Мальро завоеватели краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

25 июня 1925 г. Рассказчик плывет на английском пароходе в Гонконг. На карте этот остров напоминает пробку, засевшую в дельте Жемчужной реки, по берегам которой расползлось серое пятно Кантона. Китай охвачен революцией: в Пекине и Шанхае готовятся грандиозные демонстрации, в южных провинциях идет массовая запись добровольцев, во всех городах англичане поспешно укрываются на территории иностранных концессий, кантонская армия получила большое количество боеприпасов и продовольствия из России.

Только что вывесили радиограмму: в Кантоне объявлена

Главный среди них – Бородин. Комиссариатом пропаганды руководит Гарин. Ему удалось пробудить в китайцах прежде совершенно чуждый им индивидуализм.

Они превратились в фанатиков, потому что ощутили себя творцами собственной жизни – надо видеть этих оборванных сборщиков риса, когда они отрабатывают

ружейные приемы в окружении почтительной толпы. Бородин и Гарин прекрасно дополняют друг друга. Первый действует с непреклонной решимостью большевика, а второй воспринимает революцию как некое очистительное действо. В определенном смысле Гарина можно назвать авантюристом, но пользу он приносит большую: именно благодаря его усилиям было распропагандировано кадетское училище в Вамлоа. Однако внутренняя ситуация внушает тревогу.

Самый влиятельный в Кантоне человек – это Чень Дай, которого называют китайским Ганди. Судя по всему, он собирается открыто выступить против Гарина и Бородина, обвинив в пособничестве террору. Действительно, вожак террористов Гон слишком многое себе позволяет – он убивает даже тех, кто поддерживает гоминьдан деньгами.

Этот мальчишка вырос в нищете – отсюда его лютая ненависть ко всем богатым.

5 июля. В Гонконге объявлена всеобщая забастовка. Главная улица города молчалива и пустынна.

За Бородиным и Гариным стоят полиция и профсоюзы, тогда как у Чень Дал нет ничего, кроме авторитета, – в такой стране, как Китай, это громадная сила. Гарин пытается пробить декрет о закрытии кантонского порта для всех кораблей, сделавших остановку в Гонконге.

Рассказчик едет в Кантон вместе с Клейном – одним из сотрудников комиссариата пропаганды. Пока смертельно усталый немец дремлет, рассказчик просматривает меморандум гонконговской службы безопасности, посвященный его другу Пьеру Гарену, известному здесь под именем Гарин. Некоторые сведения точны, другие ошибочны, но все они заставляют рассказчика вспомнить прошлое. Пьер родился в 1894 г. Сын швейцарца и русской еврейки.

Свободно владеет немецким, французским, русским и английским. Окончил филологический факультет, откуда вынес только книжное преклонение перед великими личностями. Вращался в кругу анархистов, хотя глубоко презирал их за стремление обрести какую-то “истину”. Из-за нелепой бравады оказался замешанным в дело о незаконных абортах: его осудили на шесть месяцев условно – в зале суда он испытал унизительное чувство бессилия и еще более укрепился в мысли об абсурд ности общественного устройства.

В Цюрихе сошелся с русскими революционерами-эмигрантами, однако всерьез их не воспринял – легко представить его отчаяние в 1917 г., когда он понял, что упустил свой шанс. В Кантон приехал через год – и отнюдь не по направлению Интернационала. Вызов ему послал один из друзей. Прощаясь с рассказчиком в Марселе, Пьер сказал, что у него есть только одна цель – добиться власти в любой форме.

В правительстве Сунь Ятсена комиссариат пропаганды влачил жалкое существование, но с приходом Гарина превратился в мощное орудие революции. Денежные средства добывались посредством нелегальных поборов с торговцев опиумом, содержателей игорных и публичных домов. В настоящее время главная задача Гарина – добиться принятия декрета, который уничтожит Гонконг.

Последние строки меморандума подчеркнуты красным карандашом: Гарин тяжело болен – в скором времени ему придется покинуть тропики. Рассказчик в это не верит.

Кантон. Долгожданная встреча с другом. Вид у Пьера совершенно больной, но о здоровье своем он говорит неохотно: да, местный климат его убивает, но уехать сейчас немыслимо – сначала нужно переломить хребет Гонконгу. Все мысли Гарина заняты Чень Даем. У этого любезного старичка есть навязчивая идея, почти мания – он поклоняется справедливости, как божеству, и считает своим долгом охранять ее.

К несчастью, Чень Дай – фигура неприкасаемая. Жизнь его уже стала легендой, и китайцам необходимо, чтобы к нему относились с почтением. Остается лишь одна надежда – Чень Дая ненавидит Гон.

События развиваются быстро. Рассказчик присутствует при беседе Чень Дая и Гарина. Старик отметает все доводы о революционной необходимости: он не хочет видеть, как его соотечественников превращают в подопытных морских свинок – Китай слишком великая страна, чтобы быть ареной для экспериментов.

В город вторгаются войска подкупленного англичанами генерала Тана. Гарин и Клейн мгновенно собирают безработных для строительства баррикад. Командиру кадетского училища Чан Кайши удается обратить в бегство солдат Тана.

Пленными занимается толстяк Николаев – бывший сотрудник царской охранки.

Очередное убийство китайского банкира, сторонника гоминьдана. Чень Дай требует ареста Гона. Гарин также встревожен своеволием террористов – куда лучше было бы создать Чека, но пока придется повременить. Ночью Гарину становится плохо, и его увозят в больницу.

Кантонское правительство назначает Бородина начальником управления сухопутных войск и авиации – отныне вся армия находится в руках Интернационала.

Известие о смерти Чень Дая – старик скончался от удара ножом в грудь. В самоубийство никто не верит. В комиссариате пропаганды срочно готовят плакаты – в них провозглашается, что всеми почитаемый Чень Дай пал жертвой английских империалистов.

Гарин готовит речь, которую собирается произнести на похоронах. Бородин отдает распоряжение ликвидировать исполнившего свою миссию Гона. Террористы в ответ захватывают и убивают четверых человек – в их числе оказался Клейн.

Гарина трясет при виде трупов. Заложников пытали – нельзя даже закрыть им глаза, потому что веки отрезаны бритвой.

18 августа. Гарин на грани важного решения. У него произошла ссора с Бородиным – как полагает рассказчик, из-за казни Гона.

Пьер слишком поздно обнаружил, что коммунизм представляет собой разновидность франкмасонства: во имя партийной дисциплины Бородин пожертвует любым из своих сторонников. В сущности, способные люди ему не нужны – он предпочитает послушных, Николаев доверительно сообщает рассказчику, что Гарину следовало бы уехать – и не только из-за болезни. Его время прошло. Бородин прав: в коммунизме нет места для тех, кто стремится прежде всего быть самим собой.

Рассказчик в этом не уверен: коммунисты совершают ошибку, отбрасывая революционеров-завоевателей, отдавших им Китай.

Перед отъездом Гарин узнает, что рядом с войсковым колодцем задержаны два агента комиссариата пропаганды с цианистым калием. Николаев не торопится их допрашивать – похоже, смерть десяти тысяч человек необходима революции. Застрелив одного из арестованных, Гарин добивается признания от второго – действительно, лазутчиков было трое. Вскоре курьер приносит донесение, что третий агент арестован с восемьюстами граммами цианида. Вода в колодце не будет отравлена.

Как и семь лет назад, рассказчик прощается с другом. Обоим известно мнение доктора Мирова: Гарин не доберется даже до Цейлона.

Двадцать пятое июня 1925 года. Английский пароход везет рассказчика в Гонконг. Это остров на карте похож на пробку, которая засела в дельте Жемчужной реки, а по берегам ее растеклась серая клякса Кантона. В Китае гремит революция: Шанхай и Пекин готовятся к грандиозным демонстрациям, южные провинции массово записывают добровольцев, англичане во всех без исключения городах торопливо ищут укрытия на территориях иностранных концессий. Из России поступили большие партии продовольствия и боеприпасов для кантонской армии. Только что сообщили о радиограмме: всеобщая забастовка в Кантоне.

Двадцать девятое июня. Пароход делает остановку в Сайгоне, где до рассказчика доносятся последние известия из Кантона. Энтузиазм переполняет людей: осознание того, что с Англией можно воевать, и притом - вполне успешно, опьяняет их. Во главе борьбы - гоминьдан, созданный Сунь Ятсеном, и последователи Интернационала, большинство из которых - русские, под руководством Бородина. Руководитель комиссариата пропаганды - Гарин, который смог пробудить в китайцах индивидуализм, прежде совершенно им чуждый.

Почувствовав себя творцами своей жизни, они превратились в фанатиков - стоило видеть, как сборщики риса, оборванные, отрабатывали ружейные приемы под почтительными взглядами окружавшей толпы. Бородин и Гарин отлично дополняли друг друга: Бородин действовал по-большевистски решительно и непреклонно, а Гарин видел в революции некое действо очищения. Гарина можно было в определенном смысле назвать авантюристом, но польза от него была существенная: например, кадетское училище в Вамлоа было распропагандировано именно благодаря его усилиям. Тем не менее внутренняя обстановка вызывает тревогу. Чень Дай - самый влиятельный человек в Кантоне, которого называют не иначе как китайским Ганди, собирается, судя по всему, открыто обвинить Гарина и Бородина в пособничестве терроризму. Предводитель террористов по имени Гон действительно позволяет себе слишком многое, убивая даже тех, кто финансово поддерживает гоминьдан. Он лютой ненавистью ненавидит всех богатых, ведь сам вырос в полной нищете.

Развитие событий происходит очень быстро. Рассказчик присутствует при встрече и беседе Гарина с Чень Даем. Чень Дай категорически отметает все доводы о необходимости революции, старик отказывается смотреть на то, как его соотечественники превращаются в подопытных кроликов; для того, чтобы становиться экспериментальной ареной,

Китай - слишком великая страна.
Неожиданно в город вступают войска генерала Тана, подкупленного англичанами. Гарин при помощи Клейна немедленно собирает безработных для срочного строительства баррикад и противостояния вторжению. Чану Кайши, командиру кадетского училища, удается обратить солдат Тана в бегство; пленных передают бывшему сотруднику охраны царя толстяку Николаеву.

Убит очередной сторонник гоминьдана, китайский банкир. Чень Дай требует, чтобы Гон был арестован. Своеволием террористов встревожен и Гарин - гораздо лучше было бы организовать ЧК, однако с этим пока придется подождать. Ночью Гарина увозят в больницу, так ему становится плохо. Начальником управления сухопутными войсками и авиацией кантонское правительство назначает Бородина, с этого момента вся армия оказывается в руках Интернационала.
Приходит весть о том, что Чень Дай убит ударом ножа в грудь. В слухи о самоубийстве старика никто не верит. Комиссариат пропаганды экстренно готовит плакаты, в которых провозглашается, что почтенный Чень Дай стал жертвой английских империалистов. Гарин готовится произнести речь на похоронах ЧеньДая. Бородин отдает приказ о ликвидации Гона, исполнившего свою миссию. В ответ террористы захватывают и затем убивают четырех человек, в числе которых оказывается Клейн. При виде трупов Гарина трясет: заложники были подвергнуты жестоким пыткам, им даже нельзя закрыть глаза, так как их веки отрезаны бритвой.

Восемнадцатое августа. Гарин на пороге важного решения. С Бородиным у него случилась ссора - по предположению рассказчика, поводом послужила казнь Гона. То, что коммунизм - это разновидность франкмасонства, и что Бородин может пожертвовать во имя партийной дисциплины любым из своих сторонников, Гарин обнаружил слишком поздно. В действительности способные люди Бородину не нужны, он отдает предпочтение послушным. Николаев делится с рассказчиком соображением о том, что Гарину лучше всего было бы уехать, и не только по причине болезни, его время уже прошло. Для тех, кто стремится быть в первую очередь самим собой, в коммунизме нет места, в этом Бородин прав. Рассказчик сомневается, он полагает, что отбрасывать революционеров-завоевателей, отдавших коммунистам Китай - большая ошибка со стороны Китая.

Перед своим отъездом Гарин узнает о том, что два агента из комиссариата пропаганды задержаны с цианистым калием около войскового колодца. Похоже на то, что смерть десятка тысяч человек революции необходима: Николаев не торопится допрашивать задержанных. Гарин добивается от одного из лазутчиков признания, застрелив второго: в действительности, агентов было трое. Вскоре приходит с курьером донесение - третий лазутчик арестован, при нем обнаружено восемьсот граммов цианида. Воду в колодце отравить не успели. Рассказчик прощается со своим другом, как и семью годами ранее назад. Обои им известно мнение врача, доктора Мирова: Гарину не суждено успеть добраться даже до Цейлона.

Кантон. Долгожданная встреча с другом. Вид у Пьера совершенно больной, но о здоровье своем он говорит неохотно: да, местный климат его убивает, но уехать сейчас немыслимо — сначала нужно переломить хребет Гонконгу. Все мысли Гарина заняты Чень Даем. У этого любезного старичка есть навязчивая идея, почти мания — он поклоняется справедливости, как божеству, и считает своим долгом охранять ее. К несчастью, Чень Дай — фигура неприкасаемая. Жизнь его уже стала легендой, и китайцам необходимо, чтобы к нему относились с почтением. Остается лишь одна надежда — Чень Дая ненавидит Гон.

События развиваются быстро. Рассказчик присутствует при беседе Чень Дая и Гарина. Старик отметает все доводы о революционной необходимости: он не хочет видеть, как его соотечественников превращают в подопытных морских свинок — Китай слишком великая страна, чтобы быть ареной для экспериментов.

Очередное убийство китайского банкира, сторонника гоминьдана. Чень Дай требует ареста Гона. Гарин также встревожен своеволием террористов — куда лучше было бы создать Чека, но пока придется повременить. Ночью Гарину становится плохо, и его увозят в больницу. Кантонское правительство назначает Бородина начальником управления сухопутных войск и авиации — отныне вся армия находится в руках Интернационала.

Известие о смерти Чень Дая — старик скончался от удара ножом в грудь. В самоубийство никто не верит. В комиссариате пропаганды срочно готовят плакаты — в них провозглашается, что всеми почитаемый Чень Дай пал жертвой английских империалистов. Гарин готовит речь, которую собирается произнести на похоронах. Бородин отдает распоряжение ликвидировать исполнившего свою миссию Гона. Террористы в ответ захватывают и убивают четверых человек — в их числе оказался Клейн. Гарина трясет при виде трупов. Заложников пытали — нельзя даже закрыть им глаза, потому что веки отрезаны бритвой.

18 августа. Гарин на грани важного решения. У него произошла ссора с Бородиным — как полагает рассказчик, из-за казни Гона. Пьер слишком поздно обнаружил, что коммунизм представляет собой разновидность франкмасонства: во имя партийной дисциплины Бородин пожертвует любым из своих сторонников. В сущности, способные люди ему не нужны — он предпочитает послушных, Николаев доверительно сообщает рассказчику, что Гарину следовало бы уехать — и не только из-за болезни. Его время прошло. Бородин прав: в коммунизме нет места для тех, кто стремится прежде всего быть самим собой. Рассказчик в этом не уверен: коммунисты совершают ошибку, отбрасывая революционеров-завоевателей, отдавших им Китай.

Перед отъездом Гарин узнает, что рядом с войсковым колодцем задержаны два агента комиссариата пропаганды с цианистым калием. Николаев не торопится их допрашивать — похоже, смерть десяти тысяч человек необходима революции. Застрелив одного из арестованных, Гарин добивается признания от второго — действительно, лазутчиков было трое. Вскоре курьер приносит донесение, что третий агент арестован с восемьюстами граммами цианида. Вода в колодце не будет отравлена. Как и семь лет назад, рассказчик прощается с другом. Обоим известно мнение доктора Мирова: Гарин не доберется даже до Цейлона.

Рассказчик едет в Кантон вместе с Клейном — одним из сотрудников комиссариата пропаганды. Пока смертельно усталый немец дремлет, рассказчик просматривает меморандум гонконговской службы безопасности, посвященный его другу Пьеру Гарену, известному здесь под именем Гарин. Некоторые сведения точны, другие ошибочны, но все они заставляют рассказчика вспомнить прошлое. Пьер родился в 1894 г. Сын швейцарца и русской еврейки. Свободно владеет немецким, французским, русским и английским. Окончил филологический факультет, откуда вынес только книжное преклонение перед великими личностями. Вращался в кругу анархистов, хотя глубоко презирал их за стремление обрести какую-то "истину". Из-за нелепой бравады оказался замешанным в дело о незаконных абортах: его осудили на шесть месяцев условно — в зале суда он испытал унизительное чувство бессилия и еще более укрепился в мысли об абсурдности общественного устройства. В Цюрихе сошелся с русскими революционерами-эмигрантами, однако всерьез их не воспринял — легко представить его отчаяние в 1917 г., когда он понял, что упустил свой шанс. В Кантон приехал через год — и отнюдь не по направлению Интернационала. Вызов ему послал один из друзей. Прощаясь с рассказчиком в Марселе, Пьер сказал, что у него есть только одна цель — добиться власти в любой форме. В правительстве Сунь Ятсена комиссариат пропаганды влачил жалкое существование, но с приходом Гарина превратился в мощное орудие революции. Денежные средства добывались посредством нелегальных поборов с торговцев опиумом, содержателей игорных и публичных домов. В настоящее время главная задача Гарина — добиться принятия декрета, который уничтожит Гонконг. Последние строки меморандума подчеркнуты красным карандашом: Гарин тяжело болен — в скором времени ему придется покинуть тропики. Рассказчик в это не верит.

События развиваются быстро. Рассказчик присутствует при беседе Чень Дая и Гарина. Старик отметает все доводы о революционной необходимости: он не хочет видеть, как его соотечественников превращают в подопытных морских свинок — Китай слишком великая страна, чтобы быть ареной для экспериментов.

Очередное убийство китайского банкира, сторонника гоминьдана. Чень Дай требует ареста Гона. Гарин также встревожен своеволием террористов — куда лучше было бы создать Чека, но пока придерся повременить. Ночью Гарину становится плохо, и его увозят в больницу. Кантонское правительство назначает Бородина начальником управления сухопутных войск и авиации — отныне вся армия находится в руках Интернационала.

Читайте также: