Nevil shute on the beach краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

Мир лежит в радиоктивных руинах. Только далекая Австралия осталась в стороне от всемирной бойни, но гибельная радиация приходит и туда, планомерно убивая всех выживших.

Произведение экранизировано, причём экранизация получила известность едва ли не большую, чем сам первоисточник.

Похожие произведения:

Самиздат и фэнзины:

Издания на иностранных языках:

Нескорений, 10 февраля 2016 г.

Большая часть описываемых событий разворачивается в Австралии после Третьей мировой войны, в ходе которой широко применялось ядерное оружие. В Европе и Северной Америке всё живое было уничтожено, и теперь неумолимая радиация распространяется по всему земному шару, постепенно накрывая Южную Америку и Африку. С персонажами романа мы знакомимся за полгода до того, как радиация достигнет Австралии. Можно выделить три тесно связанные между собой сюжетные линии, действие которых проходит на берегу. Помимо этого автор предлагает нам поучаствовать в трех морских экспедициях американской подлодки, из которых лишь последняя может вызвать какой-либо интерес, по крайней мере там хотя бы появляется определенная цель.

Общество, которое одной ногой уже стоит в могиле, вопреки всякой логике и здравому смыслу продолжает жить без каких-либо социальных потрясений, единственное, что могут позволить себе некоторые — немного развязать с алкоголем. Главная проблема — нехватка топлива для транспорта, со всем остальным полный порядок — еды, воды, электричества в достатке. Паники нет ни у кого — все персонажи, как один, живут иллюзией призрачного будущего — работают на ферме, занимаются своим маленьким садиком, радуются первым успехам маленькой дочери, устраивают вечеринки, ходят в кино и на танцы, в рестораны, участвуют в регатах и ралли. Поразительно, что никому даже в голову не приходит подумать о спасении — начать постройку бункера, попытаться создать ковчег, который может дрейфовать в полярных водах, до которых радиация может и не дойти — полнейший триумф теплохладности и апатии.

Подобно овцам люди сидят и покорно ждут неизбежной гибели, автор делает вид, что такого понятия, как инстинкт самосохранения не существует. Посёлок за поселком, город за городом гибнут от наступающей радиации, при этом ни одному из жителей не приходит в голову хоть как то отсрочить свою смерть — в романе нет ни одного беженца. Я бы еще мог понять, если бы некоторые люди, особенно дряхлые и немощные, смирялись бы с судьбой и предпочитали смерть в постели бегству в неизвестность, но когда тысячи молодых и здоровых людей даже не думают о том, чтобы что-то предпринять — в это просто не верится, всегда найдутся те, кто будет цепляться за жизнь до последнего, верить, что ученые ошибаются, и на самом деле всё не так страшно.

ilovecores_62, 25 марта 2019 г.

Прекрасная, великая книга могла бы случиться, если бы не одна большая проблема — из Шюта, к сожалению, паршивый писатель.

Идея такого не совсем обычного постапа действительно хороша, но она на то и идея, чтобы её реализовывать. С ужасно скупым, кастрированным слогом, местами клинически дегенеративными персонажами, детскими ляпами редактуры она только уедет на дальнюю полку ждать качественного интерпретатора.

Некоторые пункты можно было бы списать на качество перевода, но в недобросовестности Нору Галь сложно упрекать, поэтому интереса ради полез в оригинал и читал оба варианта параллельно. Единственным изменением были удвоившиеся страдания. Невозможно вытянуть за счёт перевода книгу, которая сама этого не хочет.

Задел и потенциал романа таков, что можно было создавать поучительную притчу, пронзительный психологический роман, экзистенциальную драму и много чего другого хорошего, но у Шюта получился простой как три рубля обрубок, обыкновенная форма для донесения достаточно банальных взглядов автора. И не в них проблема, многие великие романы по сути транслируют всем надоевшие прописные истины, а именно в том, что каёмки для них, вообще-то, нет. Хотите тонко подмеченных деталей, глубины момента, очарования угасающей жизни? Да вы не по адресу. Из деталей получите лучше, например, упоминание того, кто же у нас капитан какой подлодки и под чьим флагом ходящий, когда половина книги позади, и все эти вещи, естественно, известны читателю уже как добрую сотню страниц позади. А ещё можете получить три подряд предложения, начинающиеся с 'Он + глагол законченного действия' и, наверное, на половину книги диалогов, которые приятно читать просто потому, что ограниченная речь ограниченых персонажей и то в разы интереснее, чем непосредственно авторская (по крайней мере, не их вина, что они так убоги). Ну и, конечно, наивное, но от этого не менее поразительно идиотское объяснение кто на кого там нападал во время третьей мировой.

В принципе, весь роман больше походит на не слишком обстоятельный сценарий к кинофильму на семёрочку (так оно, кстати, и получилось), чем на непосредственно роман. И хоть он содержит сильные сцены, и иногда интересно наблюдать за позицией автора по некоторым вопросам, но от хорошего романа его отделяют именно что сотни ненаписанных слов о том, каково ждать неминуемой смерти, о том, что такое человек в его пределах оставшейся полугодичной жизни, об оттенке неба над замолчавшими городами в перископе субмарины, в конце концов. Что странно, даже всё это не до конца убило роман и последняя треть вышла всё же хоть как-то достойной того, чтобы её прочли — но здесь сработала атмосфера условий, в которых оказались герои. Атмосфера, надиктованная всё тем же базисом романа в форме ожидания конца, а не созданная и поддержанная автором.

Шюта не интересуют размышления об экзистенции, он либо не видит в них смысла, ставя до конца упор на навязчивых идеях обречённых людей (и сводя к этому весь психологизм романа), либо попросту не умеет в это. На выходе, в языке книги есть только действие, хотя её сложно назвать динамичной и увлекательной сюжетно — парадокс, хорошо описывающий проблему романа. Более того, те же помешательства героев выглядели бы гораздо убедительнее, получи мы бОльшую картину и пару нелишних слов об их внутренней мотивации и том, кто и что испытывает по этому поводу. Но нам не дают примерить их шкуру, нас просто ставят в известность о том, что кому-то нужно исполнить юношеские мечты об автогонках перед преставлением, а кому-то достаточно и новенькой газонокосилки.

Мне очень жаль этот роман, ведь по исходникам 'На берегу' близка к 'Чуме' Камю и ряду других крайне сильных вещей, но, по иронии, реализация её достойна становиться в ряд однотипных постап-пописушек, даже несмотря на то, что элементов типичного убогого постапа в ней практически нет. После неё хочется скорее почитать что-то, может, менее идейно содержательное, а то и вовсе бессмысленное, но талантливо написанное — извините, 'помыться'. И это угнетает по закрытию книги не меньше, чем её предугадываемые, но достойные сцены финала.

ГРОМ, 11 августа 2019 г.

Идея автора была, донести, что будет если случится реальный атомный апокалипсис. Не будет множества приключений и разборок с мутантами и группировками, а просто все умрут. Даже те кто находятся на самых отдаленных точках земли получат свое.

Хороший сюжет ход с неизвестными радиосигналами. И отправкой туда экспедиции, хоть какое-то приключение. Вот с этим в книге (приключениями) конечно беда, но цель была другая — напугать реальностью.

Собственно, такой пессимизм, когда ни у кого нет шанса, человечеству опустить ручки и сдаться и не устраивает в книге. Ибо варианты выжить все равно были.

Книга, заставляет задуматься, о последствиях реальной, а не выдуманной, ядерной войны. И говорит — остановитесь пока не поздно!

k2007, 14 ноября 2017 г.

В этой книге нет ужасов, нет ядерных мутантов, нет перестрелок за еду и патроны. Есть тихое медленное умирание остатков цивилизации, при этом сделать описанное общество ничего не может, разве что раздать всем желающим ампулы с ядом, чтобы умереть без мучений. И вот описана такая Умирающая Земля — Австралия, где люди до последнего ходят на работу, потому что ходили туда всегда, устраивают чемпионат по автомобильным гонкам, чтобы узнать, кто в этом году будет победителем, и для того, чтобы начать лов форели на два месяца раньше, устраивают формальное голосование.

В общем, эту книгу сложно рекомендовать, она слишком несовременная, в ней слишком много хороших людей и нет ни одного негодяя. Но при все при этом книга очень хорошая и очень печальная.

primorec, 26 февраля 2014 г.

Все это так. Маленький клочок Австралии и затихающие голоса, разбросанные по свету — вот и все, что осталось от Человечества. Последние люди, знающие, что приговор уже вынесен, и ничего изменить нельзя. Не будет никакого голливудского финала со спасением в последний момент или вмешательство божественных сил, увидевших раскаяние и решивших помиловать своих блудных детей. Есть только один выбор — как и на что потратить оставшиеся дни.

Одни до последнего будут жить той жизнью, которую вели всегда, продолжая заниматься повседневными делами: стричь газоны, украшать цветами сады, воспитывать детей, обрабатывать поля и торговать в магазинах. Другие постараются осуществить самые заветные свои мечты: победить в автогонках, поймать самую большую рыбу, овладеть новой профессией или полюбить достойного человека. Никакой паники, никакой патетики. Смирение перед неизбежным, достоинство и тихое мужество.

Милые, хорошие люди, добрые, преданные и милосердные, уход которых наполнен тихой печалью, а не громкими стенаниями, светлой грустью, а не злобными обвинениями небесам. И весь роман такой: тихий и печальный, без особых событий и с массой бытовых подробностей, которые бередят душу своей жестокой обыденностью.

Герой ищет подарки для своей семьи. Обычная вещь в мире, если не знать, что семьи уже нет несколько месяцев. Рыбак вытаскивает огромную форель — последнюю в этом мире. Женщина высаживает цветы, которые никогда не распустятся. Мужчина везет домой садовую скамейку, на которой никто и никогда не будет сидеть. И все это — затихающая мелодия ухода, расставания и печали.

Все это так. Роман хорош: душевно, трогательно и болезненно. Милые и добрые люди вынуждены умирать из-за чужих ошибок. Чужих? Ясного и четкого ответа в этом романе на этот вопрос нет. Так чтобы читателя пробрало до самых пяток, от осознания причин, ведущих к таким ужасным последствиям. Чтобы ответ впечатался в память и не давал потом покоя до конца дней. Есть лишь несколько фраз и полунамеков, стертых печалью и неизбежностью.

У Брэдбери рассказ обличал обывателей, игнорирующих мир за окном и прячущихся в собственных мирках. И люди на последнем берегу, в сущности, ничуть не лучше. Милые, добрые и милосердные, которые очень долго прятались в своих придуманных маленьких мирках, не замечая, что огромный мир за окнами катится к концу, находя оправдание собственному равнодушию и безразличию. Они не замечали целый мир, потому что им не нравилось, что в нем происходит. Потому и отдали его тем, кто распорядился им не лучшим образом. Но только мир — един, и последствия пришлось расхлебывать всем вместе, без различий — властолюбивым политикам, верным долгу военным и милым домохозяйкам, мечтающим о лучшем садике на свете. И вывод прост: самые жестокие вещи, совершаемые отдельными негодяями, всегда происходят при молчаливом попустительстве милых, добрых, но равнодушных людей. Актуально по-прежнему, что ни говори. Может даже еще актуальней.

redmarie, 30 ноября 2013 г.

Южное побережье Австралии. Порт Мельбурн, прилегающие городки, фермы — берег. Волей злополучной судьбы последний оплот человечества. Неумолимо надвигающаяся смертельная угроза. И люди, которые просто не могут поверить в то, что неведомые безликие политики на другом конце света определили сроки их жизней.

Tony Ferguson, 16 февраля 2017 г.

Очень мощное,атмосферное произведение,которое буквально сбивает тебя с ног,люди,которые знают о том,что конец уже близок не перестают надеяться на спасение,они сажают цветы,читают газеты,и слушают радио,в надежде на то,что где то возможно уцелели и другие,удивительно,как автор постепенно нагнетает атмосферу,и к концу книги,ты уже знаешь чем все закончится,но в глубине души не перестаешь надеяться на то что последние жители Земли все же спасутся,а в конце тебя просто разрывает изнутри,и хочется кричать от боли,сильная,горькая книга

Stalk-74, 9 мая 2018 г.

По большому счету, автор постепенно увеличивает одну генеральную линию о неотвратимой гибели всего человечества (что звучит статистически) и неотвратимой смерти каждого персонажа произведения (что в разы горше). Причем сила накала достигается от противного — чем обыденней ведет себя человек, тем сильнее воспринимается его неизбежный уход. Поиск садовой скамейки уже заболевших лучевой болезнью куда эффективней, нежели битва за условную последнию канистру топлива в россыпи произведений на аналогичную тему.

Тем более, что Шют написал роман в далеком 1957 году, когда еще не было Карибского кризиса, не говоря про техногенные катастрофы вроде чернобыльской.

правда, вряд ли бы люди, даже в далекой Австралии уходили бы тихо и печально. Были бы голодные войны,всеобщий бардак и хаос, что подтверждают куда меньшие катаклизмы вроде отключения электроэнергии на полдня в Нью-Йорке или наводнения в Новом Орлеане. Причем, понятно было, что это временное явление, что не помешало оскотиниться большому количеству населения. А здесь полная безнадега — внутренне дерьмо полезло бы гарантированно.

Кстати, удивительно, что виновниками последней войны оказались не русские, а албанцы. Русские, вообще, оказались главной жертвой, получив с обеих сторон — от Америки с сателлитами до Китая.

Последняя часть романа читалась трудно, настолько ярко была подана неотвратимость конца. Первая же часть достаточно затянута и малоэффективная.

Shining, 1 сентября 2016 г.

Даже самой-самой малюсенькой надежды нет.

Можно только стараться оставаться хорошим человеком до самого конца.

choyochagas, 27 октября 2015 г.

Было бы можно, поставил бы все 100. Книга жуткая, и с каждой новой страницей жуть пробирает глубже и глубже, во-первых, потому, что антураж предельно реалистичен, во-вторых, персонажи, сами не верят, что все это — взаправду. Они пытаются жить, хотя уже мертвы, они строят планы, которым не суждено осуществиться, знают об этом и — не верят. А вы бы поверили.

ivan2543, 28 октября 2015 г.

Главная проблема этой книги – ее герои очень однообразны. Создается ощущение, что все население Австралии реагирует на смертный приговор одинаково. Видимо, автор не смог выйти за пределы субъективного восприятия и списал героев с себя? Ну не может быть, что и офицеры, и ученый, и гулящая девица, и старый завсегдатай клуба, и аптекари, и продавцы, и солдаты, и моряки вели себя практически одинаково. Только Мэри, поскольку у нее есть малолетняя дочь, которой не суждено вырасти, ведет себя отлично от других – не верит до конца в опасность, впадает в паранойю, паникует. Остальные – занимаются будничными делами, как будто им жить еще сто лет, тихонько выпивают, когда совсем невмоготу. И все. Ни отчаяния, ни массовой паники, ни эпидемии преждевременных самоубийств, ни религиозной истерии, ни беспредела на улицах – ничего этого нет. Только перед концом закрылись магазины, и то потому, что продавцы были уже не в состоянии доползти до рабочих мест. То же и с другими учреждениями. Люди стали чуть больше пить и чуть хуже работать, да еще больше рисковать в спорте – вот и все приметы конца.

Могу сказать, что автор, видимо, очень высокого мнения о моральном облике человечества. Я в эту декадентскую идиллию не верю. Помнится, у Каганова был какой-то рассказ, где Земля сорвалась с орбиты и ученые ошибочно решили, что она упадет на Солнце – вот там был треш и угар, убийства, самоубийства, массовое безумие. Даже жизнь в обстановке повышенного риска отрывает тормоза некоторым личностям, а неизбежная смерть превратила бы как минимум треть населения в настоящих психов.

Здесь же ничего подобного нет. Как и заявлено в эпиграфе – не взрыв, но всхлип.

Итог: не слишком правдоподобная, но оказывающая сильное эмоциональное воздействие вещь. Очень депрессивное чтиво, появившееся вовремя. Если не пугают мрачные пророчества и атмосфера зловещего упадка – пожалуй, почитать стоит, отличный пример ядерной паранойи эпохи гонки вооружений.

LENA56, 27 октября 2010 г.

Но разве в этом дело? Полеты на Луну на пушечном ядре устарели тоже.

Живые герои, которым сопереживаешь важнее, правда. Люди знают, что погибнут, но они рожают детей и сажают цветы, которые зацветут, когда их уже не будет.

she_rhan, 21 июня 2011 г.

Конец. Когда приходит конец, каждый по-своему воспринимает мир, ловит последние моменты, и не до конца верит, что рано или поздно безысходность одержит верх над всеми ощущениями и переживаниями. Книга полностью пронизана именно безысходностью, которая нависла над целым сообществом людей после атомной войны. Разбирать по кусочкам произведение, считаю не правильным, потому что автор не ставил перед собой цель раскрыть технические стороны ядерной катастрофы, нет, только человеческая жизнь в моменты последнего кризиса. Отношения. Чувства. Переживания. Вера в будущее, которого нет, вот задумка, и в результате, что бывает очень редко, книга меня не просто удивила, а заставила прочувствовать жизнь каждого героя.

Ябадзин, 18 сентября 2016 г.

Автор показал одну из версий заката человеческой цивилизации. Получилось мрачно, реалистично во многих деталях, но в тоже время несколько примитивно (дадим скиду на срок создания произведения).

Примерное время, когда радиация убьет всех жителей Австралии известно, и каждый занимается своими делами: покупкой скамеек, рыбалкой, гонками на авто и прочими вещами, до которых руки не доходили.

Как такового действия в романе очень мало, поэтому местами читать скучновато. Сюжетная линия скупа, скажем прямо.

Но все спасает детализация в описании вроде обычных житейских действий. Читаешь, и начинаешь ощущать атмосферу неизбежного конца.

GUMBY md, 15 июня 2014 г.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

На берегу: краткое содержание, описание и аннотация

Невил Шют: другие книги автора

Кто написал На берегу? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

На берегу — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

К месту последней встречи
Влачимся вместе
Страшимся речи
На берегу полноводной реки

Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв, но всхлип.[1]

Питер Холмс, капитан-лейтенант австралийского флота, проснулся, едва рассвело. Дремотно понежился в ласковом тепле, что исходило от спящей рядом Мэри, глядя, как сквозь кретоновые занавески пробиваются в комнату первые солнечные лучи. По наклону лучей он знал — уже около пяти, скоро свет дойдет до кроватки Дженнифер, разбудит малышку, и родителям надо будет встать и приняться за дневные хлопоты. А пока можно еще немного полежать.

Он проснулся радостно и не сразу сообразил, откуда эта радость. Не от Рождества, ведь Рождество миновало. В тот день он протянул от розетки, что возле камина в гостиной, длинный провод и украсил разноцветными лампочками елочку в саду — крохотную копию огромной елки, стоящей в миле от их дома напротив Фолмутского муниципалитета. На рождественский вечер они пригласили друзей, в саду был праздничный ужин — жаркое на вертеле и прочее угощенье. Рождество миновало, и сегодня, медленно соображал Питер, сегодня уже четверг, двадцать седьмое. Он лежит в постели, и спина еще побаливает, нажгло солнцем: вчера они весь день провели на берегу, и он участвовал в гонке яхт. Сегодня лучше походить в рубашке. Тут мысли Питера прояснились — да, конечно же, сегодня надо надеть рубашку. В одиннадцать часов он должен явиться в Мельбурн, в военно-морское ведомство. Это означает новое поручение, первую работу за семь месяцев. Если повезет, даже пошлют в плаванье, он здорово стосковался по кораблю.

Так или иначе, впереди работа. Вот чему он радовался, засыпая, и радость сохранилась до утра. С тех пор как в августе его произвели в капитан-лейтенанты, ему не давали ни одного задания, и при нынешних обстоятельствах он почти отчаялся когда-нибудь вновь заняться своим делом. Однако военно-морское ведомство, спасибо ему, все эти месяцы сполна выплачивало бездействующему моряку жалованье.

В кроватке шевельнулась дочурка, тихонько, жалобно захныкала. Питер протянул руку, включил возле кровати электрический чайник на подносе с чашками и с едой для малышки, рядом зашевелилась Мэри. Спросила, который час, он ответил. Поцеловал ее и сказал:

— Утро опять чудесное.

Она села, откинула волосы со лба.

— Я так обгорела вчера. С вечера я помазала Дженнифер вазелином, но, по-моему, не стоит брать ее сегодня на пляж. — Тут она вспомнила: — О, Питер, тебе ведь сегодня в Мельбурн?

— А ты бы осталась дома, посидела денек в тени.

— Пожалуй, так я и сделаю.

Он поднялся, пошел в ванную. Когда вернулся, Мэри тоже уже встала; малышка сидела на горшке, Мэри перед зеркалом расчесывала волосы. Питер сел на край кровати в отлогой полосе солнечного света и принялся готовить чай.

— В Мельбурне сегодня будет страшная жара, Питер, — сказала жена. — Может, мы к четырем приедем в клуб, ты нас там встретишь, и все искупаемся. Я возьму прицеп и захвачу все, что надо тебе для купанья.

И сейчас Питер кивнул:

— Неплохая мысль. Я возьму с собой велосипед и оставлю на станции.

— Каким поездом поедешь?

— Девять пять. — Он отхлебнул чаю, глянул на часы. — Вот только допью и съезжу за молоком.

Постапокалиптический роман 1957 года стоит у истоков жанра. За более чем полвека после окончания Второй мировой войны многие писатели и режиссеры фантазировали на тему конца света, уничтожения большей части человечества и того, как поведет себя оставшееся население планеты. Интересно читать о том, как представляли конец света люди 1950-х годов, только что пережившие самую разрушительную войну в истории.

Роман дважды был экранизирован:

Инженер-авиаконструктор, который стал писателем

Невил Шют Норвей родился в 1899 году — ему выпало пережить обе мировые войны. В Первую он служил на фронте, вторую провел на военном авиационном заводе — по образованию он был авиастроителем, специалистом по дирижаблям.

Писать начал поздно: в 1950-х, когда состояние здоровья вынудило оставить работу и переехать в Австралию ради более жаркого и сухого климата. Поскольку раньше он был военным инженером, публиковаться пришлось под сокращенным именем Невил Шют. Большинство его книг относятся к антивоенной литературе.

Австралия, 1963 год, два года после начала Третьей мировой войны. Население северного полушария погибло вследствие взаимных ядерных бомбардировок США, Великобритании, СССР и Китая.

Австралия слишком далеко — расстояние дает жителям континента еще несколько месяцев на то, чтобы подготовиться к неминуемой гибели. Но воздушные массы, несущие радиацию и смерть с каждым днем все ближе. Ученые безнадежно бьются над вопросом, может ли человечество спастись.

В гостях у Холмсов он знакомится с молодой женщиной по имени Мойра, подругой семьи. При других обстоятельствах у них, вероятно, завязался бы роман — оба яркие и целеустремленные личности, они сразу понравились друг другу. Но какой смысл признаваться в чувствах на пороге неминуемой гибели?

Другие книги автора

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Описание книги "На берегу"

Описание и краткое содержание "На берегу" читать бесплатно онлайн.

Nevil Shute. On the Beach. 1957.

Перевод с английского Норы Галь

К месту последней встречи
Влачимся вместе
Страшимся речи
На берегу полноводной реки

Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв, но всхлип.[1]

— Утро опять чудесное.

Она села, откинула волосы со лба.

— А ты бы осталась дома, посидела денек в тени.

— Пожалуй, так я и сделаю.

И сейчас Питер кивнул:

— Неплохая мысль. Я возьму с собой велосипед и оставлю на станции.

— Каким поездом поедешь?

— Девять пять. — Он отхлебнул чаю, глянул на часы. — Вот только допью и съезжу за молоком.

Сейчас Питер вывел велосипед и прицеп с веранды на лужайку перед домом, закрепил прицеп, оседлал велосипед и покатил прочь. Надо проехать четыре мили за молоком и сливками: транспорта почти не осталось, с окрестных ферм никаких продуктов не доставляют, и Холмсы научились сами сбивать масло в домашней маслобойке. И вот Питер катит по дороге, пригревает утреннее солнышко, за спиной бренчат в прицепе пустые бидоны, и отрадно думать, что его ждет работа.

За полчаса он доехал до фермы и прошел прямиком в коровник. Здешний фермер, высокий, худощавый, не речистый, с хромотою, оставшейся после второй мировой войны, — его давний знакомец. Питер застал его в сепараторной, здесь негромко гудел электрический мотор и молоко стекало в один бак, а сливки в другой.

— Доброе утро, мистер Пол, — поздоровался моряк. — Как сегодня дела?

— Хорошо, мистер Холмс. — Фермер взял у Питера бидон, доверху налил молока. — А у вас все ладно?

— Отлично. Вызывают в Мельбурн к морскому начальству. Может наконец будет мне работа.

— О, вот это хорошо. А то, пока дожидаешься, вроде даже устаешь, — сказал фермер.

— Хотя, если пошлют в плаванье, дома станет сложнее. Но Мэри два раза в неделю, будет к вам приезжать за молоком. Денег у нее хватит.

— Насчет денег не беспокойтесь, — сказал фермер, — я обожду, покуда вы вернетесь. Молока у меня вдоволь, даже сейчас, в такую сушь, свиньи всего не выпивают. Вчера вечером я двадцать галлонов вылил в речку, вывезти-то нет возможности. Допустим, стал бы я разводить больше свиней, а толку? Не поймешь, что делать… — Он минуту помолчал. — Трудновато будет вашей жене сюда ездить. Как же ей быть с маленькой?

— Я думаю, она станет брать Дженнифер с собой в прицепе.

— Трудновато ей будет. — Фермер вышел из-под навеса сепараторной на залитую солнцем дорожку, оглядел велосипед Холмса и прицеп. — Хорош прицеп, — сказал он. — Любо-дорого поглядеть. Сами сработали?

— А колеса откуда взяли, если не секрет?

— Это мотоциклетные. Купил на Элизабет-стрит.

— Может, добудете парочку и для меня?

— Попробую, — сказал Питер. — Может, там еще остались. Они лучше маленьких, лучше идут на буксире. — Фермер кивнул. — Но, может, они уже и кончились. Народ сейчас больше раскупает мотоциклы.

— Я вот жене говорил, будь у меня к велосипеду прицеп вроде этого, я приспособил бы для нее сиденье и возил бы ее в Фолмут за покупками. В наше время тошно женщине одной на такой вот ферме, на отшибе. До войны-то было по-другому, села в машину, двадцать минут — и в городе. А на повозке с волом тащись три с половиной часа в один конец да три с половиной обратно — семь часов только на дорогу. Думала жена выучиться на велосипеде, да не выйдет у нее, не такая уже молоденькая и опять ребенка ждет. И неохота мне, чтоб она пробовала. А вот будь у меня прицеп вроде вашего, я два раза в неделю возил бы ее в Фолмут и заодно возил бы миссис Холмс молоко и сливки. — Он опять помолчал, потом прибавил; — Мне хоть так бы порадовать жену. В конце-то концов, как послушаешь радио, уже недолго осталось.

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!