О шекспире и о драме толстой краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Уильям Шекспир всегда являлся самым известных английских писателей, многие поклонники восхищаются его творчеством, и для меня было крайне удивительно узнать, как к его творчеству относился известный русский классик Лев Толстой.

Не буду ничего добавлять от себя в комментариях под этой статьей. Дабы не нарушать лаконичности автора её разместившей. Просто мне кажется, что это весомая гирька в чашу патриотов против чаши либералов, на весах исторической полемики ценностей западной культуры.

Есть такие титаны мысли, которые похожи на бульдозеры, разгребающие дебри культуры до оснований, до корней, до сердцевины смысла. Могучий разум Льва Толстого установил диагноз творчеству Ульяма Шекспира. А вместе с тем, дал оценку английской, немецкой, итальянской и, в целом, европейской культуре тех лет.

В 1904 году граф Лев Толстой пишет критический очерк "О Шекспире и драме", даёт почитать друзьям. В 1906 году соглашается его опубликовать, предвидя в целом, что сокрушение культа Шекспира не произойдёт за один день, но программа развенчивания творчества английского драматурга сделает своё дело.

Ульям Шекспир, если считать, что это один человек, а не коллектив авторов, жил в Англии 1654-1616года (52 года, 3 детей) Под этим именем нам известно 38 пьес, 154 сонетов, 4 поэмы. Большинство работ Шекспира написаны в период с 1589 по 1613 года ( в течение 24 лет). По-настоящему он стал популярен только в XIX веке, то есть спустя 2 столетия, в связи с изменением политической ситуации. В определённый момент стал превозносится как драматург № 1 в Англии.
Толстой в произведениях Шекспира увидел не высокий стиль драмы, а низкопотребные вещи, вызывающие неприятие у человека - обладающего нравственным чутьём и эстетическим вкусом к прекрасному.

"Помню то удивленье, которое я испытал при первом чтении Шекспира. Я ожидал получить большое эстетическое наслаждение. Но, прочтя одно за другим считающиеся лучшими его произведения: "Короля Лира", "Ромео и Юлию", "Гамлета", "Макбета", я не только не испытал наслаждения, но почувствовал неотразимое отвращение. "
". Шекспир не может быть признаваем не только великим, гениальным, но даже самым посредственным сочинителем.
Всякому человеку нашего времени, если бы он не находился под внушением тою, что драма эта есть верх совершенства, достаточно бы было прочесть ее до конца, если бы только у него достало на это терпения, чтобы убедиться в том, что это не только не верх совершенства, но ОЧЕНЬ ПЛОХОЕ, НЕРЯШЛИВО составленное произведение, которое . среди нас не может вызывать ничего, кроме отвращения.

Но таких свежих людей, не настроенных на поклонение Шекспиру, уже нет в наше время в пашем христианском обществе. Всякому человеку нашего общества и времени с первых времен его сознательной жизни внушено, что Шекспир гениальнейший поэт и драматург. "

Произведения Шекспира глупы по причины отсутствия в них мудрости, и отвратительны по причине безумства всех его героев, не объяснимой логически трагичности судеб и нелепой ужасности, происходящей с ними.

Кратко основные косяки Шекспира:
1. Все несчастны, многие мрут или неожиданно сходят с ума.
2. Нет ни одного мудреца, который бы просветлял остальных персонажей глубиной своих познаний и высотой своих устремлений.
3. Нет счастливых людей, нет счастливой любви.

Дополнительные технические характеристики:
1. Ни у одного героя нет своего характера. Речь и поступки каждого непоследовательны и противоречивы, не логичны и неестественны настолько, что реально не могли бы принадлежать ни одному живому человеку.
2. Поскольку ни у одного персонажа нет своего характера, определённого стиля поведения, определённых качеств, логики поведения соответствующей его положению в обществе и возрасту, своего языка - то ВСЕ герои Шекспира - фактически имеют один характер.
3. Этот единый Шекспировский характер - человека не уравновешенного, не логичного, не последовательного, крайне эмоционального, обидчивого, мстительного, не имеющего чувства меры ни в чём, творящего не пойми что, и, трагически заканчивающего жизнь.
Выводы по Шекспиру:
1. Поскольку у героев и произведений Шекспира нет разума - в них нет пользы для человека.
2. Произведения Шекспира не просто глупая, пустая, развлекательная литература, не содержащая разумного смысла, а литература и драматургия нравственно не здоровая, трагично-ужасная, психологически угнетающая.
3. Распространение и широкую поддержку творчество Шекспира получило по политическим мотивам. Когда Англия стремилась быть Империей, требовался антураж империи, имперские символы и атрибуты. Шекспир был выбран на роль драматурга №1, поскольку его творчество, будучи распространённым массово, будет оглуплять людей, прививая им низкие вкусы и дарить разрушительные эмоции вместо созидательных смыслов.
Поскольку всё тайное, в определённый момент становится явным и известным, то и причины культа Шекспира теперь известны нам с вами.

Никто не отвергал Шекспира так категорически, как Лев Толстой. Конфликт между ними был столкновением взглядов на жизнь и искусство. Но самым поразительным оказалось сходство между судьбой Толстого и шекспировского короля Лира, на которое однажды указал Оруэлл.

Презрение русского писателя означало не только разницу во вкусах, Лев Толстой яростно ненавидел все, символом чего являлся Шекспир.

Многие известные писатели открыто заявляли о своем неприятии Шекспира, но никто не отвергал его так категорически, как Лев Толстой.

По его словам, этот бездарный драматург знаменит только благодаря группе злобных немецких интеллектуалов, которым не давало покоя его творчество.

Годы спустя Джордж Оруэлл (George Orwell) написал ответ Толстому в защиту Шекспира, положив конец этой вражде между литературными гигантами.

Толстой против Шекспира

Вера всего мира в Шекспира

Во второй половине своего очерка Толстой размышляет о том, как могло возникнуть это поклонение Шекспиру. Проследив историю трактатов о шекспировских пьесах до конца XVI века, он пришел к выводу, что ключевую роль в возвышении творчества Шекспира (от вульгарных и грубых пьес для развлечения представителей низшего класса, как это было во времена барда, до трудов утонченного и неистощимого литературного гения, которого мы знаем сегодня) сыграл немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гете (Johann Wolfgang von Goethe).

Хотя мнение Толстого, очевидно, формировалось под влиянием его собственных предубеждений и иногда граничит с заговорщическим, академический мир, действительно был склонен переходить от одного направления к другому, и эти переходы не всегда совершались в погоне за знаниями и только за знаниями. Сегодня, например, можно утверждать, что наследие Шекспира сохраняется не благодаря присущему ему качеству творчества, а потому, что от него зависит профессиональная деятельность огромного количества ученых, актеров и театральных трупп.

Ответ Джорджа Оруэлла Толстому

Шекспир, умерший за несколько столетий до рождения Толстого, не смог ответить на обвинения последнего. К счастью, его соотечественник — британский писатель Джордж Оруэлл — написал Толстому ответ в защиту Великого барда, в котором приводится столь же убедительный аргумент в пользу того, почему мы должны читать Шекспира. Однако прежде чем выдвинуть этот аргумент, Оруэлл обнажает пробелы в рассуждениях Толстого, начиная с того, что решить, был ли художник хорошим или плохим, просто невозможно.

Сварливый дед и радостный ребенок

Конфликт между Львом Толстым и Уильямом Шекспиром был не просто столкновением двух разных вкусов — это было столкновение двух разных взглядов на жизнь и искусство. Оруэлл акцентировал внимание на этом столкновении. Но его самым большим вкладом в этом плане, наверное, было то, что он указал на сходство между Толстым и творением Шекспира, которое тот ненавидел больше всего: королем Лиром. Оба старика отказались от своих титулов, поместий и членов семьи, думая, что благодаря этому они станут счастливыми. Вместо этого они закончили тем, что скитались и бродяжничали, словно безумные.

Лев Толстой - О Шекспире и о драме краткое содержание

О Шекспире и о драме - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Толстой Лев Николаевич

О Шекспире и о драме

Статья г-на Э. Кросби об отношении Шекспира к рабочему пароду навела меня на мысль высказать и мое, давно установившееся, мнение о произведениях Шекспира, совершенно противоположное тому, которое установилось о нем во всем европейском мире. Вспоминая всю ту борьбу, сомнения, притворства, усилия настроить себя, которые я переиспытал вследствие моего полного несогласия с этим всеобщим поклонением, и полагая, что многие переживали и переживают то же самое, я думаю, что не бесполезно определенно и откровенно высказать это мое несогласное с большинством мнение, тем более что выводы, к которым я пришел, разбирая причины этого моего несогласия с установившимся общим мнением, мне думается, не лишены интереса и значения.

Несогласие мое с установившимся о Шекспире мнением не есть последствие случайного настроения или легкомысленного отношения к предмету, а есть результат многократных, в продолжение многих лет упорных попыток согласования своего взгляда с установившимися на Шекспира взглядами всех образованных людей христианского мира.

Помню то удивленье, которое я испытал при первом чтении Шекспира. Я ожидал получить большое эстетическое наслаждение. Но, прочтя одно за другим считающиеся лучшими его произведения: "Короля Лира", "Ромео и Юлию", "Гамлета", "Макбета", я не только не испытал наслаждения, но почувствовал неотразимое отвращение, скуку и недоумение о том, я ли безумен, находя ничтожными и прямо дурными произведения, которые считаются верхом совершенства всем образованным миром, или безумно то значение, которое приписывается этим образованным миром произведениям Шекспира. Недоумение мое усиливалось тем, что я всегда живо чувствовал красоты поэзии во всех ее формах; почему же признанные всем миром за гениальные художественные произведения сочинения Шекспира не только не нравились мне, но были мне отвратительны? Долго я не верил себе и в продолжение пятидесяти лет по нескольку раз принимался, проверяя себя, читать Шекспира во всех возможных видах: и по-русски, и по-английски, и по-немецки в переводе Шлегеля, как мне советовали; читал по нескольку раз и драмы, и комедии, и хроники и безошибочно испытывал все то же: отвращение, скуку и недоумение. Сейчас, перед писанием этой статьи, 75-летним стариком, желая еще раз проверить себя, я вновь прочел всего Шекспира от "Лира", "Гамлета", "Отелло" до хроник Генрихов, "Троила и Крессиды", "Бури" и "Цимбелина" и с еще большей силой испытал то же чувство, но уже не недоумения, а твердого, несомненного убеждения в том, что та непререкаемая слава великого, гениального писателя, которой пользуется Шекспир и которая заставляет писателей нашего времени подражать ему, а читателей и зрителей, извращая свое эстетическое и этическое понимание, отыскивать в нем несуществующее достоинство, есть великое зло, как и всякая неправда.

Хотя я и знаю, что большинство людей так верят в величие Шекспира, что, прочтя это мое суждение, не допустят даже возможности его справедливости и не обратят на него никакого внимания, я все-таки постараюсь, как умею, показать, почему я полагаю, что Шекспир не может быть признаваем не только великим, гениальным, но даже самым посредственным сочинителем.

Возьму для этого одну из наиболее восхваляемых драм Шекспира - "Короля Лира", в восторженном восхвалении которой сходится большинство критиков.

"Трагедия Лира заслуженно превозносится между драмами Шекспира, говорит доктор Джонсон. - Может быть, нет ни одной драмы, которая бы так сильно приковывала к себе внимание, которая сильно волновала бы наши страсти и возбуждала наше любопытство".

"Мы желали бы обойти эту драму и ничего не сказать о ней, - говорит Газлит, - потому что все, что мы скажем о ней, будет не только недостаточно, но много ниже того понимания, которое мы составили о ней. Пытаться дать описание самой драмы или того впечатления, которое она производит на душу, настоящая дерзость (mere impertinence), тем не менее мы все-таки должны сказать о пей что-нибудь. Итак, мы скажем, что это лучшее шекспировское произведение, то, которое он больше всех других принимал к сердцу (he was the most in earnest)".

"Если бы оригинальность вымысла не была общим отпечатком всех пьес Шекспира, - говорит Галлам, - так что признание одного произведения наиболее оригинальным было бы осуждением других, мы могли бы сказать, что высшие стороны гения Шекспира всего ярче проявились в "Лире". Драма эта отступает более, чем "Макбет", "Отелло" и даже "Гамлет", от правильного образца трагедии, но фабула ее лучше построена, и она проявляет столько же почти сверхчеловеческого вдохновения, как и те".

"Король Лир" может быть признан самым совершенным образцом драматического искусства всего мира", - говорит Шелли.

"Мне не хотелось бы говорить о шекспировском "Артуре", говорит Свинбурн. - Есть в мире произведений Шекспира одно или два лица, для которых никакие слова недостаточны. Такое лицо - Корделия. Место, которое занимают такие лица в нашей душе и в нашей жизни, не может быть передаваемо. Место, отведенное для них в тайнике нашего сердца, непроницаемо для света и шума ежедневной жизни. Есть часовни в соборах высшего человеческого искусства, как и в его внутренней жизни, не созданные для того, чтобы быть открытыми для глаз и ног мира. Любовь, смерть, воспоминание в молчании охраняют для нас некоторые любимые имена. Это высшая слава гения, конечно, чудо и величайший дар поэзии, что оно может прибавить к числу этих хранимых в нашем сердце воспоминаний новые имена поэтических произведений".

"Lear c'est l'occasion de Cordelia, - говорит Victor Hugo. - La maternite de la fille sur le pere; sujet profond; maternite venerable entre toutes, si admirablement traduite par la legende de cette romaine, nourrice, au fond d'un cachot, de son pere vieillard. La jeune mamelle pres do la barbe blanche, il n'est point de spectacle plus sacre. Cette mamelle filiale, c'est Cordelia.

Une fois cette figure revee et trouvee, Shakespeare a cree son drame. Shakespeare, portant Cordelia dans sa pensee, a cree cette tragedie comme un Dieu, qui ayant une aurore a placer, ferait tout expres un monde pour l'y niettre".

Как только Шекспир нашел этот пригрезившийся ему оораз, он создал свою драму. Шекспир, задумав образ Корделии, написал эту трагедию подобно некоему богу, который, желая создать достойное место для зари, нарочно сотворил бы целый мир, чтобы она засветилась над ним (фр.).>

О Шекспире и о драме. Лев Николаевич Толстой

«Lear c’est l’occasion de Cordelia, — говорит Victor Hugo. — La maternite de la fille sur le pere; sujet profond; maternite venerable entre toutes, si admirablement traduite par la legende de cette romaine, nourrice, au fond d’un cachot, de son pere vieillard. La jeune mamelle pres do la barbe blanche, il n’est point de spectacle plus sacre. Cette mamelle filiale, c’est Cordelia.

Как только Шекспир нашел этот пригрезившийся ему оораз, он создал свою драму… Шекспир, задумав образ Корделии, написал эту трагедию подобно некоему богу, который, желая создать достойное место для зари, нарочно сотворил бы целый мир, чтобы она засветилась над ним (фр.).>

Таковы суждения критиков об этой драме, и потому считаю, что я не ошибаюсь, избирая ее как образец лучших драм Шекспира. Постараюсь как можно беспристрастнее изложить содержание драмы и потом показать, почему эта драма не есть верх совершенства, как определяют ее ученые критики, а есть нечто совершенно иное.

Начинается драма Лира сценой разговора двух придворных, Кента и Глостера. Кент, указывая на присутствующего молодого человека, спрашивает Глостера, не сын ли это его. Глостер говорит, что он много раз уже краснел, признавая молодого человека сыном, теперь же перестал. Кент говорит, что не понимает слов Глостера.

Вслед за этим трубят трубы, и входит король Лир с дочерьми и зятьями и говорит речь о том, что он по старости лет хочет устраниться от дел и разделить королевство между дочерьми. Для того же, чтобы знать, сколько дать какой дочери, он объявляет, что той из дочерей, которая скажет ему, что она любит его больше других, он даст большую часть. Старшая дочь, Гонерила, говорит, что нет слов для выражения ее любви, что она любит отца больше зрения, больше пространства, больше свободы, любит так, что это мешает ей дышать. Король Лир тотчас же по карте отделяет этой дочери ее часть с полями, лесами, реками, лугами и спрашивает вторую дочь. Вторая дочь, Регана, говорит, что ее сестра верно выразила ее чувства, но недостаточно. Она, Регана, любит отца так, что все ей противно, кроме его любви. Король награждает и эту дочь и спрашивает меньшую, любимую, которой, по его выражению, интересуются вина Франции и молоко Бургундии, то есть за которую сватаются король Франции и герцог Бургундский, спрашивает Корделию, как она любит его? Корделия, олицетворяющая собою все добродетели, так же, как старшие две, олицетворяющие все пороки, совершенно неуместно, как будто нарочно, чтобы рассердить отца, говорит, что хотя она и любит и почитает отца и благодарна ему, она, если выйдет замуж, то не вся ее любовь будет принадлежать отцу, но будет любить и мужа. Услыхав эти слова, король выходит из себя и тотчас же проклинает любимую дочь самыми страшными и странными проклятиями, как, например, то, что он будет любить того, кто ест своих детей, так же, как он теперь любит ту, которая некогда была его дочерью. «The barbarous Schythian or he that makes his generations messes to gorge his appetite, shall

Читайте также: