Марксистское направление советская школа этнографии

Обновлено: 30.06.2024

Появление новых школ и направлений определяется главных образом:
- научными открытиями и методологическими установками, доминирующими в период возникновения тех или иных школ и направлений, а значит и разными взглядами на закономерности развития этносов, культур;
- разностью задач, которые ставятся обществом и властью перед учёными-этнологами;
- разными определениями объекта и предмета этнологии (этнографии, культурной (социальной) антропологии);

Основные школы и направления в этнологии:
- эволюционизм;
- диффузионизм;
- социологическая школа
- функционализм и структурализм;
- американская школа исторической этнологии;
- этнопсихологическая школа;
- культурный релятивизм;
- неоэволюционизм;
- марксистское направление
(советская школа этнографии);
- школа социальной биологии;
- постмодернистская критика;
- остальные концепции в этнологии (Манчестерская школа неофункционализма, концепция социального структурализма, герменевтическая антропология);

Формирование первой собственно этнологической теории - эволюционизма началось около середины XIX века и было связано с общеметодологическими научными установками и открытиями того времени. Среди них важнейшую роль сыграло утверждение в науке принципа развития, в соответствии с которым изменения в любой сфере объективного мира рассматривались как внутренне детерминированные. С помощью этого принципа были объяснены многие процессы в самых различных областях естествознания. Логическим завершением применения принципа развития в естествознании XIX века стали появление и победа дарвиновской теории эволюции.

Совершившая переворот в разных областях естествознания и ставшая поэтому безраздельно популярной, идея эволюции не могла не проникнуть в только формировавшуюся науку о человеке и культуре. Многие этнологи-эволюционисты особо отмечали в своих трудах, что их творчество вдохновлялось успехами естествознания. Свою главную задачу сторонники эволюционизма видели в открытии и обосновании общих закономерностей развития человеческой культуры, в сопоставлении уровней развития культуры разных народов.

Идеи эволюционизма нашли своих приверженцев среди этнологов самых разных стран. Наиболее видными представителями эволюционизма стали: в Англии - Герберт Спенсер, Эдуард Тайлор, Джеймс Фрезер; в Германии - Адольф Бастиан, Теодор Вайц, Генрих Шурц; во Франции - Шарль Летурно; в США - Льюис Генри Морган. Благодаря их исследованиям культура, представлявшаяся до этого как совокупность отдельных типов и форм, лишенная видимого смысла и единства, обрела целостность, была систематизирована и упорядочена, чему способствовало фундаментальное положение эволюционизма о прогрессе культуры и общества на основе единых для всего человечества универсальных исторических законов.

Тайлор не отрицал возможности регрессивных изменений в культуре в результате исторических и природных катаклизмов, но три этом был твердо убежден, что магистральным направлением истории человечества является эволюционное прогрессивное развитие культур.

В своих рассуждениях он основывался на одной из главных идей эволюционизма: человек - это часть природы, развивающаяся в соответствии с ее общими закономерностями. Поэтому все люди одинаковы по своим психологическим и интеллектуальным задаткам, у них обнаруживаются одинаковые черты культуры, развитие которых идет схожим образом, поскольку определяется схожими причинами. Разнообразие же форм культуры Тайлор понимал как множественность стадий постепенного развития, из которых каждая была продуктом прошлого и, в свою очередь, играла известную роль в формировании будущего. Эти последовательные стадии развития соединяли между собой в один непрерывный ряд все народы и все культуры человечества, от самых отсталых до наиболее цивилизованных.

Подобно другим эволюционистам, Тайлор пытался применить изучению явлений культуры естественнонаучный метод. Поэтому основной задачей для него было приспособление естественно-ручной классификации к потребностям этнологии. Единицами «учения для него были отдельные категории предметов и явлений духовной и материальной культуры, которые он уподоблял видам растений и животных, изучаемых натуралистами.

В своих книгах и статьях Тайлор неизменно стоял на точке зрения имманентного развития явлений культуры и постоянного прогресса человеческой культуры в целом. При этом прогресс культуры он представлял как устойчивое совершенствование явлений культуры. В подтверждение своих взглядов Тайлор приводил огромное количество фактов, располагавших культурные явления в виде эволюционных рядов - от простого к сложному.

Диффузионизм.

Возникновение диффузионизма относится к концу XIX в. как своеобразная рефлексия на эволюционизм. Большая часть идей классиков эволюционного направления стала противоречить вошедшим в научный оборот этнографическим данным. Попытки поздних представителей эволюционного течения смягчить излишне жесткие рамки классических теорий не привели к успеху. Именно в этот момент оформляется диффузионизм – течение, которое имело ярко выраженный дискуссионный акцент по отношению к эволюционизму.

В отличие от эволюционизма, диффузионизм неоднороден. В нем принято выделять несколько школ, отличающихся концептуально: школа "культурных кругов", "манчестерская" школа, "гипердиффузионизм", "американская" школа. Однако в своей основе идеология этих направлений во многом сходна.

Основоположником доминирующего направления в диффузионизме – школы "культурных кругов" – был Фридрих Ратцель. В своих работах "Антропогсография", "Народоведение", "Земля и жизнь. Сравнительное землеведение", наряду с разработкой общей методологии диффузионизма, как ее аспекты, он ввел в науку такие понятия, как "культурная зона" и "культурный круг", которые позже стали базовыми для сторонников этого направления.

На материале культур народов Океании продолжил разработку диффузионистской теории Фриц Гребнер ("Культурные круги и культурные слои в Океании", "Метод этнологии", "Меланезийская культура лука и ее родственники"). Он предложил своеобразный алгоритм исследовательской процедуры диффузионистов, выделив критерии сходства культурных явлений, где основополагающими для выявления заимствований становятся те признаки, которые не обусловлены функционально. В отличие от основной концепции диффузионистов, Лео Фробениус ("Происхождение африканских культур", "Почитание солнца в древности"), склонялся к биологизации культуры, подчеркивая, что она представляет собой сущность, живущую по своим законам независимо от человека.

Основоположником "манчестерской школы" был Питт Риверс ("История меланезийского общества"). Занимаясь историей и культурой народов Океании, он пытался через изучение элементов их культуры восстановить историю формирования современного населения региона.

"Гипердиффузионизм" в работах Графтона Эллиота Смита ("История человечества" и "Эволюция дракона") сводится к гипотезе о решающем вкладе египтян в процесс формирования культуры практически всех современных народов.

Главная идея, которая объединяла все направления диффузионизма, заключалась в отрицании процесса эволюции, как основной движущей силы развития человеческой культуры. Для культуры, с их точки зрения, не является существенным процесс внутреннего развития. Все изменения сводятся к распространению (движению) культурных элементов и их заимствованию одним пародом у другого. Каждый элемент культуры, появившись, условно, в одном центре, далее переходит от одного народа к другому, видоизменяясь вследствие контактов между ними. Распространение таких элементов может проходить двумя путями: постепенно (от одного народа к другому) и резко (при миграциях народов). Исходя из этого, основной целью ученого становится попытка выяснить центр появления определенного элемента культуры и, далее, путей, по которым он распространялся.

В этой стратегии основным методом стал метод типологизации, когда на определенной территории выделялся основной тип отдельного культурного явления (например, прямоугольное жилище с четырехскатной крышей). Далее, та территория, где этот тип встречался чаще всего и в наиболее полном виде, признавалась центром появления культурного элемента, откуда он позже начал распространяться. Причем, при исследовании путей распространения выделялись два основных критерия, которые позволяли говорить о заимствовании элемента одним народом от другого. Во-первых, это "критерий формы", т.е. сравнение тех элементов в культурном явлении, которые не обусловлены функционально (например, если рассматривать ряд сосудов, то важным будет сравнение не форм сосудов, которые функциональны, а орнаментов на них, не несущих такой нагрузки). Во-вторых, это "критерий количества" – по мнению многих диффузионистов, нельзя сравнивать отдельные явления, так как они распространяются только в комплексе. С этой идеей связано и понятие культурных кругов, идея о существовании которых была распространена в германоязычных странах. Фактически, культурный круг представляет собой группу взаимосвязанных элементов культуры, существующих на определенной территории, причем, утверждалось, что там, где эти элементы представлены наиболее полно, находится центр культурного круга.

Несколько особняком стоят идеи Лео Фробениуса, который, биологизируя человеческие культуры, разделял их на мужские и женские. Появление новых элементов культур могло происходить только в результате "скрещивания" мужской и женской культуры. Соответственно, контакты между мужскими или женскими культурами такого эффекта иметь не могли.

Таким образом, диффузионистами вместо эволюционистского акцента на внутреннее развитие была предложена другая движущая сила развития культур – распространение. Однако, как показало время, сведение всего разнообразия путей формирования и развития культур только к перемещениям и заимствованиям также не могло ответить на все вопросы. Ярче всего слабость идей диффузионизма стала заметной у представителей гипердиффузионизма.

Одним из самых ярких представителей этой школы стал Графтон Эллиот Смит. Основная его идея заключалась в том, что он, выделив ряд явлений культуры (строительство монументальных сооружений, почитание солнца, культ змеи, обычай татуирования лица и тела и т.д.), предложил считать любую культуру, где встречается хотя бы один из этих признаков, дочерней по отношению к египетской культуре. Однако очевидно, что, несмотря на встречаемость этих признаков у многих народов мира, большинство из таких культур с древними египтянами связаны не были.

Наконец, вызывает сомнение и само противопоставление эволюционизма и диффузионизма. Несмотря на постоянные споры и взаимную критику представителей этих направлений, их объединяет схожее представление о том, что такое культура: для тех и других культура – это прежде всего "вещь", некий объект, который находится вне человека. Далее сам характер применяемых ими методов во многом схож. Представители двух этих школ, исследуя какое-либо явление культуры, фактически выдергивают его из контекста культуры, не обращая внимания на те взаимосвязи, которые во многом обуславливают его содержание и форму.

Функционализм

Функционализм, как научное направление, оформляется в 1920-х гг. Он носил, как и большинство этнологических теорий того времени, ярко выраженный антиэволюционный характер. Его возникновение связано с именем Б. Малиновского, который, будучи ярким ученым, не оставил после себя большого количества учеников и последователей. В разные годы к функционализму были близки Э. Лич, Э. Э. Эванс-Притчард и другие ученые, которые, тем не менее, в итоге своей научной деятельности склонились к господствовавшему в то время в Англии британскому направлению структурализма. Однако здесь нужно учитывать и то, что само разделение этих школ в настоящее время представляется достаточно спорным – некоторые исследователи говорят о существовании в Британии в то время единого структурнофункционального подхода.

Бронислав Каспер Малиновский ("Научная теория культуры", "Аргонавты западной части Тихого океана") – основоположник функционализма, поляк по происхождению, чья научная деятельность, однако, была связана с Великобританией. Именно он разработал базовую для сторонников данной школы "теорию потребностей". Кроме этого Б. Малиновский первый предложил общие методические основы для работы этнографа "в поле", которые стали основными для этнографической науки.

Раймонд Ферс ("Человек и его культура: оценка деятельности Бронислава Малиновского", "Элементы социальной организации") – ученик Б. Малиновского и один из немногих последовательных сторонников функциональной теории. Однако, учитывая критику противников функционализма, он пытался усовершенствовать его методические установки. Он разрабатывал микросоциологический подход в этнологии, а также метод контекстуализации, как основное средство адекватного восприятия явлений культуры.

Отправной точкой для функционалистской теории было утверждение, что изучение культуры должно опираться на биологический фундамент, так как сама культура вырастает из физиологических потребностей человека. Культурные элементы, таким образом, возникали для удовлетворения этих потребностей. Например, из потребности в воспроизводстве возникают культурные явления, связанные с системами родства, правилами семейно-брачных отношений и т.д. Однако потребности не образовывают культурные элементы напрямую – они трансформируются, проходя через систему норм и правил, которые характерны для каждого конкретного общества, т.е. потребности удовлетворяются лишь в рамках определенных культурных норм. Именно этот фактор является причиной разнообразия культур.

Примером такого подхода может быть изучение Б. Малиновским родственных отношений, которые, с его точки зрения формируются как отношения взаимности. Смысл, например, ежегодной платы за жену семье ее брата или родителей (обычай, существующий у многих первобытных народов) имеет не только экономическое содержание, больше он связан с формированием ежегодно возобновляемой устойчивой сети социальных отношений.

Исходя из всего сказанного выше, можно утверждать, что функционализм, строго говоря, не является этнологической теорией, такой, как например, эволюционизм и диффузионизм. Скорее можно говорить о том, что Б. Малиновский разработал функционалистский подход в изучении культуры, суть которого заключалась в рассмотрении каждого элемента через призму функции, которую он имеет. Как раз этот тезис впоследствии вызвал много критических замечаний. Например, то, что факт функции свадебной обрядности австралийских аборигенов и русских одинаковы, не может дать нам объяснение о причинах того, почему сами эти обряды несхожи между собой.

Другой идеей, во многом определяющей суть функционализма, был тезис о том, что культура какого-либо общества представляет собой жестко интегрированное явление, каждый элемент которой определяет суть других элементов и в свою очередь зависит от них. Исчезновение или выпадение из культуры одного элемента может привести к необратимым процессам, итогом которых станет исчезновение самой культуры.

Следующим свойством культуры является ее иерархичность. Большинство элементов культуры состоят из более простых явлений и в свою очередь входят в состав более сложных. Исходя из этого, необходимо искать простейшие элементы, особенности которых проецируются на все остальные явления. Например, простейшей социальной единицей является семья, в рамках которой формируются родственные отношения, а после переносятся на общество в целом. Так, причина запрета инцеста внутри рода объясняется тем, что он запрещен внутри семьи и т.д.

Большинство из вышеперечисленных идей, особенно теория потребностей, не нашли широкого признания у этнологов. Однако идеи функционалистов только ими не ограничиваются. Именно Б. Малиновским были разработаны основные принципы полевого этнографического метода, которые являются базовыми в этнологии до сих пор. Основные его положения заключаются в следующем: 1) этнографическое изучение должно базироваться не на мыслительном анализе фактов, которые были получены из вторых рук, а на основе данных, собранных в той среде, в которой они функционируют; 2) наиболее важно для работы этнолога изучение не экзотических явлений, а обычных, бытовых, повседневных вещей, где наиболее полно проявляется характер культуры каждого народа. Эти положения определили основные приемы, свойственные полевой этнографии: экспедиционные исследования должны быть достаточно длительными, чтобы уменьшить то "возмущающее" влияние, которое оказывает личность исследователя (как и каждого нового человека) на носителей культуры. Проще говоря, для получения от них объективной информации необходимо дать им время, чтобы они привыкли к исследователю, "раскрылись" перед ним. Необходимо, чтобы этнограф сам владел языком изучаемой общности, так как общение через переводчика часто искажает информацию. Основным методом работы этнографа должен быть метод непосредственного наблюдения, так как именно он позволяет изучить бытование культурных явлений.

Наиболее последовательным сторонником применения функционалистского подхода в этнологии был Р. Ферс, который стремился сгладить серьезные разногласия, существовавшие в середине XX в. между сторонниками Б. Малиновского и А. Рэдклиффа-Брауна, т.е. между последователями функционализма и структурализма.

Прежде всего, Р. Ферс стремился усовершенствовать идеи Б. Малиновского, приспособив их к этнографическим реалиям. В ситуации, когда этнология стремительно лишалась своих традиционных объектов изучения ("примитивных" обществ, которые под воздействием европейской культуры стремительно менялись), он предложил расширить объект науки, но ограничить рамки исследования малыми человеческими сообществами. Это, с его точки зрения, позволило бы изучать культуру и поведения на уровне отдельных индивидов ("микросоциологичсский подход"), на необходимость чего указывал, например, Б. Малиновский.

Наряду с этим, Р. Ферс выступал за применение метода контекстуализации. С его помощью, рассматривая явление в контексте остальных культурных феноменов, исследователь с большим успехом мог бы понять его сущность. Например, смысл отдельных календарных праздников восточных славян можно реконструировать, только учитывая ту хозяйственную модель, которая была для них характерна в тот или иной период времени.

Однако он отмечал некоторую ограниченность метода функционалистского анализа, используя который исследователь часто не мог пойти дальше выведения потребностей из явлений культуры. Структуралистский подход, по его мнению, также страдает определенными недостатками. К тому же сама ситуация в мире в середине XX в. требовала пересмотра самих основ этнологической науки.

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).

Следует отметить и Д. Н. Анучина, он первым привлек для решения сложных задач комплексный подход. Также следует отметить произведения В. Г. Богораз, Л. Я. Штернберг и другие.

Сергей Александрович Токарев

До революции главным центром изучения народов было Императорское Географическое общество (позднее Русское Географическое Общество — РГО). С начала XX в. начинает всё более выделяться Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), под руководством В. В. Радлова, музей координировал работу исследователей по всей России, в том числе в Москве и Казани, был крупнейшим этнографическим центром в стране.

Революционное движение оказало большое влияние как на историю в целом, так на этнографию в частности. Р. Ф. Итс пишет:

Великая Октябрьская социалистическая революция свершилась в многонациональной стране. Решение национального вопроса стало важной заботой советской власти. Ликвидация всех последствий антинациональной политики царизма, достижение подлинного равенства между народами были невозможны без подъема культуры и экономики всех народов до уровня передовых наций. Активное социалистическое строительство в национальных окраинах бывшей империи требовало научного знания уровня их развития, создания для бесписьменных прежде народов письменности как важного средства подъема культуры и политического сознания масс. Выдающуюся роль в этой революционной и преобразующей деятельности сыграла советская этнографическая наука и ее научный центр – Музей антропологии и этнографии Начинают открываться музеи, а также курсы этнографов для изучения национальных окраин. В. Г. Богоразом был создан Музей религии и атеизма в Казанском соборе.

В 1933 году был создан Институт антропологии и этнографии Академии наук СССР, с 1935 г. – Институт этнографии АН СССР.

Благодаря таким ученым, как С. А. Токарев, отечественное обществоведение XX в. сумело выжить в условиях жесткого идеологического диктата, более того, опираясь на традицию и развивая ее в единственно возможном в то время марксистском ключе, смогло выйти на передовые рубежи… Работы настоящих ученых советского периода, к числу которых, несомненно, принадлежит С. А. Токарев, останутся в чести у читающей публики, посколько они прочно вошли в золотой фонд отечественной и мировой науки, и многим уже понятно, что, только переиздавая и широко обсуждая эти работы, возможно сохранить преемственность российской научной традиции.

Академик Б. А. Рыбаков на праздновании 70-летнего юбилея С. А. Токарева в 1969 г. сказал:

Современная отечественная этнография продолжает учение своих предшественников.

Неоэволюционизм

Основателями неоэволюционизма считаются Л. Уайт и Дж. Стюард. Во многом поддерживая своих предшественников (эволюционистов), они отвергали однолинейность развития культуры, предлагая несколько концепций эволюции.

Структурализм

2. Французский структурализм. Основателем считается Леви-Стросс. Главной его идеей было единство человеческого разума на всех стадиях развития, и строгое логическое мышление с преобладанием сознательного и разумного. Все явления в глазах людей имели свою логичность.

Также продолжают разрабатываться и другие концепции, и развиваться старые.

Следует отметить и Д. Н. Анучина [31] , он первым привлек для решения сложных задач комплексный подход. Также следует отметить произведения В. Г. Богораз, Л. Я. Штернберг и другие.

Великая Октябрьская социалистическая революция свершилась в многонациональной стране. Решение национального вопроса стало важной заботой советской власти. Ликвидация всех последствий антинациональной политики царизма, достижение подлинного равенства между народами были невозможны без подъема культуры и экономики всех народов до уровня передовых наций. Активное социалистическое строительство в национальных окраинах бывшей империи требовало научного знания уровня их развития, создания для бесписьменных прежде народов письменности как важного средства подъема культуры и политического сознания масс. Выдающуюся роль в этой революционной и преобразующей деятельности сыграла советская этнографическая наука и ее научный центр — Музей антропологии и этнографии [32]

Начинают открываться музеи, а также курсы этнографов для изучения национальных окраин. В. Г. Богоразом был создан Музей религии и атеизма в Казанском соборе [33] .

В 1933 году был создан Институт антропологии и этнографии Академии наук СССР, с 1935 г. — Институт этнографии АН СССР.

Понимание этнографии как науки, изучающей все этносы на всех этапах их исторического пути делает ее ответственной за разработку общей этнографической характеристики народов мира, включающей в себя их историческую этнографию и современное положение… необходимость выявления общего и особенного в этнографической картине мира предполагает исследование не только основных этнических единиц — самих народов, но и этнических общностей высшего порядка, а также таких межэтнических комплексов, как хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области [34]

Академик Б. А. Рыбаков на праздновании 70-летнего юбилея С. А. Токарева в 1969 г. сказал:

В Москве есть три этнографических учреждения: Институт этнографии АН СССР, кафедра этнографии исторического факультета МГУ и Сергей Александрович Токарев [37] .

Современная отечественная этнография продолжает учение своих предшественников.

Биография

Ю. В. Бромлей родился в Москве в 1921 году в семье известного историка В. С. Сергеева (1883—1941). После окончания школы в 1939 году поступает на физический факультет МГУ, но в том же году был призван в армию (отсрочка для студентов была отменена). Начало войны встретил авиамехаником на военном аэродроме вблизи Бреста.

На фронте вступил в ВКП(б) (1944).

Вернувшись с фронта в 1945 году, поступает на исторический факультет МГУ. После окончания обучения в 1950 году, Ю. В. Бромлей становится сотрудником Института славяноведения АН СССР, но позже переходит на работу в Отделение истории АН СССР. В 1956 г. защищает кандидатскую диссертацию, а в 1965 г. — докторскую. В январе 1966 г. назначается директором Института этнографии АН СССР.

Умер 4 июня 1990 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Научная деятельность

Основоположник дуалистической концепции этноса, Ю. В. Бромлей был противником пассионарной теории Л. Н. Гумилева, академик пишет:

Основные труды

· Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973

· Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983

· Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии: Очерки теории и истории. М., 1981

· Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука, 1987

· Бромлей Ю.В. О предмете культурной-социальной антропологии и этнографии в трактовке англо-американских и советских ученых (опыт сравнительного анализа) // Этнография за рубежом. М.: Наука, 1979

· Бромлей Ю.В., Крюков М. В. Этнография: место в системе наук, школы, методы // Советская этнография, 1987, № 3.

Примордиалистский подход

Инструменталистский подход

В середине 70-х годов XX столетия как реакция на невозможность примордиализма обосновать причины возрастания национальных движений современного мира в западной науке возникает другая интерпретация этноса, соответственно которой он рассматривается как инструмент, использующийся политиками в достижении своих интересов. Такой подход получил название инструментализма или ситуационизма.
Подобное понимание этноса характерно, преимущественно, для политологических исследований межэтнических отношений и сформировалось оно в основном в границах политологии и социологии. В отличие от примордиалистов творцы инструменталистического подхода (Олзак, Нейгел, Дж. Бентли и др.) ориентируются не на поиск объективных основ этничности (они принимают существование этноса как факт, данность), а на выявление тех функций, которые выполняют этнические сообщества. Основываясь на функционализме и прагматизме, приверженцы инструментализма считают этничность продуктом этнических мифов, которые создаются для достижения определенной выгоды и получения власти. В этом контексте этничность понимают как идеология, которую формирует элита с целью мобилизации масс на борьбу за власть.

Конструктивистский подход

Отличительным признаком качественного состояния этнографии на исходе 1920-х гг. была перманентная методологическая ревизия и высокая динамика теоретического дискурса. Органичным аспектом подобной историографической ситуации стала дискуссия по методологическим вопросам этнологии рубежа 1920-1930-х гг., оказавшаяся по невольному хронологическому совпадению критическим рубежом развития науки.

Отмеченные закономерности с некоторыми оговорками могут быть экстраполированы на динамику дискуссий, происходивших на рубеже 1920-1930-х гг. в этнологии.

После этой обширной интродукции вернусь к ситуации в этнологии конца 1920-х гг.

Выбор Аптекарем и его сподвижниками в качестве первой мишени идеологической экспансии в обществознании именно этнологии вряд ли был случаен. Исходившие от нее претензии на создание теории исторического материализма воспринимались ближайшим окружением академика Марра как угроза аналогичным амбициям этого круга, что обрекало этнологию на разрушительное идеологическое нападение.

Поворотным пунктом дискуссии стало совещание этнографов Москвы и Ленинграда 5-11 апреля 1929 г. Собравшее почти всех специалистов в этой области из обеих столиц (86 делегатов и 60 гостей[45]), оно призвано было разрешить теоретико-методологические противоречия в профессиональной среде.

В начальной фазе совещания еще звучали различные подходы к пониманию марксизма в этнографии и были использованы различные стратегии продвижения позиции и модели убеждения.

Носители нормативистского (академического) этоса – П.Ф. Преображенский, В.Г. Богораз, Е.Г. Кагаров, Б.А. Куфтин, В.В. Бунак, Д.А. Золотарев, Д.К. Зеленин и другие – пытались придать дискуссии сугубо интеллектуальный формат[47]. Но научная аргументация и опора на факты по ходу дискуссии все заметнее обесценивались.

Стратегии продвижения ортодоксально-марксистской позиции различались по форме и степени эффективности.

Всероссийское археолого-этнографическое совещание мая 1932 г., на котором предстояло кодифицировать марксистское понимание этнографии, стало своеобразной тризной по науке. Проблема применения марксистской методологии к конкретным этнографическим исследованиям на совещании не обсуждалась, в его повестке стояли только общеметодологические вопросы, предполагавшие абстрактное социологизирование безотносительно профессиональной тематики.

Установление принадлежности этнографии к содружеству исторических дисциплин не могло компенсировать ее мизерабельный (технологический) статус в этом содружестве. Получалось, что суть марксистского подхода к этнографии состоит в ее фактической ликвидации.

[2] Соловей Т.Д. Власть и наука в России. С. 187-188.

[3] Преображенский П.Ф. Вопросы развития советской этнологии // Культура и быт населения Центрально-промышленной области / Под редакцией В.В. Богданова, С.П. Толстова. М., 1929. С. 14-22; Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 187.

[6] Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 163-178.

[7] Слезкин Ю. Советская этнография в нокдауне… С. 114.

[8] От классиков к марксизму: совещание этнографов Москвы и Ленинграда (5-11 апреля 1929 г.) / под ред. Д.В. Арзютова, С.С. Алымова, Д.Дж. Андерсона. СПб.: МАЭ РАН, 2014. С. 22-23.

[10] Бернштейн С.Б. Зигзаги памяти. Воспоминания. Дневниковые записи / Отв. редактор В.Н. Топоров. М.: Институт славяноведения РАН, 2002. С. 22.

[12] Марков Г.Е., Соловей Т.Д. Этнографическое образование в Московском государственном университете (к 50-летию кафедры этнографии исторического факультета МГУ) // Советская этнография. 1990. № 6. С. 79-91; Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 159-178.

[13] От классиков к марксизму… С. 29.

[14] Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 174-176.

[15] Слезкин Ю. Советская этнография в нокдауне… С. 115.

[16] От классиков к марксизму… С. 45.

[17] Иванова Ю.В. Петр Федорович Преображенский: жизненный путь и научное наследие // Репрессированные этнографы. Вып. I. Сост. Д.Д. Тумаркин. М., 1999. С. 235-264.

[18] Цит. по: Иванова Ю.В. Петр Федорович Преображенский… С. 246.

[19] Там же. С. 250-251.

[22] От классиков к марксизму… С. 22.

[24] Соколов В.Ю. История и политика. (К вопросу о содержании и характере дискуссий советских историков 1920-х – начала 1930-х гг.). Томск: Издательство Томского университета, 1990. С. 121.

[26] Там же. С. 122-123.

[32] От классиков к марксизму… С. 32.

[34] Цит. по: Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 203.

[35] От классиков к марксизму… С. 32.

[36] Цит. по: От классиков к марксизму… С. 33.

[39] Слезкин Ю. Советская этнография в нокдауне… С. 117.

[40] Кагаров Е.Г. Пределы этнографии // Этнография. 1928. № 1. С. 11-23.

[41] От классиков к марксизму… С. 268.

[44] Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 192-226.

[45] От классиков к марксизму… С. 26.

[47] Там же. С. 97-100, 254-265, 265-278, 162-164, 167-169, 230-234, 380-381.

[49] Соловей Т.Д. Этнографическое совещание 1929 года как коммуникативное и пропагандистское пространство // НИР. Современная коммуникативистика. 2018. № 4(35).

[51] От классиков к марксизму… С. 134.

[52] Там же. С. 194-207.

[54] Совещание этнографов Ленинграда и Москвы 5/IV – 11/IV 1929 г. (Хроника). Резолюция по докладам П.Ф. Преображенского и В.Б. Аптекаря // Этнография. 1929. № 2. C. 117.

[56] От классиков к марксизму… С. 63.

[57] Совещание этнографов Ленинграда и Москвы… С. 112.

[58] Там же. С. 117-118.

[59] Соловей Т.Д. Власть и наука в России… С. 214-222.

[60] Маторин Н.М. Современный этап и задачи советской этнографии // Советская этнография. 1931. № 1-2. С. 19-20.

Читайте также: