Паломничество в страну востока краткое содержание
Обновлено: 08.07.2024
Похожие произведения:
Издания на иностранных языках:
Доступность в электронном виде:
Gudleifr, 11 июня 2021 г.
ab46, 29 декабря 2016 г.
igorgag, 25 марта 2016 г.
Оказалось, что в памяти наиболее стойко держалось то, что и сейчас, при чтении оригинала, навеяло самые светлые чувства, — начальные эпизоды рассказа главного героя и повествователя H.H. (в переводе Сергея Аверинцева — Г.Г.), картины тех удивительных мест, где живут поэты, музыканты и художники — и герои, созданные их гением. И тех и других от нас могут отделять на самом деле десятилетия и века. Причем, как подмечает автор, герои выглядят более живыми, чем их создатели.
Но эти картины, наверно, и являются главным открытием повести. Действительность, параллельная нашей, в которой, однако, нет ничего от популярной ныне так называемой альтернативной истории. В священных местах на пути паломников в Страну Востока как бы нет течения времени — оно там замерло. Потому там и живы те, для кого давно закончилось земное летоисчисление.
Блуждания Г.Г. во вполне реальной реальности, его поиски некоего Лео, с внезапным исчезновением которого прервалось его собственное паломничество; суд, куда его вызывают в качестве обвиняемого, занимают больше места в повести, но представляются какими-то более обычными, что ли, хотя и подводят читателя к мысли, что избранному пути надо следовать всегда — независимо от того, продолжают ли его твои спутники или нет.
Kalkin, 22 августа 2008 г.
По-настоящему волшебная повесть. Причем волшебство это совершенно особенное, туманное, расплывчатое и неясное, с проблесками одновременно летнего солнца и зимним закатом на горизонте. Волшебство, построенное на смешении обыденности, мифа и старых забытых сказок. Покровы тумана перелицовывают вещи, и делают это мягко, почти незаметно — читатель и не ощущает перемены, резкого перехода нет. Само паломничество в страну Востока — немыслимая вещь для умов Западной цивилизации, это уход от рационализма, это смена мировоззрения. Это дело для тех, кто в душе навсегда остается ребенком, чья душа не закостенела и способна вспомнить реальность сказки — вспомнить и снова ее принять. Принять сторону Востока — это не так уж и просто, и даже одного желания мало, в тумане можно не выдержать и уйти в рациональный мир, и не заметить истинного положения вещей. Реальность зыбка, реальность колеблется, расслаивается на Восток и Запад — на душу и разум, но ведь расслоение-то не окончательное, и вся повесть построена на этом постоянном взаимопроникновении реальностей. Магический реализм — термин совсем не отсюда, но тем не менее его почему-то хочется сюда применить. В этой повести есть чудо. Есть смыслы, идеи, многие из которых мне пока еше не подвластны. Но эта мягкость, это обволакивающее безвременье и невообразимая мягкость — как, как смог Гессе написать все это? Передать образы столь четко, но оставить дымку? Только гением его можно объяснить это, да и то — это не объяснение. Преклоняюсь перед мастерством автора.
Герман Гессе - Паломничество в страну Востока краткое содержание
Паломничество в страну Востока - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
ПАЛОМНИЧЕСТВО В СТРАНУ ВОСТОКА
Раз уж суждено мне было пережить вместе с другими нечто великое, раз уж имел я счастье принадлежать к Братству и быть одним из участников того единственного в своем роде странствия, которое во время оно на диво всем явило свой мгновенный свет, подобно метеору, чтобы затем с непостижимой быстротой стать жертвой забвения, хуже того, кривотолков, — я собираю всю свою решимость для попытки описать это неслыханное странствие, на какое не отважился ни единый человек со дней рыцаря Гюона[1] и Неистового Роланда[2] вплоть до нашего примечательного времени, последовавшего за великой войной, — времени мутного, отравленного отчаянием и все же столь плодотворного. Не то чтобы я хоть сколько-нибудь обманывался относительно препятствий, угрожающих моему предприятию: они весьма велики, и притом не только субъективного свойства, хотя и последние уже были бы достаточно существенными, В самом деле, мало того, что от времени нашего странствия у меня не осталось решительно никаких записей, никаких помет, никаких документов, никаких дневников, — протекшие с той поры годы неудач, болезней и суровых тягот отняли у меня и львиную долю моих воспоминаний; среди ударов судьбы и все новых обескураживающих обстоятельств как сама память моя, так и мое доверие к этой некогда столь драгоценной памяти стали постыдно слабы. Но даже если отвлечься от этих личных трудностей, в какой-то мере руки у меня связаны обетом, который я принес как член Братства: положим, обет этот не ставит мне никаких границ в описании моего личного опыта, однако он возбраняет любой намек на то, что есть уже сама тайна Братства. Пусть уже много, много лет Братство не подает никаких признаков своего осязаемого существования, пусть за все это время мне ни разу не довелось повстречать никого из прежних моих собратий, — в целом мире нет такого соблазна или такой угрозы, которые подвигли бы меня преступить обет. Напротив, если бы меня в один прекрасный день поставили перед военным судом и перед выбором: либо дать себя умертвить, либо предать тайну Братства, — о, с какой пламенной радостью запечатлел бы я однажды данный обет своею смертью!
Позволю себе попутно заметить: со времени путевых записок графа Кайзерлинга[3], появилось немного книг, авторы которых отчасти невольно, отчасти с умыслом создавали видимость, будто и они принадлежали к Братству и совершали паломничество в страну Востока. Даже авантюрные путевые отчеты Оссендовского[4] вызвали это подозрение, не в меру для них лестное. На деле все эти люди не состоят с нашим Братством и с нашим паломничеством ни в каком отношении, или разве что в таком, в каком проповедники незначительных пиетистских сект состоят со Спасителем, с апостолами и со Святым Духом, на особую близость к каковым они, однако же, притязают. Пусть граф Кайзерлинг и впрямь объехал свет со всеми удобствами, пусть Оссендовский вправду исколесил описанные им страны, в любом случае их путешествия не явились чудом и не привели к открытию каких-либо неизведанных земель, между тем как некоторые этапы нашего паломничества в страну Востока, сопряженные с отказом от банальных удобств современного передвижения, как-то: железных дорог, пароходов, автомобилей, аэропланов, телеграфа и прочая, — вправду знаменовали некий выход в миры эпоса и магии. Ведь тогда, вскоре после мировой войны, для умонастроения народов, в особенности побежденных, характерно было редкое состояние нереальности и готовности преодолеть реальное, хотя и должно сознаться, что действительные прорывы за пределы действия законов природы, действительные предвосхищения грядущего царства психократии совершались лишь в немногих точках. Но наше тогдашнее плавание к Фамагусте[5] через Лунное море, под предводительством Альберта Великого[6] или открытие Острова Бабочек в двенадцати линиях по ту сторону Дзипангу,[7] или высокоторжественное празднество на могиле Рюдигера[8] — все это были подвиги и переживания, какие даются людям нашей эпохи и нашей части света лишь однажды в жизни.
Кто речь ведет об отдаленных странах,
Ему являвших чудеса без меры,
Во многих будет обвинен обманах
И не найдет себе у ближних веры,
Причисленный к разряду шарлатанов;
Тому известны многие примеры.
А потому надеяться не смею,
Что чернь слепую убедить сумею. [9]
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Паломничество в страну Востока"
Описание и краткое содержание "Паломничество в страну Востока" читать бесплатно онлайн.
ПАЛОМНИЧЕСТВО В СТРАНУ ВОСТОКА
Раз уж суждено мне было пережить вместе с другими нечто великое, раз уж имел я счастье принадлежать к Братству и быть одним из участников того единственного в своем роде странствия, которое во время оно на диво всем явило свой мгновенный свет, подобно метеору, чтобы затем с непостижимой быстротой стать жертвой забвения, хуже того, кривотолков, — я собираю всю свою решимость для попытки описать это неслыханное странствие, на какое не отважился ни единый человек со дней рыцаря Гюона[1] и Неистового Роланда[2] вплоть до нашего примечательного времени, последовавшего за великой войной, — времени мутного, отравленного отчаянием и все же столь плодотворного. Не то чтобы я хоть сколько-нибудь обманывался относительно препятствий, угрожающих моему предприятию: они весьма велики, и притом не только субъективного свойства, хотя и последние уже были бы достаточно существенными, В самом деле, мало того, что от времени нашего странствия у меня не осталось решительно никаких записей, никаких помет, никаких документов, никаких дневников, — протекшие с той поры годы неудач, болезней и суровых тягот отняли у меня и львиную долю моих воспоминаний; среди ударов судьбы и все новых обескураживающих обстоятельств как сама память моя, так и мое доверие к этой некогда столь драгоценной памяти стали постыдно слабы. Но даже если отвлечься от этих личных трудностей, в какой-то мере руки у меня связаны обетом, который я принес как член Братства: положим, обет этот не ставит мне никаких границ в описании моего личного опыта, однако он возбраняет любой намек на то, что есть уже сама тайна Братства. Пусть уже много, много лет Братство не подает никаких признаков своего осязаемого существования, пусть за все это время мне ни разу не довелось повстречать никого из прежних моих собратий, — в целом мире нет такого соблазна или такой угрозы, которые подвигли бы меня преступить обет. Напротив, если бы меня в один прекрасный день поставили перед военным судом и перед выбором: либо дать себя умертвить, либо предать тайну Братства, — о, с какой пламенной радостью запечатлел бы я однажды данный обет своею смертью!
Позволю себе попутно заметить: со времени путевых записок графа Кайзерлинга[3], появилось немного книг, авторы которых отчасти невольно, отчасти с умыслом создавали видимость, будто и они принадлежали к Братству и совершали паломничество в страну Востока. Даже авантюрные путевые отчеты Оссендовского[4] вызвали это подозрение, не в меру для них лестное. На деле все эти люди не состоят с нашим Братством и с нашим паломничеством ни в каком отношении, или разве что в таком, в каком проповедники незначительных пиетистских сект состоят со Спасителем, с апостолами и со Святым Духом, на особую близость к каковым они, однако же, притязают. Пусть граф Кайзерлинг и впрямь объехал свет со всеми удобствами, пусть Оссендовский вправду исколесил описанные им страны, в любом случае их путешествия не явились чудом и не привели к открытию каких-либо неизведанных земель, между тем как некоторые этапы нашего паломничества в страну Востока, сопряженные с отказом от банальных удобств современного передвижения, как-то: железных дорог, пароходов, автомобилей, аэропланов, телеграфа и прочая, — вправду знаменовали некий выход в миры эпоса и магии. Ведь тогда, вскоре после мировой войны, для умонастроения народов, в особенности побежденных, характерно было редкое состояние нереальности и готовности преодолеть реальное, хотя и должно сознаться, что действительные прорывы за пределы действия законов природы, действительные предвосхищения грядущего царства психократии совершались лишь в немногих точках. Но наше тогдашнее плавание к Фамагусте[5] через Лунное море, под предводительством Альберта Великого[6] или открытие Острова Бабочек в двенадцати линиях по ту сторону Дзипангу,[7] или высокоторжественное празднество на могиле Рюдигера[8] — все это были подвиги и переживания, какие даются людям нашей эпохи и нашей части света лишь однажды в жизни.
Кто речь ведет об отдаленных странах,
Ему являвших чудеса без меры,
Во многих будет обвинен обманах
И не найдет себе у ближних веры,
Причисленный к разряду шарлатанов;
Тому известны многие примеры.
А потому надеяться не смею,
Что чернь слепую убедить сумею. [9]
В те времена, когда я имел счастье быть сопричтенным к Братству, то есть непосредственно после окончания великой войны, страна наша была наводнена всякого рода спасителями, пророками, последователями пророков, предчувствиями конца света или упованиями на пришествие Третьего Царства. Наш народ, получив встряску от войны, доведенный до отчаяния нуждой и голодом, глубоко разочарованный кажущейся ненужностью всех принесенных жертв, был открыт для кошмаров больной мысли, но и для каких-то подлинных восторгов души, кругом появлялись то вакхические сообщества танцоров, то боевые группы анабаптистов, появлялись самые разные вещи, которые имели то общее, что говорили о потустороннем и о чуде, хотя бы и мнимом; влечение к индийским, древнеперсидским и прочим восточным тайнам и культам было тогда тоже широко распространено, и совокупность всех этих причин повела к тому, что и наше Братство, древнее, как мир, показалось одним из этих торопливо разраставшихся порождений моды, и оно вместе с ними через несколько лет было отчасти забыто, отчасти стало жертвой злословия. Для тех его учеников, кто соблюл верность, это не может послужить соблазном.
Сам брат Г. тоже не смог завершить свой путь в том паломничестве. Тем не менее он вспоминает дни странствия как самое светлое и великое, что было в его жизни.
Почему брат Г. вспоминает Братство и свой путь спустя много лет? В его воспоминаниях мы читаем о том, что его душа не нашла успокоения, не нашла себя в мире, в который ему пришлось вернуться, оставив свой путь. Сокровенная мечта направляла его на путь в Страну Востока, он был исполнен веры и преданности. Братья пели гимны, прославляющие Бога, и везде, где они появлялись, они несли с собой Свет и Любовь. Воспоминание о Братстве вновь и вновь тревожат отчаявшуюся душу Г., не находящего в повседневной жизни никакой отрады. Правда и фантазии, явь и иллюзии смешались в его утомленном сознании, вера его колебалась, боль нарастала…
В какой-то момент Г. дошел до того, что усомнился даже в реальности Братства и своей причастности ему. Но несмотря на это, герой хочет написать историю Братства и описать свое паломничество. Он ищет способ восстановить связь с Братством и со всем пережитым и, может быть, вернуться на этот путь…
Таковы слова еще одного главного героя, Лео – бывшего слуги и носильщика, впоследствии представшего теперь перед Г. как Первоверховный, как Судья. Когда-то пилигримы потеряли Лео в опасном ущелье, после чего многие из братьев не смогли продолжить свой путь. Г. помнит слова Лео о служении, сказанные им незадолго до расставания:
И вот теперь Лео – уже не носильщик, а Первоверховный Братства. Мы понимаем, что Лео простым носильщиком никогда и не был, и говорил о служении духовном – о полной самоотдаче Свету. Лео – олицетворение силы Льва, силы Братства.
Цель его исчезновения в ущелье – испытание братьев, с которым они не справились. Поэтому многие из них, и брат Г. в том числе, должны были восполнить свое понимание через недостающий земной опыт, чтобы осознать, насколько велика их тоска по Истине, и вновь вступить на путь, на сей раз полностью готовыми.
Спустя много тяжелых лет предвоспоминание и тоска по Свету пробудили Г., и теперь ему снова можно помочь. Первоверховный Братства напоминает, что многие из братьев оступались и нарушали данные ими обеты, часто оказываясь недостойными пути. Но Братство исполнено любви и милости к людям, оно всегда откликается на зов о помощи, всегда протягивает руку, готовое спасти и привести Домой…
Лео показывает Г., насколько наивны и глупы его попытки записать историю Братства. Ему показывают архив всего мироздания, чтобы Г. ощутил все величие этого тайного Ордена, всю его полноту.
В архиве мироздания, в отделе Г. стоит статуэтка, две человеческие фигурки с одной спиной: Г. и Лео. Вглядываясь в фигурку, герой понимает: он, Лео – Божественная Сила в нем самом – будет расти. Сам Г. – смертная душа – будет таять и растворяться в Свете…
Дорогие друзья! Путь брата Г. – это путь человеческой души к Богу. Этот путь никогда не бывает ровным, он неизбежно будет сопровождаться падениями, ошибками и неудачами. На нем всех нас будут непременно испытывать. Поэтому так важно идти, не сворачивая, с верой и преданностью, поднимаясь, вновь и вновь всегда видеть перед собою Цель.
На этом пути наша смертная природа будет умаляться, а наша истинная, духовная природа – возрастать. Но для этого каждый из нас должен принять решение и совершить свое путешествие вместе с Братством в страну Востока.
Читайте также: