Плотин эннеады краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
ПЛОТИН (Plotinos) (204/205—270) — греч. филосов-платоник, основатель неоплатонизма. Учился в Александрии, с 244/245 жил в Риме, преподавал философию; после десяти лет устных бесед начал записывать свое учение.
Как и представители платонизма, П. прежде всего толкует Платона, но не комментирует отдельные его диалоги, а на основе ряда платоновских текстов строит некое подобие системы. Подчеркнутое почтение к Платону сопровождается у П. острой критикой всей послеплатоновской философии, которой П., однако, многим обязан.
Содержание
1.Библиографическая справка
2.Общая харакеристика учения
3.Общая проблема и специфика изложения материала
4.Заключение
5.Использованная литература
Вложенные файлы: 1 файл
Академия Права и Управления ФСИН России
Подготовил: Курсант 115 уч.гр.
Ряд.вн.сл. Чанчиков В.
Проверил: преподаватель кафедры философии и истории
М-р вн.сл.Везломцев В.Е.
2.Общая харакеристика учения
3.Общая проблема и специфика изложения материала
Превыше всего стоит верховное начало — единое, первое, абсолютное. От него происходит второе начало — ум, начало едино-многое (V 4.1).
ПЛОТИН
Мир истинно-сущего — всеобъемлющий, мир же видимый — лишь его подобие (IV 4.2).
2.Общая характеристика учения
Убедившись таким образом в высоком достоинстве, в божественной природе души, ты можешь уверовать, что через нее и ею достигнешь и познаешь Бога. Нечего тебе искать Его слишком далеко; немногое отделяет тебя от Него. Чтобы возвыситься до Него, отдайся руководительству высшей, божественной части души — той силы, от которой сама душа происходит и которой соприкасается с миром сверхчувственным, мысленным.
3.Общая проблема и специфика изложения материала
Окинем единым взглядом учение Плотина о человеке, уклоняясь, по возможности, от рассмотрения психологии и ноологии, которых мы коснемся в более поздних Эннеадах. Нашей целью сейчас будет самый общий очерк, позволяющий уяснить конститутивные положения учения, создающие своеобычность этой системы.
Приступая к антропологическому применению этой трихотомии, мы должны иметь в виду, что с точки зрения платоников чувственный космос и все, что в нем, есть образ сущего (как само сущее есть образ Единого), а потому и философствование об этих предметах требует особой осторожности, ибо многое из присутствующего здесь, в собственном смысле, принадлежит его первообразу.
Хорошо известны споры немецких философов о приоритете той или иной способности и, соответственно, о разворачиваемой каждой из них сферы действительности, поэтому, не углубляясь в детали, скажем, что в традиции новоевропейского идеализма место той или иной из бытийных сфер в человеке занимала одна из образующих человека потенций. В случае Гегеля, например, в-себе-бытие в человеке есть чувство, вне-себя-бытие — воля, для-себя бытие — разум, им соответствуют сферы эстетического, религиозно-нравственного и научного; русская философия добавила к этой парадигме принцип комплиментарности, получив тем самым, пожалуй, наиболее совершенную ее разработку. Плотин развертывает эту трихотомию совершенно по-другому. Мы уже говорили, что всякое сущее обладает всеми тремя бытийными формами; как же обстоит дело с образом сущего? Он обладает ими, но не как чем-то своим, то есть он бывает в них, но не есть; поскольку космос в целом и всё, что в нем, есть ни в коем случае не творение, но отражение Бога в абсолютном небытии, постольку всякое из наличных здесь содержаний есть нечто принадлежащее сущему и, следовательно, сущее-не-здесь, а здесь лишь становящееся и кажущееся; есть и не-сущее сущностно, которое, однако же, здесь кажется и становится. А раз так, то ступенями не-сущего, в отличие от ступеней сущего, являются не содержательные особенности, но степени одного и того же; тем самым, если в сфере сущего фиксируются три различных определения, то в сфере не-сущего — три стадии приближения к сущему. С осторожностью можно сказать, что интенсивное движение сменяется здесь экстенсивным, однако так, что действующее никогда не истощается и не убывает в числе. Ничто чувственное никогда не может существовать так же, как умное, но может лишь в разной степени подражать ему. Соответственно, это деление здесь выглядит так: пребывающее — душа, эманирующее и возвращающееся — тело и составленное. Душа при этом есть само сущее, тело и составленное — его образы, все три здесь кажутся и становятся: кажутся становящимися и становятся кажущимися, и, опять же, становятся становящимися и кажутся кажущимися: они есть и не-есть в одно и то же время в одном и том же смысле.
Однако, очевидно, что здесь-бытие сущего и здесь-бытие не-сущего суть разные вещи, хотя само здесь-бытие кажется единым и однородным (это происходит потому, что само становление есть иной эйдос души, кажущийся единственным); тогда, поскольку первично мы смешаны или мним себя таковыми, то нам следует определиться в том, что мы есть, очистить себя от чуждого, чтобы, узрев цель, иметь возможность внутреннего движения в сущем, ибо очевидно, что пока человек не видит истинно сущего, в высшем смысле этого слова, он топчется на месте, что бы он ни предпринимал.
Читайте также: