Каверин барон брамбеус краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Биография

Родился 6 (19) апреля 1902 года в семье капельмейстера 96-го пехотного Омского полка Абеля Абрамовича Зильбера и его жены — урождённой Ханы Гиршевны (Анны Григорьевны) Дессон, владелицы музыкальных магазинов. Старшая сестра Каверина — Лея Абелевна Зильбер (в замужестве Елена Александровна Тынянова, 1892—1944) — вышла замуж за его друга детства Ю. Н. Тынянова. Старший брат Каверина — крупный советский вирусолог Л. А. Зильбер (1894—1966). Кроме того, в семье росли ещё трое старших детей — Мирьям (в замужестве Мира Александровна Руммель, 1890 — после 1988, жена первого директора Народного дома им. А. С. Пушкина Исаака Михайловича Руммеля), Давид, впоследствии военный врач, и Александр (1899—1970), композитор, взявший псевдоним Ручьёв. Жена Каверина — детская писательница Л. Н. Тынянова (1902—1984), младшая сестра Ю. Н. Тынянова. Сын — Николай Вениаминович Каверин (р. 11.10.1933, Ленинград), доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН, зав. лабораторией физиологии вирусов Института вирусологии имени Д.И.Ивановского РАМН. Дочь — фармаколог.

Каверин умер 2 мая 1989 года. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Детство и юность

В Пскове и без того не маленькое семейство ждало прибавление: к двум дочерям и сыну прибавилось еще три мальчика, младшим из которых и был будущий прозаик. Позже писатель назовет свою семью сложной, недружной, но по-своему замечательной и заметной в провинциальном городке.

Вениамин Каверин

Глава семейства был человеком талантливым, музыкально одаренным. В казарме, где Зильбер-старший репетировал с оркестром армейские марши, проходило две трети суток. Так что с домашним хозяйством и шестью отпрысками, как могла, управлялась Анна Григорьевна, мама.

Как и муж, Анна была музыкально-одаренной и образованной женщиной. Выпускница московской консерватории виртуозно играла на рояле и спасала чахлый семейный бюджет платными уроками музыки.

Вениамин Каверин в детстве

Энергичная, интеллигентная Анна Зильбер-Дессан организовывала в провинции концерты известных артистов. Благодаря ей в Пскове побывали Вера Комиссаржевская и Федор Шаляпин. Все дети умели играть на разных инструментах, много читали и с любопытством внимали дискуссиям взрослых, обсуждавших культурные события в городе или стране.

Младший и весьма любознательный Вениамин прислушивался к разговорам братьев и их друзей – будущих литераторов и ученых Юрия Тынянова, Августа Летавета и Мирона Гаркави.

Вениамин Каверин в молодости

В 1912 году Каверин поступил в местную гимназию. Поступление далось мальчику непросто: с рождения гуманитарий, он дважды провалил экзамен по арифметике. Проведенные в стенах гимназии 6 лет запомнились яркими событиями.

Произведения

Романы, повести

Сказки

Воспоминания, эссеистика

Литература

В 1919-м будущий литератор отправился с братом в Москву, где вскоре стал студентом университета. По рекомендации Тынянова в 1920-м перевелся в университет Северной столицы и в том же году поступил в Институт восточных языков.

Вениамин Каверин

Вениамин Каверин, как лучший из выпуска, остался в университетской аспирантуре: филолога привлекали малоизвестные русские авторы начала XIX века. В 1929 году с блеском защитился в Институте истории искусств. В начале 1930-х литератор сочинил пьесы, которые взяли в репертуар именитые режиссеры. Всеволод Мейерхольд предлагал Каверину сотрудничество, но тот отказался, сосредоточив силы на повестях и романах.

Книги Вениамина Каверина

Вениамин Каверин на фронте (слева)

Вениамин Каверин за работой

Вениамин Каверин

Издания

(для книг, переиздававшихся неоднократно, указаны только первые издания)

Мастера и подмастерья. Рассказы. М.-Пб. Круг. 1923.
Рассказы. М. Круг. 1925.
Конец хазы. Повести. Л. Жизнь искусства. 1926.
Девять десятых судьбы. Роман. М.-Л. Госиздат. 1926.
Ночь на 26 октября. Рассказ. Л. Прибой. 1926. 63 с.
Осада дворца. Повесть для юношества. М.-Л. Госиздат. 1926.
Пролог. Путевые рассказы. М.-Л. 1931.
Скандалист, или вечера на Васильевском острове. Л. Издательство писателей в Ленинграде 1931 г. 214 с.
Художник неизвестен. Л. 1931.
Черновик человека. Рассказы. Л. 1931.
Исполнение желаний. Роман. Л. Гослитиздат. 1937.
Сказка о Митьке и Маше о веселом трубочисте и мастере золотые руки. М.-Л. Детиздат. 1939.
Два капитана. Роман. Л. Гослитиздат. 1941.
Домик на холме. Рассказы. М.-Л. Детгиз. 1941.
Наши защитники. Рассказы. Л.-М. Искусство. 1941. 28 с.
Салют. М. Военмориздат. 1941. 8 с.
Трое. Рассказ. М. Военмориздат. 1941. 8 с.
Ленинград. Август 1941. Фронтовые рассказы. Молотов. 1942.
Дом на холме. Пьеса в 4-х действ. М.-Л. Искусство. 1942. 72 с.
Орлиный залет и др. рассказы. М.-Л. Детгиз. 1942. 48 с.
Рассказы. М. Военмориздат. 1942. 48 с.
Мы стали другими. Рассказы. М. Советский писатель. 1943.
Школа мужества. Рассказы. Воронеж. 1950.
Открытая книга. Роман. М. Молодая гвардия. 1953.
Неизвестный друг. Повесть. М. Советский писатель. 1960.
Три сказки. М. Детгиз. 1960.
Из разных книг. М. Молодая гвардия. 1961. 240 с.
Очерк работы. М. Советская Россия. 1964.
Двойной портрет. Роман. М. Молодая гвардия. 1967. 224 с.
Перед зеркалом. Роман в письмах. М. Советский писатель. 1972.
Петроградский студент. Роман. М. Советский писатель. 1976.
Освещенные окна. М. Современник 1976 г. 380 с.
Вечерний день. Письма. Встречи. Портреты. М. Советский писатель. 1980. 505 с.
Письменный стол. Воспоминания и размышления. М. Советский писатель. 272 с.
Ночной Сторож, или Семь Занимательных историй, рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот неизвестном году. Рассказы. М. Детская литература. 1982.
Верлиока. Сказочная повесть. М. Современник. 1983. 215 с.
Летящий почерк. М. Художественная литература. 1986. 415 с.
Сказки. Баку. Гянджлик. 1986.
Двухчасовая прогулка. Роман и повести. М. Современник. 1989.
Эпилог. Мемуары. М. Московский рабочий. 1989. 544 с.

Собрание сочинений в 2-х томах. М. АСТ-Пресс. 1994. 560 с, 592 с.
Собрание сочинений в восьми томах. М. Художественная литература. 1980-1983.

Личная жизнь

В 1922-м молодой писатель женился на Лидии Тыняновой, сестре друга Юрия Тынянова. В счастливом и продолжительном браке у пары родились двое детей – Николай и Наталья.

Вениамин Каверин с женой

Дети не пошли по стопам родителей (Лидия Николаевна писала для детей) и выбрали медицину. Сын и дочь стали профессорами, защитили докторские степени.

Память

Смерть

Вениамин Каверин писал до последних дней жизни, но осуществить все замыслы не успел. Последняя, прощальная, книга – о Тынянове, дружбу с которым Вениамин Александрович пронес через всю жизнь.

Могила Вениамина Каверина

Студенческая пора

В 1919 г. В.А. Каверин перебирается в Москву, чтобы получить аттестат и поступить на историко-филологический факультет Московского университета.

Ему удается сочетать учебу и работу. Он ведет деятельную общественную жизнь, принимает участие в работе пушкинского семинара под руководством Всеволода Иванова, посещает литературные встречи с известными поэтами. По рекомендации друга в 1920 г. переезжает в Петроград и продолжает учебу сразу на двух факультетах.

Отрывок, характеризующий Каверин, Вениамин Александрович

Первое время это не мешало творческому сотрудничеству, но постепенно они совсем разошлись во взглядах, чему способствовали серьезные нападки критиков.

Однако свою первую новеллу, сочиненную в стиле Гофмана, Каверин опубликовал в сборнике этого кружка.

Содержание

Маска православия и самодержавия, которую натягивал на себя Сенковский, была не к лицу ему, и правительство, нещадно преследовавшее его до конца его жизни, это прекрасно понимало. — 10

Если Сенковского можно назвать предпринимателем-прожектёром, журналистом-изобретателем, для которого интерес к своему делу далеко превышал жажду денежных прибылей, деловая эластичность которого позволяла ему очень корректно, по-европейски вести свою литературную торговлю, если Булгарина можно назвать представителем ни с чем не считающейся наживы, то к фигуре Греча больше всего подходит имя предпринимателя-бюрократа, педантичного дельца, прекрасно умевшего скрывать, что дебет и кредит были основными категориями его миросозерцания. — 5

Тридцатые годы — время псевдонимов, не желающих мириться со скромной деятельностью в пределах номинального существования. — 3

Критика отношения к книге, которая так характерна для Сенковского, — у Писарева стала критикой целесообразности её с точки зрения общего мировоззрения. Но это стремление сразу всё объяснить и сразу ни с чем не согласиться, эта жажда больших поворотов в литературе, — все черты, с такой силой сказавшиеся в лучших статьях Сенковского и Писарева, говорят о сходстве не только воззрений, но и литературных позиций. — 7 (2-е предложение — 1966)

Журналист сталкивается со своей эпохой лицом к лицу . Навыки, которые она диктует ему, оказываются непригодными, едва только она уступает место другой эпохе. Позиция человека, ни с чем не соглашавшегося, ни с русской литературой, ни с немецкой философией, должна была выглядеть в 50-х годах придуманной и фальшивой. И Сенковский недолго настаивал на ней. Время сбросило его со сцены, и он, умный и утомлённый журналами и врагами, уступил ему — не без боя . Нет никаких сомнений в том, что если бы он умер в середине 40-х, в эволюции русской журналистики не изменилось бы ровно ничего. Он сам прекрасно понимал это. [процитировано письмо Е. Н. Ахматовой 15 февраля 1843] — 1

Некрологи, посвящённые памяти Сенкивского, содержат не только полемические выпады, но и прямые оскорбления: читая их, трудно предположить, что человек, по адресу которого они направлены, действительно умер и лишён возможности отвечать.
С Сенковским спорили и после смерти. У него было литературное имя, превращавшее некролог в полемическую статью. Таким образом, он и в гробу умудрялся изменять журнальные жанры. — 4 (конец)

С уточнениями.

Мне кажется, что фигуру Сенковского вы несколько стиснули и принизили. От этого она стала плотнее, крепче, видней, и это — хорошая работа художника, беллетриста. А исторически Брамбеус рисуется мне фигурой более широкой и высокой — более хаотической, расплывчатой. Думаю, что не совсем правильно трактовать его только как журналиста, ибо он обладал и дарованием беллетристическим . Умел не только критиковать, но и восхищаться, то есть — восхищать, возвышать себя — над действительностью.

По мнению В. Каверина, по поводу происхождения псевдонима существовало несколько версий. Аделаида Александровна Сенковская, жена писателя, заявляет: «Таинственное имя Брамбеуса, впоследствии так прославившееся, происходит из такого тёмного источника, что, вероятно, никто никогда не подумал бы отыскивать его там, откуда оно взято.

Барон Брамбеус — это маска-мистификация. Настоящее (Сенковский) и вымышленное (Барон Брамбеус) имена сплетаются друг с другом как явная и тайная сущность одного человека. Следовательно, такая маска имеет амбивалентный характер. С одной стороны, в маске воспроизводятся черты автора (с известной долей), с другой — она должна быть понята как другое лицо, противоположное настоящему. Именно поэтому и современники, и исследователи то хвалили, то ругали Осипа Ивановича. Некоторые из них считали, что он ограничил свои возможности, не до конца раскрылся как писатель, так как творил в рамках своей литературной маски и дальше неё не пошёл. Но на самом деле Сенковский просто всегда мистифицировал и своих читателей, и своих критиков. Даже существующие сегодня биографии писателя не позволяют представить его в истинном свете — настолько они противоречивы. Ведь маска — это плод вмешательства человека в сферу естественного с целью изменить свой облик. Она всегда содержит черты намеренной деформации естественного человеческого облика.

Важную роль в процессе формирования человеческого мышления играет язык. Оперируя словом или именем, древние стремились к воздействию на определённый предмет или человека с целью подчинения его воли. В связи с этим становится понятна повсеместная взаимозаменяемость собственно имени и ассоциируемого символа. Если человек не понимает смысла слов, то он находится в полной зависимости от них.

Трудно винить Сенковского за такую идею, так как он оказался заложником своего имени.

Ведь каждый, кто выделяется из толпы, вынужден становиться объектом насмешек или протеста, иначе он сам превратится в дракона. Когда же насмешкам подвергаются воистину великие личности, парадокс состоит в том, что те, кто отождествляется с колкостями в их адрес, обычно склонны испытывать ложное чувство облегчения. Это чувство некоторое время сохраняется и у тех, кто, будучи на самом деле ниже объектов своих насмешек, начинает чувствовать свой перевес над ними. Следовательно, и шут, как символ невинности, может обладать огромной силой. Существуют ситуации, в которых одно только понимание, какие следует задать вопросы, и способность их на самом деле задать, уже могут считаться героическим поступком, не говоря уже о способности человека совершить настоящий, честный поступок.

Маска — притворная видимость чего-либо, скрывающая сущность, содержание. Её можно наименовать архетипом, мощным психическим первообразом. Например, члены ирокезской касты Фальшивых Лиц, посещая больных друзей, надевали маски, изображавшие весёлых духов. Как считалось, эти маски должны были помочь излечить страдавших недугами. Барон Брамбеус своим балагурством, озорством пытался вылечить общество от пороков.

Таким образом, насмешливость Сенковского имеет амбивалентный характер. С одной стороны, она была укором человеческому обществу в безнравственности, порочности, растленности, с другой — служила автору защитой от грубого, безжалостного мира, в котором ему довелось жить.

Примечания

[1] Попова И. Л. Литературная мистификация и поэтика имени // Филологические науки. 1992. № 1. С. 22.

[3] Сенковский О. И. Биографические записки его жены. СПб., 1858. С. 61-62.

[4] Савельев П. О жизни и трудах О. И. Сенковского. — О. И. Сенковский. Собр. соч., т. I. С. XLIX.

[6] Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПб, 1999. С. 380.

[7] Платон. Кратил. М., 1994. С. 45.

[8] Лосев А. Ф. Краткий анализ диалога Платона Кратил // Платон. Кратил. М., 1994. С. 87.

[9] Флоренский П. Имена. — М., 1993. С. 25.

[10] Попова И. Л. Литературная мистификация в историко-функциональном аспекте. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1992. С. 11.

[11] Кошелев В. А., Новиков А. Е. Закусившая удила насмешка. // Сочинения Барона Брамбеуса. М., 1989. С. 8.

[12] Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1955. Т.1. С. 231-232.

[13] Рымарь Н. Т., Скобелев В. П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994. С. 103-104.

[14] Боцяновский В. Сенковский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб, 1900. С. 33-34.

[15] Ревякин А. И. История русской литературы XIX века: Первая половина. М., 1985. С. 300.

[16] Ревякин А. И. История русской литературы XIX века: Первая половина. М., 1985. С. 320.

[17] Вашкевич Н. Н. Симия: раскрытие смысла слов, поступков, явлений. — М., 2002. С. 66-69.

[18] Ганн Е. Роман одной забытой романитски // Исторический вестник. 1886. № 9. С. 516.

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

19 февраля 1832 г. петербургский книгопродавец и книгоиздатель Александр Филиппович Смирдин праздновал новоселье. Его книжная лавка переехала из скромного помещения у Синего моста на Невский проспект, в трехэтажный флигель лютеранской церкви святого Петра. На пышном обеде, устроенном в честь этого новоселья, как рассказывает очевидец, "за огромным столом собралось все, чем тогда могла похвастаться наша литература!" Казалось, новоселье у Смирдина объединило всех ее знаменитостей: А. С. Пушкин - и Ф. В. Булгарин, Н. В. Гоголь - и Н. И. Греч, И. А. Крылов - и граф Д. И. Хвостов, В. А. Жуковский - и П. П. Свиньин. За тостами следовали экспромты, за экспромтами - важные начинания. "После обеда, - свидетельствует обозреватель, - гости, желая возблагодарить за радушное угощение и удовольствие, доставленное им приятною беседою, положили составить общими трудами альманах "Новоселье А. Ф. Смирдина". Каждый обязался сообщить для сего статью. "

Первый том альманаха "Новоселье" вышел в начале 1833 г. и сразу же привлек к себе всеобщее внимание. Еще бы: здесь были напечатаны "Сказка о царе Берендее" Жуковского, "Домик в Коломне" Пушкина, новые басни Крылова, стихотворения Боратынского, Гнедича, Вяземского. Среди этих знаменитых имен блеснуло и имя писателя, не присутствовавшего на званом обеде, - имя, которое само по себе, кажется, ничего не говорило читателю. И очень странное имя: Барон Брамбеус.

Для публики и для литераторов 30-х годов это экзотическое имя сразу же стало одним из популярнейших, а известность его достигла небывалых размеров. О нем спорили, его хвалили и ругали, превозносили до небес и смешивали с грязью. Им интересовались даже дамы из уездного городка в гоголевском "Ревизоре".

"Хлестаков. . У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем Барона Брамбеуса. все это я написал.

Анна Андреевна . Скажите, так это вы были Брамбеус?

Хлестаков . Как же, Я им всем поправляю статьи. Мне Смирдин дает за это сорок тысяч".

Нынешний читатель знает Барона Брамбеуса разве что по этому многозначительному пассажу из третьего действия бессмертной комедии. Но подозревает, что все, "что было под именем Барона Брамбеуса", написал отнюдь не Хлестаков.

В альманахе "Новоселье" этим именем были подписаны два нашумевшие произведения - наполовину повести, наполовину фельетоны: "Большой выход у Сатаны" и "Незнакомка". За фантастическими, невероятными ситуациями этих повестей угадывался автор, склонный к насмешке, к злой и ироничной шутке, скептически относящийся к авторитетам - и весьма начитанный, образованный, понимающий вкусы и интересы читателей, тонко чувствующий литературную ситуацию времени.

Вскоре после "Новоселья" вышел большой том: "Фантастические путешествия барона Брамбеуса". Внешне - веселое остросюжетное повествование о немыслимых похождениях неунывающего барона (в чем-то похожего на барона Мюнхгаузена). Внутренне - серьезнейшая научная полемика с современными теориями египтолога Ф. Шампольона, палеонтолога Ж. Кювье, философа-шеллингианца Д. М. Велланского. И литературная пародия на образцы "кровавого" романтизма. И пессимистическая насмешка над бессмысленностью человеческого бытия.

Нет, это был не Хлестаков. "Писатель, известный под именем Барона Брамбеуса. обладал обширною начитанностью по всем отраслям знания, а по многим и основательными познаниями". Эта оценка высказана двадцать лет спустя после шумной славы Барона Брамбеуса и принадлежит перу Н. Г. Чернышевского.

И - ниже: "Сколько залогов плодотворной деятельности! Ученость, проницательный и живой ум, остроумие, уменье верно понять обстоятельства, подчинить их себе, приобресть огромные средства для действия на публику, трудолюбие, сознание собственного достоинства - все в высокой степени соединялось в этом писателе"

У него было много псевдонимов, кроме основного: "доктор Карл фон Биттервассер" и "Тютюнджю-оглу Мустафа-ага", "Буки-Буки" и "Иван Иванов сын Хохотенко-Хлопотунов-Пустяковский, отставной подпоручик, помещик разных губерний и кавалер беспорочности", "Делюбардар" и "пограничный толмач Разумник Артамонов сын Байбаков" и т. д.

А звали его Осип Иванович Сенковский.

Вот толстая тетрадь, в которой заключается полное описание моей жизни. Она вся написана карандашом; я так пишу все биографии великих людей, особенно моих приятелей, чтобы потомство, истерши локтем многие места, не могло разобрать всего, что было написано.

Барон Брамбеус

Еще в Турции Сенковский получил предложение о сотрудничестве от русской дипломатической миссии и, прибыв в Петербург, был определен переводчиком Коллегии иностранных дел. Экзаменовавший его академик X. Д. Френ, знаменитый ориенталист и нумизмат, написал в официальном заключении, что познания в арабском языке молодого ученого превосходят его, академика, познания. 29 июля 1822 г. двадцатидвухлетний ориенталист Сенковский был назначен профессором Санкт-Петербургского университета сразу по двум кафедрам: арабской и турецкой. За время своего преподавания (продолжавшегося до 1847 г.) он опубликовал несколько исследований по истории, филологии, этнографии мусульманского Востока, выпустил ряд переводов из арабской классической литературы. Надо сказать, что Сенковский стал фактическим основателем прославленной впоследствии школы русской ориенталистики: многие из его учеников (П. С. Савельев, М. Г. Волков, В. В. Григорьев, В. Г. Тизенгаузен и др.) внесли крупный вклад в развитие русского востоковедения.

А сам профессор. А сам он лет через десять фактически отошел от активной научной деятельности. С начала 30-х годов его биография стала биографией писателя.

Из сборника "Петербургские нравы"

Сенковский О. И. Сочинения Барона Брамбеуса М., "Советская Россия", 1989 OCR Бычков М. Н.

Я человек самый счастливый в свете. Как хорошо я живу с моей женою. Как нежно я люблю ее, как уважаю. Да как и она меня любит. Вы не можете себе представить. Правду сказать, мы и достойны этой обоюдной любви: мы друг с другом так вежливы! так учтивы. так умно ведем себя один в отношении к другому. Во-первых, мы никогда не спорим. Когда я вздумаю спорить, то иду играть в бостон с приятелями; когда она почувствует в себе припадок сварливости, то бежит в Гостиный двор торговаться. И потом мы возвращаемся домой и сидим рядком на диване тихо, смирно, дружелюбно, как голубочек на гнезде с своею голубкою. Не жизнь, а отрада! И подумайте, что мы уже лет двадцать питаемся этим счастием! Мы даже страх как утучнели от счастия. Одно только неудобство, что дома мы друг с другом никогда не видимся. Вот скоро на сочельник девять лет, как нам не случается обстоятельно поговорить между собою. Всякое утро, надевая халат и туфли, я говорю моей Даше: -- Душенька, Дарья Кондратьевна! Сегодня я хочу потолковать с тобою окончательно о том деле, помнишь ли? о котором начали мы рассуждать на Фоминой неделе. И она мне отвечает, нежно лаская меня по бородке своею мягкою, как пух, ручкою: -- Да, дружок бесценный. Надо непременно потолковать об этом деле. Притом же я сегодня свободна. Но ты наперед хотел выбриться. Я сажусь бриться и пока бреюсь, она -- глядь! -- уже уехала со двора.

Читайте также: