История обыкновенного безумия краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Содержание
Сюжет
Чарльз Сёркинг — опустившийся поэт, который черпает вдохновение из алкоголя и общения с женщинами. Он обитает в самом злачном районе Лос-Анджелеса и имеет множество случайных любовных связей. Только одна из них, с проституткой Кэсс, пробуждает в нём по-настоящему глубокие чувства. Кэсс испытывает удовольствие от самоистязания, и после безумного любовного приключения в поэте пробуждаются неизведанные им эмоции.
Произведения Сёркинга становятся популярными, их собирается напечатать солидное книжное издательство. Чарльзу предлагают перебраться в Нью-Йорк в фешенебельный офис со всеми условиями для работы, и он порывает с Кэсс. Через некоторое время Чарльз не выдерживает и возвращается назад. Он обнаруживает, что разочарованная Кэсс покончила жизнь самоубийством. Сёркинг не хочет в это поверить, во время очередного запоя ему кажется, что они снова вместе…
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Книга давольно таки не плохая,но не каждому понравиться мат через каждое слово,пошлый мысли автора Книгу можно почитать в перерыве так как там ,в одной главе от 7 до 15 страниц .книгу советую если скучно на досуге
На Буковски я наткнулась случайно, и купленную книжку прочитала лишь через полгода после покупки, и эта книжка просто взорвала мое сознание, всколыхнула темные воды в подсознательном. Нет, меня совсем не шокировала манера Буковски, мат через предложение, грубые и непристойные обозначения физиологических моментов, меня скорее поразила его бесприютность и растворение (в жизни, в людях, в алкоголе, в философии улиц, в стихах. ), беспризорность души, которая не с вызовом бросается на читателя, а как бы руками разводит - такой вот я, не нравится, проходи мимо, а пожалел, так послушай одну из моих историй, у меня их сотни, и ты рискуешь стать одной из них, хотя бы как эпизод долгой дороги. И что удивительно, Буковски нежен! да, нежен, безысходности, беспробудности в его текстах нет, в его манере есть что-то от ведения бесполезных дневников, и в образе его героев и сюжетов если и есть что-то мистическое, то оно не имеет ничего общего с иррациональностью, это скорее прищур на мистику, магию человеческого бытия, строения образа мыслей людей.
Давала почитать его рассказы и стихи маме, так она, воспитанная на любви к классической литературе и, соответственно, к классическим образу мыслей и стилистике языка, была реально шокирована Буковски. Ее вердикт - это грязь, а не литература. А вот мне кажется, что если и есть где-то истина, то в какие бы одежды она не рядилась, какими бы именами себя не называла, она всегда Истиной останется, только проявляется она по-разному, через непристойность и грубость, через вызов и самораспинание. Жизнь не одинакова у всех, нельзя мыслить ее только в классических категориях, жизнь пробивается и через грязь, и в дерьме дышит. Так и с литературой дело обстоит, Буковски как жил, так и писал, не ради Букеровской премии.
Я еще очень советую почитать его стихи, изумительные и такие буковские!
Книга распространяется на условиях партнёрской программы.
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Истории обыкновенного безумия"
Описание и краткое содержание "Истории обыкновенного безумия" читать бесплатно онлайн.
Истории обыкновенного безумия
Пушка ради квартплаты
у Дюка была дочка, ее назвали Лалой, и ей исполнилось четыре, она была его первым ребенком, а иметь детей он всегда боялся, ведь дети когда-нибудь могли бы его убить, но теперь он сошел с ума, и она его восхищала, она знала все, о чем думал Дюк, от нее к нему, от него к ней протянулась ниточка.
Дюк с Лалой ходили по магазину, они непрерывно болтали, безостановочно, говорили они обо всем, она рассказывала ему обо всем, что знала, а знала она очень много, инстинктивно, а Дюк многого не знал, но то, что мог, ей рассказывал, и не зря. им было очень хорошо вдвоем.
— что это? — спросила она.
— молоко и жвачка.
— а зачем они там?
— почему же им там хорошо?
— там всем было бы хорошо, и мне тоже.
— нет, тебе вряд ли. изнутри, оттуда, ты не мог бы водить машину, ты не мог бы видеть меня изнутри, изнутри ты не мог бы есть яичницу с грудинкой.
— яичница с грудинкой — это еще не все.
— не знаю, может, нутро солнца, только замороженное.
— НУТРО СОЛНЦА. ЗАМОРОЖЕННОЕ?
— а каким будет нутро солнца, если его заморозить?
— ну, солнце считается огненным шаром, ученые вряд ли со мной согласятся, но, по-моему, оно будет выглядеть примерно так.
Дюк взял с полки плод авокадо.
— ага, вот это и есть авокадо: замороженное солнце, мы едим солнце, а потом ходим, и нам тепло.
— а в том пиве, что ты пьешь, тоже есть солнце?
— а во мне солнце есть?
— больше, чем в ком-либо еще.
— а внутри тебя солнце, по-моему, БОЛЬШОЕ-ПРЕБОЛЬШОЕ!
— спасибо, любовь моя.
они еще походили и сделали все покупки. Дюк ничего не выбирал. Лала наполняла корзину всем, чего ей хотелось, попадалось и кое-что несъедобное: воздушные шары, цветные карандаши, игрушечный пистолет, космонавт с парашютом, который раскрывался у него за спиной, если зашвырнуть его в небо, космонавт просто классный.
кассирша Лале не понравилась, она смерила кассиршу весьма серьезным неодобрительным взглядом, бедная женщина: все лицо изрыто и опустошено — она была ходячим фильмом ужасов и сама об этом даже не догадывалась.
— здравствуй, милочка, — сказала кассирша.
Лала не ответила. Дюк на этом и не настаивал.
они заплатили и направились к машине.
— они берут наши деньги, — сказала Лала.
— а потом ты должен ночью ходить на работу и зарабатывать новые деньги, я не люблю, когда ты ночью уходишь, я хочу играть в маму, я буду мамой, а ты сыном.
— годится, я уже сын. ну, что скажешь, мама?
— годится, сынок, а ты машину водить умеешь?
потом они сели в машину, поехали, какой-то сукин сын задел Дюков дроссель, а когда они поворачивали налево, попытался их протаранить.
— сынок, почему люди хотят ударить нас своими машинами?
— это потому, что они несчастливы, мама, а несчастным людям нравится портить вещи.
— а счастливые люди бывают?
— есть много людей, которые притворяются счастливыми.
— просто им стыдно и страшно, но не хватает духу в этом признаться.
— у меня хватает духу признаться в этом только тебе — я так адски напуган, мама, что каждую минуту боюсь умереть.
— может, тебе нужна твоя бутылка, сынок?
— нужна, мама, но давай потерпим до дома.
они поехали дальше, на Норманди свернули направо, когда сворачиваете направо, им вас труднее ударить.
— ночью тебе опять на работу, сынок?
— почему ты работаешь по ночам?
— ночью темнее, люди меня не видят.
— почему ты не хочешь, чтобы люди тебя видели?
— если увидят, меня могут схватить и посадить в тюрьму.
— что такое тюрьма?
они поставили машину и внесли в дом продукты.
— мама! — сказала Лала. — мы привезли продукты! замороженные солнца, космонавтов, все-все-все!
— отлично, потом Дюку:
— черт побери, жаль, что сегодня тебе нужно идти, у меня нехорошее предчувствие, не уходи, Дюк.
— это у тебя-то предчувствие? голубушка моя, у меня это предчувствие каждый раз. без него никогда не обходится, я должен идти, иначе нам крышка, малышка все подряд побросала в корзину, от икры до мясных консервов.
— боже мой, ты что, не можешь присмотреть за ребенком?
— я хочу, чтобы она была счастлива.
— она не будет счастлива, если ты угодишь в каталажку.
— слушай, Мэг, при моей профессии приходится учитывать и такую возможность, никуда не денешься, и не о чем тут говорить, я ведь уже оттянул один срок, и мне еще повезло куда больше, чем многим.
— а может, заняться честным трудом?
— у штамповочного пресса, детка, стоять не подарок, к тому же честного труда не бывает, все равно дело кончается смертью, а я уже ступил на собственную дорожку — я, можно сказать, дантист, удаляю обществу зубы, больше я ничего не умею, уже слишком поздно, а ты знаешь, как относятся к тем, кто сидел, знаешь, как с ними поступают, я тебе уже говорил, я…
— да знаю я, что ты говорил, но…
— но, но, но-о, но-о-о-о! — сказал Дюк. — дай мне договорить, черт тебя подери!
— черт побери, я уже столько раз это слышала…
— и черт тебя побери, если ты СНОВА этого не услышишь! думаешь, я ничего не вижу, не чувствую? думаешь, мне не стоит об этом говорить? даже собственной жене? ты ведь, в конце концов, мне жена? мы ведь ебемся? живем-то мы вместе, верно?
— тебя-то наебали, это точно, а теперь ты плачешься.
— отъебись! я совершил ошибку, допустил техническую погрешность! я был молод и не разбирался в их дерьмовых трусливых законах…
— а теперь пытаешься оправдать собственную глупость!
— вот это здорово! мне это НРАВИТСЯ, женушка, да ты просто пизда. пизда. всего лишь пизденка на ступенях белого дома, настежь распахнутая, заразная…
— ребенок слушает, Дюк.
— так какой же справедливости хочешь ты? господи, Дюк, прямо не знаю, что делать, тебе бы только пустословием заниматься, напьешься и твердишь мне, что Диллинджер был величайшим человеком на свете, откинешься в своем кресле-качалке, пьяный в стельку, и орешь что-то про Диллинджера. а я, между прочим, тоже живой человек, выслушай меня…
— да ебал я этого Диллинджера! он умер, справедливость? нет в Америке справедливости, существует только одна справедливость, спроси семью Кеннеди, спроси мертвых, да любого спроси!
Дюк встал с кресла-качалки, подошел к стенному шкафу, порылся под коробкой с елочными игрушками и достал пушку, сорок пятого калибра.
— вот она. это и есть единственная справедливость в Америке, это единственное, что понятно любому.
он помахал треклятой штуковиной.
Лала играла с космонавтом, парашют раскрывался плохо, все было ясно: надувательство, очередное надувательство, как и чайка с мертвенным взором, как шариковая авторучка, как Христос, пытающийся докричаться до Папы по оборванным проводам.
Плохая литература — как плохая баба: с ней почти ничего нельзя поделать.
Если вы не боитесь изнанки жизни. и вам интересно увидеть срез мысли "недалеких" людей,которые не занимаются бизнесом, или не являются проповедниками искусства, то Буковски как раз тот проводник, который вам нужен.
Этот старый алкоголик и маргинал, известный своими циничными высказываниями и положительным взглядом на выпивку позволит вам абсолютно безопасно и без страха посадить печень пройтись по внутреннему миру алкоголиков и поколения потерянных людей Америки. Это те самые безликие тени, без которых внешняя часть жизни страны не состоялась бы.
Поэтому книги и творчество этого несомненно оригинального человека, в некотором роде", можно считать памятниками всем босякам и алкоголикам, которые вместо смысла жизни или поиска Бога решили остановиться на бутылки и иногда доступных девушках.
Ну изредка еще дешевых фильмах или мыльных операх, которые помогают забыться и перестать думать. В ином случае желание пить станет только сильнее.
В этом сборнике (а это книга, разбитая на небольшие рассказы, которые связаны воедино одним литературным персонажем, который, кстати говоря. является прототипом самого автора) не надо искать некий глубокий смысл или некие моральные идеи, которые писатель пытается донести до нас.
Просто обратная сторона жизни. про которую толерантное и гуманное общество предпочитает забывать и не напоминать лишним раз людям.
Я покупал книгу через руки, при желании можно найти на тематических сайтах, и периодически она бывает как на "Лабиринте", так и на "Озоне".
Переводчик: Коган В., Немцов Максим
Аннотация к книге "Истории обыкновенного безумия"
Чарльз Буковски - культовый американский писатель XX века, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, и его классический сборник "Истории обыкновенного безумия" - яркое тому подтверждение: доводя свое фирменное владение словом до невероятного совершенства, Буковски проводит своего лирического героя - бабника и пьяницу, явное альтер эго автора, - по всем кругам современного ада. Именно по мотивам этой книги знаменитый итальянский режиссер Марко Феррери поставил одноименный фильм (в главных ролях Бен Газзара, Орнелла Мути), удостоенный премии ФИПРЕССИ на кинофестивале в Сан-Себастьяне и премий "Давид ди Донателло" сразу в нескольких категориях.
Плохая литература — как плохая баба: с ней почти ничего нельзя поделать.
Мы столько лет усиленно "кушали" фаст-фуд Голливуда про идеальный мир Америки, в котором каждый может быть счастливым и свободным. Пора открыть страшную тайну - счастливым можно быть в любом месте, если сам человек не ощущает себя рабом положения. А спиться.
Вся беда интеллектуалов и писателей в том, что они ни черта не чувствуют, кроме собственного комфорта или собственной боли. Что в общем-то, нормально, но грустно.
Буковски замечательно показывает то, что от перемены места работы или даже города ничего не меняется в душе человека, если он осознанно выбрал путь разрушения и погружения в пучину под названием бутылка.
Но, быть может, станет легче, если все мы осознаем, что, быть может, каждый из нас хоть изредка да бывал по отношению к кому-нибудь чумой, только мы об этом не знали. Черт подери, это страшная мысль, но скорей всего верная, и, возможно, она поможет нам выстоять под напором чумы. Идеального человека не существует. Все мы страдаем всевозможными видами безумия и непотребства, о которых сами не имеем понятия, зато о них имеют понятие все остальные. Так разве удержишь нас в рамках?
Его литературный персонаж не вызывает особых симпатий к себе. Да и не должен, если говорить откровенно. Это человек, который давно повесил на шею камень, и уже даже не пытается плыть по течению. Волны жизни сами несут ему в канализацию, где его смоет поток истории под шум включенных телевизоров, рассказывающих про то, как хорошо жить в самой замечательной стране.
Есть ли какие-то выводы, моральные подоплеки или попытки сделать мир лучше? Нет. Автор не пытается донести до нас никаких прописных истин, и не повторяет 10 Нагорных заповедей. Он просто человек, которые делится воспоминаниями о своей бурной и порой весьма интересной молодостью, воплотив реальность в короткие рассказы.
— Это свободная страна, я.
— Это не свободная страна — тут все продается, покупается, и всему есть владелец.
Некоторые могут вызвать омерзение у особо чувствующих людей. Если вы не любите крепкие словечки в литературе, или считаете, что натурализм в прозе не нужен, то могу порекомендовать вам никогда не брать в руки этот сборник.
Спасение мира начинается со спасения одного-единственного человека; все остальное — претенциозный романтизм и политиканство.
Да, он произведет на вас определенные впечатления. Но совершенно не те, которые эти истории произвели на меня.
Можно оказаться на самом дне, после чего наверняка отыщется новое.
И что самое интересное - я прекрасно понимаю то, что назвать этого человека светлым я не могу. Он алкоголик, он циник, он откровенный маргинал и отброс общества, которое откинуло почему-то немного не туда.
— Сынок, почему люди хотят ударить нас своими машинами?
— Это потому, что они несчастливы, мама, а несчастным людям нравится портить вещи.
Это как помятый клочок старой и рваной газеты, которую случайно подобрала королева Англии. И решила пустить в свет этот номер снова.
Мне хотелось заплакать, но ничего не вышло. Была лишь страшная досада. Досадный страх, когда хуже себя чувствовать уже невозможно.
Буковски - весомый вклад в американскую литературу. Его хорошо знают, он популярен в Европе, и у него было немало экранизаций, многие из которых получили даже награды.
У нас он не вызовет такого же ажиотажа, как у себя на Родине, так как порой наши люди живут еще в более ужасной среде, нежели литературный персонажа Генри. И напугать нашего человека историей про то, как человек несколько дней провел в вытрезвителе, после чего его отпустили не просто невозможно. Он искренне удивится тому, почему его не избили при этом, и не вытащили всю мелочь из бумаги.
Христианские церемонии бракосочетания были мне хорошо знакомы по собственному печальному опыту. А дзен-буддистская церемония очень напоминала христианскую с небольшим добавлением бреда сивой кобылы.
Мне импонирует его творчество. Его рассказы и короткие истории, частенько лишенные смысла или даже морального облика. И знаете что? К черту! Порой необходимо срывать покров святоши с маски человека, и дать возможность увидеть миру настоящие облики нашего "гуманного" века, в котором личность объявлена самым важным явлением мира.
Если у вас почти не осталось души и вам об этом известно, значит, душау вас еще есть.
Ну так получайте её. Вот она. Пьет, матерится, похабно смеется, распускает руки, и изменяет своей жене. Личность. Со свободным выбором и своими амбициями, которые заканчиваются после нескольких бутылок.
4 из 5 баллов. и мои личные если не рекомендации, то флюиды в сторону еще не прочитанных книг автора. Да, я подсел на "черную философию", и мне действительно хочется прочитать его остальные работы.
Спасибо всем, кто заглянул в мой отзыв. И надеюсь, что до новых встреч.
Читайте также: