Граф эдерланд краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Убийца. Что б это могло значить?
Генерал. И о графе Эдерланде - никакого представления?
Убийца. Граф Эдерланд.
Генерал. Никогда не слышали? Никогда?
"Граф Эдерланд идет по земле,
Граф Эдерланд с топором в руке".
Убийца. Вы о детской сказочке?
Министр. Я вам говорил, господа. Пустая трата времени. Все притворяются дурачками и делают вид, что понятия ни о чем не имеют.
Инспектор. У кого-нибудь есть еще вопросы?
Министр. Пустая трата времени.
Убийца. У меня, если позволите.
Инспектор. Допрос закончен.
Комиссия собирается уходить.
Убийца. Почему господа не снимают шляпу?
В сопровождении стражника входит доктор Ган,
Инспектор. Что вам угодно? (Читает письмо, которое дает ему доктор Ган, и передает другим членам комиссии. Дождавшись, пока все прочли, объявляет убийце.) Вы помилованы.
Убийца. Я? Как это?
Доктор Ган. Можете идти.
Инспектор. Снимите наручники.
Доктор Ган. Вы свободны.
Убийца. Что это значит?
Доктор Ган. Свободны!
Убийца стоит в недоумении.
Инспектор. Можете идти.
Убийца. Это правда? (Увидев, что инспектор снимает шляпу, подает ему руку, а потом и всем остальным.) Добрый вечер. добрый вечер. добрый вечер. добрый вечер. (Уходит.)
Министр. Что это значит?
Министр. Это значит, что мы уже боимся?
9. Граф должен сдаться
Убежище в канализации. Сырой каменный свод, покрытый плесенью,
железная лестница, ржавая дверь, голая лампочка на проводе.
Слышен монотонный шум водостока. В углу, укрывшись шубкой, лежит
Инга. Молодой человек с автоматом на груди - студент - стоит,
по-видимому, на посту.
Инга. Ты с ним говорил?
Студент. Да, графиня.
Инга. И ты сказал, что я больна, что я не могу ни ходить, ни стоять?
Студент. Да, графиня.
Студент. Сказал, что болеть некогда.
Инга. Ты еще веришь в это?
Студент. Да, графиня.
Инга. Перестань говорить мне графиня, это глупо. Графиня! А живет в клоаке. И стоит кому-нибудь открыть дверь, как воняет нечистотами. И это называется Санторин! Шум сегодня сильнее обычного.
Студент. Наверху дождь. Все обложило тучами, говорят, потому так много воды. В некоторых шахтах уже выше нормы. Люди стоят по пояс в воде.
Инга. И это называется Санторин!
Мы обречены, я думаю.
Инга. А как же ты очутился здесь?
Студент. Надоело жить без всяких событий.
Мужчина. Спокойно, только спокойно.
Мужчина. Соловей. (Снимает пальто. На нем оказывается полосатый костюм заключенного.) Мне нужно поговорить с ним, срочно.
Студeнт. Он скоро придет.
Заключенный. Я сверху.
Студент. С провизией?
Где-то вдали в шахте слышны выстрелы.
Студент. Дождь не стихает?
Заключенный. Где там.
Студент. Прямо потоп.
Прокурор и заключенный приветствуют друг друга, пока прокурор,
словно шеф, пришедший на службу, снимает пальто.
Прокурор. Вы заключенный номер сто двенадцать?
Заключенный. Так точно, граф.
Прокурор. Все исполнили?
Прокурор. То есть?
Заключенный. Можно говорить?
Прокурор. Ладно, потом.
Вдали опять слышны выстрелы.
Где ближайший караул?
Студент. У водостока на Оперной площади.
Прокурор. Кто в нем?
Студент. Какой-то неизвестный.
Прокурор. Неизвестный? Вот и понадейся на вас!
Студент. Его предшественник вчера выбыл из игры.
Студент. Не думаю. Они опять затопили почти до самого верха и предлагали ему выбраться через люк. Он отказывался. Их крики были слышны по всей шахте. Они кричали, что ничего с ним не сделают, если он сдастся. Трижды. А потом он вдруг выстрелил. И они, конечно, тоже. Потом все смолкло.
Прокурор. Кто стоит на водостоке у рынка?
Прокурор. Пусть придет ко мне. Сейчас же. Но не кричать, понятно? Наверху, оказывается, слышно каждое слово.
Прокурор. Никого больше сюда не впускать. Кто не остановится на окрик стрелять.
Студент уходит. Сквозь открытую дверь на мгновение врывается шум
(Берет сигару.) Они добились полной блокады. У нас кончились продукты. Все выходы в город контролируются. Сегодня они снова использовали слезоточивые газы. Да еще этот потоп! В центре города шахты уже затоплены. Я сам видел, как поток уносит людей. По радио объявляют теперь уже каждый час, что я должен сдаться. Точнее: люди должны меня выдать, живым или мертвым. В противном случае в полночь будет затоплена вся канализация и семь тысяч человек погибнут, как крысы. (Курит.) Ну, какие у вас успехи?
Заключенный. Есть две точки, где это возможно.
Прокурор. А именно?
Заключенный. Между Бабочкой и Львиным зевом.
Прокурор. Под собором?
Заключенный. Под монастырем.
Заключенный. Между Форелью и Незабудкой.
Прокурор. Это где?
Заключенный. У кладбища.
Прокурор. Гм. (Курит.) Нитро у вас еще есть?
Заключенный. Только для одного взрыва.
Прокурор. Этого достаточно. (Рассматривает план города.) Как дела в шахте Кузнечика?
Заключенный. Это под резиденцией.
Прокурор. Узнайте, не затоплена ли она, и немедленно доложите мне.
Инга. Что ты собираешься делать?
Прокурор. Только не сдаваться. У меня нет выбора. У меня нет иного выхода, дитя мое, как захватить власть.
Вы мне нужны. Уже несколько часов я слышу выстрелы, но никто не докладывает мне, что это значит. Правда, я и сам догадываюсь.
Шофер. Положение серьезное.
Шофер. У нас кончились продукты.
Шофер. Взрывчатка тоже. Если они попробуют затопить нас еще раз, мы погибнем, как крысы.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Пьесы: краткое содержание, описание и аннотация
Макс Фриш: другие книги автора
Кто написал Пьесы? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Пьесы — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Эльза (роняет рюмку). Выключи!
Голос по радио. Париж. Как сообщают из Парижа, несмотря на вмешательство танков, беспорядки продолжаются, количество жертв растет.
Голос по радио. По всей вероятности, мятежникам удалось.
Доктор Ган выключает радио.
Эльза. Ты в это веришь?
5. Да здравствует граф!
Лес, группа пьяных угольщиков. Ночь и ветер.
Кто-то. Мы свободны и сильны!
Кто-то. Но кончилось вино.
Кто-то. Да здравствует граф!
Кто-то. Было густо.
Кто-то. А стало пусто.
Кто-то. Да здравствует граф!
Кто-то. Куда он делся?
Кто-то. Детка говорит, пошел за вином.
Кто-то. Где он его возьмет?
Кто-то. Мы свободны и сильны!
Кто-то. Во всей деревне нет больше ни капли, выдули все - во всех деревнях.
Граф Эдерланд идет по земле,
Граф Эдерланд с топором в руке,
Граф Эдерланд идет по земле!
Кто-то. Детка говорит, он вернется, он любит угольщиков; мы, угольщики, обугливаем деревья, мы, поденщики, копаем торф, истопники, потеем у печек; мы пьяны, благодарение графу, мы сильны и свободны; и я, старый работяга, которого больше не держат ноги в этих сапогах, я поднимаю мой пустой кубок и кричу этим ртом, в котором не осталось больше зубов: да здравствует граф!
Некоторые. Да здравствует. Да здравствует.
Кто-то. Откуда этот огонь?
Кто-то. И да здравствует долго графиня!
Некоторые. Да здравствует. Да здравствует.
Появляется прокурор с Ингой.
Прокурор. Да здравствует угольщик в лесу!
Ночь длинна, жизнь коротка, надежда проклята, день свят, да здравствует всякий, кто того хочет, свободны мы и сильны!
Почему вы не пьете?
Кто-то. А где взять вина?
Прокурор. Ваши кубки пусты?
Кто-то. А ведь были густы.
Прокурор. Братья, мы в последний раз пили вместе.
Кто-то. Он не должен так говорить!
Кто-то. Что он говорит?
Кто-то. Он нам обещал - так будет всегда!
Кто-то. Как это - в последний раз?
Прокурор. Я обещал: вы заживете, молока вам будет вдосталь - до тех пор, пока не спросите, откуда оно, - молока и меда. Я говорил: соберите все и несите сюда, мы будем есть, пить ваше вино, праздновать, не скупясь, а когда вы все принесете и ни один из вас не спросит, что будет дальше.
Кто-то. Вот она, граф, наша последняя капля!
Прокурор. Я обещал: радость будет царить до тех пор, пока вы не начнете задавать вопросы; и разве я не был прав?
Кто-то. Прав, да пили мы из своих же подвалов!
Прокурор. Разве не познали вы радость?
Кто-то. Граф прав, такой недели, как эта, у нас в жизни не было, говорите что хотите, да здравствует граф!
Прокурор. Зачем вы спросили, кто я? Я выполнил обещание, вы - нет. Зачем вы послали в деревню узнать, сдержал ли я слово? Распустили слухи, что деревня сожжена. Почему вы не доверяете мне? Среди вас завелись люди, которые плетут интриги против меня.
Прокурор. Это вам не удастся!
Кто-то. Ничего не понимаю - ни слова.
Кто-то. Что он говорит.
Прокурор. Спасайте свои избушки! (Исчезает вместе с Ингой.)
Отсвет пламени вдали.
Кто-то. Нас предали, пустив по миру.
Кто-то. Огонь, огонь. Из наших окон хлещет огонь, а мы вдребезги пьяны.
Кто-то. Мы вдребезги пьяны.
Кто-то. А из наших окон хлещет огонь.
Тюремная камера. Убийца сидит на нарах.
Убийца. Что сегодня - понедельник или пятница? И зачем им, чтобы я раскаялся? Вероятно, сегодня как раз понедельник. Если б я вышел, что бы изменилось? Вот гляжу я на эти стены, и часто мне приходит в голову: нужно лишь встать - молча - и они посыплются, как пыль с плеч. Но куда я пойду? Лучшее, что выпадало мне на долю, всегда было в пятницу, когда я знал: вот завтра будет суббота. Потому что в субботу еще работаешь и уже знаешь: завтра воскресенье. В воскресенье, как правило, был футбол, но уже в перерыве между таймами, когда я ел бутерброды с сосисками, становилось тоскливо, и я знал, что от этого не уйти, только во время игры это забывалось. А в перерыве я уже вспоминал: завтра будет понедельник и все начнется сначала. А потом, когда я тащился с футбола домой, перед глазами всегда были одни и те же люди и всегда они покупали одно и то же. Пожалуй, единственные светлые часы были у меня в пятницу под вечер. Когда-то я был любим. Она была совсем юной, и я тогда так же не мог отличить понедельника от пятницы, как и теперь. Она ждала меня у подъезда банка каждый вечер, даже когда шел дождь. Так было около года. Потом я ей надоел, она ведь была совсем юной, нашелся другой, а я был ревнив, как все, - я это единственное, в чем я теперь раскаиваюсь. Ее имени я не назову никогда. А то и ее вызовут в суд, мы увидимся, и тогда раскаяние меня сломит, а они этого не поймут. Привратник - тоже человек. Кто же сомневается в этом? Иногда в суде, когда я смотрю на такое скопление народа, особенно на присяжных, оставивших - ради торжества справедливости - свою службу, я бываю почти утешен: как им всем дорог человек! Кто мог это предполагать, пока он стоял у дверей и никто не обращал на него внимания - до тех пор, пока я не убил его.
Виктор Семёнович Степанов
Руководить - это не мешать хорошим людям работать
Михаил Игоревич Юркевич
«Быстрей Выше Сильней»
Марина Александровна Осипова
Ольга Дмитриевна Чербаковская
Людмила Васильевна Чех
«доводить начатое до конца, не останавливаться на половине пути»
Кирилл Александрович орлполполаор
Елена Николаевна Огнёва
«Слова и Выбор= Свобода+Ответственность»
Развлечения и масс-медиа
Екатерина Евгеньевна Махмут
Олеся Олеговна Шевченко
Маркетинг, реклама, PR
Любовь Алексеевна Грязнова
«вперед и ни шагу назад»
Государственная служба, некоммерческие организации, юридические услуги
Поднять запись
Чтобы комментировать запись, войдите на сайт, используя свой адрес электронной почты и пароль, или зарегистрируйтесь, если вы этого ещё не сделали.
Павел Леонидович Поляков
" height="70" src="http://nabiraem.ru/profile/photo/70/371721.jpg" title online-tooltip">
Павел Леонидович Поляков
Как это связано с отчуждением? Напрямую. Именно, отчуждение призывает силы Танатоса. Что мы и видим в пьесе. Человек отчужден от труда, он не видит в нём ни смысла. Он никак не проявляет себя в нем, и даже более того он им закабален. Человек отчужден от человека, что даже самые близкие люди – супруги, родители и дети не могут понять друг друга. Человек отчужден от своей высшей творческой сущности – Творца, так как он не может творить, в этом обществе. Человек отчужден и от Смысла и от Природы. Человек-машина. Человек-автомат, лелеющий надежду на эрзац счастья - выходной день или развлечение. Как говорит Прокурор, понимающий убийцу: "Надежда на свободный вечер, на воскресенье за городом, эта пожизненная надежда на эрзац, включая жалкое упование на загробную жизнь… Может, стоит только отнять все эти надежды у миллионов чиновничьих душ, торчащих изо дня в день за своими столами,- и какой их охватит ужас, какое начнется брожение! Кто знает, может быть, деяние, которое мы называем преступным, - лишь кровавый иск, предъявляемый самой жизнью. Выдвигаемый против надежды - да, против эрзаца, против отсрочки."
Все связи разорваны и начинается разрушение, доминирование иррационального, утрата адекватной оценки действительности, а так же пробуждение в человеке влечение к смерти, направленного или на себя или на мир.
Но все же. Откуда он пришел? Этот Эдерланд? Кто его ведёт? Можно ли спастись? Это тема следующего разговора.
Действие пьесы продолжается семь дней и семнадцать лет.
По одну сторону сидят крестьяне - молчаливо и скучно играют в
карты. По другую, ближе к переднему плану, - доктор и Пелегрин,
который, сидя на столе, бренчит на гитаре и вполголоса напевает.
Пелегрин. Явайская песня. ее всегда пели матросы, эти загорелые дьяволы с глазами кошек, когда мы валялись на палубе и не могли заснуть от жары! Семь недель мы плыли вдоль Африки, бочки адски воняли, а над морем, словно фонарь, подвешенный к мачте, висел серебряный гонг - полумесяц. И вот в такие ночи они ее пели, в те безветренные ночи. (Снова поет.)
Мужчина. Ну и снег идет. Доктор, а там на кладбище опять кого-то хоронят. Пришли с пением, с ладаном, гроб впереди, все как полагается, и вот вам крест! - не могут найти могилу, такой снег идет. (Садится.) Мне вишневую.
Доктор. И нам, Жозефина, еще бутылочку!
Пелегрин. Она любила меня.
Пелегрин. Возможно, я повел себя как подлец тогда, семнадцать лет назад, и все-таки, милый доктор, поверьте, как верят в чудо - безрассудно, вопреки всему: она любила меня!
Пeлeгрин. У меня не было другой возможности снова увидеть ее, нужна была посудина - любая, какая найдется, и мы захватили первую попавшуюся, где-то около Марокко. Бедные французы! Они были пьяны вдребезги, и мы побросали их за борт, всю команду: буль, буль, буль! Мы замазали герб, распустили паруса. и тринадцать недель я мчался к ней.
Пелегрин. Меня смех разбирает, как вспомню ее отца. "Моя дочь, говорит, сокровище, вы недостойны даже взглянуть на нее, бродяги!" "А где она?" спрашиваю. "Не твое дело, - рычит он, - она помолвлена".
Пелегрин. С одним аристократом, бароном!
Пелегрин. Да-а. В ту же ночь на моем корабле, в моей каюте она лежала в моих объятиях.
Пелегрин. Эльвира. Чудесная девушка.
Доктор. Эльвира? Наша баронесса? Госпожа из замка?
Пелегрин. Тсс, тихо!
Хозяйка приносит еще одну бутылку.
Хозяйка. Господа, эта бутылка у меня последняя.
Доктор. Нашего друга замучила жажда.
Доктор. Наш друг, должен вам сказать, объездил весь свет, он видел больше, чем может присниться всем Жозефинам.
Хозяйка. Откуда вам знать, что мне может присниться?
Доктор. Он скитался по свету, пока не схватил лихорадку.
Доктор. Вы только представьте: целый год ему нельзя было пить. А сегодня мы празднуем его выздоровление.
Хозяйка. Поздравляю. (Наполняет стаканы.) Если вы и вправду выздоровели.
Пелегрин. Еще бы не вправду!
Хозяйка. Будем надеяться, что так, господин. Обычно он такой болтун, наш доктор, жалеет людей и поэтому лжет им.
Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам, на сей раз он ни капельки не солгал.
Хозяйка. Почему вы так уверены?
Пелегрин. Почему! Да потому, что это не его диагноз, я сам ему сказал, что здоров.
Хозяйка. Ну, тогда.
Пелегрин. Здоровее, чем когда-либо.
Хозяйка. Дай бог. (Присаживается.) А то всяко бывало, знаете ли. Тут вот и пьют и веселятся иной раз, празднуют выздоровление, а потом, глядишь, везут его через месяц на кладбище, выздоровевшего-то. Ну да что там, я ведь это так просто, вы не подумайте. И все это из одной любви к людям, понимаете; повозится он со своими больными, а там и пожалеет их, добрая душа: отчего же, говорит, не повеселиться напоследок?
Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам.
Хозяйка. Знаю уж, знаю!
Пeлeгрин. Через месяц, говорите?
Хозяйка. Ой, да вы не подумайте чего, Христа ради.
Пелегрин (смеется). Через месяц, мадам, я буду уже далеко в море! (Пьет.) В самом деле, доктор, на Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма, я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград! Корабль отходит через месяц. А через год, клянусь, я пришлю вам свой собственный кофе!
Пелегрин. Все те недели, пока меня трепала лихорадка и я валялся больной и жалкий, я чувствовал себя, как в пожизненном заключении, и все добряки, приходившие меня утешать, понимали, что лгут, говоря, что я еще встану на ноги и отправлюсь куда захочу. Теперь уж все позади, а тогда, в те дни, я думал только об одном: выпить бы еще бутылку вина, выбраться бы еще раз к живым людям.
Доктор. Да, вы часто говорили об этом.
Доктор. Бутылка еще не пуста.
Пелегрин. Вы только посмотрите на этих людей!
Доктор. Я вижу их.
Пелегрин. Почему они не живут?
Доктор. Что вы хотите этим сказать?
Пелегрин. Жизнь коротка. Они не знают этого? Почему они не поют? Почему не живут.
Шум среди крестьян.
Первый. Поцелуй меня в задницу, понял?!
Второй. Завтра я пригоню быков.
Пeрвый. Да не буду я их кормить, еще на ярмарке тебе сказал - не буду! Пригони их сам дьявол - не буду, и крышка.
Третий. Весной, как начнем пахать, ты и сам им не нарадуешься.
Третий. Барон хотел сделать, как лучше.
Первый. Хотел! Каждый не дурак покупать быков, коли есть деньги. А чтоб арендатор их кормил! Увижу барона, скажу ему прямо в лицо: хотеть и делать не одно и то же, ваша милость!
Макс Фриш - Пьесы краткое содержание
Пьесы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Переводы с немецкого под редакцией К. Богатырева
Статья Ю. Архипова
Санта Крус. Перевод Ю. Архипова
Опять они поют. Перевод А. Карельского
Дон Жуан, или Любовь к геометрии. Перевод К. Богатырева
Бидерман и поджигатели. Перевод А. Карельского
Граф Эдерланд. Перевод Ю. Архипова
Биография. Перевод Л. Черной
Ю. Архипов. Макс Фриш в поисках утраченного единства
Хронология творчества М. Фриша
Перевод IO. Архипова
ЭЛЬВИРА женщина 35 лет.
ПЕЛЕГРИН бродячий певец.
ПЕДРО закованный поэт.
МУЖЧИНА, МАЛАЕЦ, ЗЕВАКИ,
Действие пьесы продолжается семь дней и семнадцать лет.
По одну сторону сидят крестьяне - молчаливо и скучно играют в
карты. По другую, ближе к переднему плану, - доктор и Пелегрин,
который, сидя на столе, бренчит на гитаре и вполголоса напевает.
Пелегрин. Явайская песня. ее всегда пели матросы, эти загорелые дьяволы с глазами кошек, когда мы валялись на палубе и не могли заснуть от жары! Семь недель мы плыли вдоль Африки, бочки адски воняли, а над морем, словно фонарь, подвешенный к мачте, висел серебряный гонг - полумесяц. И вот в такие ночи они ее пели, в те безветренные ночи. (Снова поет.)
Мужчина. Ну и снег идет. Доктор, а там на кладбище опять кого-то хоронят. Пришли с пением, с ладаном, гроб впереди, все как полагается, и вот вам крест! - не могут найти могилу, такой снег идет. (Садится.) Мне вишневую.
Доктор. И нам, Жозефина, еще бутылочку!
Пелегрин. Она любила меня.
Пелегрин. Возможно, я повел себя как подлец тогда, семнадцать лет назад, и все-таки, милый доктор, поверьте, как верят в чудо - безрассудно, вопреки всему: она любила меня!
Пeлeгрин. У меня не было другой возможности снова увидеть ее, нужна была посудина - любая, какая найдется, и мы захватили первую попавшуюся, где-то около Марокко. Бедные французы! Они были пьяны вдребезги, и мы побросали их за борт, всю команду: буль, буль, буль! Мы замазали герб, распустили паруса. и тринадцать недель я мчался к ней.
Пелегрин. Меня смех разбирает, как вспомню ее отца. "Моя дочь, говорит, сокровище, вы недостойны даже взглянуть на нее, бродяги!" "А где она?" спрашиваю. "Не твое дело, - рычит он, - она помолвлена".
Пелегрин. С одним аристократом, бароном!
Пелегрин. Да-а. В ту же ночь на моем корабле, в моей каюте она лежала в моих объятиях.
Пелегрин. Эльвира. Чудесная девушка.
Доктор. Эльвира? Наша баронесса? Госпожа из замка?
Пелегрин. Тсс, тихо!
Хозяйка приносит еще одну бутылку.
Хозяйка. Господа, эта бутылка у меня последняя.
Доктор. Нашего друга замучила жажда.
Доктор. Наш друг, должен вам сказать, объездил весь свет, он видел больше, чем может присниться всем Жозефинам.
Хозяйка. Откуда вам знать, что мне может присниться?
Доктор. Он скитался по свету, пока не схватил лихорадку.
Доктор. Вы только представьте: целый год ему нельзя было пить. А сегодня мы празднуем его выздоровление.
Хозяйка. Поздравляю. (Наполняет стаканы.) Если вы и вправду выздоровели.
Пелегрин. Еще бы не вправду!
Хозяйка. Будем надеяться, что так, господин. Обычно он такой болтун, наш доктор, жалеет людей и поэтому лжет им.
Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам, на сей раз он ни капельки не солгал.
Хозяйка. Почему вы так уверены?
Пелегрин. Почему! Да потому, что это не его диагноз, я сам ему сказал, что здоров.
Хозяйка. Ну, тогда.
Пелегрин. Здоровее, чем когда-либо.
Хозяйка. Дай бог. (Присаживается.) А то всяко бывало, знаете ли. Тут вот и пьют и веселятся иной раз, празднуют выздоровление, а потом, глядишь, везут его через месяц на кладбище, выздоровевшего-то. Ну да что там, я ведь это так просто, вы не подумайте. И все это из одной любви к людям, понимаете; повозится он со своими больными, а там и пожалеет их, добрая душа: отчего же, говорит, не повеселиться напоследок?
Пелегрин. Не сомневайтесь, мадам.
Хозяйка. Знаю уж, знаю!
Пeлeгрин. Через месяц, говорите?
Хозяйка. Ой, да вы не подумайте чего, Христа ради.
Пелегрин (смеется). Через месяц, мадам, я буду уже далеко в море! (Пьет.) В самом деле, доктор, на Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма, я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград! Корабль отходит через месяц. А через год, клянусь, я пришлю вам свой собственный кофе!
Пелегрин. Все те недели, пока меня трепала лихорадка и я валялся больной и жалкий, я чувствовал себя, как в пожизненном заключении, и все добряки, приходившие меня утешать, понимали, что лгут, говоря, что я еще встану на ноги и отправлюсь куда захочу. Теперь уж все позади, а тогда, в те дни, я думал только об одном: выпить бы еще бутылку вина, выбраться бы еще раз к живым людям.
Доктор. Да, вы часто говорили об этом.
Доктор. Бутылка еще не пуста.
Пелегрин. Вы только посмотрите на этих людей!
Доктор. Я вижу их.
Пелегрин. Почему они не живут?
Доктор. Что вы хотите этим сказать?
Пелегрин. Жизнь коротка. Они не знают этого? Почему они не поют? Почему не живут.
Шум среди крестьян.
Первый. Поцелуй меня в задницу, понял?!
Второй. Завтра я пригоню быков.
Пeрвый. Да не буду я их кормить, еще на ярмарке тебе сказал - не буду! Пригони их сам дьявол - не буду, и крышка.
Третий. Весной, как начнем пахать, ты и сам им не нарадуешься.
Третий. Барон хотел сделать, как лучше.
Первый. Хотел! Каждый не дурак покупать быков, коли есть деньги. А чтоб арендатор их кормил! Увижу барона, скажу ему прямо в лицо: хотеть и делать не одно и то же, ваша милость!
Третий. Ты нам все только испортишь.
Первый. По козырю.
Продолжают играть молча, но с силой ударяя картами по столу.
Пелегрин. Что это за люди?
Доктор. Связаны с замком.
Пелегрин. С замком?
Доктор. Как лошадь с повозкой.
Хозяйка. Целый месяц уж спорят из-за быков, которых им купил барон. Скоро до того дойдет, что самих быков будут спрашивать, как с ними поступить.
Читайте также: