Обсерватория в дюнах краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
Был день, как томик Стивенсона,
Где на обложке паруса.
И мнилось: только этот томик
Раскрой – начнутся чудеса.
Вот и первое чудо – чудо обретения цели.
Это чудо первой любви.
А вот, сто страниц спустя, сама Марфенька, во время иного воздушного путешествия, видит землю и говорит:
И снова – радостные чудеса.
Может быть, читателю покажется, что чудес многовато, что есть тут некая чрезмерная восторженность. Что ж, отрицать это было бы трудно. Но заметьте: В. Мухина-Петринская вовсе не стыдится, не скрывает этого. Ее романтизм – плод детскости, поэтического воображения, способного подняться над будничностью, над бытом. Ее герои – и она постоянно подчеркивает это – очень молодые люди. А молодости свойственна неколебимая уверенность в силе человеческой личности, перемогающей обстоятельства, в торжестве смелой идеи и справедливости, в победе душевности над бездушием. Не расслабленность и болезненность, не изломанность и опустошенность, а умение вести себя в чрезвычайных обстоятельствах, что требуют постоянного напряжения всех физических и духовных сил, мужественный оптимизм, цельность и воодушевление – вот главные черты ее любимых героев.
Это очень точно и хорошо сказано и должно быть услышано читателем. Нас поколение. В. Мухина-Петринская – восторженный певец поколения пионеров, первопроходцев, романтиков – молодых граждан героического времени, которое ставит перед ними все более трудные, все более ответственные задания.
В школьные годы не только сочиняла пьесы, но и организовала самодеятельный театр, в котором эти пьесы ставила. Была одновременно и режиссером и артисткой. А когда получила аттестат зрелости, поступила на исторический: писателю необходимо хорошо знать историю!
Институт кончить не удалось. Тяжело, неизлечимо заболел отец, и старшей дочери пришлось позаботиться о семье из пяти человек.
Чего только не довелось испытать В. Мухиной-Петринской, прежде чем она осуществила мечту своего детства! Где только не побывала, каких не перепробовала профессий!
Красила, трафаретила лодки на берегу Волги. Была метеорологом-наблюдателем на метеостанции в Крыму; прессовщицей в кузнечно-прессовом цехе на заводе комбайнов в Саратове; препаратором в Институте гигиены и профпатологии. Грузила бочки с кетой и горбушей в бухте Нагаева, вблизи Магадана. Поднимала карагандинскую целину; строила насосную станцию и прокладывала арыки; выращивала овощи. Преподавала физику и математику детям хлеборобов Казахстана, Саратовской области; русский язык – дагестанским ребятам. Прошла по тем дорогам, по которым прошли потом ее герои. Не сдалась, не сломилась, с честью выдержала обрушившиеся на нее испытания. Отзвуки пережитого читатель обнаружит на страницах и этой книги.
В. Мухина-Петринская не утаила и своих литературных пристрастий. Имя Стивенсона уже прозвучало, он упоминается среди писателей, которыми зачитываются Яша и Лиза. Когда Марфенька летит на аэростате, она думает, что, наверно, на таком в точности аэростате пересекли океан отважные путники Жюля Верна; и само сознание такой схожести для нее тоже чудесно. Вашингтон Ирвинг, Гюго, Диккенс, Джек Лондон, Александр Грин, Паустовский (он, между прочим, в свое время поддержал и одобрил В. Мухину-Петринскую), Каверин. Увлеченность их творчеством не прошла для В. Мухиной-Петринской даром, она видна на страницах ее книг.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Смотрящие вперед. Обсерватория в дюнах: краткое содержание, описание и аннотация
Валентина Мухина-Петринская: другие книги автора
Кто написал Смотрящие вперед. Обсерватория в дюнах? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Смотрящие вперед. Обсерватория в дюнах — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
ОБСЕРВАТОРИЯ В ДЮНАХ
БИБЛИОТЕКА ПРИКЛЮЧЕНИЙ И НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ
Преданному другу и мужу
ДОЛЖНО ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ТО, ЧТОБЫ СМОТРЯЩИЕ ВПЕРЕД ПОМЕЩАЛИСЬ НА КОРАБЛЕ В ТАКИХ МЕСТАХ, ГДЕ КОРАБЕЛЬНЫЙ ШУМ НАИМЕНЕЕ МЕШАЛ БЫ СЛЫШАТЬ ЗВУК ТУМАННОГО СИГНАЛА…
Из лоции Каспийского моря
Филипп Мальшет — вот к кому я был привязан с мальчишеских лет, кому подражал, кем восхищался. Я знаю, что если бы мы не повстречали Мальшета, жизнь моя и моей сестры Лизы пошла бы совсем другим путём. Поэтому свою повесть о необыкновенных приключениях, которые мне пришлось пережить, я начну с первого появления Филиппа Мальшета.
… Мне было тогда лет четырнадцать. Лиза двумя годами старше. Мы жили вместе с нашим отцом Николаем Ивановичем Ефремовым в бывшем маяке — высоченной старой каменной башне с облупившейся красной крышей. Когда море ушло, оборудование перенесли на новый маяк, а здание временно передали линейно-техническому узлу.
Море ушло к югу, и наш посёлок Бурунный остался на песке, как выброшенная прибоем рыба. Ловцы один за другим переселялись на выступивший из моря берег, пока мы не оказались совсем одни, рядом с покинутым посёлком. Жёлтые зыбучие пески стали постепенно заносить глинобитные домишки. Заброшенный рыбозавод стоял на длинных сваях, как на ходулях, там, где ещё так недавно— даже я это помнил — шумели волны и шли весёлые реюшки, гружённые рыбой. Солёный ветер, свистя, обшаривал пустые чаны, хлопал скрипучими тяжёлыми дверьми. Песок добирался уже и до завода. До нас-то ему было не добраться. Мои родители, деды и прадеды были каспийские рыбаки, но отец в войну служил связистом в артиллерийском полку и так увлёкся новой профессией, что уже не вернулся после демобилизации в рыболовецкий колхоз. Отец объяснял это тем, что был контужен. Но он хотел и меня сделать связистом, поэтому я думаю, что отец по-настоящему не любил море.
Отца назначили участковым надсмотрщиком важнейшей телефонно-телеграфной линии связи. Двадцать четыре километра участок, и на всём протяжении ни одного населённого пункта, только выгоревшие на солнце холмы, редкие кустарники, мелкие озерца — русло пересохшей реки — и пески, движущиеся пески там, где раньше плескалось море.
Зимой здесь стаями бродили волки, но никогда не нападали, лишь провожали на издальках — куда ты, туда и они. Сколько раз они так провожали меня с сестрой, когда мы вечером возвращались из школы. Мы ходили в десятилетнюю школу в новом посёлке.
— Там одичаешь! — говорили про участок линейщики.
Я рано проникся мыслью, что от Каспия можно чего угодно ожидать. Но втихомолку я всегда любил море — изменчивое, суровое, непонятное, прекрасное.
Однажды мы сидели с Лизонькой на каменных ступенях маяка, поджидая отца, который ушёл на трассу с утра, когда мы ещё спали, как вдруг увидели подходившего к нам незнакомого человека с рюкзаком за спиной. Иногда он останавливался и с задумчивым любопытством оглядывался вокруг. Ноги его, обутые в спортивные башмаки, чуть не по щиколотку увязали в песке, и всё же как спокойно и уверенно шагал он по земле. Помню, меня это сразу в нём поразило.
На незнакомце был прорезиненный плащ, поношенный серый костюм и зеленоватая в полоску сорочка, как я потом убедился, совершенно под цвет его ярких зелёных глаз, резко обведённых чёрными ресницами. На пышных рыжевато-каштановых волосах — фетровая шляпа, как говорится, видавшая виды.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Обсерватория в дюнах - Мухина-Петринская Валентина Михайловна краткое содержание
Широко известные романы, герои которых увлечены наукой, романтики, стремящиеся к новому, неизведанному. Издается в связи с 70-летием писательницы.
Обсерватория в дюнах читать онлайн бесплатно
Обсерватория в дюнах
Был день, как томик Стивенсона,
Где на обложке паруса.
И мнилось: только этот томик
Раскрой – начнутся чудеса.
Вот и первое чудо – чудо обретения цели.
Это чудо первой любви.
А вот, сто страниц спустя, сама Марфенька, во время иного воздушного путешествия, видит землю и говорит:
И снова – радостные чудеса.
Может быть, читателю покажется, что чудес многовато, что есть тут некая чрезмерная восторженность. Что ж, отрицать это было бы трудно. Но заметьте: В. Мухина-Петринская вовсе не стыдится, не скрывает этого. Ее романтизм – плод детскости, поэтического воображения, способного подняться над будничностью, над бытом. Ее герои – и она постоянно подчеркивает это – очень молодые люди. А молодости свойственна неколебимая уверенность в силе человеческой личности, перемогающей обстоятельства, в торжестве смелой идеи и справедливости, в победе душевности над бездушием. Не расслабленность и болезненность, не изломанность и опустошенность, а умение вести себя в чрезвычайных обстоятельствах, что требуют постоянного напряжения всех физических и духовных сил, мужественный оптимизм, цельность и воодушевление – вот главные черты ее любимых героев.
Это очень точно и хорошо сказано и должно быть услышано читателем. Нас поколение. В. Мухина-Петринская – восторженный певец поколения пионеров, первопроходцев, романтиков – молодых граждан героического времени, которое ставит перед ними все более трудные, все более ответственные задания.
В школьные годы не только сочиняла пьесы, но и организовала самодеятельный театр, в котором эти пьесы ставила. Была одновременно и режиссером и артисткой. А когда получила аттестат зрелости, поступила на исторический: писателю необходимо хорошо знать историю!
Институт кончить не удалось. Тяжело, неизлечимо заболел отец, и старшей дочери пришлось позаботиться о семье из пяти человек.
Чего только не довелось испытать В. Мухиной-Петринской, прежде чем она осуществила мечту своего детства! Где только не побывала, каких не перепробовала профессий!
Красила, трафаретила лодки на берегу Волги. Была метеорологом-наблюдателем на метеостанции в Крыму; прессовщицей в кузнечно-прессовом цехе на заводе комбайнов в Саратове; препаратором в Институте гигиены и профпатологии. Грузила бочки с кетой и горбушей в бухте Нагаева, вблизи Магадана. Поднимала карагандинскую целину; строила насосную станцию и прокладывала арыки; выращивала овощи. Преподавала физику и математику детям хлеборобов Казахстана, Саратовской области; русский язык – дагестанским ребятам. Прошла по тем дорогам, по которым прошли потом ее герои. Не сдалась, не сломилась, с честью выдержала обрушившиеся на нее испытания. Отзвуки пережитого читатель обнаружит на страницах и этой книги.
В. Мухина-Петринская не утаила и своих литературных пристрастий. Имя Стивенсона уже прозвучало, он упоминается среди писателей, которыми зачитываются Яша и Лиза. Когда Марфенька летит на аэростате, она думает, что, наверно, на таком в точности аэростате пересекли океан отважные путники Жюля Верна; и само сознание такой схожести для нее тоже чудесно. Вашингтон Ирвинг, Гюго, Диккенс, Джек Лондон, Александр Грин, Паустовский (он, между прочим, в свое время поддержал и одобрил В. Мухину-Петринскую), Каверин. Увлеченность их творчеством не прошла для В. Мухиной-Петринской даром, она видна на страницах ее книг.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Обсерватория в дюнах"
Описание и краткое содержание "Обсерватория в дюнах" читать бесплатно онлайн.
Мухина-Петринская Валентина Михайловна
Обсерватория в дюнах
Мухина-Петринская Валентина Михайловна
Обсерватория в дюнах
На заброшенном маяке среди песков живут брат и сестра, Яша и Лиза. Когда-то маяк стоял на берегу Каспийского моря, но море обмелело, ушло. Однажды на маяке появился молодой ученый Филипп Мальшет, который поставил своей целью вернуть изменчивое море родным берегам, обуздать его. Появление океанолога перевернуло жизнь Яши и Лизы. Мальшет нашел в них единомышленников, верных друзей и помощников. Так и шагают по жизни герои романов "Смотрящие вперед" и "Обсерватория в дюнах" вместе, в ногу. С хорошими людьми дружат, с врагами борются, потому что не равнодушны, потому что правдивы и честны. Такие люди создают наше будущее.
ОБСЕРВАТОРИЯ В ДЮНАХ
Глава первая. Необычайное приключение школьницы
Глава вторая. Она сама себя воспитала
Глава третья. На Каспийском море живет Яша Ефремов
Глава четвертая. Христина
Глава пятая. Нищие духом
Глава шестая. Брат и сестра
Глава седьмая. Появляется Яша Ефремов
Глава восьмая. О себе (Дневник Мирры Львовой)
Глава девятая. Аэронавты
Глава первая. Высадка на песчаном мысу
Глава вторая. Выздоровление
Глава третья. Замыслы, сомнения, надежды (Дневник Яши Ефремова)
Глава четвертая. Академик Оленев
Глава пятая. Наследство капитана Бурлаки
Глава шестая. Трудности (Дневник Яши Ефремова)
Глава седьмая. Два письма и телеграмма
Глава восьмая. Филипп Мальшет
Глава девятая. Лиза выходит замуж (Дневник Яши Ефремова)
Глава десятая. Марфенька совершает подвиг
Глава первая. Если ты есть
Глава вторая. Никогда не сможет ходить
Глава третья. Голоса Земли
Глава четвертая. Ты будешь моей женой (Дневник Яши Ефремова)
Глава пятая. Мы боремся за Мальшета (Дневник Яши Ефремова)
Глава шестая. Сигнал бедствия
Бригантина расправляет паруса (Эпилог)
НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ШКОЛЬНИЦЫ
Марфеньке было шестнадцать лет, когда она впервые узнала, что такое высота. Случилось это так. После долгих занятий в аэроклубе ("Сколько еще будут нас мариновать!" - возмущались девушки.) их наконец допустили к прыжку. Перед этим заставили раз двадцать прыгнуть с парашютной вышки, назубок изучить устройство парашютов, их укладку, развить в себе "рефлекс прыжка".
Подружки-девятиклассницы, волновавшиеся, кажется, больше самой Марфеньки, явились гурьбой на Тушинский аэродром. Отныне Марфенька Оленева будет гордостью 9-го "Б": у них не было ни одного парашютиста, все почему-то увлекались фехтованием.
Садясь в самолет, Марфенька серьезно, без улыбки помахала девочкам рукой. В комбинезоне, который был ей велик, она походила на медвежонка. Из-под шлема падали прямые русые волосы, подстриженные под кружок. По мнению подруг, Марфенька была дурнушкой, но на нее это, кажется, нисколько не действовало. Школьницы не раз меж собой судачили: как это у такой великой артистки, которой восхищалась вся страна, самая заурядная дочь. И отец у Марфеньки был очень интересный, к тому же лауреат и академик. Иметь таких родителей - и быть самой обыкновенной, ничем не выделяющейся девушкой! Даже одеться толком она никогда не умела.
Марфенька не волновалась, она и безо всякого "рефлекса" прыгнула бы, но все же, когда самолет начал набирать высоту, у нее засосало под ложечкой, словно от голода. "Только бы не выдернуть слишком рано кольцо!" - подумала она.
Парашютистки, комсомолки с московских заводов, попробовали затянуть хором песню - тоже, наверное, посасывало под ложечкой: все прыгали первый раз,- но из-за оглушительного гула моторов ничего не было слышно. Из шести девушек никто не смотрел в окно: что-то не хотелось. Разговаривать при таком гуле тоже было невозможно, и все погрузились в довольно унылое молчание.
Молодой чернобровый инструктор лукаво подмигнул девушкам, чтоб не робели. Глаза у него были синие, как небо. Никто не улыбнулся ему в ответ. Тогда Марфенька, чтоб поднять настроение, стала изображать, как она боится. Мимика у нее была исключительная - девушки, не выдержав, рассмеялись. Инструктор Женя Казаков посмотрел на нее одобрительно. Ему нравилась эта смелая девочка, такая забавная и непосредственная. По его мнению, она была красивая. У нее такие правдивые черные глаза и совсем детские розовые губы.
"Все струхнули, а она нет. Разве ее первой пустить. - подумал он.--Даром что она всех моложе. Нет, как бы не обиделись".
Открылся люк кабины. По знаку Жени Казакова побледневшие девушки одна за другой проваливались в люк. Точно на сцене. Марфеньке представились кулисы оперного театра, где она не раз бывала, когда пела мама, и она невольно улыбнулась. Инструктор ласково коснулся ее плеча: ее очередь. Марфенька с отрешенным видом, все еще изображая испуг, шагнула в воздух. Падая, она напомнила себе: только не выдернуть кольцо раньше времени. Какой бы позор был, если бы она зацепилась за самолет.
Земля внизу, разлинованная, как на плане, начала медленно вращаться лишь тогда Марфенька изо всей силы потянула вытяжное кольцо. Кончик троса просвистел у самого уха. Она только подумала: "А вдруг не раскроется?" - как ее с силой встряхнуло, словно кто-то не любивший шутить взял ее, как щеночка, за шиворот и с угрозой потряс. В следующий момент она уже сидела нормально, как на качелях. Она поправила ножные обхваты, совсем уже спокойно привязала вытяжной трос и вздохнула легко и свободно. С восторгом она помахала рукой вслед удаляющемуся самолету.
В ослепительно голубом просторе, как огромные разноцветные медузы, плыли парашюты: то медленно опускались на землю девчата - все пять.
Прыжок начался по всем правилам, как учил синеглазый инструктор, но дальше произошло что-то невообразимое.
В то время как другие парашютистки плавно опускались на землю (одна, кажется, уже и приземлилась), парашют Марфеньки вдруг начал быстро возноситься вверх.
Все, кто с аэродрома наблюдал за прыжками, и оглянуться не успели, как один из шести парашютов поднялся за облака и скрылся из поля зрения. Когда приземлились остальные пять, выяснилось, что нет школьницы Оленевой. Инструктор Женя Казаков чуть волосы па себе не рвал. Это был необыкновенный случай в его практике. Одноклассницы Марфеньки потеряли дар речи.
Не ведая о поднявшемся переполохе, Оленева смирнехонько сидела на стропах, размышляя о странности своего прыжка. Сколько ни напрягала она память, но так и не могла вспомнить, чтоб когда-нибудь слышала или читала о парашюте, "падающем" вверх.
"Не могу же я не подчиняться закону тяготения, когда-нибудь потянет же меня вниз,- решила девушка.- Может, это ветер подхватил? Весу у меня, наверно, не хватает. Вот оно в чем дело". Ученица 9-го "Б" окончательно успокоилась.
Когда ее потом расспрашивали, что она чувствовала, оставшись одна в небе, Марфенька всем отвечала: любовалась тишиной.
После московского шума и грохота, оглушительного гудения моторов и напряженного ожидания прыжка какими удивительными показались ей эта тишина и покой.
Огромные, сверкающие на солнце облака почти скрывали землю. Уходя в сторону, они в то же время стремительно опускались вниз, и Марфенька поняла, что продолжает быстро подниматься. Небо теперь стало непривычной ярчайшей голубизны, переходящей в лиловое, как на картинах Святослава Рериха, которые очень понравились Марфеньке яркостью красок. Она бы весь день ходила по выставке, если бы не столько народу и не мешали эти фотографы, которые то и дело щелкали своими фотоаппаратами. Здесь никто не мешал, и Марфенька наслаждалась.
- Пусть бы меня подольше носило! - сказала она вполголоса и, задрав голову, доверчиво посмотрела на парашют: крепок и надежен, Казаков сам проверял его. Ей было так хорошо, что она вдруг от всей души пожалела маму, вынужденную дни и вечера (а утра она просыпала) проводить среди затхлых кулис. Там всегда так противно пахло, как в комиссионном магазине. И отца пожалела с его вечными чертежами, математическими расчетами, славою и честолюбием. Он очень ревниво относился к успеху других. Мама хоть от души радовалась каждому новому таланту: она не терпела в искусстве бездарностей.
Читайте также: