Краткое содержание если это любовь

Обновлено: 05.07.2024

Десятиклассники Ксеня и Борис однажды осознают, что их связывает нечто большее, чем просто дружба. Но первое, робкое чувство, не оставшееся тайной для окружающих, сталкивается с насмешками одноклассников, ханжеством и грубым вмешательством взрослых — в первую очередь педагогов. Сумеют ли юные герои сохранить свою любовь?

Съёмочная группа

Режиссёр: Райзман, Юлий Яковлевич
Сценаристы:
Ольшанский, Иосиф Григорьевич,
Руднева, Нина Исаевна
Райзман, Юлий Яковлевич
Оператор: Александр Харитонов
Монтажёр: К. Москвина
Композитор: Щедрин, Родион Константинович
Художники:
Новодерёжкин, Ипполит Николаевич
Воронков, Сергей Петрович
Костюмы: Лидия Нови
Звук: Минервин, Сергей Петрович
Грим: В. Рудина

Жанна Прохоренко — Ксения Завьялова
Игорь Пушкарёв — Борис Рамзин
Александра Назарова — Надя Брагина
Нина Шорина — Рита Кабалкина
Юлия Цоглин — Наташа Смирнова
Наталья Батырева — Лариса
Андрей Миронов — Пётр
Евгений Жариков — Сергей
Анатолий Голик — Игорь
Геннадий Юденич — Женька
Надежда Федосова — Татьяна Максимовна, мать Ксени
Ольга Шахова — Прасковья Ивановна, бабушка Ксени
Лена Шкаликова — Таня, сестрёнка Ксени
Анна Павлова — Софья Ивановна, мать Бориса
Виктор Хохряков — Павел Афанасьевич, отец Бориса
Мария Андрианова — баба с тазом
Мария Дурасова — Анастасия Григорьевна, директор школы
Анастасия Георгиевская — Марья Павловна
Нина Белобородова — Людмила Николаевна, классный руководитель
Евгений Быкадоров — Торопов
Владимир Колчин — Сергей Сергеевич

Интересные факты

Первые роли в кино Андрея Миронова и Евгения Жарикова.

Смотрите фильм

Сегодня конфликт картины Юлия Райзмана "А если это любовь?" кажется пустяковым: подумаешь, десятиклассники назначали друг другу свидания, да пару раз поцеловались. Из-за чего сыр-бор городить? Но в 1961 году все было иначе. Проблема первой юношеской любви, не выдержавшей испытания пересудами "общественности", дискутировалась "всерьез и надолго" чуть ли не во всей тогдашней прессе. Работа Юлия Райзмана казалась всем необычайно смелой. Ее авторов наперебой хвалили за то, что они отстаивали право на любовь 16-17 летних. Словом, фильм "А если это любовь?" в начале 60-х вызвал примерно тот же резонанс, что и "Маленькая Вера" в конце 80-х. А по сути фильм Райзмана - скромная мелодрама с достаточно тщательно выписанным фоном и обаятельной дебютанткой Жанной Прохоренко в главной роли. Типичное "оттепельное" кино, стремящееся как можно дальше оттолкнуться от "школьных стандартов" застегнутой на все пуговицы предшествующей киноэпохи.

В основе фильма Юлия Райзмана "А если это любовь?" (1962), поставленного этим замечательным мастером старшего поколения по сценарию И. Ольшанского, лежит острая моральная проблема. По жанру это фильм-очерк, но особенности режиссерской манеры Райзмана, склонного к глубокому психологическому анализу, делают его и фильмом-исследованием. Юноша и девушка, почти дети, школьники старших классов, связаны друг с другом светлой и нежной дружбой. Любовь ли это — еще неизвестно, скорее лишь росточек, которому, быть может, и удалось бы вырасти в огромное и радостное чувство, если бы… Если бы против Ксени и Бориса не ополчились любители вмешиваться в чужие дела, моралисты-ханжи, воспитатели, умеющие лишь поучать, а также темнота, невежество, ханжество — словом, букет душевного бескультурья, олицетворенного — увы! — в образе матери героини. Мать девочки Ксени, честная, трудовая женщина, не виновата в том, что она такая — добрая и ожесточенная, самоотверженная и агрессивная. Очень рано, одним из первых Райзман, социальный психолог, сумел набросать портрет женщины — "гомо советикус", мигрантки в городе, неомещанки. Фильм дал первый, но, к сожалению, слабо услышанный, сигнал о серости, ограниченности, озлобленности "простых людей". Еще робко, чаще с помощью эзопова языка, косвенно, но упорно кинематограф начинает атаку тех явлений советской жизни, которые потом получат наименование "негативных". Итак, распространяется слух: "Ксеня с мальчиком в лес ушла", — многолюдный двор уже уверен в своем праве судить-рядить, высказывать пошлые подозрения, давать советы матери, как поступать с провинившейся дочерью. Все эти кумушки, старушки, горластая баба с тазом лишь недавно перекочевали во двор современного городского дома с окраин, с деревенской завалинки. Ввозится не только привычный бытовой уклад — фикусы, глиняные кошки и вязаные салфетки на буфете, но и уклад психологический, веками существующие предрассудки заскорузлой мещанской морали. Бдительный надзор двора и позиция учительницы школы — нравственного урода (роль была блистательно сыграна А. Георгиевской) губят любовь, ломают судьбы подростков.

Старый фильм Юлия Райзмана "А если это любовь?" остался в памяти зрителей прежде всего благодаря прелестной наивности постановки проблемы, вынесенной в название. Люди старшего поколения помнят при этом, какой невероятный успех выпал на долю этой ленты, сколько она породила в свое время газетных дискуссий и публичных диспутов. Можно было бы предположить, что лента эта за три десятилетия безнадежно устарела, но, будучи показана по каналу "2х2", она удивила необыкновенной актуальностью. Своими соображениями по этому поводу делится НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ.

На первый взгляд этот фильм Райзмана — обычная драма мезальянса. Юноша из интеллигентной семьи увлекся своей одноклассницей простого происхождения. Правда, в развитие сюжета введено некое новшество: влюбленных стараются разлучить не столько его родители, как принято в традиционной драме этого рода, сколько именно мать девушки, подавальщица в рабочей столовой. Впрочем, для тех, кто помнит "Бедную Лизу" Карамзина, в этом акценте тоже новизны немного. Чуть позже, вслед за райзмановским фильмом, сцены всей страны обошла другая драма мезальянса — "Валентин и Валентина" Михаила Рощина, где роли были переменены: "низкого" происхождения оказался именно юноша. Был и фильм Валерия Тодоровского "Городской романс", еще откровеннее трактующий эту тему. Впрочем, социальная разница в положении героев в "А если это любовь?", разумеется, всячески затушевана: сами влюбленные как бы не осознают своего положения. Они наивно верят, что в советском обществе все социальные перегородки повержены, а их родителями руководят мещанские предрассудки. Разумеется, это была уступка цензуре, а сама постановка проблемы скорее маскировала суть дела: фильм должен был бы называться "умеют ли кухарки любить?".

Весьма ново даже для "оттепели" звучала эта лента по другой причине: Райзман показал взаимное влечение простых советских школьников. До него в пуританском советском кино комсомольцам полагалось начинать половую жизнь не раньше восемнадцати и после комсомольской свадьбы. Так что Райзман казался едва ли не сексуальным революционером, и вся страна Советов в 62-м году была поглощена поиском ответа на жгучий вопрос, вынесенный в название. Можно было подумать, что от ответа на него и правда зависят судьбы страны. Похоже, речь шла о том, легитимна ли на советских просторах сексуальность как таковая.

Но если фильм ставил проблему только о сексуальном оздоровлении нации, надо полагать, никому не пришло бы сегодня в голову вспоминать эту ленту, разве что из чисто исторического интереса. В том-то и суть, что фильм Райзмана — прежде всего социальный диагноз, и чтобы убедиться, сколь он актуален сегодня, достаточно вспомнить, что нынешние тридцатилетние были некогда зачаты именно такими мальчиками и девочками.

Фильм "А если это любовь?" прежде всего о столкновении деревенского и городского укладов. Еще за три десятилетия до райзмановской ленты Сталину пришлось прикрепить крестьян к земле, введя паспортный режим и прописку. Это было абсолютно необходимо — в результате коллективизации толпы голодных крестьян ринулись в города. Хрущев возвратил паспорта крестьянам, и все большие города страны оказались затоплены новой волной выходцев из деревень. Райзмановский фильм разворачивается в декорациях тогдашней Москвы, окраины которой превратились в пустыри, уставленные пятиэтажными бараками. Именно в этих хрущевских трущобах, еще не облагороженных выросшей зеленью, и живут райзмановские Ромео и Джультетта, дети двух разных социальных слоев, плавящихся в одном тигле московского предместья. Столь искусственная и скоропалительная переплавка не принесла добра ни бывшим крестьянам, ни интеллигентам. Деревенский уклад предполагал нулевую анонимность, интеллигентский — высокую степень индивидуализма и приватности жизни. И крестьяне, и интеллигенты оказались в одном большом хрущевском дворе, фактически в одной зоне. И хотя деревенская мораль была обречена, традиционные интеллигентские добродетели тоже подвергались немалым испытанием. Дети этой окраинной любви, дети Черемушек, конечно же, не могли наследовать ни одному из укладов. Фильм Райзмана оказался пророческим: в результате родилось поколение, зачатое как бы на бегу, лишенное корней и традиций. Конечно, Юлию Райзману не могло прийти в голову, что именно на долю этого поколения выпадет крушение большевизма, гибель империи и "перестройка". И что в далеком будущем детям его героев суждено будет заново ответить на вопрос, вынесенный в название фильма.

Историю любви Ксении и Бориса, едва начавшейся, застигнутой врасплох и сразу взятой на подозрение, нетрудно было бы представить на фоне старых московских дворов и доживающих свой век окраин. Но авторы картины не соблазнились столь заманчивой и кинематографичной метафорой.

Фильм начинается с характерного пейзажа хрущевских времен: серая лента шоссе, протянувшаяся вдоль рамки кадра, бесконечно следующие друг за другом машины, груженные строительными блоками, и ровный строй блочных домов по ту сторону шоссе с глубокими просветами неба между ними. Школьники, кончив уроки, шмыгают между машинами. Действие происходит в районе, где новое все: шоссе, квартиры, школы, магазины, синтетические материалы в витринах и даже мусор на пустырях, потому что это мусор новостроек.

Простота, ясность, строгость операторской работы Александра Харитонова, уравновешенная симметрия мизансцен, трезвый дневной свет почти во всей картине (за одним исключением и это тоже имеет свой смысл) все это выражает ясную логику событий, давая как будто бы камерному сюжету иной, не камерный масштаб.

История Бориса и Ксении начинается с пустяка, случайности, с нечаянно оброненного в классе листка из письма.

…Правда, когда учительница немецкого языка, к которой, на беду, попал этот листок, вызывает девочку в белом передничке, подобравшую его, и предлагает потихоньку выяснить, кто написал письмо, и доложить ей, это уже не случайность.

Но драка из-за того же письма на заводе, где у ребят практика, снова случайность, злосчастное стечение обстоятельств.

. Правда, то, что Ксения на следующий день боится и не хочет идти на уроки, тоже не случайность.

Но то, что проходящая мимо первоклассница видит, как Ксения с Борисом поворачивают от дверей школы в лес, опять случайность, стечение обстоятельств.

. Правда, то, что мать встречает прогулявшую уроки Ксению оскорбительной пощечиной во дворе, при всех, снова не случайность.

Две семьи, два пласта жизни, два уклада Ксении и Бориса. Режиссер мимоходом вводит нас в одинаковые и такие разные квартиры.

Глиняная кошка на тумбочке, базарный коврик на стене, резной буфет, старая ручная швейная машинка деревенский, кузьмихинский быт, втащенный в квартиру, комнату, где живет Ксения. Новые корпуса встали на пустыре, где недавно были хибарки деревни Кузьмихино. Но внешний облик жизни меняется куда быстрее, чем внутренняя ее суть.

А рядом другая квартира и другой уклад, так знакомый по пьесам В. Розова, полированная мебель, интеллигентный и недавний быт. Отец крупный инженер, мать домохозяйка. Но и они мало чем могут помочь сыну: отец сразу готов предположить худшее и только потом спохватывается ведь парень-то порядочный.

Так обусловлены характеры Бориса и Ксении в этом стремительно меняющемся потоке, где на разных этажах разные эпохи и жилищное строительство обгоняет строительство человеческих душ.

Но дело в том, что характеры Бориса и Ксении тоже важны режиссеру не сами по себе. Райзман выделяет их из окружения лишь постепенно и только силой обстоятельств. Ромео и Джульетта так же бегают, дерутся, дразнятся и говорят ерунду, как и все остальные. Джульетта больше, Ромео меньше. Но это как раз потому, что они вовсе не Ромео и Джульетта и даже еще не влюбленные. Они еще только осознают в себе возможность любви Борис больше, Ксения меньше.

Это коллективность, так сказать, бюрократическая, которая большей частью ориентирована даже не на циркуляры, а на волю, более всего способную создать атмосферу страха и круговой ответственности перед некой вышестоящей силой.

Двор, в противоположность школе, представляет как бы сферу частной жизни. И двор, как и всё в этом фильме, тоже не какой-нибудь особенный, злой или, напротив, сусально-добрый. Обычный двор, живущий своей повседневной жизнью, принаряжающийся к празднику и выходящий на демонстрацию в новых костюмах, с детьми и воздушными шариками.

Но надо же было, чтобы бойкая первоклассница-сестра прибежала домой с криком, что Ксении не было в школе. Чтобы дикая деревенская бабка бросилась вниз с причитаниями, а соседи домохозяйки и пенсионеры из участия и чуть-чуть из любопытства вмешались в эту семейную сцену. Чтобы бойкая сестрица провозгласила на весь двор, что Ксения отправилась в лес, и не одна, а с мальчиком. Чтобы прибежавшая с работы мать громко возмутилась этим предположением, а наглая баба с тазом отпустила по этому поводу похабное замечание. Чтобы интеллигентная соседка принялась, крича на второй этаж, выяснять обстоятельства со своей дочерью, Ксениной одноклассницей. И чтобы все это столпилось под окнами, взволнованно обсуждая происшествие, когда в широком проеме домов, на фоне высокого осеннего неба, показались, держась за руки, две маленькие фигурки с портфелями.

И вот тогда-то, с ходу, ничего не спросив, мать закатила дочери пощечину, кто-то ее оттащил, но уже повисло в воздухе скверное слово…

Она несправедлива, но это жизнь сделала ее такой. Она просто не успела стать ни добрее, ни культурнее, ни доверчивее к людям эта женщина с рано постаревшим и незлым, в сущности, лицом. Таков трезвый райзмановский анализ, без обертонов прекраснодушия и романтики, не чуждых 60-м.

В другом фильме финал, вероятно, был бы драматичен в самом прямом смысле слова: больница, испуганная плачущая мать, пристыженная учительница, сосредоточенный врач, бледная Ксения. Ничего этого здесь нет.
Эпилог отнесен к той минуте, когда опасность миновала, слезы выплаканы, Ксения выздоровела, а Борис вернулся с Курской магнитной аномалии, куда его отослали: первая встреча после всего, что было.

Жанна Прохоренко играет Ксению в финале ни трагически, ни даже драматически. Она не замкнулась в себе, не изверилась в жизни, ничего такого не произошло.

И Борис по-прежнему предлагает Ксении свою любовь и свою мужскую защиту. Но она не хочет. Она уедет к тетке в Новосибирск, будет учиться и работать. Но без любви. Вот и все. На пустом пространстве, еще не застроенном новыми домами, две маленькие фигурки медленно и непоправимо расходятся в разные стороны.

Вы хотите зарегистрироваться?

информация о фильме

Юлий Райзман

Иосиф Ольшанский , Юлий Райзман , Нина Руднева

Родион Щедрин

Сергей Воронков , Ипполит Новодережкин

Жанна Прохоренко , Игорь Пушкарёв , Александра Назарова , Нина Шорина , Юлия Цоглин , Наталья Батырева , Андрей Миронов , Евгений Жариков , Анатолий Голик , Геннадий Юденич , Надежда Федосова , Ольга Шахова , Лена Шкаликова , Анна Павлова (IV) , Виктор Хохряков , Мария Андрианова , Мария Дурасова , Анастасия Георгиевская , Нина Белобородова , Евгений Быкадоров

Наконец-то я добрался до фильма " А если это любовь? " и не мог поверить собственным глазам. Та история, которую нам рассказывают в кинокартине полностью выходит за рамки здравого смысла. Извратить чувство любви до такой степени, что остается только хвататься за голову. Кому это было надо и зачем?

В двух словах о сюжете : учитель немецкого языка находит листок с признанием в любви. Выясняется, что в 10-м классе есть двое влюбленных: Ксеня и Борис, которые в свои 17 лет посмели проявить свои чувства . На свою голову они прогуливают уроки и уходят в лес, где весело скачут на опушке и целуются в щечку.

По возвращению, на глазах толпы благодарных зрителей, Ксеня ловит от матери по лицу, получает статус "шл%хи" и отправляется под домашний арест. Дальше больше: начинается разбирательство в школе, где стоит вопрос об исключении влюбленных на основании того, что они посмели полюбить друг друга !

В конечном итоге одинокая и злобная мать Ксени превращает свою дочь в жалкое запуганное существо , которое сначала совершает попытку уйти из жизни, а после, окончательно сломленная, превращается в робота, у которого изъяли орган, отвечающий за любовь . Очень грустно смотрятся финальные кадры, в которых понимаешь, что любовь этой пары была растоптана и разорвана в клочья.

Но знаете, что больше всего меня возмутило в этом фильме? Пассивная, я бы даже сказал, ханжеская позиция практически всех взрослых. Всех тех, кто хоть как-то мог повлиять на судьбу того чувства, что зарождалось между Ксенией и Борисом.

Да, я помню, одна из учительниц попыталась защитить ребят, но ее толком никто не воспринимал всерьез. Остальные с грустью наблюдали за тем, как такие "падальщики", как учительница немецкого языка, с большим удовольствием пожирают остатки своей "добычи".

Содержание