Хлебников зверинец краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Если Достоевский утверждал, что все мы вышли из гоголевской "Шинели", то нынешние концептуальные поэты, балующиеся со словом, как с кубиком Рубика, все, несомненно вышли из шинели Хлебникова.

О, Сад, Сад!
Где железо подобно отцу, напоминающему братьям, что они братья, и останавливающему кровопролитную схватку.
Где немцы ходят пить пиво.
А красотки продавать тело.
Где орлы сидят, подобны вечности, оконченной сегодняшним, еще лишенным вечера днем.
Где верблюд знает разгадку Буддизма и затаил ужимку Китая.
Где олень лишь испуг, цветущий широким камнем.
Где наряды людей баскующие.
А немцы цветут здоровьем.

Где черный взор лебедя, который весь подобен зиме, а клюв - осенней рощице, немного осторожен для него самого.
Где синий красивейшина роняет долу хвост, подобный видимой с Павдинского камня Сибири, когда по золоту пала и зелени леса брошена синяя сеть от облаков, и все это разнообразно оттенено от неровностей почвы.
Где обезьяны разнообразно сердятся и выказывают концы туловища.
Где слоны, кривляясь, как кривляются во время землетрясения горы, просят у ребенка поесть, влагая древний смысл в правду: есть, хоууа! поесть бы! и приседают, точно просят милостыню.
Где медведи проворно влезают вверх и смотрят вниз, ожидая приказания сторожа.
Где нетопыри висят подобно сердцу современного русского.
Где грудь сокола напоминает перистые тучи перед грозою.
Где низкая птица влачит за собой закат, со всеми углями его пожара.
Где в лице тигра, обрамленном белой бородой и с глазами пожилого мусульманина, мы чтим первого магометанина и читаем сущность Ислама.
Где мы начинаем думать, что веры -- затихающие струи волн, разбег которых -- виды.
И что на свете потому так много зверей, что они умеют по-разному видеть бога.
. Где полдневный пушечный выстрел заставляет орлов смотреть на небо, ожидая грозы.
Где орлы падают с высоких насестов, как кумиры во время землетрясения с храмов и крыш зданий.
Где утки одной породы поднимают единодушный крик после короткого дождя, точно служа благодарственный молебен утиному -- имеет ли оно ноги и клюв -божеству.
Где пепельно-серебряные цесарки имеют вид казанских сирот.
Где в малайском медведе я отказываюсь узнать со-северянина и открываю спрятавшегося монгола.
Где волки выражают готовность и преданность.
Где, войдя в душную обитель попугаев, я осыпаем единодушными приветствиями "дюрьрак!".
Где толстый блестящий морж машет, как усталая красавица, скользкой черной веерообразной ногой и после прыгает в воду, а когда он вскатывается снова на помост, на его жирном, грузном теле показывается с колючей щетиной и гладким лбом голова Ницше.
Где челюсть у белой черноглазой возвышенной ламы и у плоскорогого буйвола движется ровно направо и налево, как жизнь страны с народным представительством и ответственным перед ним правительством -- желанный рай столь многих!
Где носорог носит в бело-красных глазах неугасимую ярость низверженного царя и один из всех зверей не скрывает своего презрения к людям, как к восстанию рабов. И в нем затаен Иоанн Грозный.
Где чайки с длинным клювом и холодным голубым, точно окруженным очками, глазом имеют вид международных дельцов, чему мы находим подтверждение в искусстве, с которым они похищают брошенную тюленям еду.
Где, вспоминая, что русские величали своих искусных полководцев именем сокола, и вспоминая, что глаз казака и этой птицы один и тот же, мы начинаем знать, кто были учителя русских в военном деле.
Слоны забыли свои трубные крики и издают крик, точно жалуются на расстройство. Может быть, видя нас слишком ничтожными, они начинают находить признаком хорошего вкуса издавать ничтожные звуки? Не знаю.
Где в зверях погибают какие-то прекрасные возможности, как вписанное в Часослов Слово Полку Игореви.
Велимир Хлебников
Садок Судей 1-й. 1909 г.

"Когда умер Хлебников, один крайне осторожный критик, именно, может быть, по осторожности, назвал все его дело "несуразными попытками обновить речь и стих" и от имени "не только литературных консерваторов" объявил ненужною его "непоэтическую поэзию". Все зависит, конечно, от того, что разумел критик под словом литература. Если под литературой разуметь периферию литературного и журнального производства, легкость осторожных мыслей, он прав. Но есть литература на глубине, есть жестокая борьба за новое зрение, с бесплодными удачами, с нужными, сознательными "ошибками", с восстаниями решительными, с переговорами, сражениями и смертями. И смерти при этом деле бывают подлинные, не метафорические. Смерти людей и поколений" (Ю. Тынянов)

***
Еще раз, еще раз,
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Неверный угол своей ладьи
И звезды:
Он разобьется о камни,
О подводные мели.
Горе и вам, взявшим
Неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни,
И камни будут надсмехаться
Над вами,
Как вы надсмехались
Надо мной
(В. Хлебников, ср. Мф. 21:42-44, Ис. 8:14)

"Хлебников написал даже не стихи, не поэмы, а огромный всероссийский требник-образник, из которого столетия и столетия будут черпать все, кому не лень. Речь Хлебникова. абсолютно светская и мирская русская речь, впервые прозвучавшая за все время существования русской книжной грамоты. Если принять такой взгляд, отпадает необходимость считать Хлебникова каким-то колдуном или шаманом" (О. Мандельштам)

***
Руку свою подымаю
Сказать про опасность.
Далекий и бледный, но не [житейский]
Мною указан вам путь,
А не большими кострами
Для варки быка
На палубе вашей,
Вам знакомых и близких.
Да, я срывался и падал,
Тучи меня закрывали
И закрывают сейчас.
Но не вы ли падали позже
И [гнали память крушений],
В камнях [невольно] лепили
Тенью земною меня?
За то, что напомнил про звезды
И был сквозняком быта этих голяков,
Не раз вы оставляли меня
И уносили мое платье,
Когда я переплывал проливы песни,
И хохотали, что я гол.
Вы же себя раздевали
Через несколько лет,
Не заметив во мне
Событий вершины,
Пера руки времен
За думой писателя.
Я одиноким врачом
В доме сумасшедших
Пел свои песни-лекарства.
(В. Хлебников)

В зоопарке Берлина я провела целый день и хотела было уже попросить экологического убежища, но тут у меня кончились все батарейки - не у меня, у фотоаппарата.

Ю. Н. Тынянов. О Хлебникове. — В кн.: Тынянов Ю. Н. Проблема стихо­ творного языка. Статьи. — М.: Сов. писатель, 1965. — С. 290. О важности жи­ вописных параллелей применительно к Хлебникову писали многие иссле­ дователи, например, В. А. Альфонсов, Р. В. Дуганов, А. Флакер, Е. Ф. Ковтун, А. Е. Парнис, Д. В. Сарабьянов.

Велимир Хлебников. Неизданные произведения. — М.: Художествен­ ная литература, 1940. — С. 356.

Velimir Chlebnikov: A Stockholm Symposium. Stockholm April 24, 1983, ed. Nils ke Nilsson. Stockholm: Stockholm Studies in Russian Literature, pp. 123—132.

Действие сказки связано с путешествием по азиатскому загадоч­ ному Зверинцу, где на пути царевича и сопровождающего его сына Фелицы Разума встречаются добродетели и пороки, преодоление которых ведет к вершине горы, на которой растет заветная Роза без шипов. Mотив Зверинца стал важным сюжето­ Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 тт. — М.: Гос. изд­во иностранных и национальных словарей, 1955. Т. 1, с. 674.

Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка.

Там же, с. 126—131.

XXIV Банные чтения, 30 марта — 1 апреля 2006 г. // НЛО. № 80. 2006.

См. о параллелизмах у Хлебниковa: Р. Якобсон. Новейшая русская поэзия. Набросок первый. Виктор Хлебников. — Прага, 1921. — С. 47—48;

V. Markov. The Longer Poems of Velimir Khlebnikov. Berkeley / Los Angeles, 1962, pp. 62—63; F. Ph. Ingold. Zur Komposition von Chlebnikovs Kranich­ Poem („Zuravl). In: Schweizerische Beitrage zum VIII. Internationalen Slavistenkongress in Zagreb und Ljubljana. September 1978 / Hrsg. von P. Brang, G. Nivat, H. Schroeder, R. Zett. Bern — Frankfurt am Main — Las Vegas: P. Lang, 1978. S. 62—65 (Slavica Helvetica; Bd. 12). Дёринг­Смирнова Р., Смирнов И. П. Очерки по исторической типологии культуры… реализм (…) постсимволизм (авангард) … Salzburg, 1982. — С. 141.

Отсюда возникает вопрос о соответствующем способе анализа.

М. Л. Гаспаров. Указ. соч., с. 439, 442.

Х. Баран. О визуальных источниках текстов Хлебникова. — В кн.: Ба­ ран, Хенрик. О Хлебникове. Контексты, источники, мифы. М.: РГГУ, 2002. — С. 170.

95, 97, 99—101, 103, 105, 107, 109.

Jeannette Zwingenberger. Images composites et visions allgoriques.

Структуру сюжета поэмы Хлебникова достаточно легко вы­ явить при условии, что текст будет разделен на ряд словесных картин — вербальных аналогов графических, живописных и т.п.

1) способ создания словесной картины связан как с хлебни­ ковским идиостилем, так и с целым рядом средств, имеющих от­ ношение к невербальным видам искусства, например, к раннему кино;

II — предупреждение о грядущих испытаниях на фоне грандиоз­ boldo. Dali. Raetz, рр. 76—78.

ной карты России и торжественной песни во славу ее (строки 11 —14); III — образы злых сил, ведущих к искажению природы и русского человека, которым противопоставлен символ победы (строки 15—19); IV — образ изначального строения мира и свя­ занная с ним тема великих книг (строки 20—27); V — тема жало­ бы и мольбы на фоне символов катастрофы (строки 28—37); VI — тема бунта и связанная с ней проблема истинного героя (строки 38—49), VII — образ истинного героя (строки 50—56); VIII — со­ жаление о минувших героических временах (строки 57—58).

Предлагаемый анализ сюжета будет связан с этим делением на словесные картины. Позволим себе предпослать ему несколько общих замечаний, касающихся жанра и структуры текста.

Deleuze G., Guattari F. Capitalisme et schizophrnie. L’anti­Oedipe. Paris:

Интонация является тем необходимым связующим материалом, который соединяет отдельные строки в подобие некой кинемато­ графической ленты.

См. об этом: Баран Х. К оппозиции Россия / Франция. — В кн.: Хен­ рик. О Хлебникове. Контексты, источники, мифы, с. 258.

История литературы. Кино. — M.: Наука, 1977. — С. 338.

описание скачущего по полу тюленя разворачивается сначала в сравнение с движениями человека, завязанного в мешок, затем в пропущенное сравнение с веселым бегом в мешках, из которого уже возникает конечное сравнение черного тюленя с неудержи­ мо смеющимся чугунным — черным — памятником. Во всех этих взятых для примера строках установка на удивление — трюк является изначальным импульсом.

В сущности, все стихи поэмы основаны на том или ином виде тропа, который не только реализует свое семантическое значе­ ние на протяжении одного предложения в подобие маленького Т. Эльзессер. Путь раннего кинематографа к повествовательному кино.

См. об этом: Сегал Д. Осип Мандельштам. История и поэтика.

Часть I, Книга 1. Slavica Hierosolymitana. Vol. VIII. Jerusalem—Berkeley:

Berkeley Slavic Specialties, 1998. Pp. 329—395.

превращение, которое претерпевает очень популярный у публи­ ки петербургский новый Зоологический сад, построенный в 1865 г. за стенами Петропавловской крепости голландцами — супругами Гебгардт на основе новейших открытий в зоологии.

еще более уточняет существование хлебниковской этиологиче­ ской мифологемы, вводя образ отца, останавливающего брато­ убийственную войну:

«Где немцы ходят пить пиво.

А красотки продавать тело.

Где орлы сидят подобны вечности, означенной сегодняшним, Н. А. Кожевникова. О соотношении прямого и метафорического сло­ воупотребления в стихах В. Хлебникова. — В кн.: Язык как творче­ ство. Сборник статей к 70­летию В. П. Григорьева. — М.: ИРЯ РАН, 1996. — С. 47—49.

еще лишенным вечера, днем.

Где верблюд, чей высокий горб лишен всадника, знает разгадку буддизма и затаил ужимку Китая.

Где олень лишь испуг, цветущий широким камнем.

Где наряды людей баскующие.

Где люди ходят насупившись и сумные.

А немцы цветут здоровьем.

центр происходящего. Изображение животных на внутреннем плане подчеркнуто статично и противопоставлено движущемуся внешнему плану людей: орлы сидят, верблюд и орел неподвиж­ но стоят.

Политическая актуальность этой антитезы несомненна. Речь может идти о реальных немцах, поскольку Хлебникова в высшей степени интересует общая обстановка в мире, сложившейся по­ сле русско­японской войны и событий 1908—1909 гг., когда разво­ рачиваются драматические отношения между Россией, Англией и Францией и противостоящей им Германией (прежде всего по поводу борьбы за сферы влияния в Персии, где в это время раз­ ражается жестокое Тебризское восстание).

Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре XVIII — первой половины XX вв. (Опыт энциклопедии). — М.: Большая россий­ ская энциклопедия, 1995. — С. 31.

Творения, с. 507—508.

перед охватывающей его и проникающей в него опасностью, тем или иным способом связанной с Германией.

Подобным способом могут быть рассмотрены не только отдельные листы, но и весь альбом Доре в целом. Этот принцип создания образа современного мира, как и амбивалентный под­ Дьяков, Л. Густав Доре. — М.: Искусство, 1983. — С. 21—22.

См. eе анализ: Lnnqvist, Barbara. Xlebnikov and Carnival: An Analysis of the Poem „Poet.” Stockholm: Almqvist & Wiksel International. 1979.

Ее прощальный, исполненный грусти и тревоги взгляд устрем­ лен на него.

И, наконец, необходимо отметить еще один существенный аспект этого хлебниковско­врубелевского образа. Лебедь, проти­ Цит по кн.: Дмитриева Н. А. Михаил Александрович Врубель. — Ле­ нинград: Художник РСФСР, 1984. — С. 122.

работы Дж. Кокса, приобретенных Екатериной II.

ощущением сплоченности, выливающимися в торжественную песнь и клятву об отмщении.

Обращенная вверх вертикаль (струны лиры, параллельные движения играющей руки, множественные перпендикуляры фи­ гур людей и животных, воображаемый меч в поднятой руке) яв­ ляется композиционной основой двух первых словесных картин.

Словесная картина III в плане содержания связана с темой иска­ жения природы животных и людей (имеются в виду опять­таки русские люди). Формально она соединена с предыдущими стро­ ками принципом движения относительно вертикали. К нему имеют непосредственное отношение символические образы обе­ зьян, слонов, медведей, летучих мышей и сокола в словесной кар­ тине III, которые дополняют и уточняют художественно — поли­ тическую карту мира в поэме. Так, первая строка этой словесной картины (15) призвана символизировать образ Японии — недав­ него победоносного противника России в войне 1904 г.:

Афонькин С.Ю. Всё о нэцкэ. Мифологические сюжеты. — CПб.: СЗ­ КЭО Кристалл, 2006.

Далее в словесной картине III тема искажения поддерживает­ ся возникающей семантикой кривляния (строка 16):

«Где нетопыри висят опрокинуто, подобно сердцу совре­ менного русского.

Соотношение по биологическому, фольклорному и литератур­ ному бытованию названий видов стало, скорее всего, средством связи строк в словесной картине.

вом стихе (20) словесной картины IV метафора заката, столь ха­ рактерная для русского символизма:

Принцип композитности словесных картин в тексте Хлебни­ кова является основным в типе связи между фрагментами II и IV.

разных народов восходят на костер, чтобы ускорить ее приход.

«Где мы начинаем думать, что веры — затихающие струи волн, разбег которых — виды.

в этом контексте оказывается, в свою очередь, символом неруши­ мой вечной христианской России, поставленной во всей своей красе всему миру на обозрение.

«Где мы начинаем думать, что веры — затихающие струи волн, разбег которых — виды.

И что на свете потому так много зверей, что они умеют по­ разному видеть бога.

Где мы начинаем думать, что серы — затихающие струи волн, разбег которых — виды.
И что на свете потому так много зверей, что они умеют по-разному видеть Бога.
Где звери, устав рыкать, встают и смотрят на небо. Где живо напоминает мучения грешников тюлень, с воплем носящийся по клетке.
Где смешные рыбокрылы заботятся друг о друге с трогательностью старосветских помещиков Гоголя.
Сад, Сад, где взгляд зверя больше значит, чем груды прочтенных книг.
Сад.
Где орел жалуется на что-то, как усталый жаловаться ребенок.
Где лайка растрачивает сибирский пыл, исполняя старинный обряд родовой вражды при виде моющейся кошки.
Где козлы умоляют, продевая сквозь решетку раздвоенное копыто, и машут им, придавая глазам самодовольное или веселое выражение, получив требуемое.
Где завысокая жирафа стоит и смотрит.
Где полдневный пушечный выстрел заставляет орлов посмотреть на небо в ожидании грозы.
Где орлы падают с высоких насестов, как кумиры во время землетрясения с храмов и крыш зданий. Велимир Хлебников. ЗВЕРИНЕЦ

В далЬних комнатах произошло оживление, -дамы уговаривали Каратышкина прочитатЬ вслух метеорологическую поэму, -Каратышкин прочитал, -"набегает октябрЬ, колотя по локтям",-дамы ахали : - Какие точные, современные метафоры! дамы шептали : - Какие орлиные взгляды в - ядро предмета! Алексей Шельвах Ирои-комическая поэма (приключения англичанина)

"Зверинец" — ответ на посвященное Хл. стих. Вяч. Иванова "Подстерегателю" (3 июня 1909). Написан в Петербургском зоологическом саду и, вероятно, связан с рассказами Вяч. Иванова о детстве, прошедшем в доме напротив московского зверинца (см. в его поэме "Младенчество", 1913 — 1918, реминисценции из "Зверинца" Хл.). По свидетельству А. Ахматовой, Хл. "читал "Сад" на башне у Вяч. Иванова в самом конце 1909 или начале 1910 r." (см.: "Книги, Архивы, Автографы". М., 1973, с. 68). Друг Хл. Б. А. Куфтин (1892 — 1953) вспоминал слова Вяч. Иванова о "Зверинце" "Это мог написать только гениальный человек". В 1913 г. К. Чуковский писал, что "Зверинец" создан под влиянием Уитмена, особенно его "Песни о самом себе". Хл., интересовавшийся поэзией Уитмена, утверждал, что "Зверинец" написан до знакомства с его произведениями (см. НП, 343, 454; Козлов 1927; Самородова 1972; А. Бородин — "Бакинский рабочий", 1922, 16 июля). К. Чуковский придерживался того же мнения и впоследствии: "Я и сейчас убежден, что стихотворение Хлебникова "Зверинец" по своей структуре, по своему синтаксису связано с "Песней о самом себе" У. Уитмена. И в то же время стихотворение это так самобытно, в нем столько чисто хлебниковских красок, что Хл. имел право отмежеваться от американского барда. Ведь каждая строчка "Зверинца", характеризующая того или иного зверя, есть, так сказать, творческое изобретение Хл.

Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников (1885—1922). Его опыты в области стиха, языковое творчество, упорное стремление обновить слово, вывести из него целые ряды родственных значений и звучаний оказали позитивное воздействие на развитие отечественного стихосложения.

Поэт-гуманист обращается в своих произведениях к совести и сознанию людей всей планеты, призывая их одуматься и прекратить братоубийственное кровопролитие.

В последние годы жизни поэзия В. Хлебникова обогащается новыми красками, становится емкой и многогранной, пронизана стремлением ее создателя понять смысл происходящих в стране событий:

Свобода приходит нагая,

Бросая на сердце цветы,

И мы, с нею в ногу шагая.

Беседуем с небом на ты.

Этот творческий взлет был 28 июня 1922 года прерван безвременной смертью поэта.

Читайте также: