Пойдем мы с нею, бывало, гулять в сад, зовем ее бегать с собою, играть:
Читайте также: