Лорд джим краткое содержание

Обновлено: 02.07.2024

Лорд Джим — молодой британский торговый офицер, который в минуту опасности проявил слабость, но в дальнейшем обрел уверенность в себе, вернул доброе имя, завоевал доверие и любовь людей.

За минуту

К счастью, судно не затонуло. Но Джима лишили шкиперской лицензии. Капитан Марлоу пытался помочь парню, но Джим винил себя в бесчестном поступке, не принимал сочувствия.

Через некоторое время герой устроился на отдаленной фактории в Патюзане, местечке среди девственных лесов Малайзии. Здесь Джим вскоре завоевал любовь и уважение местных жителей. Своим бесстрашием он усмирил свирепого разбойника шерифа Али и захватил его укрепления. Джим влюбился в прекрасную девушку-полукровку Джуэл, ставшую его женой. В финале Джим дал достойный отпор разбойнику Брауну, но был убит в результате предательства.

Он был огромного роста, крепко сбитый и шёл как танк, прямо нам навстречу, низко опустив голову и таращась на нас из-под густых бровей. Казалось, он на чём-то упорно настаивал, в чём-то убеждал, но беззлобно. Казалось, он убеждал себя так же, как и всех окружающих. Он всегда безупречно выглядел – во всём белом. Вряд ли хоть где-то можно было найти такого прекрасного работника, который представлял ряд фирм, занимавшихся деталями для кораблей. Он умел быть приятным, и обычно клиенты очень расстраивались, когда ему пора было от них уходить. Он не очень давно работал морским консультантом, и продержался на этой работе не долго. Его отец был простым сельским священником в Англии. Его самого тогда звали просто Джим. Однажды, оказавшись в лесном посёлке малайцев, он и получил своё прозвище – Тюан Джим, что в буквальном переводе означало Лорд Джим. С раннего детства он мечтал плавать по морю. Когда ему ещё не исполнилось двадцать четыре, он сдал на судоходные права, и некоторое время служил помощником капитана. В одном из рейсов он получил травму, и, едва поправившись, решил вернуться Англию. Но до дома он так и не добрался, оставшись штурманом на каком-то ветхом и маленьком пароходике, загруженном мусульманами-паломниками. В команде были только несколько моряков и шкипер, толстый отталкивающий немец. Был полнейший штиль, когда ночью корабль о что-то зацепился. Потом, когда уже шёл суд, специалисты единогласно решили, что скорее всего это был затонувший пароход. Зацепился корабль Джима основательно – носовой трюм был пробит, вода с ужасающей скоростью пребывала, и не начинала топить корабль только из-за железной переборки в носовом отсеке, которая была очень ненадёжным препятствием для бурного потока воды. Пароход начал крениться. Перед тем, как пойти ко дну, оставалось считанные минуты. Шлюпки не вместили бы в себя и треть тех, кто был на борту. Да и спускать шлюпки на воду было некогда. Шкипер и его помощники тайком спустили одну шлюпку, чтобы спастись самим. Джим всё это время пребывал в каком-то леденящем душу оцепенении. Когда он пришёл в себя, он увидел, что плывёт на этой шлюпке: в последнюю минуту он забрался в шлюпку. Не из-за того, что боялся смерти, он боялся увидеть этот ужасающий вид сотни тонущих людей, которых вода застигла в постелях. Спасшиеся на шлюпках возбуждённо переговаривались, радуясь спасению. Джим понял, какой непростительный поступок он совершил. Он перешагнул через все морские, человеческие и божеские законы. Он оставил людей умирать – это ещё хуже, чем умереть самому. Беглецы уже придумали, что рассказать, когда они выберутся на берег. Но врать им не пришлось: чудным образом старая тонкая переборка выдержала напор воды, и проходивший мимо корабль взял тонущий на буксир. Увидев это, шкипер бежал из страны, механики симулировали болезнь и отсиживались там до прояснения обстановки. Вся вина легла на Джима. Он отвечал на морском суде. Этот случай вызвал громкий резонанс. Решением суда Джима лишили лицензии шкипера. Капитан Марлоу был на том суде. Он рассказывает свою версию истории Джима, конец которой никто не знал. Никто, кроме Марлоу.

Капитан рассказал, что Джим был всегда для всех загадкой. Он не бунтовал против следствия, которое беспрестанно унижала его, хотя мог бы сделать это. Он страдал ради того, чтобы его поняли. Ему не нужно было сочувствие, ему нужна была другая жизнь. Он был так прекрасен, умён, стремителен, храбр, мечтал столько всего сделать… Но море, корабль, сами люди – все предали его. И теперь он жаждал добиться того же доверия. Он хотел настоящей славы, и хотел быть по-настоящему безвестен, ведь он был достоин этого. Он был таким же, как сотни других моряков, но он никогда не был вместе с ними.

Пару раз капитан, с его собственных слов, помогал ему устроиться на работу в приличные места. Но каждое из них напоминало ему о прошлых унижениях и он не мог оставаться там. Земля была круглая – ему некуда было бежать. Наконец ему помог сам случай. Капитан рассказал о Джиме своему другу, Штейну. Штейн был богатый торговец и известный коллекционер, который прожил большую часть своей жизни на Востоке. Он тут же нашёл причину болезни Джима: тот был романтиком. Он выздоровеет только тогда, когда сможет двигаться вслед за своей мечтой. Это единственное, что давало бы ему силы.

Так, Штейн взял Джима в свою факторию в Патюзане. Это место было совершенно изолированным от любых влияний цивилизации. Его окружали густые джунгли Малайи.

Через три года Марлоу навестил Патюзан. Лорд Джим стал повелителем этой замкнутой маленькой страны. Он наконец-то нашёл здесь покой, и, казалось, одолжил его всей природе вокруг. Бесстрашный и смелый Джим взял верх над местным шерифом Али, установив над ним надзор, чтобы не разбойничал. Сам ужасный и великий раджа, правитель, был смирен как агнец перед Джимом. Так же Джим подружился с вождём туземцев Буги. Дорамин стал его преданным и верным другом, и эта дружба передалась и его сыну.

Там же Лорд Джим и влюбился. Его избранницей стала приёмная дочь португальца Корнелиуса. Полукровку звали Джюэл. Эта трогательная, храбрая и очень несчастная девушка вскоре стала его женой. Джим был очень счастлив, наконец-то встретив того, кто мог бы ему доверять.

Капитану пришлось убедить всех людей, и Джюэл тоже, что Джим никогда от них не уедет, он не такой, как все другие белые люди. Марлоу сам искренне верил в свои слова. Он был романтиком – у него просто не было другого выбора. Так, капитан и Лорд Джим простились друг с другом навсегда.

На этом Марлоу замолчал. Все заинтересованные разошлись. Дальнейшие события восстановлены по его рукописи, где он пытался воссоздать всё то, что имело отношение к концу этой истории. Это удивительный рассказ. Он становится всё удивительнее от того, что всё написанное – правда.

Джим сливается с тёмными облаками. Такой таинственный, так и не нашедший прощения, забытый всеми романтик. Раньше он был таким же, как и все. Но теперь он всего лишь загадочный призрак, и лишь в определённые моменты можно почувствовать его присутствие.

Джим получил место на фактории Штейна в Патюзане, местечке, удалённом от всех происков цивилизации. Девственные леса Малайи сомкнулись за его спиной.

Через три года я посетил Патюзан. Тюан Джим стал устроителем этой заброшенной страны, её героем, её полубогом. Покой снизошёл на него и, казалось, распространился среди гор, лесов и речных долин. Своим бесстрашием и боевой расчётливостью он усмирил свирепого местного разбойника шерифа Али и взял его укрепления. Коварный и злобный раджа, правитель страны, трепетал перед ним. Вождь племени буги, мудрый Дорамин, был с ним в благородной и трогательной дружбе, а у сына вождя возникли с ним отношения той особой близости, которая может быть только между людьми разных рас.

Марлоу закончил свой рассказ, слушатели разошлись. Дальнейшее известно уже из его рукописи, в которой он постарался собрать все, что можно было узнать о завершении этой истории. Это было изумительное приключение, и изумительнее всего было то, что эта история была правдива.

Он уходит в тени облака, загадочный, непрощенный, забытый, такой романтический, неведомый завоеватель славы. Он был одним из нас. И хотя теперь он часто представляется лишь таинственным призраком, бывают дни, когда с ошеломительной силой ощущается его бытие.

Пересказал Л. Б. Шамшин. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997.

Понравился ли пересказ?

Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Он очень располагал к себе, и хозяева бывали страшно раздосадованы, когда он внезапно уходил от них, перебираясь обычно дальше на восток и унося с собой бережно хранимую тайну своего непостоянства. Он не всегда был морским клерком и не навсегда остался им. Его, сына английского сельского священника, все звали просто Джимом, но малайцы из лесного поселка, куда в конце концов занесло его бегство от чего-то невыносимого, называли его Тюан Джим, то есть собственно Лорд Джим. Ему еще не было двадцати четырех лет.

Он с детства бредил морем, получил

лицензию на судовождение, плавал помощником капитана в южных морях. Оправившись от раны после одного неудачного рейса, собирался возвратиться в Англию, но вместо этого неожиданно поступил штурманом на “Патну”, небольшой и довольно дряхлый пароход, шедший в Аден с восемью сотнями мусульман-паломников. Команда состояла из нескольких белых моряков во главе с немцем-шкипером, грубым толстяком с отталкивающими манерами.

Великолепное спокойствие моря ничем не нарушилось, когда среди ночи судно испытало легкий толчок. Позже, во время суда, специалисты сошлись во мнениях, что это, скорее всего, было старое затонувшее судно, плававшее под водой кверху килем. Осмотр носового трюма поверг команду в ужас: вода стремительно прибывала через пробоину, судно удерживала от затопления лишь тонкая и абсолютно ненадежная железная переборка носового отсека. “Я чувствовал, как она выгнулась от напора воды, сверху на меня упали куски ржавчины”, – рассказывал потом Джим о том, что осталось с ним навсегда. Пароход опустился носом в воду, до гибели оставались минуты.

Не было места в шлюпках и для трети людей, не было времени, чтобы спустить шлюпки. Шкипер и два механика лихорадочными усилиями все же спустили одну шлюпку – они думали только о собственном спасении. Когда шлюпка отплыла, Джим, находившийся все это время в оцепенении безнадежности, обнаружил себя в ней.

Скорее всего, в последние секунды он сделал этот неожиданный для самого себя прыжок с борта гибнущего судна не из страха за свою жизнь, а от невозможности перенести ужас своего воображения перед леденящими картинами грядущей неизбежной гибели сотен людей, сейчас еще мирно спящих. Налетел внезапный шквал, тьма скрыла судовые огни. “Оно затонуло, затонуло! Еще бы минута…” – возбужденно заговорили беглецы, и тут Джим окончательно понял гибельность своего поступка.

Это было преступление против морских законов, преступление против духа человечности, страшное и непоправимое преступление против самого себя. Это был упущенный случай спасти людей и стать героем. Это было куда хуже смерти. Ложь, придуманная беглецами, чтобы оправдать этот поступок, не понадобилась.

Случилось чудо: старая ржавая переборка выдержала напор воды, французская канонерка привела “Патну” в порт на буксире. Узнав об этом, шкипер бежал, механики укрылись в больнице, перед морским судом предстал только Джим. Дело было громкое и вызвало всеобщее негодование. Приговор – лишение шкиперской лицензии, “О да, я был на этом судебном следствии…” – Марлоу, капитан английского торгового флота, начинает здесь свое изложение истории Джима, которое подробно и до конца не знал. никто, хроме него.

Сигара тлела в его руке, и огоньки сигар его слушателей, расположившихся в шезлонгах на веранде гостиницы в одном из портов юго-восточных морей, вспыхивали и медленно передвигались, как светляки, во тьме благоухающей и чистой тропической ночи. Марлоу рассказывал…

“Этот парень таил в себе загадку. Он прошел через все унижения следствия, хотя мог этого не делать. Он страдал. Он мечтал быть понятым.

Он внушал доверие и симпатию, но в глубине всего этого таилось ужасное для всех подозрение и разочарование. Он был утончен, он был возвышен, он был экзальтирован, он был готов к подвигам, но и небо, и море, и люди, и судно – все его предали. Он хотел вернуть к себе доверие.

Он хотел навсегда закрыть за собой дверь, он хотел подлинной славы – и подлинной безвестности. Он был достоин их. Он был один из нас, но нам никогда не быть такими, как он.

Его диагноз был до удивления прост: “Я прекрасно понимаю все это, он – романтик. Романтик должен следовать за своей мечтой. Милость ее бывает безгранична.

Это единственный путь”.

Джим получил место на фактории Штейна в Патюзане, местечке, удаленном от всех происков цивилизации. Девственные леса Малайи сомкнулись за его спиной.

Через три года я посетил Патюзан. Тюан Джим стал устроителем этой заброшенной страны, ее героем, ее полубогом. Покой снизошел на него и, казалось, распространился среди гор, лесов и речных долин. Своим бесстрашием и боевой расчетливостью он усмирил свирепого местного разбойника шерифа Али и взял его укрепления.

Коварный и злобный раджа, правитель страны, трепетал перед ним. Вождь племени буги, мудрый Дорамин, был с ним в благородной и трогательной дружбе, а у сына вождя возникли с ним отношения той особой близости, которая может быть только между людьми разных рас.

К нему пришла любовь. Приемная дочь прежнего агента Штейна, португальца Корнелиуса, полукровка Джюэл, девушка нежная, отважная и несчастная до встречи с ним, стала его женой. “Наверное, я все же чего-то стою, если люди могут мне доверять”, – говорил Джим с выразительной искренностью.

“Мне пришлось уверять всех этих людей, включая его жену, что Джим никогда не покинет их страны, как делали это все другие белые люди, которых они когда-либо видели. Он останется здесь навсегда. Я сам был уверен в этом.

На земле не было другого места для него, а для этого места не существовало человека, подобного ему. Романтика избрала его своей добычей, и это была единственная внятная правда этой истории. Мы простились навсегда”.

Началось с того, что некий человек по прозвищу “джентльмен Браун”, этот слепой помощник темных сил, игравший жалкую роль современного полупирата-полубродяги, сумел украсть испанскую шхуну. Надеясь раздобыть грабежом провиант для своей голодающей банды, он бросил якорь в устье реки Патюзан и на баркасе поднялся вверх к поселку. К изумлению бандитов, “народ Джима” оказал столь решительный отпор, что вскоре они были окружены на холме.

Состоялись переговоры Брауна и Джима – двух представителей белой расы, стоявших на разных полюсах мироздания. Отчаянно ища спасения, Браун чутьем загнанного зверя находит уязвимое место Джима. Он говорит о том, что у Джима есть реальная возможность, предотвратив кровопролитие, спасти от гибели многих людей. Против этого Джим, единственная жертва “Патны”, не может устоять.

На совете племени он говорит: “Все будут целы и невредимы, я ручаюсь головой”. Баркасу Брауна разрешают отплыть. Должен пропустить его и расположившийся внизу по реке заградительный отряд во главе с сыном вождя.

К Брауну между тем присоединился Корнелиус, человек, ненавидевший Джима за то, что он, изменив за три года жизнь в Патюзане, сделал очевидным все ничтожество своего предшественника. Пользуясь предательством, бандиты нападают врасплох на заградительный отряд, сын вождя убит. В поселок приходит страшная весть о его смерти.

Народ не может понять причин этого несчастья, но вина Джима для них очевидна. Жена Джима Джюэл и верные слуги умоляют его защищаться в своей укрепленной усадьбе или спастись бегством.

Но одиночество уже сомкнулось над ним. “Я не могу спасать жизнь, которой нет”. Отвергнув все мольбы, Лорд Джим направляется к дому вождя Дорамина, входит в круг света, где лежит тело убитого друга. Не в силах одолеть своего горя, Дорамин убивает этого непонятного белого человека.

Ростом он был шесть футов, пожалуй, на один-два дюйма меньше, сложения крепкого, и он шел прямо на вас, опустив голову и пристально глядя исподлобья. Он держался так, словно упрямо настаивал на своих правах, хотя ничего враждебного в этом не было, казалось, он относил это в равной мере и к себе самому, и ко всем остальным. Он всегда был одет безукоризненно, с ног до головы — в белом. Вряд ли на рубеже уходящего века в морских портах к востоку от Суэца: в Бомбее, Калькутте, Рангуне, Пенанге, Батавии — можно было найти лучшего морского клерка — представителя торговых фирм, снабжавших корабли всем необходимым. Он очень располагал к себе, и хозяева бывали страшно раздосадованы, когда он внезапно уходил от них, перебираясь обычно дальше на восток и унося с собой бережно хранимую тайну своего непостоянства. Он не всегда был морским клерком и не навсегда остался им. Его, сына английского сельского священника, все звали просто Джимом, но малайцы из лесного поселка, куда в конце концов занесло его бегство от чего-то невыносимого, называли его Тюан Джим, то есть собственно Лорд Джим. Ему еще не было двадцати четырех лет. Он с детства бредил морем, получил лицензию на судовождение, плавал помощником капитана в южных морях. Оправившись от раны после одного неудачного рейса, собирался возвратиться в Англию, но вместо этого неожиданно поступил штурманом на "Патну", небольшой и довольно дряхлый пароход, шедший в Аден с восемью сотнями мусульман-паломников. Команда состояла из нескольких белых моряков во главе с немцем-шкипером, грубым толстяком с отталкивающими манерами. Великолепное спокойствие моря ничем не нарушилось, когда среди ночи судно испытало легкий толчок. Позже, во время суда, специалисты сошлись во мнениях, что это, скорее всего, было старое затонувшее судно, плававшее под водой кверху килем. Осмотр носового трюма поверг команду в ужас: вода стремительно прибывала через пробоину, судно удерживала от затопления лишь тонкая и абсолютно ненадежная железная переборка носового отсека. "Я чувствовал, как она выгнулась от напора воды, сверху на меня упали куски ржавчины", — рассказывал потом Джим о том, что осталось с ним навсегда. Пароход опустился носом в воду, до гибели оставались минуты. Не было места в шлюпках и для трети людей, не было времени, чтобы спустить шлюпки. Шкипер и два механика лихорадочными усилиями все же спустили одну шлюпку — они думали только о собственном спасении. Когда шлюпка отплыла, Джим, находившийся все это время в оцепенении безнадежности, обнаружил себя в ней. Скорее всего, в последние секунды он сделал этот неожиданный для самого себя прыжок с борта гибнущего судна не из страха за свою жизнь, а от невозможности перенести ужас своего воображения перед леденящими картинами грядущей неизбежной гибели сотен людей, сейчас еще мирно спящих. Налетел внезапный шквал, тьма скрыла судовые огни. "Оно затонуло, затонуло! Еще бы минута. " — возбужденно заговорили беглецы, и тут Джим окончательно понял гибельность своего поступка. Это было преступление против морских законов, преступление против духа человечности, страшное и непоправимое преступление против самого себя. Это был упущенный случай спасти людей и стать героем. Это было куда хуже смерти. Ложь, придуманная беглецами, чтобы оправдать этот поступок, не понадобилась. Случилось чудо: старая ржавая переборка выдержала напор воды, французская канонерка привела "Патну" в порт на буксире. Узнав об этом, шкипер бежал, механики укрылись в больнице, перед морским судом предстал только Джим. Дело было громкое и вызвало всеобщее негодование. Приговор — лишение шкиперской лицензии, "О да, я был на этом судебном следствии. " — Марлоу, капитан английского торгового флота, начинает здесь свое изложение истории Джима, которое подробно и до конца не знал. никто, хроме него. Сигара тлела в его руке, и огоньки сигар его слушателей, расположившихся в шезлонгах на веранде гостиницы в одном из портов юго-восточных морей, вспыхивали и медленно передвигались, как светляки, во тьме благоухающей и чистой тропической ночи. Марлоу рассказывал.

Раза два я помогал ему устроиться на приличные места, но каждый раз что-то напоминало о прошлом и все шло прахом. Земля казалась мала для его бегства. Наконец случай, друг всех способных к терпению, простер над ним свою руку. Я рассказал его историю моему Другу Штейну, богатому купцу и выдающемуся коллекционеру-энтомологу, проведшему всю свою жизнь на Востоке. Его диагноз был до удивления прост: "Я прекрасно понимаю все это, он — романтик. Романтик должен следовать за своей мечтой. Милость её бывает безгранична. Это единственный путь".

Через три года я посетил Патюзан. Тюан Джим стал устроителем этой заброшенной страны, её героем, её полубогом. Покой снизошел на него и, казалось, распространился среди гор, лесов и речных долин. Своим бесстрашием и боевой расчетливостью он усмирил свирепого местного разбойника шерифа Али и взял его укрепления. Коварный и злобный раджа, правитель страны, трепетал перед ним. Вождь племени буги, мудрый Дорамин, был с ним в благородной и трогательной дружбе, а у сына вождя возникли с ним отношения той особой близости, которая может быть только между людьми разных рас,

К нему пришла любовь. Приемная дочь прежнего агента Штейна, португальца Корнелиуса, полукровка Джюэл, девушка нежная, отважная и несчастная до встречи с ним, стала его женой. "Наверное, я все же чего-то стою, если люди могут мне доверять", — говорил Джим с выразительной искренностью.

"Мне пришлось уверять всех этих людей, включая его жену, что Джим никогда не покинет их страны, как делали это все другие белые люди, которых они когда-либо видели. Он останется здесь навсегда. Я сам был уверен в этом. На земле не было другого места для него, а для этого места не существовало человека, подобного ему. Романтика избрала его своей добычей, и это была единственная внятная правда этой истории. Мы простились навсегда".

Началось с того, что некий человек по прозвищу "джентльмен Браун", этот слепой помощник темных сил, игравший жалкую роль современного полупирата-полубродяги, сумел украсть испанскую шхуну. Надеясь раздобыть грабежом провиант для своей голодающей банды, он бросил якорь в устье реки Патюзан и на баркасе поднялся вверх к поселку. К изумлению бандитов, "народ Джима" оказал столь решительный отпор, что вскоре они были окружены на холме. Состоялись переговоры Брауна и Джима — двух представителей белой расы, стоявших на разных полюсах мироздания. Отчаянно ища спасения, Браун чутьем загнанного зверя находит уязвимое место Джима. Он говорит о том, что у Джима есть реальная возможность, предотвратив кровопролитие, спасти от гибели многих людей. Против этого Джим, единственная жертва "Патны", не может устоять. На совете племени он говорит: "Все будут целы и невредимы, я ручаюсь головой". Баркасу Брауна разрешают отплыть. Должен пропустить его и расположившийся внизу по реке заградительный отряд во главе с сыном вождя. К Брауну между тем присоединился Корнелиус, человек, ненавидевший Джима за то, что он, изменив за три года жизнь в Патюзане, сделал очевидным все ничтожество своего предшественника. Пользуясь предательством, бандиты нападают врасплох на заградительный отряд, сын вождя убит. В поселок приходит страшная весть о его смерти. Народ не может понять причин этого несчастья, но вина Джима для них очевидна. Жена Джима Джюэл и верные слуги умоляют его защищаться в своей укрепленной усадьбе или спастись бегством.

Но одиночество уже сомкнулось над ним. "Я не могу спасать жизнь, которой нет". Отвергнув все мольбы, Дорд Джим направляется к дому вождя Дорамина, входит в круг света, где лежит тело убитого друга. Не в силах одолеть своего горя, Дорамин убивает этого непонятного белого человека.

Читайте также: