Иноземцев несовременная страна краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Гуманитарное знание в отечественной научной школе — на птичьих правах нелюбимого приемыша. Его кидает из крайности в крайность согласно линии партии, заведенной в очередной приемной семье, где оно выполняет роль временной обслуги. Отсюда и проблемы с тематическим научпопом – там, где другие науки ведут отсчет от Якова Перельмана или хотя бы от Александра Маркова, просветительский соцполит все никак не подымет голову выше авторской агитки.
Книга Иноземцева вообще оставляет читателя в странном недоумении — со всеми ее неловкими реверансами в сторону "объективных причин" текущего положения России. Да, несовременная у нас страна. Да, множество вопросов к принципам устройства и управления. Но почему же к последним страницам текста не остается никаких других желаний кроме как рвать на груди рубаху, громогласно обозначая себя частью такой несовременной, такой несовершенной, такой нетонкой и неироничной России? Авторское чувство вины, безусловно, способно породить среди аудитории стыд. Но стыд, пожалуй, только испанский. Разве что финский.
Владислав Иноземцев. Несовременная страна. Россия в мире XXI века. – М.: Альпина Паблишер, 2019. – 404 с.
Купить книгу в издательстве Альпина Паблишер, цифровую книгу в ЛитРес, бумажную книгу в Ozon
Глава 2. Европейская авторитарная страна
Россия на протяжении всей своей истории была и остается ресурсной экономикой. Ресурс, от которого зависят казна и страна, может меняться — от пушнины и золота через пеньку и зерно до нефти и газа. Вплоть до наших дней львиная доля доходов бюджета формируется за счет поступлений от сырьевой ренты.
Предпринимательство в России традиционно рассматривается не как средство повышения благосостояния общества, а как спекуляция или деятельность, мотивированная исключительно целями наживы. Всё это приводит к тому, что в сознании подавляющего большинства жителей страны задачи перераспределения богатств приоритетнее задач их умножения. Это также является мощным блокиратором демократии. Она не может существовать как доминирующая политическая форма там, где правительство экономически не нуждается в подданных, живя на доходы от ренты.
Очень показательно, например, что в наши дни федеральный центр демонстративно брезгует подоходным налогом, позволяя всецело распоряжаться им регионам (хотя в США он составляет большую часть поступлений в федеральный бюджет), но при этом жестко контролирует основные рентные платежи — таможенные пошлины и налог на добычу полезных ископаемых.
В XXI столетии Россия отказалась лишь от одного принципа большинства авторитарных обществ — от мелочной регламентации частной жизни, закрытых границ и насаждения лукавого имущественного равенства, но не пересмотрела принципы отношения между властью и народом, государством и обществом.
Сегодня нужно исходить из того, что в новейшей европейской истории отклонения от демократического пути развития, хотя и встречаются часто, всегда остаются временными. Более того; история корпоративистских режимов характеризуется тем, что, зацикленные на принципе вождизма, они никогда не переживали ухода своего основателя.
Глава 3. Рыночная не-экономика
Ресурсная экономика подпитывает такой критически важный для российского национального сознания элемент, как идею пространственной экспансии. Когда люди привыкают к тому, что на экономические проблемы существует только один ответ — расширение пространства, то, во-первых, усиливается приверженность к контролю над новыми территориями и усугубляется ностальгия по потере ранее удерживавшихся и, во-вторых, возникает пренебрежительное отношение к экономической (да и политической) эффективности.
Когда Россия, а затем Советский Союз столкнулись с серьезными проблемами в аграрном секторе в начале, а потом в середине ХХ века, то ответы на эти вызовы, несмотря на принципиальные экономические и идеологические отличия правительств, были практически одинаковыми: освоение в первом случае Западной и Южной Сибири (при П. Столыпине), а во втором — Северного Казахстана (при Н. Хрущёве). И оба раза без долгих раздумий экспансию предпочли попыткам повысить эффективность аграрного сектора в центральных областях России.
Сырьевое хозяйство, авторитарная власть и зацикленность на территориальной экспансии — взаимосвязанные факторы, делающие Россию неизбывно несовременной страной. Каждый элемент данной триады обусловливает приверженность двум другим, и выхода из нынешней ситуации не просматривается.
Коррупция присуща российскому обществу по двум причинам — экономической и политической. Экономическая причина определяется двухсекторным характером российской экономики. Коррупция становится формой связи и взаимодействия между государственным и рыночным секторами российского народного хозяйства: для того, чтобы те или иные средства были направлены на решение определенных задач, у чиновника должны быть стимулы, а для их получения на другой стороне должен находиться хозяйствующий субъект, который готов удовлетворить пожелания чиновника.
Ни внутри чисто государственной экономики (например, Советского Союза), ни внутри вполне рыночной (например, любой западной страны) масштабная коррупция невозможна: она останется исключением, так как будет противоречить интересам либо диктатора, либо общества и потому искореняться. Однако разделенность российского народного хозяйства на две части является идеальной питательной средой: коррупция в этой ситуации равно необходима как правящей элите (для создания механизма присвоения бюджетных средств), так и значительной части крупных предпринимателей (как инструмент получения государственных заказов и поддержки своего бизнеса). Поэтому коррупция является одной из основ современного российского общества и должна рассматриваться как правило, а не как исключение.
Коррупция в России выступает одним из наиболее убедительных свидетельств ее несовременности — неспособности организовать страну так, чтобы граждане могли действовать и достигать своих целей в легальном поле, не опасаясь юридических последствий.
Глава 4. Невозможность модернизации
Глава 5. Навстречу социальной катастрофе
Государство выстраивает свою политику таким образом, чтобы граждане воспринимались как своего рода балласт, который необходимо чему-то учить, хоть как-то лечить и еще содержать в старости: даже мысль о том, что люди способны сами накопить свои пенсии (как это и происходит во всем мире), если не ограничивать их право на распоряжение собственными деньгами, не приходит элите на ум; правительство не способно организовать качественное здравоохранение на коммерческой основе и разрешить в этой сфере благотворительность и частную врачебную практику.
Владислав Иноземцев. Несовременная страна. Россия в мире XXI века. М.: Альпина Паблишер, 2018
Там печальный русский человек. Приученный властью избегать любых коллективных действий индивидуалист, которому впервые, возможно, за всю историю власть дает довольно много свободы в рамках частной жизни. До тех пор, конечно, пока эта свобода не начинает конфликтовать с интересами власти. Где-то рядом — труба, по которой текут на Запад, ненавистный и презираемый Запад, наши природные ресурсы. У трубы копошатся хорошо одетые люди — это, собственно, власть. Где-то в небесах, над унылым пейзажем, вместо солнца — абстрактный образ государства как главной российской ценности; государства, ради которого печальный русский человек должен без раздумий жертвовать всем, что у него есть; государства, в поддержании существования которого и есть смысл пребывания в мире печального русского человека.
Это, пожалуй, ключевой образ книги. Именно такой способ воображать государство вдавливает здесь человека в землю, вынуждает его практически добровольно расстаться с представлениями о собственных правах и позволяет тем хорошо одетым людям, которые называются властью, творить с человеком все что угодно.
Сакральному государству не надо быть эффективным. Можно ради мегапроектов убивать людей пачками или закапывать в землю деньги. Можно сам шанс на зарождение оппозиции задавить, потому что критик государства внутри этой вселенной по определению либо наймит врага, либо просто враг, диссидент, а не оппозиционер. Можно и в начале XXI века гоняться за территориями в ущерб благосостоянию населения, делая вид, что территории — это актив, хотя они давно уже обязательства, то есть обуза. Ну и так далее. Можно, потому что население поймет: его веками к этому готовили.
У Византии Русь позаимствовала слияние церкви и государства, а заодно — навык превращать города в центры власти, а не в центры ремесла и торговли; у монголов — жестокость и умение контролировать огромные территории; и даже технические новшества, которые привез из Европы Петр, послужили для того, чтобы архаичная общественно-политическая система смогла выдержать с этой самой Европой конкуренцию. Ну и так далее, вплоть до Путина, при котором страна в очередной раз повелась на разговоры о собственной исключительности и привычно позволила вернуть себя в дикость, да еще и в обществе наметились протофашистские черты, аккуратно говорит автор, ожидаемо ссылаясь на Пакстона и на Эко.
Кстати, в книге есть обширный пассаж в защиту Путина. У русских бед нет фамилии, и, если вдруг Путин куда-то денется, Россия не вернется молниеносно в современность, пессимистично констатирует Иноземцев.
Легко придираться к слишком смелым историческим обобщениям (а к экономическим тяжело: среди цифр доктор экономических наук Иноземцев — дома, а большинство читателей, подозреваю, в гостях). Но фотография-то ведь похожая вышла. Трудно себя не узнать печальному русскому человеку.
Несовременная страна: Россия в мире XXI века
Ксюше и Мише — современным гражданам несовременной страны
Потрясающая книга! Невозможно оторваться! Глубина анализа, страстность и вместе с тем ясность изложения, острота мысли — всё есть в этой книге о России. Рекомендую читать всем!
В книге аккумулирован огромный исходный материал. Отсюда — тщательный и убедительный анализ целого ряда сторон нынешней действительности. При этом предпринятая серьезная попытка системно обрисовать общество, в котором мы живем, чужда равнодушному академизму — в острой публицистике автора постоянно звучит тревога за будущее России.
В России изуродованная идея Государства. Государство здесь и есть страна. Поэтому так долго не возникает естественного диалога между властью и обществом, которое до сих пор не может сформулировать свой запрос к государству, чтобы жить с ним на равных. Книга Владислава Иноземцева — один из актуальных блоков того знания, которое необходимо для понимания сегодняшней России и для ее выхода из утомительной несовременности.
основатель и руководитель Московской школы гражданского просвещения, офицер Ордена Британской империи
Профессиональная репутация Владислава Иноземцева не нуждается в комментариях. Это один из наиболее ярких социальных мыслителей и глубоких аналитиков современной России, каждый текст которого вызывает всегда повышенный интерес у подготовленного читателя. Эрудированность автора делает его новую книгу интеллектуальным бестселлером для тех читателей, которые хотят понять, почему Россия идет туда, куда она идет.
Когда моряки привезли в Европу рассказы о жирафах, ученые высмеяли эти сказки. Они доказали, что длинношеий уродец всего лишь нежизнеспособное отклонение от нормы. А жирафы все еще живы.
Прошли времена, когда отстающая Россия искренне хотела догнать Европу. Сегодня в позиции России простодушия нет, ее искусственная несовременность сулит тревожные времена. Отсталость России — выбор ее властей, а не наследие темного прошлого. Взглянув на цифры российской экономики с колеблющимися долями зависимости от экспорта сырья, мы заметим — сырьевую идентичность выбрали и закрепили.
Читайте также: