Одинокий человеческий голос краткое содержание по главам
Обновлено: 01.05.2024
Шариков даже начинает претендовать на часть квартиры своего создателя и приводит на порог профессора невесту. Узнав, о правде своего происхождения, полиграф Полиграфович задумывает месть и пишет донос на Преображенского. Но у доктора наук давно есть связи в высших органах власти, кляузе не дают ход.
Главные герои и их характеристика:
Глава 1. Мир глазами Шарика
Бездомный пёс погибает на улицах Москвы, мысленно описывая своё несчастное существование. Он страдает от голода, холода и жуткой боли от ожога кипятком. Собаку прикармливает колбасой некий господин в шубе, пёс послушно следует за своим благодетелем и оказывается на пороге хорошего дома со швейцаром.
Глава 2. Квартира профессора Преображенского
Одурев от запахов квартиры, служащей приютившему его профессору ещё и рабочим местом, Шарик пытается вырваться на волю. Его усыпляют, когда буян приходит в себя, он чувствует себя на много лучше.
Теперь новый жилец наблюдает за вереницей клиентуры профессора. Каждый из пациентов Преображенского мечтает лишь об одном — омолодиться любыми способами. За хорошую оплату, светило хирургии творит чудеса.
Глава 3. Новый статус Шарика и его истинные причины
Шарик начинает думать, что его жизнь удалась. Раздаётся звонок телефона, он вызывает суматоху — Преображенский приказывает нести обед заранее, а Шарика лишают еды и запирают. Глава 4. Операция
Шарика оперируют. Ему удаляют семенники и гипофиз, на их место вживляют новые, от тела покойного Клима Чугункина. По предположению медиков, подобный эксперимент может стать открытием в сфере омоложения организма. Преображенский особых иллюзий не питает, он допускает высокую вероятность того, что пёс погибнет после операции.
Глава 5. Преобразования Шарика
В своём дневнике доктор Борменталь описывает историю перевоплощения выжившего пса. Собака теряет шерсть, у неё вытягиваются кости, меняется череп, лай всё больше похож на голос человека. Вывод: эксперимент приводит к очеловечиванию животного. Борменталь считает своего учителя гением, Преображенский, напротив, обескуражен результатами эксперимента.
Из Шарика получается трудновоспитуемый гражданин. Он требует оформления документов, называет себя Полиграфом Полиграфовичем Шариковым и переворачивает размеренную жизнь в квартире профессора вверх дном.
Глава 7. Клим разбушевался
Шариков глотает за обедом водку, читает переписку Энгельса с Каутским, отказывается от похода в театр. Борменталь уводит балагура на цирковое представление. Преображенский начинает задумываться над содеянным.
Глава 8. Ситуация накаляется до предела
Шариков требует узаконить своё проживание в квартире профессора. Он устраивается на работу в комитет по отлову бродячих животных. Из кабинета профессора пропадают деньги.
Борменталь готов взять на себя отравление неудачного результата эксперимента мышьяком, но Преображенский категорически ему это запрещает. К концу главы шариков приводит в дом невесту. Девушке объясняют, кто такой на самом деле её ухажёр. Шариков задумывает месть.
Глава 9. Последняя капля
Профессор преображенский принимает у себя своего старого пациента в военной форме. Тот рассказывает доктору наук, что его подопечный Шариков написал донос, в котором обвинил его и Борменталя в контрреволюционных речах, незаконном хранении оружия и угрозах убийства Швондера.
Шарикова зажимают в угол, требуют покинуть жилплощадь навсегда. Полиграф наглеет, достаёт пистолет и угрожает им Борменталю. Врачи, окончательно рассвирепев, скручивают дебошира, лишают его чувств и готовят операционную.
Глава 10. Эпилог
По требованию Швондера в квартиру профессора преображенского вторгается милиция с ордером на обыск. Профессора обвиняют в убийстве Шарикова. Но светила науки спокойно объясняет незваным гостям, что его эксперимент сам собой пошёл вспять.
Он предъявляет представителям власти некое существо, отдаленно напоминающее Шарикова. Посетители уходят. Профессор продолжает работу. Шарик остаётся жить в его богатой квартире.
Кратко об истории создания произведения
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Человеческий голос: краткое содержание, описание и аннотация
Жан Кокто: другие книги автора
Кто написал Человеческий голос? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Человеческий голос — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
La Voix humaine de Jean Maurice Eugène Clément Cocteau (1930)
Перевод с французского Елены Якушкиной
Сценическое пространство, ограниченное рамой из нарисованных красных драпировок, представляет собой неровный угол женской спальни, это темная комната в синеватых тонах; налево видна кровать в беспорядке, направо — полуоткрытая дверь в белую, ярко освещенную ванную.
В центре, на заднике, — увеличенная фотография какого-нибудь шедевра, висящая косо, или же семейный портрет: короче, какая-то картина зловещего вида. Около суфлерской будки стоит низкий стул и маленький столик. На нем телефон, книги, лампа, бросающая вокруг беспощадно-яркий свет. Это комната, в которой произошло убийство. На полу, около кровати, лежит Женщина в длинной ночной рубашке. Она кажется убитой.
Женщина делает движение, меняет положение и снова застывает в неподвижности. Наконец, она решается встать, поднимается с пола. берет манто, лежащее на кровати, и, задержавшись на мгновение у телефона, направляется к двери. Едва она коснулась дверной ручки, как раздается телефонный звонок. Она бросает манто и кидается к телефону. Манто мешает ей, она отбрасывает его ногой и хватает трубку.
С этой минуты она будет говорить стоя, сидя, повернувшись спиной, анфас, в профиль, стоя на коленях за высокой спинкой кресла, положив голову на край спинки (как будто она отрезана), или откинувшись в кресле, или, наконец, шагая взад и вперед по комнате, таща за собой телефонный провод, и так до самого конца, когда она упадет ничком на кровать. Голова ее свесится с края постели, и телефонная трубка выпадет, как камень, из ее руки.
Каждая ее поза определяет ту или иную фазу этого монолога-диалога (фаза лжи, фаза телефонной неразберихи и т. д.). Нервозность проявляется не в лихорадочной быстроте, а только в изменении позы, причем каждая из них должна выражать высшую степень неудобства. Ночная рубашка. пеньюар, потолок, дверь, кресла, чехлы, абажур лампы — ослепительно-белого цвета.
Прошу также уважать авторский текст, в котором все ошибки, повторы, литературные обороты, безвкусица и пошлость тщательно выверены и распределены.
Алло, алло, алло… Да нет же, мадам, вы не туда звоните, повесьте трубку… Нет, это частная квартира. Опять… Алло. Но, мадам, это вы должны положить трубку… Алло, мадемуазель, алло… разъедините
… Да нет же, это не доктор Шмидт… Это ноль восемь, а не ноль семь. Алло…
Просто смешно… Ко мне звонят, я отвечаю. (Кладет трубку, продолжая держать на ней руку. Звонок.).
Алло. Но, мадам, что вы от меня хотите, что я могу сделать?… Почему вы говорите в таком тоне… Почему вы считаете, что виновата, я…
Ничего подобного… Ничего подобного… Алло. Алло, мадемуазель… Я не могу говорить. Меня все время прерывают. Линия не в порядке. Скажите этой даме, чтобы она разъединилась. (Кладет трубку. Звонок.) Алло! Это ты?… Это ты?… Да…
Очень плохо слышно… Ты так далеко, далеко… Алло. Ужасно… Слышишь, сколько голосов на линии… Перезвони. Алло! Пе-ре-зво-ни… Я сказала: перезвони мне… Но, мадам, положите трубку. Я вам уже сказала, что я не доктор Шмидт… Алло! (Кладет трубку. Звонок.) А! Наконец-то…
Жан Кокто - Человеческий голос краткое содержание
Драма женщины, оставленной своим возлюбленным, рассказанная в форме монолога, а вернее диалога по телефону с мужчиной, голоса которого зритель не слышит.
Человеческий голос - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
La Voix humaine de Jean Maurice Eugène Clément Cocteau (1930)
Перевод с французского Елены Якушкиной
Сценическое пространство, ограниченное рамой из нарисованных красных драпировок, представляет собой неровный угол женской спальни, это темная комната в синеватых тонах; налево видна кровать в беспорядке, направо — полуоткрытая дверь в белую, ярко освещенную ванную.
В центре, на заднике, — увеличенная фотография какого-нибудь шедевра, висящая косо, или же семейный портрет: короче, какая-то картина зловещего вида. Около суфлерской будки стоит низкий стул и маленький столик. На нем телефон, книги, лампа, бросающая вокруг беспощадно-яркий свет. Это комната, в которой произошло убийство. На полу, около кровати, лежит Женщина в длинной ночной рубашке. Она кажется убитой.
Женщина делает движение, меняет положение и снова застывает в неподвижности. Наконец, она решается встать, поднимается с пола. берет манто, лежащее на кровати, и, задержавшись на мгновение у телефона, направляется к двери. Едва она коснулась дверной ручки, как раздается телефонный звонок. Она бросает манто и кидается к телефону. Манто мешает ей, она отбрасывает его ногой и хватает трубку.
С этой минуты она будет говорить стоя, сидя, повернувшись спиной, анфас, в профиль, стоя на коленях за высокой спинкой кресла, положив голову на край спинки (как будто она отрезана), или откинувшись в кресле, или, наконец, шагая взад и вперед по комнате, таща за собой телефонный провод, и так до самого конца, когда она упадет ничком на кровать. Голова ее свесится с края постели, и телефонная трубка выпадет, как камень, из ее руки.
Каждая ее поза определяет ту или иную фазу этого монолога-диалога (фаза лжи, фаза телефонной неразберихи и т. д.). Нервозность проявляется не в лихорадочной быстроте, а только в изменении позы, причем каждая из них должна выражать высшую степень неудобства. Ночная рубашка. пеньюар, потолок, дверь, кресла, чехлы, абажур лампы — ослепительно-белого цвета.
Прошу также уважать авторский текст, в котором все ошибки, повторы, литературные обороты, безвкусица и пошлость тщательно выверены и распределены.
Алло, алло, алло… Да нет же, мадам, вы не туда звоните, повесьте трубку… Нет, это частная квартира. Опять… Алло. Но, мадам, это вы должны положить трубку… Алло, мадемуазель, алло… разъедините
… Да нет же, это не доктор Шмидт… Это ноль восемь, а не ноль семь. Алло…
Просто смешно… Ко мне звонят, я отвечаю. (Кладет трубку, продолжая держать на ней руку. Звонок.).
Алло. Но, мадам, что вы от меня хотите, что я могу сделать?… Почему вы говорите в таком тоне… Почему вы считаете, что виновата, я…
Ничего подобного… Ничего подобного… Алло. Алло, мадемуазель… Я не могу говорить. Меня все время прерывают. Линия не в порядке. Скажите этой даме, чтобы она разъединилась. (Кладет трубку. Звонок.) Алло! Это ты?… Это ты?… Да…
Очень плохо слышно… Ты так далеко, далеко… Алло. Ужасно… Слышишь, сколько голосов на линии… Перезвони. Алло! Пе-ре-зво-ни… Я сказала: перезвони мне… Но, мадам, положите трубку. Я вам уже сказала, что я не доктор Шмидт… Алло! (Кладет трубку. Звонок.) А! Наконец-то…
Это ты… Да… Теперь очень хорошо… Алло. Да… Это была просто пытка слышать твой голос через все эти голоса… Да… Да… Нет… действительно удачно… Я только что вернулась, десять минут тому назад… Ты сегодня еще не звонил?… А. Нет, нет… я обедала в гостях… У Марты… Сейчас, должно быть, уже четверть двенадцатого… Ты звонишь из дома?… Тогда взгляни на электрические часы… Я так и думала… Да, да, милый… Вчера вечером? Вчера вечером я сразу же легла и приняла снотворное, чтобы заснуть… Нет… одну таблетку… в девять часов… Немного болела голова, но я взяла себя в руки. Пришла Марта. Она позавтракала со мной. Я пошла за покупками. Вернулась домой. Уложила все письма в желтый портфель. Я… Что?… Держусь… Клянусь тебе… Я очень, очень мужественна… Что я делала потом? Потом я оделась, за мной заехала Марта и вот… Я только что вернулась от нее. Она была великолепна… Очень, очень добра ко мне, великолепна…
Да, у нее такой вид, но она не такая. Ты был прав, как всегда… Розовое платье и мех… В черной шляпе… Она еще на мне… Нет, нет, я не курю. Я выкурила только три сигареты… Нет, это правда… Да, да… Какой ты милый…
Ты тоже только что вернулся?… Ты был все время дома… Какой процесс?… Ах, да… Ты не должен так переутомляться… Алло! Алло! Не разъединяйте. Алло. Алло! Милый… Алло! Если нас разъединят, перезвони мне сейчас же… конечно… Алло! Нет… Я слушаю…
В портфеле… Все письма, твои и мои, ты можешь послать за ним, когда захочешь… Да, тяжело… Я понимаю… Но, дорогой мой, не извиняйся, это вполне естественно… это я такая глупая. Ты такой добрый… Ты такой добрый… Я сама не думала, что окажусь такой сильной… Нет, не стоит мной восхищаться. Я стала как лунатик. Я машинально одеваюсь, машинально выхожу, возвращаюсь. Может быть, завтра я не смогу быть такой мужественной… Ты?… Да нет же… нет, мой дорогой, я ни в чем не могу тебя упрекнуть… я… я… Оставь… Что?… Было бы вполне естественно… Наоборот… Мы… Мы же условились, что никогда не будем лгать друг другу, и я считала бы преступлением, если бы ты меня держал в неведении до последней минуты. Удар был бы слишком жестоким, а так у меня было время привыкнуть к мысли, понять… Какая комедия?… Алло. Кто?… Я разыгрываю комедию, я?… Ты же меня знаешь, я совершенно не способна… Совсем нет… Да нет… Совершенно спокойна… Ты бы заметил. … Я сказала: ты бы заметил. Разве у меня голос человека, который что-то скрывает… Нет. Я решила быть мужественной и буду… Подожди… Это не одно и то же… возможно, но ведь даже когда догадываешься, когда ждешь несчастья, все равно оно внезапно обрушивается на тебя, и ты падаешь… Не преувеличивай… У меня все-таки было время свыкнуться с этой мыслью. Ты постарался успокоить меня, усыпить… Нашей любви пришлось преодолеть слишком много препятствий. Надо было сразу решать: отказаться от пяти лет счастья или же пойти на риск. Я никогда не верила, что все устроится. Я дорого заплатила за безграничное счастье… Алло. безграничное… И я не жалею… Я не… я не жалею ни о чем — ни о чем — ни о чем… Ты… ты ошибаешься… ты… ты… ты ошибаешься.
Одинокий человеческий голос
"Я недавно была такая счастливая. Почему? Забыла…
Нет-нет, не бойтесь, не заплачу… Я разучилась плакать. Хочу говорить… В другой раз так тяжело, так невыносимо — хочу сказать себе, убедить, что я ничего не помню. Как моя подруга. Чтобы не сойти с ума… Она…Наши мужья умерли в один год, они вместе были в Чернобыле. Она замуж собирается, хочет забыть, прикрыть эту дверь. Дверь туда… За ним… Нет-нет, я её понимаю. Я знаю…. Надо выжить… У неё дети… Мы где-то побывали, где ещё никто не был, что-то такое видели, что никто не видел. Молчу-молчу, а однажды в поезде начала рассказывать незнакомым людям. Зачем? Одной страшно…
Он уехал в Чернобыль в мой день рождения… Гости ещё сидели за столом, перед ними извинился. Поцеловал. А машина уже ждала под окном. Девятнадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Мой день рождения… Он — монтажник, ездил по всему Советскому Союзу, а я его ждала. Так повелось годами. Мы жили, как живут влюблённые — прощались и встречались. А тогда… Страх овладел только нашими мамами, его мамой и моей, а у нас с ним страха не было. Теперь думаю: почему? Мы же знали, куда он едет? Ну, взять бы у соседского мальчика учебник физики за десятый класс и хотя бы его пролистать. Он там без шапки ходил. У других его ребят через год все волосы осыпались, а у него наоборот шевелюра погуще стала. Никого из них уже нет. Его бригада, семь человек, все умерли. Молодые… Один за одним… Первый умер через три года… Ну, думали: случайность. Судьба. За ним второй, третий, четвёртый… Теперь каждый стал ждать, когда он… Вот как они жили! Мой муж умер последним… Монтажники-верхолазы… Они отключали свет в выселенных деревнях, лазили по столбам. По мёртвым домам, улицам. Все время на высоте, наверху. Рост у него под два метра, вес — девяносто килограммов, — кто мог его такого убить? Страха у нас долго не было… ( Неожиданно улыбается .)
В другой раз задумаюсь и ищу себе разные утешения: а, может, смерть — это не конец, он всего лишь изменился и живёт где-то в другом мире. Где-то рядом? Я работаю в библиотеке, много книг читаю, с разными людьми встречаюсь. Мне хочется говорить о смерти. Понять. Я ищу утешение. В газетах, в книгах вычитываю… В театр иду, если там об этом, о смерти… Мне физически без него больно, я не могу одна…
Не вспомню ничего, о чем хотелось бы промолчать. А было все… Я так далеко заглянула, может быть, дальше смерти… ( Останавливается .)
Я знаю тайны… Сижу возле него… Он спит… У него ещё был красивый волос… Я взяла и тихонько отрезала прядь… Открыл глаза, посмотрел, что у меня в руках, улыбнулся. У меня остались его часы, военный билет и чернобыльская медаль… ( После молчания .) Ах, какая я была счастливая! В роддоме, помню, днями сижу у окошка, его жду, выглядываю. Ничего толком не понимала: что со мной, где я? Мне бы на него посмотреть… Не могла наглядеться, как чувствовала, что это должно скоро кончиться. Утром кормлю и любуюсь, как он ест. Как он бреется. Как идёт по улице. Я — хороший библиотекарь, но я не понимаю, как это можно страстно любить работу. Я любила только его. Одного. И я не могу без него. Я кричу ночами… В подушку кричу, чтобы дети не услышали…
Кто его у меня забрал? По какому праву? Вручили повестку с красной полосой девятнадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года…
(Приносит альбом. Показывает свадебные фотографии. И когда я уже хочу попрощаться, останавливает.)
Мы будем ждать с ним вместе. Я буду читать свою чернобыльскую молитву… Он — смотреть на мир детскими глазами…"
Читайте также: