Песня о походе владимира на корсунь краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
В этой статье представлено краткое содержание поэмы "Руслан и Людмила" Пушкина по частям (песням): краткий пересказ событий из каждой части произведения.
Смотрите:
Краткое содержание поэмы "Руслан и Людмила"
Все материалы по поэме "Руслан и Людмила"
Все материалы по творчеству Пушкина
Краткое содержание поэмы "Руслан и Людмила" Пушкина по частям (песням): краткий пересказ
Песнь Первая
В Киеве великий князь Владимир выдает свою дочь Людмилу замуж за храброго князя Руслана. Во дворце гости и семья празднуют свадьбу. За столом сидят три соперника Руслана: витязи Рогдай, Фарлаф и Ратмир. После пира молодожены приходят к себе в комнату. Внезапно в комнате гремит гром, раздается странный голос и Людмила исчезает.
Князь Владимир злится на Руслана за то, что тот не уберег Людмилу. Старик объявляет, что снова выдаст Людмилу замуж за того, кто спасет ее, а также обещает полцарства впридачу. Руслан и три его соперника - Рогдай, Фарлаф и Ратмир - едут на поиски Людмилы, каждый своим путем.
По дороге Руслан знакомится со старым волшебником Финном, живущим в пещере. Тот объясняет, что Людмила похищена злодеем Черномором. Старик советует Руслану набраться храбрости и победить негодяя.
Финн рассказывает Руслану о том, как в молодости он был влюблен в красавицу Наину и безуспешно добивался ее любви. Финн ушел в лет и много лет изучал колдовское ремесло. Наконец он сделал приворот, чтобы влюбить в себя Наину. Приворот подействовал, и Наина явилась к Финну - в виде 70-летней старухи (прошло 40 лет с их последней встречи). Разочарованный Финн не захотел пылкой любви старухи Наины, чем очень разозлил ее. Наина объявила Финну, что является колдуньей. Теперь старик боится ее мести. Он также советует Руслану остерегаться Наины. Руслан прошается со стариком и продолжает путь.
Песнь Вторая
Богатырь Рогдай следует своей дорогой. По пути он видит неизвестного всадника и преследует его так, что тот падает в ров (незнакомцем оказывается Фарлаф). Рогдай следует дальше и встречает коллунью Наину. Старуха советует ему ехать на север. Довольный Рогдай следует ее совету.
Когда Фарлаф, упавший в ров, приходит в себя, в нему подходит ведьма Наина. Она вручает ему коня и советует не искать Людмилу, а переждать это время в его имении под Киевом. Наина обещает ему, что Людмила "от них не уйдет". Трусливый Фарлаф следует совету ведьмы и едет в свое имение.
Руслан продолжает свой путь. Он грустит о Людмиле и боится, что никогда ее не увидит. Вдруг Руслан сталкивается с Рогдаем, который жаждет отомстить Руслану за любовь Людмилы и намеревается убить его. Храбрый Руслан сражается с Рогдаем и скидывает его в Днепр. Рогдай погибает.
Тем временем Людмила живет во дворце у злодея Черномора. Дворец полон роскоши и богатств, но все это не радует пленницу. Наконец в комнату Людмилы входит карлик Черномор с длинной бородой. Этот визит не радует девушку: она хватает Черномора за шапку и кричит. Старик с трудом покидает комнату.
Песнь Третия
На утро расстроенный Черномор приводит себя в порядок: слуги расчесывают ему бороду, усы и т.д. К нему в окно влетает крылатый змей, который превращается в Наину. Ведьма объявляет Черномору, что является его союзницей в борьбе против Финна. Черномор отвечает ей, что не боится никого, в том числе Руслана. Злодеи прощаются, Наина улетает.
Ободренный поддержкой Наины, Черномор снова идет к Людмиле, но не находит ее. Дело в том, что Людмила надела на себя шапку-невидимку Черномора, которую тот оставил в ее комнате. С помощью этой шапки Людмила становится невидимой.
После битвы с Рогдаем Руслан оказывается на поле, усыпанном копьями, щитами и костями воинов. Затем богатырь видит странный "дышащий холм" - огромную живую Голову. Руслан и Голова борются между собой. Руслану удается сдвинуть Голову с места. На месте, где лежала Голова, виден меч. Богатырь берет меч и собирается ударить им по Голове, но та просит сжалиться над ней.
Голова рассказывает Руслану, что когда-то она была витязем и что ее младший брат - злодей Черномор. По вине Черномора несчастная Голова теперь вечно должна стеречь волшебный меч на этом месте. Голова дает Руслану этот меч, чтобы тот отомстил с его помощью Черномору.
Песнь Четвертая
Богатырь Ратмир продолжает своей путь в поисках Людмилы и видит замок. Возле этого замка девушка поет песню и как будто заманивает Ратмира. Наконец богатырь подходит к замку, где его встречает толпа девушек. Красавицы ведут гостя в баню. В окружении ласковых красавиц Ратмир забывает о Людмиле.
Наступает зима. Руслан продолжает искать Людмилу и идет на дальний север (судя по всему, там дворец Черномора). По пути богатырь успешно преодолевает разные испытания.
Людмила продолжает жить в заточении у Черномора. Девушка пользуется шапкой-неведимкой, и слуги Черномора не могут поймать ее. Наконец Черномор решает поймать Людмилу. Он является к ней в виде мужа Руслана. Когда Людмила обнимает его, Черномор скидывает с нее шапку-невидимку. Он ловит девушку и усыпляет ее странным сном. В это время Черномора отвлекает звук трубы, зовущий его. Черномор уходит, оставив Людмилу в шапке-невидимке (чтобы девушку не нашли).
Песнь Пятая
Черномор видит, что это Руслан трубил в трубу, вызывая его на битву. Между Черномором и Русланом начинается бой. Руслан хватает злодея за бороду. Черномор взлетает, унося с собой Руслана, висящего на бороде.
Два дня Руслан летает на бороде у Черномора. На третий день колдун просит пощады и доставляет Руслана в свой дворец. Руслан отрубает злодею бороду и кладет его в котомку за седло и возит с собой.
Руслан обходит владения Черномора в поисках Людмилы. Не найдя девушку, богатырь хватает свой меч и крушит все вокруг. Вдруг он скидывает с Людмилы шапку-невидимку и девушка становится видимой. Руслан видит, что девушка спит странным сном.
Руслан останавливается на лугу у реки. Здесь он видит рыбака и его возлюбленную. Рыбак оказывается богатырем Ратмиром. Ратмир объясняет Руслану, что он устал от сражений и теперь спокойно живет со своей возлюбленной пастушкой. Попрощавшись с Ратмиром, Руслан уезжает. Ночью он спит и видит вещий сон, в котором Людмила исчезает и выходит замуж за Фарлафа.
Тем временем Фарлаф с помощью Наины добирается до спящего Руслана. Фарлаф наносит три удара сопернику и забирает Людмилу. К утру раненый Руслан теряет сознание.
Песнь Шестая
Мертвый Руслан лежит в поле. Черномор, привязанный к седлу Руслана, надеется выбраться на волю, но ему это не удается.
Фарлаф приезжает в Киев с Людмилой. Он врет князю Владимиру о том, как бился со злым лешим ради спасения Людмилы (на самом деле он ничего не сделал, почти все сделала Наина). В это время на Киев идут войска печенегов. Город оказывается в осаде. Князь Владимир и его соратники готовятся к битве.
Тем временем старик Финн возвращает к жизни умершего Руслана с помощью волшебной ключевой воды. Также Финн дает Руслану кольцо, прикосновение которого должно оживить Людмилу. Руслан скачет в Киев. К его седлу по-прежнему привязан безбородый Черномор.
На следующий день происходит битва киевлян и печенегов. Бой длится до ночи. Под утро Руслан врывается в ряды печенегов и бесстрашно бьет их своим мечом. С большими потерями печенеги убегают прочь.
Руслан идет к спящей Людмиле и касается ее лица кольцом, после чего девушка наконец оживает. Трусливый Фарлаф рассказывает Руслану всю правду и просит прощения. Тот прощает его. Черномор, лишенный бороды и колдовских чар, получает право жить во дворце князя Владимира. Счастливый Владимир и его семья пируют.
Таково краткое содержание поэмы "Руслан и Людмила" А. С. Пушкина по частям (песням): краткий пересказ событий из каждой части произведения.
«Добро,— сказал князь, когда выслушал он
Улики царьградского мниха, —
Тобою, отец, я теперь убежден,
Виновен, что мужем был стольких я жен,
Что жил и беспутно и лихо.
Готовы струги, паруса подняты,
Плывут к Херсонесу варяги,
Поморье, где южные рдеют цветы,
Червленые вскоре покрыли щиты
И с русскими вранами стяги.
Увидели греки в заливе суда,
У стен уж дружина толпится,
Пошли толковать и туда и сюда:
«Настала, как есть, христианам беда,
Приехал Владимир креститься!
И вот императоры держат совет,
Толкуют в палате престольной;
Им плохо пришлося, им выбора нет —
Владимиру шлют поскорее ответ:
«Мы очень тобою довольны!
Корабль для нее снаряжают скорей,
Узорные ладят ветрила,
Со причтом [7] на палубе ждет архирей,
Сверкает на солнце парча стихарей, [8]
Звенят и дымятся кадила.
В печали великой по всходне крутой
Царевна взошла молодая,
Прислужницы деву накрыли фатой —
И волны запенил корабль золотой,
Босфора лазурь рассекая.
Увидел Владимир вдали паруса
И хмурые брови раздвинул,
Почуялась сердцу невесты краса,
Он гребнем свои расчесал волоса
И корзно княжое накинул.
На пристань он сходит царевну встречать,
И лик его светел и весел,
За ним вся корсунская следует знать,
И руку спешит он царевне подать,
И в пояс поклон ей отвесил.
И шествуют рядом друг с другом они,
В одеждах блестящих и длинных,
Каменья оплечий горят как огни,
Идут под навесом шелковым, в тени,
К собору, вдоль улиц старинных.
Свершился в соборе крещенья обряд,
Свершился обряд обвенчанья,
Идет со княгиней Владимир назад,
Вдоль улиц старинных, до светлых палат,
Кругом их толпы ликованье.
Сидят за честным они рядом столом,
И вот, когда звон отзвонили,
Владимир взял чашу с хиосским вином:
«Хочу, чтоб меня поминали добром
Шурья Константин да Василий:
Застольный гремит, заливаяся, хор,
Шипучие пенятся вина,
Веселием блещет Владимира взор,
И строить готовится новый собор
Крещеная с князем дружина.
Привозится яшма водой и гужом,
И мрамор привозится белый,
И быстро господень возносится дом,
И ярко на поле горят золотом
Иконы мусийского дела. [11]
И взапуски князя синклит и сенат,
И сколько там греков ни сталось,
Всю зиму пирами честят да честят,
Но молвит Владимир: «Пора мне назад,
По Киеве мне встосковалoсь!
Вы, отроки-други, спускайте ладьи,
Трубите дружине к отбою!
Кленовые весла берите свои —
Уж в Киеве, чаю, поют соловьи
И в рощах запахло весною!
Весна, мне неведомых полная сил,
И в сердце моем зеленеет!
Что нудою я и насильем добыл,
Чем сам овладеть я оружием мнил,
То мною всесильно владеет!
По лону днепровских сияющих вод,
Где, празднуя жизни отраду,
Весной все гремит, и цветет, и поет,
Владимир с дружиной обратно плывет
Ко стольному Киеву-граду.
Все звонкое птаство летает кругом,
Ликуючи в тысячу глоток,
А князь многодумным поникнул челом,
Свершился в могучей душе перелом —
И взор его мирен и кроток.
Забыла княгиня и слезы и страх;
Одеждой алмазной блистая,
Глядит она с юным весельем в очах,
Как много пестреет цветов в камышах,
Как плещется лебедей стая.
Как рощи навстречу несутся ладьям,
Как берег проносится мимо,
И, лик наклоняя к зеркальным водам,
Глядит, как ее отражается там
Из камней цветных диадима.
Великое слово корсунцам храня,
Князь не взля с них денег повинных,
Но город поднес ему, в честь того дня,
Из бронзы коринфской четыре коня
И статуй немало старинных.
И кони, и белые статуи тут,
Над поездом выся громаду,
Стоймя на ладьях, неподвижны, плывут,
И волны Днепра их, дивуясь, несут
Ко стольному Киеву-граду.
Плывет и священства и дьяконства хор
С ладьею Владимира рядом;
Для Киева синий покинув Босфор,
Они оглашают днепровский простор
Уставным демественным ладом. [13]
Когда ж умолкает священный канон,
Запев зачинают дружины,
И с разных кругом раздаются сторон
Заветные песни минувших времен
И дней богатырских былины.
Так вверх по Днепру, по широкой реке,
Плывут их ладей вереницы,
И вот перед ними, по левой руке,
Все выше и выше растет вдалеке
Град Киев с горой Щековицей.
Владимир с княжого седалища встал,
Прервалось весельщиков пенье,
И миг тишины и молчанья настал —
И князю, в сознании новых начал,
Открылося новое зренье:
Как сон, вся минувшая жизнь пронеслась,
Почуялась правда господня,
И брызнули слезы впервые из глаз,
И мнится Владимиру: в первый он раз
Свой город увидел сегодня.
Народ, издалека их поезд узнав,
Столпился на берег — и много,
Скитавшихся робко без крова и прав,
Пришло христиан из пещер и дубрав,
И славят спасителя бога.
И пал на дружину Владимира взор:
«Вам, други, доселе со мною
Стяжали победы лишь меч да топор,
Но время настало, и мы с этих пор
Сильны еще силой иною!
Вскипела, под полозом [14] пенясь, вода,
Отхлынув, о берег забила,
Стянулася быстро ладей череда,
Передние в пристань вбежали суда,
И с шумом упали ветрила.
И на берег вышел, душой возрожден,
Владимир для новой державы,
И в Русь милосердия внес он закон —
— Дела стародавних, далеких времен,
Преданья невянущей славы!
«Добро,- сказал князь, когда выслушал он
Улики царьградского мниха,-
Тобою, отец, я теперь убежден,
Виновен, что мужем был стольких я жен,
Что жил и беспутно и лихо.
Готовы струги, паруса подняты,
Плывут к Херсонесу варяги,
Поморье, где южные рдеют цветы,
Червленые вскоре покрыли щиты
И с русскими вранами стяги.
Увидели греки в заливе суда,
У стен уж дружина толпится,
Пошли толковать и туда и сюда:
«Настала, как есть, христианам беда,
Приехал Владимир креститься!
И вот императоры держат совет,
Толкуют в палате престольной;
Им плохо пришлося, им выбора нет —
Владимиру шлют поскорее ответ:
«Мы очень тобою довольны!
Корабль для нее снаряжают скорей,
Узорные ладят ветрила,
Со причтом на палубе ждет архирей,
Сверкает на солнце парча стихарей,
Звенят и дымятся кадила.
В печали великой по всходне крутой
Царевна взошла молодая,
Прислужницы деву накрыли фатой —
И волны запенил корабль золотой,
Босфора лазурь рассекая.
Увидел Владимир вдали паруса
И хмурые брови раздвинул,
Почуялась сердцу невесты краса,
Он гребнем свои расчесал волоса
И корзно княжое накинул.
На пристань он сходит царевну встречать,
И лик его светел и весел,
За ним вся корсунская следует знать,
И руку спешит он царевне подать,
И в пояс поклон ей отвесил.
И шествуют рядом друг с другом они,
В одеждах блестящих и длинных,
Каменья оплечий горят как огни,
Идут под навесом шелковым, в тени,
К собору, вдоль улиц старинных.
Свершился в соборе крещенья обряд,
Свершился обряд обвенчанья,
Идет со княгиней Владимир назад,
Вдоль улиц старинных, до светлых палат,
Кругом их толпы ликованье.
Сидят за честным они рядом столом,
И вот, когда звон отзвонили,
Владимир взял чашу с хиосским вином:
«Хочу, чтоб меня поминали добром
Шурья Константин да Василий:
Застольный гремит, заливаяся, хор,
Шипучие пенятся вина,
Веселием блещет Владимира взор,
И строить готовится новый собор
Крещеная с князем дружина.
Привозится яшма водой и гужом,
И мрамор привозится белый,
И быстро господень возносится дом,
И ярко на поле горят золотом
Иконы мусийского дела.
И взапуски князя синклит и сенат,
И сколько там греков ни сталось,
Всю зиму пирами честят да честят,
Но молвит Владимир: «Пора мне назад,
По Киеве мне встосковалoсь!
Вы, отроки-други, спускайте ладьи,
Трубите дружине к отбою!
Кленовые весла берите свои —
Уж в Киеве, чаю, поют соловьи
И в рощах запахло весною!
Весна, мне неведомых полная сил,
И в сердце моем зеленеет!
Что нудою я и насильем добыл,
Чем сам овладеть я оружием мнил,
То мною всесильно владеет!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
По лону днепровских сияющих вод,
Где, празднуя жизни отраду,
Весной все гремит, и цветет, и поет,
Владимир с дружиной обратно плывет
Ко стольному Киеву-граду.
Все звонкое птаство летает кругом,
Ликуючи в тысячу глоток,
А князь многодумным поникнул челом,
Свершился в могучей душе перелом —
И взор его мирен и кроток.
Забыла княгиня и слезы и страх;
Одеждой алмазной блистая,
Глядит она с юным весельем в очах,
Как много пестреет цветов в камышах,
Как плещется лебедей стая.
Как рощи навстречу несутся ладьям,
Как берег проносится мимо,
И, лик наклоняя к зеркальным водам,
Глядит, как ее отражается там
Из камней цветных диадима.
Великое слово корсунцам храня,
Князь не взля с них денег повинных,
Но город поднес ему, в честь того дня,
Из бронзы коринфской четыре коня
И статуй немало старинных.
б
И кони, и белые статуи тут,
Над поездом выся громаду,
Стоймя на ладьях, неподвижны, плывут,
И волны Днепра их, дивуясь, несут
Ко стольному Киеву-граду.
Плывет и священства и дьяконства хор
С ладьею Владимира рядом;
Для Киева синий покинув Босфор,
Они оглашают днепровский простор
Уставным демественным ладом.
Когда ж умолкает священный канон,
Запев зачинают дружины,
И с разных кругом раздаются сторон
Заветные песни минувших времен
И дней богатырских былины.
Так вверх по Днепру, по широкой реке,
Плывут их ладей вереницы,
И вот перед ними, по левой руке,
Все выше и выше растет вдалеке
Град Киев с горой Щековицей.
Владимир с княжого седалища встал,
Прервалось весельщиков пенье,
И миг тишины и молчанья настал —
И князю, в сознании новых начал,
Открылося новое зренье:
Как сон, вся минувшая жизнь пронеслась,
Почуялась правда господня,
И брызнули слезы впервые из глаз,
И мнится Владимиру: в первый он раз
Свой город увидел сегодня.
Народ, издалека их поезд узнав,
Столпился на берег — и много,
Скитавшихся робко без крова и прав,
Пришло христиан из пещер и дубрав,
И славят спасителя бога.
И пал на дружину Владимира взор:
«Вам, други, доселе со мною
Стяжали победы лишь меч да топор,
Но время настало, и мы с этих пор
Сильны еще силой иною!
Вскипела, под полозом пенясь, вода,
Отхлынув, о берег забила,
Стянулася быстро ладей череда,
Передние в пристань вбежали суда,
И с шумом упали ветрила.
И на берег вышел, душой возрожден,
Владимир для новой державы,
И в Русь милосердия внес он закон —
— Дела стародавних, далеких времен,
Преданья невянущей славы!
Март — апрель 1869
Толстой А.К. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Стихотворения. М.: Худож. лит., 1981
«Добро,- сказал князь, когда выслушал он
Улики царьградского мниха,-
Тобою, отец, я теперь убежден,
Виновен, что мужем был стольких я жен,
Что жил и беспутно и лихо.
Готовы струги, паруса подняты,
Плывут к Херсонесу варяги,
Поморье, где южные рдеют цветы,
Червленые вскоре покрыли щиты
И с русскими вранами стяги.
Увидели греки в заливе суда,
У стен уж дружина толпится,
Пошли толковать и туда и сюда:
«Настала, как есть, христианам беда,
Приехал Владимир креститься!
И вот императоры держат совет,
Толкуют в палате престольной;
Им плохо пришлося, им выбора нет —
Владимиру шлют поскорее ответ:
«Мы очень тобою довольны!
Корабль для нее снаряжают скорей,
Узорные ладят ветрила,
Со причтом на палубе ждет архирей,
Сверкает на солнце парча стихарей,
Звенят и дымятся кадила.
В печали великой по всходне крутой
Царевна взошла молодая,
Прислужницы деву накрыли фатой —
И волны запенил корабль золотой,
Босфора лазурь рассекая.
Увидел Владимир вдали паруса
И хмурые брови раздвинул,
Почуялась сердцу невесты краса,
Он гребнем свои расчесал волоса
И корзно княжое накинул.
На пристань он сходит царевну встречать,
И лик его светел и весел,
За ним вся корсунская следует знать,
И руку спешит он царевне подать,
И в пояс поклон ей отвесил.
И шествуют рядом друг с другом они,
В одеждах блестящих и длинных,
Каменья оплечий горят как огни,
Идут под навесом шелковым, в тени,
К собору, вдоль улиц старинных.
Свершился в соборе крещенья обряд,
Свершился обряд обвенчанья,
Идет со княгиней Владимир назад,
Вдоль улиц старинных, до светлых палат,
Кругом их толпы ликованье.
Сидят за честным они рядом столом,
И вот, когда звон отзвонили,
Владимир взял чашу с хиосским вином:
«Хочу, чтоб меня поминали добром
Шурья Константин да Василий:
Застольный гремит, заливаяся, хор,
Шипучие пенятся вина,
Веселием блещет Владимира взор,
И строить готовится новый собор
Крещеная с князем дружина.
Привозится яшма водой и гужом,
И мрамор привозится белый,
И быстро господень возносится дом,
И ярко на поле горят золотом
Иконы мусийского дела.
И взапуски князя синклит и сенат,
И сколько там греков ни сталось,
Всю зиму пирами честят да честят,
Но молвит Владимир: «Пора мне назад,
По Киеве мне встосковалoсь!
Вы, отроки-други, спускайте ладьи,
Трубите дружине к отбою!
Кленовые весла берите свои —
Уж в Киеве, чаю, поют соловьи
И в рощах запахло весною!
Весна, мне неведомых полная сил,
И в сердце моем зеленеет!
Что нудою я и насильем добыл,
Чем сам овладеть я оружием мнил,
То мною всесильно владеет!
По лону днепровских сияющих вод,
Где, празднуя жизни отраду,
Весной все гремит, и цветет, и поет,
Владимир с дружиной обратно плывет
Ко стольному Киеву-граду.
Все звонкое птаство летает кругом,
Ликуючи в тысячу глоток,
А князь многодумным поникнул челом,
Свершился в могучей душе перелом —
И взор его мирен и кроток.
Забыла княгиня и слезы и страх;
Одеждой алмазной блистая,
Глядит она с юным весельем в очах,
Как много пестреет цветов в камышах,
Как плещется лебедей стая.
Как рощи навстречу несутся ладьям,
Как берег проносится мимо,
И, лик наклоняя к зеркальным водам,
Глядит, как ее отражается там
Из камней цветных диадима.
Великое слово корсунцам храня,
Князь не взля с них денег повинных,
Но город поднес ему, в честь того дня,
Из бронзы коринфской четыре коня
И статуй немало старинных.
б
И кони, и белые статуи тут,
Над поездом выся громаду,
Стоймя на ладьях, неподвижны, плывут,
И волны Днепра их, дивуясь, несут
Ко стольному Киеву-граду.
Плывет и священства и дьяконства хор
С ладьею Владимира рядом;
Для Киева синий покинув Босфор,
Они оглашают днепровский простор
Уставным демественным ладом.
Когда ж умолкает священный канон,
Запев зачинают дружины,
И с разных кругом раздаются сторон
Заветные песни минувших времен
И дней богатырских былины.
Так вверх по Днепру, по широкой реке,
Плывут их ладей вереницы,
И вот перед ними, по левой руке,
Все выше и выше растет вдалеке
Град Киев с горой Щековицей.
Владимир с княжого седалища встал,
Прервалось весельщиков пенье,
И миг тишины и молчанья настал —
И князю, в сознании новых начал,
Открылося новое зренье:
Как сон, вся минувшая жизнь пронеслась,
Почуялась правда господня,
И брызнули слезы впервые из глаз,
И мнится Владимиру: в первый он раз
Свой город увидел сегодня.
Народ, издалека их поезд узнав,
Столпился на берег — и много,
Скитавшихся робко без крова и прав,
Пришло христиан из пещер и дубрав,
И славят спасителя бога.
И пал на дружину Владимира взор:
«Вам, други, доселе со мною
Стяжали победы лишь меч да топор,
Но время настало, и мы с этих пор
Сильны еще силой иною!
Вскипела, под полозом пенясь, вода,
Отхлынув, о берег забила,
Стянулася быстро ладей череда,
Передние в пристань вбежали суда,
И с шумом упали ветрила.
И на берег вышел, душой возрожден,
Владимир для новой державы,
И в Русь милосердия внес он закон —
— Дела стародавних, далеких времен,
Преданья невянущей славы!
Читайте также: