Искренне ваш шурик краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

Про Шурика,
который “делал это”

Людмила Улицкая. Искренне ваш Шурик. — Новый мир, 2004, № 1, 2; Людмила Улицкая. Искренне ваш Шурик. — М.: Эксмо, 2004.

Значит так. Жил-был мальчик Шурик. Он был способным к иностранным языкам и очень сильно любил маму и бабушку. А папа Шурика, который не был женат на маме Шурика, сразу после рождения Шурика попал под машину. Жалко папу, но почему-то не очень.

Дальше. У мальчика Шурика есть два главных качества. Первое: ему всегда и везде ужасно жалко всех теть. Ясно почему. Потому что жалко несчастную маму с больной щитовидкой: “эдипов комплекс” и т.д. А дядь — нет, не жалко. Ну их! Второе: у Шурика изумительная половая потенция. Даже завидно. Про таких в народе говорят: “пошел в корень”.

Сочетание доброты, переходящей в полную безотказность, и непроизвольной похотливости героя позволяют автору провести его через целую, я бы сказал, анфиладу альковных перипетий. “Трахается” (это — не мое, это авторское выражение) Шурик напропалую. Он (прибегнем к эвфемизму) “делает это”: а) с Матильдой (женщиной родом из-под Вышнего Волочка, разводящей кошек), б) с Алей (казашкой, больной эпилепсией), в) с Фаиной (начальницей его, Шурика, мамы), г) с Леной (беременной от негра дочерью секретаря уральского обкома) и д) с Валерией (красивой хромой католичкой польско-литовского происхождения и непосредственной начальницей Шурика). Кажется, никого не забыл. Есть подозрение, что он еще “сделал это” с кем-то на вечеринке у своего школьного друга Гии, но Шурик был очень пьяный, “блевал в уборной и радовался, что попадает ровно в середину унитаза”, и ничего не помнит. Мы, соответственно, тоже. Кроме того, он не смог (sic!) “сделать это” с Лилей, еврейской девочкой, которую он по-настоящему, чисто и трепетно любил. Платонической любви секс противопоказан. Подробности же кровавой (в прямом смысле этого слова) попытки “сделать это” с Лилей опускаю. Одно важно: попытка была равноценна обрезанию. Лиля как бы обратила Шурика в иудаизм. Если я правильно понял. Лиля, ясное дело, уехала в Израиль, и они с Шуриком сердечно переписываются. Вот, собственно, и все. Но не совсем. Почему?

Во-первых, потому что это лишь “конец первой книги”. Значит, будем ждать вторую. А потом и третью. И во-вторых, потому что автор — замечательная писательница Людмила Улицкая, а значит, за всем этим разгулом полового сострадания стоит, как, пардон, орган Шурика, что-то большое и мудрое. И довольно страшное. Но об этом чуть ниже.

Что такое “образ Шурика”? Тут можно просто захлебнуться в аллюзиях и параллелях. За что спасибо Л. Улицкой: все-таки умеет мастер не оставить читателя равнодушным.

Шурик — это где-то чеховская Душечка, сменившая гендер, подобно тому как сменила гендер Золушка в Гарри Поттере. Вообще, есть такая “трансвеститская” тенденция в современной литературе: женские архетипы вселяются в мужские, и наоборот. Впрочем, подобные вещи периодически случаются в истории литературы. Например, пишет четверть тысячелетия назад Ридчарсон знаменитые романы “Памела” и “Кларисса”, где героинь все время искушают нехорошие герои, тот же Ловлас. А потом Филдинг пишет не менее знаменитые “Приключения Джозефа Эндруса”, где Джозефа (читай: Иосифа Прекрасного) все время искушает нехорошая пожилая героиня леди Воову. То есть архетипы искушающих и искушаемых поменялись половой принадлежностью. Но у Филдинга — пародия на Ридчарсона. А у Л. Улицкой — нет, все всерьез.

Шурик — это, пожалуй, и куртизанка Манон Леско, которая “делает это” со всеми, но любит сердцем только де Грие, как Шурик — Лилю Ласкину. Не считая, конечно, мамы и бабушки.

Шурик — это, вероятно, и упомянутый уже библейский Иосиф, только падший. И Любовь, кстати, к маме-бабушке у Шурика — совершенно “библейская покорность родителям, легкая и ненатужная”. Шурик вообще какой-то очень то ли неуловимо, то ли, наоборот, навязчиво библейско-ветхозаветный. Весь в фиктивных женах и наложницах, весь в иудейской любви к матери, весь в трогательных мелочах семейно-исторических традиций-догматов… Да еще после обрезания, проделанного Лилей…

Далее. Автор окружает Шурика целым “каталогом” вариантов эроса. Шурик — это своего рода энциклопедия советской сексуальной жизни. Действие в романе Л. Улицкой происходит во времена “отказников”, дефицита продуктов, “Голубого огонька”, экзаменов по истории КПСС и т.п. Привычный антураж романов Л. Улицкой и других писателей, которые “родом из детства”.

С Матильдой Шурика связывает чистая физиология. И как бы символично он приходит к Матильде каждый раз с треской для кошек. Все кушают с аппетитом и обстоятельно.

Аля Тогусова — казашка, похожая на японку, когда очень старается. Про интимную экзотику умалчиваю. Лучше автора не расскажешь. Прочитайте: там все очень подробно описано. Про преимущества кривых ног и т.д.

Фаина — тетя-вамп — грубо насилует Шурика. То есть присутствует садо-мазохистский, брутальный привкус.

История с Леной Стовбой сродни ситуации qui pro quo. Лена должна родить негритенка от кубинца Энрике, сидящего в тюрьме на Кубе. Шурик соглашается быть ее фиктивным мужем, чтобы спасти репутацию Лены и ее родителей. Беременная Лена, опять же, “делая это” с Шуриком, шепчет ему: “Энрике, Энрике…”. А он думает: “Бедная Лена!” (ср.: “Бедная Лиза!”, “Бедная Настя!” и т.п.) Ну и… Как всегда.

Валерия — красавица-инвалид. То есть налицо некий элемент извращения в рамках советских приличий.

Правда, на вечеринке у Гии была какая-то “подозрительная толстенькая карлица с сияющим плоским личиком”, которая утром “неопределенно улыбнулась” ничего не помнящему Шурику, отчего в душу Шурика “смутное подозрение закралось на мгновение”. Ой, чует мое сердце, нечистое это дело с карлицей! Дай бог, чтоб я ошибся! А то уж совсем… Не до скотоложества же дойти бедному Шурику в алкогольном беспамятстве.

В чем же трагические, реалистические, социально-психологические и прочие глубины образа Шурика?

А вот в чем. Шурик, всей душой жалея женщин и, так сказать, всей душой и телом отдаваясь им, незаметно для себя и для них приносит и себе и им горе. Как-то подспудно, косвенно. Он — не ангел, а демон сострадания. Неслучайна первая фраза романа: “Отец ребенка (Шурика. — В.Е .) Александр Сигизмундович Левандовский, с демонической и несколько уцененной внешностью, с гнутым носом и крутыми кудрями, которые он, смирившись, после пятидесяти лет перестал красить, с раннего возраста обещал стать музыкальным гением”. Гением Александр Сигизмундович не стал, демоном он тоже был “уцененным”. Но как бы передал сыну и то и другое, только в инофорах. Сын стал неким “демоническим гением чистого сострадания”. Чистого, как музыка. И совершенно, в общем-то, безвольным человеком. Вернее, волевым в мелочах и полностью ведомым “по жизни”. Шурик — это оксюморон. У него изумительная мужская потенция, но “вечно бабье”, выражаясь бердяевской фразой, — в душе. Он направо и налево сострадает своим титаническим фаллосом и “заботами по хозяйству”, он все время обо всех хлопочет, бегает весь в поту, что-то улаживает… Он никому не отказывает, не может сказать “нет”. Он любит маму. Он — маменькин сынок и заботливый “мамин папа”. Он — горьковский Лука и шлюха-“безотказка” в одном лице. Символично, что папа Шурика попадает под машину именно в тот момент, когда наконец-то решается жениться на его маме. Первое и единственное мужское решение в его жизни. И оно было “сбито машиной”.

И начинаются демонические подмигивания Шуриковой судьбы. В то время когда Шурик романтически бродит по Москве с Лилей, его бабушка умирает. Когда он удовлетворяет Матильду с кошками, его мать чуть не умирает. На его глазах впервые случается эпилептический припадок у Али, а он ей, ничего не помнящей, о припадке не говорит: жалеет. А потом Аля попадает под машину (как Шуриков папа) из-за очередного эпилептического припадка (кстати, на это автору потребовалось полстраницы, хотя до этого Але была посвящена чуть ли не треть романа). Здесь в романе — сюжетная развилка, другая дорога отработана в книжном варианте (столь же стремительно): Аля вылезает из-под этой машины едва оцарапанной и тут же находит себе жениха — мента, которому нужно жениться, чтобы получить жилье.

Насчет “попасть под машину” — явная идейная окольцовка. И потом: это очень хороший способ отделаться от отработавшего свое героя. Под машину — и кирдык. Хотя замужем тоже пропадают без вести…

В душе у Шурика — незаживающий комплекс вины перед всеми. Как у Сони Мармеладовой. И, желая подавить его, он все охотнее и активнее сострадает и жалеет.

Журнальный вариант оканчивается сюжетным многоточием. Думается, что дальше роман пойдет по пути наращивания трагических оборотов. Шурик окончательно “запутается в бабах”. Может быть, кто-нибудь увидит штамп в его паспорте о (фиктивном) браке с Леной и умрет от горя (кто? мать? приехавшая из Израиля Лиля? — не знаю). Энрике, скажем, может выйти из тюрьмы, приехать и увидеть штамп в паспорте Лены. Или их совместную фотографию (плюс — ребенок) после роддома. И покончить с собой. Или убить Лену (архетип Отелло?). Кажется, что автор настроен своих героев “мочить”. Правильно: пусть расплачиваются за “это”. Явно что-то будет делать автор и с религиозной темой. Уже был момент, когда Шурик возвращается домой после операции его мамы. Он — в разбитом состоянии… “А вдруг Бог где-нибудь есть?” — пришло ему в голову, и тут же, как из-под земли, выскочила приземистая церковка”. Но Шурик в этот раз не приобщился к вере, а “ускорил шаг, почти побежал”, подумав боязливо: “А что бы сказала бабушка?”. Ближе к концу первой книги Шурик “делает это” с глубоко верующей Валерией. Чу! Что-то будет! Уж очень Валерия похожа на потенциальную юродивую. Нет, скорее, он уедет к Лиле в Израиль. Там, во-первых, интереснее, во-вторых, не зря же его Лиля, так сказать, “обыудеила”… Куда-то надо будет деть и Фаину-вамп, и Матильду с кошками (на родину ее, в деревню!), и карлицу от Гии… Скорее всего, все они плохо кончат, извините за непроизвольный каламбур. И все из-за Шурика с его сердобольным фаллом.

Трудно сказать, как закрутит свой добротно намыленный дорогим мылом сюжет (это комплимент!) автор. Уж очень автор в этом деле искушен. Шурику еще только 19 лет! Может получиться эпопея. И сериал. Поэтому давайте сверим наши предположения с подоспевшим книжным изданием “Шурика”.

Здесь явлен еще ряд женских персонажей, которых в журнальном варианте нет. Связь с одним из них — сумасшедшей Светланой — чуть не стоила Шурику жизни. Но приехала Лиля. Проездом из Америки в Японию бизнесвумен Лиля на сутки оказалась в Москве — и Шурик впервые смог отказать даме по уважительной причине: не мог одновременно оказаться в двух местах. И Светочка не стала его резать. Повесилась сама. А Лиле он не понравился — хотя это она проговорила уже в самолете, во внутреннем монологе. Асексуальным показался. Что еще? Неожиданно умерла Валерия — но тут же свалилась на голову Шурика ее подруга Софья, алкоголичка со сросшимися бровями. Религиозная тема так и повисла где-то рядом с основным сюжетом. Про штамп в паспорте мама, конечно, узнала — но в таких обстоятельствах, что было ей от этого радостно: девочка Лены оказалась так красива и талантлива, что возлюбила ее Шурикова мама пуще Шурика, и, пока Стовба воссоединялась со своим Энрике, растила ее дочку, которую Шурик водил в балетную школу Большого театра. Но пришлось расставаться: влюбленным наконец повезло — с четвертой, кажется, попытки. И девочка была увезена за границу. Там ее судьба сложилась хорошо. А Шурик вздохнул с облегчением: он уже знал, что и ей не откажет, стоит ей подрасти…

Но дело, в конечном счете, не в закрутке-раскрутке сюжета, а, как говорили в школе, в идейном содержании произведения. О чем же новый роман Людмилы Улицкой? О многом. Можно сказать, обо всем сразу. О евреях, казахах, кубинцах, кошках, сексе, советской жизни… Но в том числе и в первую очередь — о том, что мужик измельчал. Что не мужское это дело — быть сострадательной тряпкой. О драме российского сиротства-безотцовщины. О том, что женщина, хотя ее и жалко, — “это звучит гордо”. О том, что хотя мужики и “делают это” и говорят “про это”, но “это” — совсем не то и не так… Нету здесь любви, Истинного Эроса. “Это” есть, а Любви нету. В общем, роман Л. Улицкой о том, о чем все другие романы Л. Улицкой. О тяжелой женской доле в контексте мужской. О вечном томлении фатально одинокого гендера в темнице повседневности. Л. Улицкая написала нам новую, не безнадежно пессимистическую, впрочем, “Крейцерову сонату” от Л. Улицкой. С умеренно половым уклоном.

Все или почти все, вроде бы, в новом романе хорошо, основательно. Этакая “добротно сколоченная” проза. И читаешь с хорошим, здоровым интересом. Это вообще талант Улицкой — рассказать о неинтересных вещах интересно. Но есть все-таки странное ощущение. Во-первых, это все уже раз сто ты где-то читал. И про советский быт, и про отказников, и про сдачу истории КПСС в институте… Эффект навязчивого дежа вю. И еще: читаешь и чувствуешь себя как бы зрителем боксерского боя, где великий боксер дерется с выбранной им темой вполсилы. То ли силы экономит, то ли не в духе. Читаешь — как будто “делаешь это”, как Шурик, без Любви. Технически все безупречно, но без огонька. Улицкая — ясно — не боксер. Но отчего же не махнуться для красного словца-сравнения — по ее же примеру — гендером? Тем более что женский бокс уже существует.

Семейная сага о Шурике, мальчике, излишне опекаемом бабушкой и мамой. Став мужчиной, он вступает в многочисленные сексуальные связи с женщинами, пытаясь всем им угодить.

За минуту

В этом романе очень мало действия. Скорее, это временной срез Москвы 30-х, 50-х, 70-х годов. Главный герой романа – Шурик Корн, умный мальчик, которого воспитывают бесконечно любящая его бабушка и немного авторитарная мама. Шурик привык, что всё за него решают женщины. Он только исполняет их волю, за что они его и любят.

Но бабушка умерла. Шурик просто меняет субъекта своей подчиненности. По мере его взросления это девочки, девушки, женщины. Их отношения с ними приобретают сексуальный характер, но остаются подобострастными.

Шурик мягкотелый, какой-то вялый. Но для себя он – человек свободный.

Все мужчины делятся на два типа: одни возбуждаются от жалости к женщине, другие ждут, что пожалеют их. Психологизм, сюжет, концовка, язык, образы - всё на высоте! Беспредельно рада, что попал мне в руки этот роман!

СЮЖЕТ

Вы когда-нибудь задумывались о том, что чувствует некрасивая, старая и/или больная женщина, которой хочется мужской любви?

Каково это - быть невостребованной самкой?

Ни секса, ни мужской помощи по дому. 24/7 уверенность в собственной непривлекательности, отверженности. Беспросветность и тупик.

Быть от природы слабым полом и тащить все проблемы на себе в одиночку - хуже не придумать. А если ещё и ребёнка тебе при этом сделали, бросив одну - вешайся.

Вот роман "Искренне ваш Шурик" наполнен такими несчастными женщинами. И к каждой из них на помощь пришёл Александр Корн (Шурик).

Шурик - это такой своеобразный ангел-хранитель с функцией любовника.

Каждой он дал возможность почувствовать себя любимой, желанной, почувствовать себя женщиной.

О сексе Шурика с одной из своих любовниц: ". и так ею радовался, что Валерия уже себя не жалела, а гордилась своей красотой и женственностью. "

Каждой Корн подарил заботу и стал опорой в тяжёлой ситуации. Он не только решал все мелкие бытовые вопросы своих любовниц ("купи", "достань", "найди", "покорми котов"), но и помогал в таких положениях, когда даже самые близкие родственники отворачиваются.

Почему Шурик это делал? Да просто по-другому не мог. Так он был устроен. Такова была его суть.

Ну, вот такая у Корна была особенность - он возбуждался от жалости к женщине.

"Он давно уже догадывался, что это и есть главное чувство мужчины к женщине - жалость".

И, как станет ясно по ходу книги - в этом Александр был практически уникален. Остальные мужчины наоборот стремились к таким женщинам, которые "сами кого хочешь пожалеют".

Слабые женщины "вышли из моды" ещё во времена молодости шуриковой мамы, Веруси:

". её хрупкая нежность, внутренняя готовность придти в восторг и душевная субтильность, которая была в моде в чеховские, скажем, времена, совершенно никого не прельщали в героическом периоде войны и послевоенного завершения социалистического строительства. "

Концовка "Шурика" неожиданная и просто цинично втыкает в сердце нож. Читала последние строки с открытым ртом.

МОИ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

По-моему, как раз это нормальное мужское поведение - жалеть слабых и помогать им.

Образ Александра Корна, конечно, феномен. В жизни таких очень мало.

Мне в жизни очень не хватает таких людей, как Шурик.

Просто знать, что где-то есть человек, который всегда готов прийти на помощь в трудной ситуации - это уже был бы большой подарок от судьбы.

Но большинство окружающих меня мужчин матери воспитывали так, что женщины должны им прислуживать, а не наоборот.

А потом эти же воспитательницы жаловались, что жить тяжело, говорили, что мужики перевелись, все они слабые и эгоистичные. Так своими же руками таких лепили! Двойные стандарты, блин.

Из поколения в поколение передаётся модель поведения "жена работает, тащит на себе детей и быт, а мужчина только работает". Поэтому совершенно неудивительно, что сильных мужчин почти не осталось.

"Ты же девочка, помой за всеми посуду!" - подобные фразы давно стали нормой. Многим и в голову не приходит, почему, собственно, слабый пол должен мыть за всеми посуду.

В общем, тема, поднятая в романе "Искренне ваш Шурик" очень важная и всех касается.

МОЁ НЕБОЛЬШОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

На одном сайте знакомств есть возможность проводить опросы. Впечатлённая романом Улицкой, я задала вопрос "Правда ли, что существуют мужчины, которые возбуждаются от жалости к женщине? Чем больше она жалуется и плачет, тем более она желанна?"

7 человек были абсолютно уверены, что жалость и возбуждение связаны быть не могут.

9 человек уверены, что такое явление существует.

3 человека не просто знают, что такое есть, но сами подобное испытывали.

Ещё несколько человек написали оскорбления в мой адрес, но это уже другая история.

Если вам интересно, можете подробнее ознакомиться с ответами:

Андрей , 40, Москва 31 мая, 18:27

Ulian , 46, Москва31 мая, 18:34

Андрей Васильевич , 54, Москва 31 мая, 18:56

Дима Миг , 38, Одинцово 31 мая, 19:11

Андрей , 37, Одинцово 31 мая, 19:22

Alex , 36, Москва 31 мая, 19:23

Аболон Полведерский , 44, Москва 31 мая, 20:13

Родион , 35, Новокузнецк 31 мая, 20:35

Андрей Андреев , 34, Москва 31 мая, 21:19

Александр , 39, Москва 31 мая, 21:49

Владислав , 31, Москва 31 мая, 22:00

Денис , 30, Москва 31 мая, 23:31

Алекс Ро , 32, Москва 1 июн, 01:33

Василий , 34, Успенское1 июн, 01:41

Бананчик , 42, Москва 1 июн, 05:01

Jul , 29, Sillamäe1 июн, 10:31

Саша Кухтин , 42, Москва 1 июн, 11:04

Volfs , 50, Москва 1 июн, 11:26

Игорь Юдин , 53, Москва 1 июн, 13:23

Дмитрий Су , 45, Москва 1 июн, 15:55

Dmitriy (анкета удалена) , 37, Москва 1 июн, 20:41

Wolfgang Ulfhander , 37, Москва 1 июн, 23:41

Рауль , 39, Москва 2 июн, 00:09

Иван , 33, Москва 2 июн, 01:03

Андрей Иванов , 53, Москва 2 июн, 10:02

Екатерина , 32, Москва 2 июн, 17:14

Гена , 34, Москва 2 июн, 17:51

Legenda (анкета удалена) , 40, Москва 2 июн, 18:19

Николай , 29, Москва 2 июн, 19:45

Илья , 26, Москва, вчера, 11:25

МОИ ВПЕЧАТЛЕНИЯ от книги "Искренне ваш Шурик"

Богатый язык, великолепные описания самых простых вещей. Вот вы задумывались, почему вам нравится кататься на велосипеде? Я многое умею облекать в слова, но далеко не сразу смогла бы описать, в чём, собственно, состоит удовольствие от велика. А Людмила Улицкая замечательно всё изложила:

"Он подкачивал змеистые шины, протирал детской пижамой, давно пущенной на тряпки, мутные крылья и предвкушал бодрую тряску по корням, пересекающим рыжую тропу, и весёлое ускорение, когда тропа уклонялась под горку, и тугое прикосновение натянутого воздуха, бьющего в лоб".

Необычайно цельное и продуманное произведение.
В мир, описанный в книге хочется проваливаться. Что называется - "лучше, чем жизнь". Хотя описываются, в общем-то, тривиальные и бытовые вещи.
Кстати, о бытовых вещах. Именно подробное описание того, что ели, по каким улицам ходили, какие принимали лекарства и т.д. позволяет как бы побывать в СССР 70-80-х гг.
Вся книга пронизана точными и интересными жизненными наблюдениями Улицкой. Например:

"Как человек с недоразвитым чувством юмора и догадывающийся о своём изъяне, она постоянно пользовалась несколькими затверженными шутками и прибаутками".
"Но думать она не умела. Для этого нужны были внутренние силы, а их у неё хватало только на самые маленькие мысли о еде, о худой обуви, о топливе".
". несправедливость есть одно из фундаментальных свойств самой жизни, и всё, что можно сделать, это по мере сил осуществлять справедливость в доступных каждому рамках. "

ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ о книге "Искренне ваш Шурик"

ВЫВОД

В восторге, рекомендую.

Буду читать Улицкую ещё. Думала, что у неё только один шедевр - "Казус Кукоцкого", но "Шурик" не уступает.

Герой романа, Шурик Корн, хочет быть хорошим, стремится помогать окружающим, то есть живет для других. Однако косвенными последствиями добрых поступков Шурика становятся несчастья и даже смерть. Тем самым Улицкая подтверждает правоту позиции, озвученной Болконским: не всегда то, что представляется добром, в действительности им является. В связи с этим возникают вопросы: что считает добром Шурик и откуда у него такие представления?

Феномен толерантности в российском культурном пространстве стал предметом исследования уже в постперестроечное время. По мнению современных писателей, восстановление основ гуманистической картины мира — одна из основных задач современного общества. В своих произведениях они неоднократно обращаются к ее решению.

Несчастный герой — черта произведений Улицкой

Корни беды следует искать в детстве

Все нуждаются в помощи

Не думая о себе, нельзя помочь окружающим

Таким образом, проблема толерантности в современном обществе обнаруживает в себе внутреннюю диалектику. С одной стороны, отмечается нехватка толерантности, с другой — ее несвоевременность. Достижение материальных благ и желаемого социального статуса, продвижение по карьерной лестнице — значимых критериев успешности современного человека — оказывается невозможным в рамках толерантной поведенческой модели. Соответственно, в контексте проблемы толерантности перед современным человеком стоит выбор: материализм или идеализм, эгоизм или альтруизм.

домашний очаг, пространство семьи
семейные традиции, время семьи
родственные отношения, состав семьи
взаимная любовь (родителей и детей, мужчины и женщины)
совместность, единство.

Концепт семья вербализован, прежде всего, самой лексемой-номинантом — существительным семья; терминами, обозначающими родство (отец, мама (мать, мамочка), жена, муж, бабушка, сын, дочь, дед, внук, внучка и мн. др.); очень часто в романе употребляется прилагательное семейный.

Но репрезентанты микрополей в некоторой степени наполняются индивидуально-авторским значением. Происходит расширение семантического значения номинанта бабушка, микрополе дом, очаг представлен вербализаторами мир, рай, а также рождественский спектакль, уроки французского, домашнее чтение и др.

В целом, Людмила Улицкая осталась собой: та же интеллигенция, обращение к внутреннему миру человека, довольно развёрнутая биография каждого из персонажей, пристальное внимание к деталям.

Одна из отличительных черт Шурика — умение остро ощущать вину по отношению к самому себе.

Теперь посмотрим, как преломляются эти идеи в романе Улицкой

С другой стороны, в безбожном мире человек становится и мерилом добра. Творить добро означает делать не то, чему учил Христос, а то, что представляется добром самому человеку, или то, чего хотят от него окружающие. При таком взгляде на мир добро перестает быть безусловным: все люди разные.

Улицкая не только разделяет мнение Толстого по существу, но и уверена в правильности указанных писателем путей обретения веры.

Пьеру по-настоящему, окончательно поверить в Бога помогает знакомство с Платоном Каратаевым. Именно этот простой человек, крестьянин, своей жизнерадостностью, равно доброжелательным отношением ко всем, абсолютным принятием жизни, простой, полной поговорок речью убеждает Пьера в существовании Бога.

В том, что за распахнувшейся дверью палаты в минуту смерти Валерии стоял Шурик (если иметь в виду значение образа двери как знака, символа перехода из земного мира в иной), тоже можно видеть выражение уверенности Улицкой в том, что Бог — не нечто страшное, неопределимое, непонятное, Бог — это близкое Существо.

Читайте также: