Обыкновенная страсть краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее
Обыкновенная страсть
Этим летом я впервые смотрела по Каналу+ фильм категории Х [1] . У меня нет декодера, поэтому изображение на экране было нечетким, а слова сливались в причудливый гул, потрескиванье, хлюпанье – непонятный, сладостный и непрерывный речевой поток. Я различала два силуэта: женщины в грации с резинками и в чулках – и мужской. Плохо понимала, что происходит и что означает тот или иной жест. Но вот мужчина подошел к женщине. После этого крупным планом показали женские гениталии, хорошо различимые на мерцающем экране, затем мужской член в состоянии эрекции, проникающий во влагалище. Потом очень долго, под разными углами, показывали соитие половых органов. Затем на экране снова появился член, зажатый мужской рукой, и на женский живот излилась обильная сперма. Со временем это зрелище становится привычным. Оно уже не потрясает, как в первый раз. Потребовалось, чтобы миновали века и сотни поколений сменили друг друга, и вот мы можем свободно наблюдать слияние женских и мужских гениталий, извержение спермы – и если раньше подобное зрелище повергало в обморок, то теперь оно столь же обыденно, как рукопожатие.
И у меня мелькнула мысль, что литературе стоило бы осмыслить чувства, которые вызывают сцены полового акта: смятение, ужас и, наконец, забвение всех моральных запретов.
– читать газетные статьи, в которых шла речь о его стране (он был иностранцем);
– приобретать новые наряды и макияж;
– писать ему письма;
– менять постельное белье и украшать спальню свежими цветами;
– записывать все важное и интересное, чтобы рассказать ему при встрече;
– покупать виски, фрукты и всякую всячину для нашего вечера вдвоем;
– стараться угадать, в какой комнате мы будем заниматься любовью на сей раз…
Перед уходом он тщательно одевался. Я смотрела, как он застегивает рубашку, надевает носки, трусы, брюки, поворачивается к зеркалу, чтобы завязать галстук. Когда он наденет пиджак, все будет кончено. Я была уже не я, а время, которое отсчитывало во мне свои секунды.
Как только он уезжал, на меня наваливалась тяжелая усталость. Я не спешила приводить все в порядок. Я разглядывала стаканы, тарелки с остатками еды, пепельницу с окурками, одежду и белье, разбросанные в коридоре и спальне, свисающие до пола простыни. Мне хотелось сохранить этот беспорядок, потому что каждый предмет хранил память о каком-либо жесте или миге, и они сливались для меня в единую картину такой силы и драматизма, которые мне уже не найти ни в одном музейном полотне. Естественно, я не мылась до следующего утра, чтобы подольше удержать в себе его сперму.
Я подсчитывала, сколько раз мы занимались с ним любовью. Мне казалось, что каждое новое свидание укрепляет наши отношения, но, множась и множась, наши объятия и наслаждения неизбежно отдалят нас друг от друга. Мы слишком бурно растрачивали наш запас желания. Чем интенсивнее была наша страсть, тем скорее она должна была угаснуть.
Постепенно наркотическое состояние проходило, и я снова полностью отдавалась ожиданию его звонка, с каждым днем все больше страдая и тоскуя. Когда-то чем больше я забывала уже сданные экзамены, тем очевиднее казалось, что я их провалила, так и теперь – чем дольше он не звонил, тем сильнее росла уверенность, что он меня бросил.
Своим сыновьям-студентам, которые уже не живут со мной постоянно, я дала понять, чтобы они не мешали мне встречаться с любовником. Им было вменено в обязанность предупреждать меня по телефону о своем появлении в родном доме и немедленно исчезать, если я ожидала приезда А. Внешне, по крайней мере, все протекало довольно гладко. Но я предпочла бы сохранить эту историю в тайне от детей, как когда-то скрывала от родителей свои первые любовные приключения. Чтобы не слышать их суждений. А еще потому, что детям и родителям чрезвычайно трудно смириться с сексуальной жизнью самых близких людей, чья плоть навсегда остается для них самой запретной. И пусть дети стараются не замечать затуманенный взгляд и рассеянное молчание матери, бывают моменты, когда они значат для нее не больше, чем подросшие котята для кошки, у которой они не вызывают ничего, кроме раздражения [3] .
Женские журналы я начинала читать с гороскопа.
Как-то днем, когда он был у меня, я поставила кипящую кофеварку на ковер в гостиной и прожгла его почти насквозь. Меня это не огорчило. Я даже с удовольствием смотрела потом на это пятно, вспоминая часы, проведенные с ним.
Однажды, когда я голая пошла на кухню, чтобы достать пиво из холодильника, мне вдруг вспомнились женщины из квартала моего детства – одинокие, замужние и даже многодетные матери, которые в дневные часы тайком принимали у себя мужчин (все насквозь прослушивалось, и потому я помню, как соседи бранили за недостойное поведение этих женщин, которые средь бела дня предавались удовольствиям, вместо того чтобы мыть окна). Как я понимала теперь этих женщин!
Свою страсть я переживала, как роман, но вот сейчас затрудняюсь определить, что же я пишу: свидетельство в исповедальном стиле, принятом в женских журналах, манифест, протокол или всего-навсего комментарий к тексту.
Пожалуй, единственные конкретные факторы в этой истории – это время и свобода, которыми я располагала, чтобы отдаваться полностью своим чувствам.
Он много пил, как это принято в странах Восточной Европы. Я боялась, как бы он не попал из-за этого в ДТП, но его пристрастие к алкоголю у меня не вызывало отвращения. Даже когда, целуясь, он пошатывался и не мог сдержать отрыжки. Напротив, эти низменные проявления еще крепче привязывали меня к нему.
Он был иностранцем, из-за этого мне было еще труднее понять этого человека, воспитанного в стране совсем другой культуры, которую я знала лишь на уровне туристических клише. Поначалу меня крайне удручали преграды, мешавшие нам понимать друг друга: хотя он довольно свободно изъяснялся по-французски, я не говорила на его языке. Позже я стала утешать себя тем, что эта ситуация спасает меня от иллюзии совершенного согласия, то есть полного слияния с ним. Его французский грешил мелкими ошибками, и порой я раздумывала над тем, какой смысл вкладывает он в свои слова, постоянно сознавая приблизительность наших диалогов. По счастью, я уже давно сделала открытие, неизбежно повергающее в ужас и смятение: любимый человек всегда остается чужим.
Неудобства, связанные с его положением женатого мужчины – невозможность звонить и писать ему письма, преподносить подарки, происхождение которых трудно объяснить жене, полная зависимость от его распорядка, – все это я воспринимала как должное.
При встрече я вручала ему письма, которые начинала писать, как только за ним захлопывалась дверь. Я подозревала, что, прочитав мои послания, он тут же рвет их на мелкие клочки и выбрасывает на автостраду, но это не мешало мне писать снова и снова.
Иногда я думала, что за целый день он, быть может, ни разу не вспоминает обо мне. Я представляла себе, как он встает с постели, пьет кофе, разговаривает, смеется, словно меня нет на свете. Это настолько не походило на мою собственную одержимость им, что казалось невероятным. Разве такое возможно? Сам он был бы наверняка поражен, узнав, что я думаю о нем с утра до ночи. Бесполезно сравнивать наше отношение друг к другу. В каком-то смысле мне повезло больше, чем ему.
Когда я шла по Парижу и видела, как по бульварам катят большие машины, а в каждой из них с деловым видом сидит высокопоставленный чиновник, я понимала, что А. – точно такой же, как они, и в первую очередь его заботит лишь собственная карьера, хотя время от времени у него случаются приступы эротизма, а может, и любовные увлечения – каждые два-три года новой женщиной. Подобные мысли отдаляли меня от него. Я принимала решение больше не видеться с ним. Я была уверена, что он стал мне безразличен, как эти выхоленные чистюли, восседающие в своих BMW и R25. Но, проходя мимо витрин, я засматривалась на выставленные там платья и белье, словно готовясь к новому свиданию.
В действительности я не стремилась хоть как-то отдалиться от него. Напротив, я старательно избегала всего, что могло отвлечь меня от моего наваждения – чтения книг, развлечений и прочих занятий, которые я прежде любила. Я жаждала праздности. Я возмущенно отказалась от дополнительной нагрузки, которую пытался возложить на меня директор, и чуть не оскорбила его по телефону. Я полагала, что вправе противиться всему, что помешает мне полностью отдаваться своим переживаниям и бесконечным фантазиям, на которые обрекала меня моя страсть.
В парижском и региональном метро, в залах ожидания – повсюду, где можно только сидеть и думать, я начинала мечтать об А. И стоило мне погрузиться в свои грезы, как в голове у меня от счастья тут же происходил спазм. Мне чудилось, что я предаюсь физическому наслаждению, словно мозг от притока повторяющихся картин и воспоминаний способен самостоятельно – подобно половому органу – испытывать оргазм.
Записывая эти строки, я, естественно, не краснею от стыда – ведь никто, кроме меня, их не видит, и пройдет время, прежде чем они будут кем-то прочитаны, а возможно, это не случится никогда. Кто знает? Вдруг я попаду в аварию или умру, вдруг разразится война или революция? Благодаря этой временной дистанции я пишу сегодня с тем же самозабвением, с каким в шестнадцать целые дни напролет жарилась под солнцем, а в двадцать, не предохраняясь, занималась любовью – не думая о последствиях.
(Человека, пишущего о своей жизни, напрасно отождествляют с эксгибиционистом – последний жаждет не только обнажиться, но и быть в ту же минуту увиденным.)
Весной вся моя жизнь превратилась в сплошное ожидание. С начала мая установилась ранняя жара. Улицы расцветились летними платьями, а террасы кафе заполнились людьми. Отовсюду неслась мелодия экзотического танца, напеваемая приглушенным женским голосом, – ламбада. Все это означало новые удовольствия, которыми А. мог наслаждаться без меня. Я внушала себе, что высокий пост, занимаемый им во Франции, делает его неотразимым для женщин: свои же достоинства я, напротив, всячески занижала, не находя в себе ничего интересного, что могло бы удержать его подле меня. Бывая в Париже, я все время ждала встречи с ним: вот он едет в машине, а рядом с ним – женщина. Я шла очень быстро, заранее приняв гордый и безразличный вид. Не важно, что эта встреча так и не состоялась: я брела по бульвару Итальянцев, обливаясь потом и воображая, как он провожает меня взглядом, в то время как он, неуловимый, был где-то далеко от меня. Но этот мираж преследовал меня неотступно: А. в машине, стекла опущены, играет тихая музыка, он катит в сторону парка Со или Венсенского леса.
Как-то в еженедельной телепрограмме мне попался на глаза репортаж о кубинской танцевальной труппе, которая приехала на гастроли в Париж. Автор подчеркивал чувственность и свободные нравы кубинок. Здесь же был напечатан снимок интервьюируемой танцовщицы – высокой, черноволосой, с длинными обнаженными ногами. С каждой фразой моя тревога возрастала. Дочитав интервью до конца, я уже не сомневалась, что А., бывавший на Кубе, встречался с этой танцовщицей. Я так и видела их вдвоем в гостиничном номере, и никто не смог бы меня убедить, что эта сцена – плод моей фантазии. Более того, сама попытка усомниться в ее достоверности показалась бы мне глупой и бессмысленной.
Когда он наконец звонил мне, чтобы увидеться, даже этот долгожданный звонок не снимал моего болезненного напряжения. Услышав его голос – наяву, а не в мечтах, – я уже не расцветала от счастья. Меня постоянно что-то угнетало – кроме тех минут, когда мы соединялись с ним в любви. Но и тогда я уже со страхом ждала новой разлуки. Даже наслаждение я переживала как будущую боль.
Как часто мне хотелось порвать с ним, чтобы не зависеть от его звонков, не страдать, но мне тут же представлялась жизнь, которая ждет меня после разрыва, – череда безнадежно унылых дней. И я была согласна на все, чтобы продлить эту связь – пусть даже у него будет другая или другие женщины (хотя для меня это означало еще большие муки, чем сегодняшние страдания, подталкивающие меня к разрыву). Но стоило мне заглянуть в ожидавшее меня небытие, и моя нынешняя жизнь казалась мне счастьем, а ревность – не очень желанной, но все же спутницей счастья, и было безумием жаждать освобождения от нее: как только он уедет или покинет меня, то некого будет и ревновать.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Обыкновенная страсть: краткое содержание, описание и аннотация
Анни Эрно: другие книги автора
Кто написал Обыкновенная страсть? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Обыкновенная страсть — читать онлайн ознакомительный отрывок
Этим летом я впервые смотрела по Каналу+ фильм категории X.[1] У меня нет декодера, поэтому изображение на экране было нечетким, а слова сливались в причудливый гул, потрескиванье, хлюпанье непонятный, сладостный и непрерывный речевой поток. Я различала два силуэта женщины в грации с резинками и в чулках, и мужской. Я плохо понимала, что происходит и что означает тот или иной жест. Но вот мужчина подошел к женщине. После этого крупным планом показали женские половые органы, хорошо различимые на мерцающем экране, затем мужской член в состоянии эрекции, проникающий во влагалище. Потом очень долго, под разными углами, показывали соитие половых органов. Затем на экране снова появился член, зажатый мужской рукой, и на женский живот излилась обильная сперма. Со временем это зрелище становится привычным, оно уже не потрясает, как в первый раз. Потребовалось, чтобы миновали века и сотни поколений сменили друг друга, и вот мы можем свободно наблюдать слияние женских и мужских гениталий, извержение спермы — и если раньше подобное зрелище повергало в обморок, то теперь оно столь же обыденно, как рукопожатие.
И у меня мелькнула мысль, что литературе стоило бы осмыслить чувства, которые вызывают сцены полового акта: смятение, ужас и наконец — забвение всех моральных запретов.
Наверное, после Януша Вишневского, меня особенно не удивить любовными очерками. Но иногда так и тянет взять в руки женский роман, тем более сейчас весна, солнышко, так и хочется окунуться в состояние влюбленности. К сожалению, ожидания и реальность с книгой Анни Эрно у меня не совпали.
После многих попыток еще с детства посмотреть фильм по этой книге, которые так и не увенчались успехом (почему-то фильмы не зацепили абсолютно), но по отзывам о том, что "Анжелика - самый любимый фильм" от женской части нашего семейства, решила осилить ее в книге.
После этой книги я могу спокойно записать себя в поклонники писательницы Шарлотты Бронте. Если раньше я была поклонницей ее романа "Джейн Эйр" - единственного, который читала, то теперь понимаю, что Шарлотта более глубокий и талантливый писатель, чем я думала до прочтения "Виллета".
Жаркая страна, которая предоставляет многосерийные мелодрамы, любвеобильных "музчин" и бюджетный отдых. Конечно же, Турция. И пока старшие родственницы семьи пересели на более-менее "съедобное" турецкое кино, я продолжаю постигать турецкую литературу XX века.
"История Энн Ширли" - эта книга была одной из моих самых любимых в детстве. Вообще вся "История Энн Ширли" состоит из трех книг. В первой рассказывается о детстве Энн, вторая про ее юность, взросление, а в третьей уже описывается взрослая жизнь Энн Ширли.В книгах нам рассказывают про рыжеволосую…
Когда увидела этот роман и аннотацию к нему (цитата): И вот наконец перед вами долгожданное продолжение знаменитой истории. Вернее, та же история, но увиденная глазами Ретта Батлера и изложенная американским писателем Дональдом Маккейгом.
Когда я начала читать книгу, я не читала ее описания или сюжета.Так как книгу рекомендовали в одной связки с Унесенными ветром, Гордостью и предубеждением, Джейн Эйр и Грозовым перевалом. А это мой любимый костяк классики, который я просто обожаю, поэтому сомнений не оставалось, читать или нет.
Когда человеком правят исключительно низменные инстинкты, он напоминает животное. Но когда к низменным инстинктам примешивается жажда материальных благ, помноженная на стремление втаптывать в грязь, то на ум приходит лишь одно сравнение, метко написанное самим Золя.
Привет всем! Мы как-то уже привыкли, что о правах женщин кричат чуть ли не из каждого утюга, и среди нас даже есть немало женщин, которые считают это бредом и что настоящее предназначение женщины - на кухне, дома, с детьми, а феминистки - сумасшедшие некрасивые и небритые женщины, которые пытаются…
Добрый день, дорогой читатель! Писательница Эмма Скотт автор романтичных, милых, но довольно незамысловатых книжек о красивой любви, нежной дружбе и т.д. О творчестве автора, я узнала благодаря сотрудничеству с Издательством "Эксмо" .
"Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!"
Приветствую всех заглянувших. Как мне думается навряд ли в современной России есть люди, не слышавшие о произведении Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" . Я не говорю о том, что 90 жителей нашей страны его читали, но вот знать суть многие могут.
Сейчас в обществе идёт массовое оправдание агрессии матерей в сторону детей, мол, мамы не выдерживают навалившегося, сказываются недосып, страхи, гормоны и потому могут наорать или даже бросить в кроватку, и что мол "все так делают".
Книга, которая захватила меня и в тоже время оттолкнула… ❤️ Предыстория "Унесенные ветром". Хорошая книга на внимательность)) Найди отличия в событиях)
Всем привет))) Данную книгу я прочитала случайно. Правильно сказать не собиралась читать. Но дело в том, что я тестировала электронную книгу и было решение прочитать скаченную книгу и посмотреть, как будет вести себя устройство.
Эмодзи Виктора Пелевина, надевшего парик цвета блонд, отправившегося на поиски смысла жизни и едва сумевшего остановиться.jpg
Я - фанат Пелевина. Все его книги и эссе мною прочитаны. Сразу после рассказа "Затворник и Шестипалый" (1990г.) я упала ниц пред светлым образом Виктора Олеговича, да так больше и не вставала. И вот теперь зашевелилась. Разочарована. Поднимаюсь.
Не бейте ногами, поклонники Диккенса, но у меня Большие надежды не оправдались. Не совсем уж плохо, но знаю произведения о взрослении личности получше.
Какие же ожидания я возлагала на автора, с которым абсолютно была не знакома! Прям свои персональные большие надежды переложила на историю Диккенса, которую трепетно любят даже люди, которых я знаю.
Роскошь - это когда изнанка так же красива, как лицо - утверждала Коко Шанель. После прочтения этой книги убедилась в этом еще раз, а заодно и в себе поискала эту "изнаночную" сторону.
Доброго всем времени суток! На мысли с которыми я хочу сегодня с вами немного поделиться меня натолкнула книга Лилии Волковой под прозаическим названием "Изнанка". Без сомнения все мы носим одежду лицевой стороной вверх, потому что иногда изнанка бывает весьма некрасивой.
Я очень хорошо помню, как читала этот роман впервые. Я была ровесницей героя, и все эти подростковые проблемы, черно-белые мысли, теснящиеся внутри, были настолько близки и понятны. Не раз эта маленькая книжка летала из угла в угол и не раз я рыдала над ней.
⚡Третье коллекционное издание с невероятными иллюстрациями Джима Кея⚡ Похожи ли книжные герои на своих киношных прототипов? Крупноформатные рисунки и детализированные портреты персонажей⚡ Потрясающе красивая книга с волшебными иллюстрациями
Это третье большое коллекционное издание с иллюстрациями Джима Кея книги Джоан Роулинг "Гарри Поттер и узник Азкабана". В Украине право на издательство книг с рисунками Джима Кея принадлежит печатному изданию "А-ба-ба-га-ла-ма-га". А России - Махаону (в переводе Марии Спивак).
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме
Давид Тион , Филипп Мартен , Жак-Анри Бронкар , Анна Бочкарёва (II) (иcп.)
Сергей Полунин , Летиция Дош , Каролин Дюсе , Лу-Теймур Тион , Грегуар Колен , Слиман Дази , Элина Лёвенсон , Тибо Ванденборре , Дуня Сычёва , Арно де Монтливо , Амелина Лимузен , Шахира Фахми
Читайте также: