Где ты был адам краткое содержание
Обновлено: 09.07.2024
Объектом работы является роман Генриха Белля "Где ты был, Адам? ".
Предметом исследования является художественные особенности изложения понятия нравственно-эстетичных проблем в романе.
В данной работе мы ставим цель исследовать и проанализировать художественные особенности романа Генриха Белля "Где ты был, Адам ".
Для достижения поставленной цели необходимо решить такие задачи:
Содержание
Прикрепленные файлы: 1 файл
Белль(0596).doc
Бёлль модифицирует короткий рассказ, придает ему новые черты, которые оформились уже в традицию малой прозаической формы послевоенной литературы: событийную концентрацию, ограниченный круг персонажей, глубокую разработку психологической коллизии, сатирическое изображение действительности, превосходный повествовательный стиль и др. Учитывая эти особенности, к короткому рассказу обращаются писатели послевоенного поколения, такие, как 3. Ленц, К. Вольф, Й. Рединг, А. Цвейг, М. Вальзер, А. Андерш, С. Хермлин, А. Зегерс, Э. Ланггэссер, Г. Бендер. Им удается вложить новое эмоциональное содержание в свои произведения и тем самым значительно обогатить жанровую систему Kurzgeschichte.
2.1 Проблематика романа " Где ты был, Адам "
Гибнут врачи из полевого госпиталя, готовые сдаться в плен. Гибнут солдаты, выполняя садистские приказы своих офицеров. Гибнут офицеры, которым не помогает даже симуляция безумия.
Смысл названия романа расшифрован в эпиграфе:
- Где ты был, Адам?
- В окопах, Господи, на войне. [2, 5]
Структура романа довольно необычна: действие происходит на протяжении 44-45 годов на оккупированной (и постепенно оставляемой) немцами территории -- в тексте много разных городов и поселений, да и промежуток времени приличный. И это у Бёлля, действие романов которого обычно занимает один -- много несколько -- дней и происходит почти всегда в одном городе.
Роман состоит из нескольких новелл, объединенных между собою "героями, которые возвращаются" (это явление, как и "утраченное поколение", было рождено войной, только этого раз лишь в самой Германии). Перед читателем проходят разные образы, разные характеры: врач Шмиц и фельдфебель Динайдер, что не отступили вместе с армией, а остались вместе с раненными; кабатчик Финк, который всюду таскал за собою чемодан с вином; доктор Грек, который страдает тяжелым колитом; Файнгальс, что полюбил еврейку, - все они не похожие один на одного, но всех их объединяет одна судьба: они обречены. И гуманизм Белля состоит в том, что он видит в этих людях не просто безличную массу, которая бездумно выполняет приказы. Он различает в ней человеческие индивидуальности - не наилучшие, а "маленькие", серые, никчемные, подчиненные чужой вол, тем не менее достойные сочувствия. Ведь они не всегда были солдатами на этой позорной войне.
- Ваша фамилия Файнхальс?
- До войны были архитектором и умеете чертить?
Они хотят жить, любить, но уже дают себе отчет в своей обреченности и не совершают ни единого сопротивления.
И сначала непонятно, чем связаны все эти маленькие и средние люди, встречающиеся в романе -- учительница-еврейка, пожилой врач, оставшийся с раненными, начальник концлагеря, помешанный на хоровом пении, буфетчик из госпиталя, средней руки архитектор. Общее осознается где-то посередине.
Смерть неизбежна, валар моргулис, вот что объединяет их всех. На то и война, скажете вы. А вот нет. Тут вернее другой подход: человек не просто смертен, но еще и внезапно смертен. Они не в бою погибли, идя с автоматами на вражеские окопы. Они вовсе даже не собирались умирать, и, сложись ситуация чуть по-другому, могли бы выжить. Так что эти смерти действительно случайные.
Кажется, в этом и есть смысл. Дело не в том, что война приносит за собой смерть для солдат, непосредственно участвующих в боевых действиях. Война приносит за собой множество случайных смертей людей, которые никому бы и так не причинили вреда. Чьи смерти совершенно ничего не прибавят и не убавят ни к расстановке сил, ни к энтропии этой вселенной.
Разумеется, поскольку это Бёлль, ничего слезовыжимательного там нет. Четко, сухо и по делу. И даже в итоге почему-то не остается должного негативного впечатления. Может, потому, что именно жизнь, до последней ее минуты, выписана так ярко и четко, что в сам момент смерти персонажа и не очень-то верится. И нет ничего проще, чем дальше продумать его линию, представить, как бы он жил, не будь этого момента.
Война 1941 через призму восприятия людей, ее прошедших. Людей, которые не всегда понимали за что или кого они воют и умирают. Людей, которые кем-то были раньше. а теперь в одинаковой форме, плечем к плечу в одном окопе. Стирание личностей, профессий, чувств - единственное, что сейчас нужно это стрелять и не важно в своих или чужих.
Война вскрывает низшие человеческие страхи, превращает их в зверей, комплексы рождают чрезмерную жестокость. Чувство безысходности, близкой смерти.
". Он быстро пополз к крыльцу, услышал приближающийся свист седьмого снаряда и закричал в смертной тоске. Он кричал несколько секунд, ощутил вдруг, что умирать вовсе не так уж просто, громко кричал, пока снаряд не настиг его и, мертвым, бросил на порог родного дома. Древко флага переломилось, белое полотнище упало на Файнхальса и укрыло его" [2, 56].
В пятой главе идёт мысленный монолог одного немецкого солдата. Он не думает о Гитлере или о чём-то подобном. Он полюбил. Причем полюбил еврейку. Этот внутренний монолог о любви, о войне и о смерти.
«. в сущности говоря, человека ни к чему не принудишь, человека можно лишь уничтожить, смерть - вот единственное насилие, которое можно по-настоящему над ним учинить. Человека не принудишь остаться в живых, не заставишь полюбить; по-настоящему властна над ним одна только смерть" [2, 68]
Может быть, думается, он бы её дождался, но автор разбивает надежды. В пивную, где он её ждёт, входят немецкие офицеры. Он солдат и ему приходится уезжать с офицерами на фронт. "Этим людям надо повиноваться, ибо в их руках единственное настоящее средство принуждения. Это - хозяева смерти; она послушно ждёт их приказаний. Но смерть - конец всему, всем делам и надеждам. Эти люди в стальных касках повелевали смертью, она таилась в дулах их пистолетов, смотрела их тяжёлым взглядом. Если они сами не захотят тут же спустить её с цепи, то за их спиной тысячи других таких же хозяев смерти с виселицами, автоматами, которые только того и ждут, чтобы дать ей работу." [2, 99]
2.2 Аморальность войны
Белль еще не касается в этих произведениях предыстории войны, истоков фашизма: он только показывает результаты, человеческие души, пораженные фашистской чумой, и не оставляет им никаких путей для самообольщения.
Генрих Белль осуждает в романе войну за то, что она так неверно определила судьбу людей, которые пережило две мировых войны, которые промелькнули в периоде из 1907 до 1958 лет упомянутых разными персонажами произведения.
Время от времени люди не могли даже поверить в то, что война и в самом деле закончилась:
" Ты сидел в отца на руках, и отец говорил:
- Мнет все еще не верится!" [2, 140].
"Плитка шоколада стоила триллион, потом конфета стоила два триллиона, пушка стоила столько же, сколько яблоко, цены все росли, а потом у людей не осталось ни гроша, чтобы купит самый дешевый кусок мыла" [2, 140].
Этой цитатой можно определить также и то, в каком затруднительном положении были к тому времени люди и как тяжело было терпеть послевоенную пору.
Итак, можно сделать вывод, что осуждение тогдашнего режима, выражение разнообразных проблем и служит основой романа. Но главное, что осуждает писатель-гуманист, - это преступность, аморальность, античеловечность войн.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Выдающийся писатель своей поры, талантливый художник в области военной прозы Генрих Белль занимает значительное место в немецкой литературе. Автор прекрасных рассказов и романов, написанных с большой душой и уважением к другим поколениям, стремился к справедливости. Написав свои произведения, Белль сделал немалый взнос в немецкую литературу.
В результате проведенного исследования художественных особенностей романа Генриха Белля "Где ты был, Адам? " сделаны выводы:
На протяжении своего творческого пути писатель старался донести чувство, переживание и сочувствие, выраженные в его повестях и романах, в которых мы можем проследить ряд явлений, которые он перенес через свою сознательную жизнь. Таким образом, можно определить, что герои его произведений говорят его собственными, а не выдуманными, мыслями.
Роман "Где ты был, Адам?" играет важную роль в творчества писателя. Проблематика произведения составляет собой ряд морально-этических, социальных, а также и религиозных вопросов, которые дают возможность почерпнуть опыт минувших поколений. В романе показаны те демократические расположения духа писателя, которые он старался донести нашему поколению.
Роман Белля " Где ты был, Адам? " является морально-этическим и потому писатель использовал при написании произведения средства раскрытия морально-этического поведения персонажей: разнообразные психологические характеристики, внутренние раздумья и монологи, которые изображалось для раскрытия внутреннего состояния и переживания того ли иного героя.
Генрих Бёлль - Где ты был, Адам? краткое содержание
Где ты был, Адам? - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Где ты был, Адам?
Мне случалось переживать подлинные приключения. Я прокладывал новые авиатрассы, первым перелетел через Сахару, летал над джунглями Южной Америки…
Но война – это не подвиг, а лишь его дешевый суррогат.
Война – это болезнь, эпидемия, вроде сыпняка…
Сперва перед ними проплыло лицо генерала – усталое, желтое, скорбное лицо с крупными чертами. Высоко подняв голову, генерал торопливо шагал вдоль рядов, и каждый из тысячи выстроенных перед ним солдат видел синие, набрякшие мешки под его глазами, залитые малярийной желтизной, и бескровный тонкогубый рот неудачника.
Генерал начал обход с правого фланга пропыленного полукаре. Он тоскливо вглядывался в солдатские лица и повороты делал нечетко, не срезая углы. Все заметили сразу: на груди орденов у него хватало – золото и серебро слепило глаза; а вот на шее, под воротником никакого ордена не было. И хотя солдаты отлично знали, что крест на генеральской шее немногого стоит, их все же удручало, что генерал его не удостоился. Дряблая, желтая генеральская шея без орденского креста невольно наводила на мысли о проигранных сражениях, неудачных отходах, о смещенных начальниках штаба, об иронических телефонных разговорах, о нагоняях и тех обидных, язвительных нотациях, которыми обмениваются высшие чины; и можно было представить себе, как этот усталый, изможденный старик по вечерам, сняв мундир, сидит в нижнем белье на краю своей походной койки, поджимает тощие ноги и, трясясь в малярийном ознобе, глотает водку.
Все девятьсот девяносто девять человек – по триста тридцать три с каждой стороны незамкнутого каре – испытывали под его взглядом странное чувство: какую-то смесь жалости, тоски, страха и затаенного гнева. Гнев вызывала эта война, которая тянется слишком уж долго, так долго, что генералы просто права не имеют расхаживать без высшего ордена на шее.
Генерал шел, не отрывая руки от козырька своей поношенной фуражки, – руку у козырька он, правда, держал твердо. Дойдя до левого фланга, он сделал поворот, на сей раз более четкий, двинулся вдоль незамкнутого фронта полукаре и остановился точно на середине. И тут же стайка офицеров рассыпалась за его спиной – на первый взгляд как попало, но на самом деле каждый занял четко определенное ему место, и всем было неловко за генерала, не заслужившего даже креста на шею, тем более что у некоторых офицеров его свиты такие кресты поблескивали под воротниками.
Генерал хотел было что-то сказать, но вместо этого резко козырнул и повернулся так неожиданно, что офицеры, стоявшие позади него, шарахнулись в стороны, освобождая ему дорогу. И все видели, как сухонький старичок влез в свою машину, офицеры снова дернулись под козырек, и вскоре на дороге осталось лишь крутящееся светлое облако пыли, показывая, что генерал укатил на запад, туда, где предзакатное солнце уже низко нависло над плоскими белыми крышами, туда, где не было фронта…
Потом их разделили на три колонны, по триста тридцать три человека в каждой; они зашагали на другой конец города, к его южной окраине, прошли мимо фешенебельных, но запущенных кафе, мимо кинотеатров и церквей, через бедняцкие кварталы, где у дверей валялись в пыли собаки и куры, из окон выглядывали засаленные белотелые красотки, а из грязных пивных доносились пьяные песни; заунывная, однотонная мелодия брала за душу.
С какой-то неправдоподобной быстротой проносились мимо трамваи. Под конец солдаты снова вышли па тихую, опрятную улицу, застроенную особняками, утопавшими в зелени садов. У каменных ворот стояли армейские грузовики; солдаты прошли сквозь ворота и очутились в нарядном парке. Здесь их снова выстроили в полукаре – но на этот раз их было лишь по сто одиннадцать человек в шеренге.
Солдаты составили винтовки в пирамиды, сложили в тылу каре вещевые мешки, и когда они снова застыли по стойке смирно, изнемогая от голода и жажды и проклиная про себя опостылевшую войну, перед ними поплыло новое начальственное лицо: узкое, xoлeное, породистое. Вдоль рядов шагал бледный поджарый полковник с холодным, твердым взглядом и плотно сжатыми губами под длинным носом. Всем сразу стало ясно, что подобные физиономии немыслимы без креста на шее. Но и это лицо не внушало солдатам доверия. Полковник шел медленно, печатая шаг, четко срезая углы на поворотах, впиваясь взглядом в каждого. Закончив обход, он в сопровождении небольшой группы офицеров двинулся к центру каре, и солдаты тотчас же поняли, что дело тут без напутствия ие обойдется, и все сразу вспомнили о том, что им давно уже хочется пить, хочется есть, спать и курить.
– Солдаты, соратники! – прозвенел в тишине резкий голос полковника, – не буду тратить слов попусту. Надо вышвырнуть отсюда этих вислоухих, загнать их назад, в степи. Ясно?
– Ясно? – выкрикнул полковник, и голос его сорвался.
– Так точно, – вразброд откликнулось несколько голосов – хриплых, усталых и безразличных.
– Ясно, спрашиваю? – снова выкрикнул полковник и дал такого петуха, что его голос и впрямь рванулся ввысь, словно рехнувшийся петух, который захотел вдруг склюнуть звезду.
– Так точно, – вновь откликнулись ряды; теперь голосов стало больше, но кричали они так же хрипло, устало и равнодушно. Слова этого человека не в силах были утолить их жажду, притупить голод, заглушить тоску курильщиков по табаку.
Солнце все еще стояло в небе прямо над крышами – казалось, по плоским белым крышам катится докрасна накаленное железное яйцо, и когда солдат снова повели куда-то, над ними простиралось тусклое, выгоревшее, почти бесцветное небо; чахлая листва бессильно свисала с придорожных деревьев. Теперь они шли прямо на восток – по булыжной мостовой городской окраины, мимо убогих домишек и лавок старьевщиков, мимо обшарпанных многоэтажных корпусов, неведомо как затесавшихся сюда. Потом потянулись свалки, пустыри, огороды – перезревшие дыни догнивали на грядках, тугие сочные помидоры гроздьями висели на кустах. Все здесь было чужое, непривычное, – и несуразно большие кусты помидоров, и толстобокие початки кукурузы, которую клевали стаи черных птиц, они взлетали, когда мимо проходили солдаты; но, покружив в воздухе, тучей опускались на поле и снова принимались клевать желтые зерна.
Объектом работы является роман Генриха Белля "Где ты был, Адам? ".
Предметом исследования является художественные особенности изложения понятия нравственно-эстетичных проблем в романе.
В данной работе мы ставим цель исследовать и проанализировать художественные особенности романа Генриха Белля "Где ты был, Адам ".
Для достижения поставленной цели необходимо решить такие задачи:
Содержание
Прикрепленные файлы: 1 файл
Белль(0596).doc
Бёлль модифицирует короткий рассказ, придает ему новые черты, которые оформились уже в традицию малой прозаической формы послевоенной литературы: событийную концентрацию, ограниченный круг персонажей, глубокую разработку психологической коллизии, сатирическое изображение действительности, превосходный повествовательный стиль и др. Учитывая эти особенности, к короткому рассказу обращаются писатели послевоенного поколения, такие, как 3. Ленц, К. Вольф, Й. Рединг, А. Цвейг, М. Вальзер, А. Андерш, С. Хермлин, А. Зегерс, Э. Ланггэссер, Г. Бендер. Им удается вложить новое эмоциональное содержание в свои произведения и тем самым значительно обогатить жанровую систему Kurzgeschichte.
2.1 Проблематика романа " Где ты был, Адам "
Гибнут врачи из полевого госпиталя, готовые сдаться в плен. Гибнут солдаты, выполняя садистские приказы своих офицеров. Гибнут офицеры, которым не помогает даже симуляция безумия.
Смысл названия романа расшифрован в эпиграфе:
- Где ты был, Адам?
- В окопах, Господи, на войне. [2, 5]
Структура романа довольно необычна: действие происходит на протяжении 44-45 годов на оккупированной (и постепенно оставляемой) немцами территории -- в тексте много разных городов и поселений, да и промежуток времени приличный. И это у Бёлля, действие романов которого обычно занимает один -- много несколько -- дней и происходит почти всегда в одном городе.
Роман состоит из нескольких новелл, объединенных между собою "героями, которые возвращаются" (это явление, как и "утраченное поколение", было рождено войной, только этого раз лишь в самой Германии). Перед читателем проходят разные образы, разные характеры: врач Шмиц и фельдфебель Динайдер, что не отступили вместе с армией, а остались вместе с раненными; кабатчик Финк, который всюду таскал за собою чемодан с вином; доктор Грек, который страдает тяжелым колитом; Файнгальс, что полюбил еврейку, - все они не похожие один на одного, но всех их объединяет одна судьба: они обречены. И гуманизм Белля состоит в том, что он видит в этих людях не просто безличную массу, которая бездумно выполняет приказы. Он различает в ней человеческие индивидуальности - не наилучшие, а "маленькие", серые, никчемные, подчиненные чужой вол, тем не менее достойные сочувствия. Ведь они не всегда были солдатами на этой позорной войне.
- Ваша фамилия Файнхальс?
- До войны были архитектором и умеете чертить?
Они хотят жить, любить, но уже дают себе отчет в своей обреченности и не совершают ни единого сопротивления.
И сначала непонятно, чем связаны все эти маленькие и средние люди, встречающиеся в романе -- учительница-еврейка, пожилой врач, оставшийся с раненными, начальник концлагеря, помешанный на хоровом пении, буфетчик из госпиталя, средней руки архитектор. Общее осознается где-то посередине.
Смерть неизбежна, валар моргулис, вот что объединяет их всех. На то и война, скажете вы. А вот нет. Тут вернее другой подход: человек не просто смертен, но еще и внезапно смертен. Они не в бою погибли, идя с автоматами на вражеские окопы. Они вовсе даже не собирались умирать, и, сложись ситуация чуть по-другому, могли бы выжить. Так что эти смерти действительно случайные.
Кажется, в этом и есть смысл. Дело не в том, что война приносит за собой смерть для солдат, непосредственно участвующих в боевых действиях. Война приносит за собой множество случайных смертей людей, которые никому бы и так не причинили вреда. Чьи смерти совершенно ничего не прибавят и не убавят ни к расстановке сил, ни к энтропии этой вселенной.
Разумеется, поскольку это Бёлль, ничего слезовыжимательного там нет. Четко, сухо и по делу. И даже в итоге почему-то не остается должного негативного впечатления. Может, потому, что именно жизнь, до последней ее минуты, выписана так ярко и четко, что в сам момент смерти персонажа и не очень-то верится. И нет ничего проще, чем дальше продумать его линию, представить, как бы он жил, не будь этого момента.
Война 1941 через призму восприятия людей, ее прошедших. Людей, которые не всегда понимали за что или кого они воют и умирают. Людей, которые кем-то были раньше. а теперь в одинаковой форме, плечем к плечу в одном окопе. Стирание личностей, профессий, чувств - единственное, что сейчас нужно это стрелять и не важно в своих или чужих.
Война вскрывает низшие человеческие страхи, превращает их в зверей, комплексы рождают чрезмерную жестокость. Чувство безысходности, близкой смерти.
". Он быстро пополз к крыльцу, услышал приближающийся свист седьмого снаряда и закричал в смертной тоске. Он кричал несколько секунд, ощутил вдруг, что умирать вовсе не так уж просто, громко кричал, пока снаряд не настиг его и, мертвым, бросил на порог родного дома. Древко флага переломилось, белое полотнище упало на Файнхальса и укрыло его" [2, 56].
В пятой главе идёт мысленный монолог одного немецкого солдата. Он не думает о Гитлере или о чём-то подобном. Он полюбил. Причем полюбил еврейку. Этот внутренний монолог о любви, о войне и о смерти.
«. в сущности говоря, человека ни к чему не принудишь, человека можно лишь уничтожить, смерть - вот единственное насилие, которое можно по-настоящему над ним учинить. Человека не принудишь остаться в живых, не заставишь полюбить; по-настоящему властна над ним одна только смерть" [2, 68]
Может быть, думается, он бы её дождался, но автор разбивает надежды. В пивную, где он её ждёт, входят немецкие офицеры. Он солдат и ему приходится уезжать с офицерами на фронт. "Этим людям надо повиноваться, ибо в их руках единственное настоящее средство принуждения. Это - хозяева смерти; она послушно ждёт их приказаний. Но смерть - конец всему, всем делам и надеждам. Эти люди в стальных касках повелевали смертью, она таилась в дулах их пистолетов, смотрела их тяжёлым взглядом. Если они сами не захотят тут же спустить её с цепи, то за их спиной тысячи других таких же хозяев смерти с виселицами, автоматами, которые только того и ждут, чтобы дать ей работу." [2, 99]
2.2 Аморальность войны
Белль еще не касается в этих произведениях предыстории войны, истоков фашизма: он только показывает результаты, человеческие души, пораженные фашистской чумой, и не оставляет им никаких путей для самообольщения.
Генрих Белль осуждает в романе войну за то, что она так неверно определила судьбу людей, которые пережило две мировых войны, которые промелькнули в периоде из 1907 до 1958 лет упомянутых разными персонажами произведения.
Время от времени люди не могли даже поверить в то, что война и в самом деле закончилась:
" Ты сидел в отца на руках, и отец говорил:
- Мнет все еще не верится!" [2, 140].
"Плитка шоколада стоила триллион, потом конфета стоила два триллиона, пушка стоила столько же, сколько яблоко, цены все росли, а потом у людей не осталось ни гроша, чтобы купит самый дешевый кусок мыла" [2, 140].
Этой цитатой можно определить также и то, в каком затруднительном положении были к тому времени люди и как тяжело было терпеть послевоенную пору.
Итак, можно сделать вывод, что осуждение тогдашнего режима, выражение разнообразных проблем и служит основой романа. Но главное, что осуждает писатель-гуманист, - это преступность, аморальность, античеловечность войн.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Выдающийся писатель своей поры, талантливый художник в области военной прозы Генрих Белль занимает значительное место в немецкой литературе. Автор прекрасных рассказов и романов, написанных с большой душой и уважением к другим поколениям, стремился к справедливости. Написав свои произведения, Белль сделал немалый взнос в немецкую литературу.
В результате проведенного исследования художественных особенностей романа Генриха Белля "Где ты был, Адам? " сделаны выводы:
На протяжении своего творческого пути писатель старался донести чувство, переживание и сочувствие, выраженные в его повестях и романах, в которых мы можем проследить ряд явлений, которые он перенес через свою сознательную жизнь. Таким образом, можно определить, что герои его произведений говорят его собственными, а не выдуманными, мыслями.
Роман "Где ты был, Адам?" играет важную роль в творчества писателя. Проблематика произведения составляет собой ряд морально-этических, социальных, а также и религиозных вопросов, которые дают возможность почерпнуть опыт минувших поколений. В романе показаны те демократические расположения духа писателя, которые он старался донести нашему поколению.
Роман Белля " Где ты был, Адам? " является морально-этическим и потому писатель использовал при написании произведения средства раскрытия морально-этического поведения персонажей: разнообразные психологические характеристики, внутренние раздумья и монологи, которые изображалось для раскрытия внутреннего состояния и переживания того ли иного героя.
Произведение Где ты был, Адам? полностью
Читать онлайн Где ты был, Адам?
| Генрих Бёлль. Где ты был, Адам? | ||
| I | 13.04.13 | |
| II | 13.04.13 | |
| III | 13.04.13 | |
| IV | 13.04.13 | |
| V | 13.04.13 | |
| VI | 13.04.13 | |
| VII | 13.04.13 | |
| VIII | 13.04.13 | |
| IX | 13.04.13 | |
Не обращая внимания на обстрелы и бомбежки, торопится на юг Игорь Шрагин. Ему нужно попасть в далекий южный город до того, как туда ворвутся немецкие полчища…Широко известный роман признанного классика приключенческого жанра о деятельности советского разведывательно-диверсионного центра в тылу гитлеровских армий.
Ей двадцать пять, и она давно в бегах. Бежать как молния и быть незаметной, словно тень стало для нее второй натурой. Только так можно выжить. Сложности увеличиваются лавиной, когда в королевстве умер старый король. Между наследниками началась нешуточная борьба за престол, переросшая в гражданскую войну.
Тогда она берет себе имя Лис, туго перетягивает грудь, и вступает в самое сильное воинское подразделение – легион Алой Розы, в качестве простого солдата. Да только какой из нее солдат? Только привычка маскироваться и быть неприметной спасают на первых порах. Но такая ситуация не может продолжаться бесконечно. Набравшись смелости, Лис обращается за помощью к самому суровому воину – командиру Атосу. На удивление, тот соглашается из этого мальчишки, больше схожего с тонкой девушкой, сделать настоящего воина.
©MrsGonzo для LibreBook
Летом 2014 года Юрген Тоденхефер несколько месяцев провел в переговорах по Skype с немецкими исламистами, которые стали членами ИГ, организации, запрещенной в РФ. Выводы, к которым он пришел, шокировали. Главная цель так называемого халифата – построить всемирную теократию, не гнушаясь ради этого массового убийства, даже среди мусульман.
В ноябре 2014 года Юрген Тоденхефер стал единственным западным журналистом, побывавшем в самом сердце ИГ. В течение десяти дней пребывания в Мосуле, имея на руках лишь разрешение на пребывание от местной администрации. Ежеминутно рискуя, журналист взял ряд интервью, легшими в основу книги, ставшей бестселлером по всему миру.
©MrsGonzo для LibreBook
Впервые на русском языке!
Идет война в Афганистане. Как не хочется умирать, когда знаешь, что война вот-вот окончится. Наши части отходят и только 37 пост, словно кость в глотке у душманов, приостановил их движение на Кабул. Пришла команда отходить и, оказалось, что позади поста дороги перерезаны. Пришлось пробиваться самим почти через всю страну, до туннеля Самгам, где еще были остатки наших войск. Солдаты и офицеры с бывшего 37 поста, добрались до родины, но сама родина встретила их весьма неприветливо.
As good a rifle company as any, Easy Company, 506th Airborne Division, US Army, kept getting tough assignments--responsible for everything from parachuting into France early DDay morning to the capture of Hitler's Eagle's Nest at Berchtesgaden. In "Band of Brothers," Ambrose tells of the men in this brave unit who fought, went hungry, froze & died, a company that took 150% casualties & considered the Purple Heart a badge of office. Drawing on hours of interviews with survivors as well as the soldiers' journals & letters, Stephen Ambrose recounts the stories, often in the men's own words, of these American heroes.
Сумасшедшие в Берлине - первый роман Саги о Карло Рейнхарте. Американская литература породила немало сложных героев, но Карло - самый запоминающийся.
Рейнхарт молодой армейский медик, оказался в Германии в первые дни оккупации союзников. Добрый и щедрый здоровяк, он делает все возможное, чтобы заботиться о пациентах перед лицом нечеловеческих разрушений. Но военное время живет по своим законам, стирая идеалы и достижения человека. Для чего все эти разрушения, кровь и слезы? Сталкиваясь каждый день с ужасами войны, Рейнхарт ищет ответы на мучающие его вопросы.. (c)Kaonasi для Librebook
2526 год. Человечество встретилось в космосе с Ковенантом — теократическим альянсом инопланетных рас. Уже много месяцев бушует истребительная война, а Космическое Командование Объединенных Наций практически ничего не знает о врагах. Известно лишь то, что они полны решимости уничтожить человечество и в их распоряжении самое совершенное оружие. Единственная надежда ККОН — Спартанцы, улучшенные суперсолдаты, с детства тренировавшиеся в условиях строжайшей секретности. Теперь со старшиной Джоном-117 во главе они на острие отчаянного контрудара, чья цель — выиграть время, необходимое человечеству для сбора информации и подготовки обороны.
Однако успех Спартанцев нужен не всем. Коалиция лидеров Восстания считает, что союз мятежных человеческих планет с Ковенантом поможет наконец сбросить власть Объединенного правительства Земли. Эти люди приняли меры, чтобы контрудар сорвался и Спартанцы не вернулись из боя.
Впервые на русском!
Роман Лорана Бине, получивший Гонкуровскую Премию, рассказывает об этой истории, одной из самых героических и отчаянных во Второй Мировой войне. Книга стала огромным международным бестселлером, переведена более, чем на двадцать языков.
Наши дни. Солнечный осенний день на Сицилии. Дайверы, искатели сокровищ, пытаются поднять со дна моря старый самолет. Немецкий историк Нина находит в списке пассажиров своего деда Морица, который считался пропавшим во время Второй мировой. Это тайна, которую хранит ее семья. Вскоре Нина встречает на Сицилии странную женщину, которая утверждает, что является дочерью Морица. Но как такое возможно? Тунис, 1942 год. Пестрый квартал Piccola Сицилия, три религии уживаются тут в добрососедстве. Уживались, пока не пришла война. В отеле "Мажестик" немецкий военный фотограф Мориц впервые видит Ясмину и пианиста Виктора. С этого дня их жизни окажутся причудливо сплетены. Им остается лишь следовать за предначертанием судьбы, мектуб. Или все же попытаться вырваться из ловушки, в которую загнали всех троих война, любовь и традиции. Роман вдохновлен реальной историей.
A dramatic tale of love, intrigue, and divided loyalties, based on the true story of "the man who failed to stop the Pacific War."
In the fall of 1941 a senior Japanese diplomat is sent on a desperate mission--a last-ditch attempt to secure peace with the United States. But, unknown to him, the Japanese military have their own plans. On December 7th, he stands before a furious Secretary of State to deliver Japan's ultimatum, unaware that, an hour earlier, his country has attacked Pearl Harbor.
Around this event unfolds the story of an extraordinary family, caught between two hostile nations. At its head is Saburo, the pro-American diplomat who becomes reviled in America as an instrument of treachery. At his side is Alice, the passionate and courageous American woman who fell in love with him and followed him halfway around the world, only to find her adopted country at war with her own people. And in between is their beloved son Ken, a Japanese Army pilot with a Caucasian face, haunted by his "enemy blood," and fated to do battle in the skies with his other half--his mother's countrymen.
The war intensifies. The bombing of Tokyo begins. The order to fly suicide missions against the B-29s is given. And one of the most powerful and stirring accounts of a family loyal to its principles, and loyal to each other, moves to its shocking climax . . .
Jacket: the two photographs (courtesy of the author) are of the real people--mother and son--depicted in the novel.
Читайте также: