Эгле королева ужей краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

На берегу Балтийского моря жил бедный рыбак и было у него 12 дочерей. Конечно, много детей это хорошо, но когда рождаются одни дечери это плохо - девочек в море не возьмешь и дрова колоть им трудно, а уж лодку смастерить и вовсе не по силам. А потом их еще замуж всех выдать надо и приданное хорошее дать, а у рыбака дом о трех окнах, старая лодка да старые сети, латанные-перелатанные, а из скотины коза да пять кур с петухом. Огород еще небольшой. Вот и все богатсво.

Но вот, наконец, родился у рыбака и долгожданный сын. Надо на крестины гостей пригласить, да чем их угостить если самим есть нечего. Вот и решил рыбак выйти в море хоть и погода была не очень хорошая, осеннняя. Наловил он рыбы не много не мало, поесть есть что, а продать нечего, а ведь одной рыбой гостей не накормишь, да и пастору за крещение дать надо. Вот и решил рыбак поплыть к Белым скалам, правда там рыбу только весной ловили, а сейчас глубокая осень, но вдруг повезет.

Приплыл он к Белым скалам, закинул сети и вытащил одни водоросли целый воз. Хотел он их за борт выбросить как вдруг из водорослей выполз уж и какой уж: с метр длиной, а толщиной с его ногу. Испугался рыбак, а Уж вдруг заговорил: "Зачем ты, рыбак, сон мой потревожил?" Рыбак и рассказал Ужу о своей судьбе и что рыбы он мало наловил. А Уж ему и предложил свою старую кожу в подарок в обмен на любую из дочек в невесты за него, Ужа. Рыбак удивился, какая ему выгода от ужиной кожи, много ли за нее на рынке дадут. А Уж: "Кожа это не простая, загадай любую вещь и вытряхивай её из кожи. Бери, не пожалеешь. А если ни одна дочка замуж за меня не захочет, то весной мне кожу вернешь. Да скажи соседям чтобы они этой зимой в море не ходили. Улова не будет, а царь морской их себе заберет. Что-то он не в духе."

Взял рыбак ужиную шкуру, вытряхнул водоросли из лодки и поплыл домой. Плывет и думает, не обманул ли его Уж. И так ему закурить захотелось, а курева он с собой не взял. Вот и подумал он: "Хорошо бы табачку, хоть щепоточку." Потряс он ужиной шкурой и выпал из неё кисет с табаком и трубка из вереска с янтарным мундштуком, да трут с крессалом. Набил он трубку, закурил. Никогда он такого хорошего табака не курил. Пожелал он тогда пива и еды и вытряс из шкуры бочёнок и пирог. Никогда он такого пива не пил и таких пирогов не ел.

Приплыл он домой, рассказал все жене и дочкам. Натрясли они из шкуры угощений, питья, подарков и денег. Гостей угостили, соседей одарили, за крестины заплатили. Но соседям про ужа не рассказали, а только предупредили, что бы в эту зиму в море никто не выходил. Не все соседи рыбаку поверили, но тот кто в эту зиму в море вышел, назад уже не вернулся.

А рыбак купил корову, землицы прикупил, дом обустроил, новую лодку справил. Тут и весна подошла. Спрашивает он своих дочек, пойдет ли кто из них за Ужа замуж. Старшие ни в какую, а младшая Эльза, девяти лет, согласилась. Рано ей еще замуж, да другого выбора нет.

Вот сошел снег, зацвели яблони и приползли во двор рыбака множество ужей и среди них старый знакомый Уж. Спросил он о невесте, вышла к нему Эльза. Окружили Эльзу ужи и увели её в море. Погоревали мать с отцом о дочке, да что делать, раз обещали. Зато волшебная шкура у них осталась. Всем дочкам приданное и сыну на учение и обзаведение. Стали они жить как живется. Рыбак в море ходил, рыбу ловил, по хозяйству работал. Дочек, как подросли, замуж выдал, сына вырастил, в школу учиться отдал.
Прошло двенадцать лет.
А Эльза жила у Ужа во дворце. У него под водой был дворец не хуже чем у морского царя и было в нем всё как у людей и палаты и слуги. Ужи под водой превратились в людей, а главный Уж, жених Эльзы, был их королем. Жила Эльза хорошо, выучил её Уж читать-писать, надарил ей разных нарядов и украшений. А как подросла сыграли они настоящую свадьбу и стала Эльза королевой. Родилось у неё два сына и дочка. Хорошо жилось Эльзе, только очень она об отце с матерью и о сестрах с братиком скучала. Вот и стала она просить мужа отпустить её хоть на денек к родне, узнать что с ними и как они. Не хотел Уж жену к людям отпускать, но уж больно она просила. Вот и согласился он. Дал он ей колечко с янтарём и сказал: "Повернешь его вокруг указательного пальца правой руки и окажешься там где захочешь. Только помни, никому про своё житьё, тут под водой, не рассказывай и колечко никому не показывай. Иначе беда будет."

Пообещала ему Эльза выполнить его наказ, одела колечко и очутилась дома у отца с матерью. Не узнала она свой дом: уходила она из избушки о трех окнах, а теперь стоит добротный дом со всеми хозяйственными пристройками. Во дворе сети сушутся, три лодки стоят у причала. Огород большой, в саду яблони-вишни в цвету. В пруду утки, гуси плещутся. Вышли к ней мать с отцом, постарели они, но крепкие и одеты хорошо. Не узнали они Эльзу вначале, а как узнали, стали обнимать и целовать.

Созвали они всю родню, даже сына из города из школы забрали, хоть и до канникул еще неделю учиться надо было. Съехались все сестры с мужьями и детьми. Все хорошо живут, не бедствуют. Стали Эльзу расспрашивать как она у Ужа живет, есть ли у неё дети, а Эльза молчит, только голову опускает. Только и сказала, что живет она хорошо, муж её не обижает и что у неё трое детей. А больше ни словечка.

Сестры Эльзу и так и этак пытают, а Эльза молчит. Тогда подослали сестры к Эльзе младшего племенника с распроссами. Не выдержала Эльза, уж очень он ей сыночка её напоминал, и рассказала малышу как сказку о своей жизни под водой и колечко ему показала. А мальчик по глупости и малости лет всё матери-теткам рассказал. Вот ночью, когда Эльза уснула, сняли сестры с её пальца колечко и забросили его в море. Проснулась Эльза, а кольца на пальце нет. Искала она его, искала, а найти не смогла. Побежала она на берег и стала горько плакать. Как ей теперь к мужу с детьми вернуться? Выплыл из моря Уж и говорит: "Я же предупреждал тебя, что бы ты молчала, а ты не послушалась. Идем домой, пока пострашней беда не случилась." Но стала Эльза мужа просить отпустить её хоть с отцом-матерью проститься. Неохотно отпустил её Уж и сказал: "Иди, но вечером приходи к морю и кликни меня, я приплыву и тебя заберу."

Эльза скорей домой побежала, а того не ведала, что сестры за ней пробрались к морю и весь её разговор с мужем подслушали.

Прощается Эльза с отцом-матерью, братиком и сестрами с родней, а сестры своих мужей подговорили к морю идти, да косы с вилами взять и Ужа убить. Те и пошли. Одна из сестер, у которой голос на Эльзин больше был похож стала звать Ужа, он и выплыл. Но встретила его не жена, а сватья с косами и вилами и разрубили они ужа на мелкие кусочки.

Вечером пришла Эльза на берег, а море красное и бурное. Поняла она, что беда стряслась, кричала она кричала, звала мужа, но приплыли к ней только дочь да сыновья и рассказали, что отца злые люди на мелкие кусочки порубили. Обняла Эльза детей и бросилась в море. Только она не утонула, а превратилась в Ель, а дети её - дочь в березку, а сыновья, старший в дуб, а младший в сосенку.

Так и растут с тех пор на берегу Балтийского моря ели, березы, дубы да сосны.

Однажды вечером три сестры купались в море. Вот они наплавались, наплескались и вышли на берег. Две старшие оделись, а младшая — ее Эгле звали — только руку протянула к рубашке, вдруг кто-то как зашипит на нее! Посмотрела Эгле — это уж забрался в рукав.

— Уходи прочь! — закричала девушка.
— Пообещай, что пойдешь за меня замуж, — уйду, — сказал уж человеческим голосом.
Эгле рассердилась, а сестры смеются.
— Чем не жених тебе, — говорят, — соглашайся, сестрица.
И побежали домой.

Осталась Эгле одна на берегу. Солнце зашло, совсем стемнело. Страшно Эгле, да как без рубашки домой пойдешь?
— Милый уж, отдай рубашку! — просит она.
Уж все свое твердит:
— Назовись моей невестой.
— Ну, ладно, — крикнула Эгле, — будь по—твоему!

Уж выполз из рукава. А Эгле схватила рубашку — и скорей за сестрами.

На другое утро села Эгле у окошка пряжу прясть. Сидит — прядет, песни поет. Про ужа и думать забыла. Вдруг слышит — во дворе зашуршало, зашипело. Глянула девушка в оконце да так и обмерла со страху.

Полон двор ужей! Шипят ужи, извиваются. А три самых больших, самых толстых вползли на порог, сквозь щелку под дверью в дом проскользнули. Эгле — скорей из комнаты да в клеть! Забилась в уголок, дрожит от страха.

А ужи говорят отцу с матерью:
— Пришли мы сватами от самого царя морских вод. Снаряжайте вашу младшую дочь. Она за нашего господина обещала замуж пойти.

Что тут делать? Пусть хоть царь, а все равно гад ползучий, уж холодный, — как за такого любимую дочь отдать! Да и отказать нельзя — сама девушка слово дала.

Как раз в ту пору у них старуха-соседка гостила. Та старуха и говорит потихоньку отцу с матерью:
— Отдайте вместо дочери гусыню. Где ужам разобрать!
Отец с матерью так и сделали. Вынесли белую гусыню и говорят сватам:
— Вот наша младшая дочь. Везите невесту к жениху.

Ужи посадили белую гусыню в корыто и повезли ее со двора. Только подъехали к воротам, слышат — кукушка на заборе кукует:

Ку-ку, ку-ку!
Девушку припрятали,
Гусыню сосватали.
Ку-ку!

Воротились ужи в дом, зашипели, засвистели — подавай им настоящую невесту. Опять старуха-соседка шепчет отцу с матерью:
— Выведите им белую овечку.
Мать с отцом привели белую овечку.
— Не хотелось с дочкой расставаться, — говорят ужам, — да что поделаешь! Берите ее, ведите к жениху.

Ужи повели белую овечку. Полдеревни провели, да с дерева на базарной площади опять закуковала кукушка:

Ку-ку, ку-ку!
Девушку припрятали,
Овечку сосватали.
Ку-ку!

Приползли сваты назад.
— Нет, — говорят, — не та невеста.
А старуха-соседка все учит:
— Отдайте ужам белую корову.
Привели белую корову, алой лентой ей шею обвили, отдали сватам.

Ужи погнали по деревне белую корову, до самой околицы довели. А за околицей на кусту кукушка сидит, по-кукушечьи говорит:

Ку-ку, ку-ку!
Девушку припрятали,
Корову сосватали,
Ку-ку!

Воротились сваты, говорят:
— Мы к вам с честью, а вы вот как? Три раза нас обманули! Смотрите: в четвертый обманете — не миновать вам беды. Зубами изгрызем мы ваши деревья в садах, хвостами побьем посевы на полях.
Эгле услышала из клети эти слова и вышла к сватам.
— Я, — говорит, — слово дала, я и отвечаю. Ведите меня к жениху.

Сваты по деревне ползут, за сватами Эгле идет, за Эгле ужи в пыли вьются — невесту к жениху провожают. А кукушка за ними летит, по-кукушечьи говорит:

Вот это невеста!
Умна и прелестна,
Стройна, точно елка,
Кудри, как из шелка!

Подошли к морю. Вода в море запенилась, забурлила и отхлынула от берега. А на прибрежном песке юноша появился — статный, красивый, в богатой одежде.

— Я жених твой, — сказал Эгле юноша. — Зовут меня Жильвинас. Для других людей я уж, что по земле извивается, а для тебя, девушка, сбросил я змеиную кожу, тебе одной открыл свое имя. Полюбишь меня, красавица?
— Полюблю, — сказала Эгле, — буду тебе верной женой. — И пошла за женихом в подводное царство.

С тех пор девять лет минуло. Эгле родила своему мужу двух сыновей и дочку. Хорошо жилось Эгле. И дети удались — ласковые, послушные, и муж ее любил и берег. Только вот затосковала Эгле по родному дому. Стало ей подводное царство немило, захотелось на отца с матерью поглядеть, ласковым словом с братьями перекинуться, с сестрами за прялкой песни спеть.

Просит она мужа:
— Отпусти меня, Жильвинас, домой погостить, отцу с матерью показать наших деток.
А Жильвинас не отпускает.
— Разве плохо тебе в подводном царстве? — спрашивает ее.
— Нет, хорошо, — отвечает Эгле. — Да плоха та дочь, что отца и мать своих забудет навеки.
— Ну, будь по-твоему, — говорит Жильвинас. — Отпущу тебя, только прежде спряди ты мне эту золотую кудель.

Эгле села за пряжу. День прядет, другой прядет, а кудель все не убывает. Будто даже больше становится. А старая нянюшка, что младшую дочку нянчила, поглядела, как Эгле пряжу прядет, покачала головой и говорит:
— Хоть до моих лет доживешь, и то тебе не спрясть всей кудели.
— А что же, нянюшка, делать? — спрашивает Эгле.
— А ты накали спицу в огне, да и проткни ею кудель.

Взяла Эгле спицу, накалила добела и только воткнула в кудель — вдруг выскочила из клубка большая жаба. Эта жаба в кудели сидела и выпускала изо рта золотые нити. Эгле с одного конца пряжу пряла, а с другого конца кудель еще длиннее становилась. Ну, а теперь Эгле всю кудель в одну ночь спряла.

Наутро приносит она мужу пряжу и говорит:
— Что ты велел, то я исполнила: исполни и ты, что обещал.
— Хорошо, — отвечает Жильвинас. — Я от своих слов не отказываюсь. Отпущу тебя к матери и отцу, когда ты эти башмаки сносишь.

Жильвинас достал из-под лавки железные курпы и подал их жене.
Обула Эгле железные курпы. С утра до вечера ходит по острым камням, на скалы взбирается, а на железной подошве — хоть бы одна царапина.

Нянюшка смотрит на нее и головой качает:
— Зря себя, доченька, мучаешь, сто лет проживешь — сто лет курпы целы будут.
— Научи, нянюшка, что делать, — просит Эгле.
— Снеси кузнецу и вели их в горн бросить.

Так Эгле и сделала. Кузнец перекалил железо в горне, — стало оно ломкое да хрупкое, что стекло. В один час износила Эгле курпы. Приходит она к мужу и говорит:
— Теперь отпустишь?
— Отпущу, — говорит Жильвинас. — Только как же ты без заячьего пирога в родном доме покажешься? Смотри, осудят тебя люди, — загордилась, скажут.

Тут Эгле и вспомнила. Еще когда она маленькой была и случалось отцу с матерью куда-нибудь из дому уезжать, — никогда они с пустыми руками не возвращались. Привезут пирог, всех детей куском оделят и притом такие слова скажут: "По дороге шли, в заячий домик зашли, заяц нам пирог испек, вот и вам кусок". Так и по всей Литве исстари велось. Стыдно стало Эгле, что она дедовский обычай забыла, и побежала она печь пирог.

А муж потихоньку все ведра и горшки припрятал, одно решето оставил. Как в решете воду носить, как тесто месить? Вода прольется в дырочки, мука просыплется. Но и тут старая нянюшка помогла. Она взяла ржаного мягкого хлеба и залепила дырки. Эгле замесила в решете тесто, ни капельки воды не пролила, ни горсточки муки не просыпала.

Испекла Эгле пирог и стала с мужем прощаться. Муж ей говорит:
— Больше девяти дней не гости, и смотри, как назад пойдешь, чтобы никто тебя не провожал. Стань на берегу и позови меня так:

Если жив мой друг бесценный, —
Забурли, вода проточная.
Из пучины брызни, пена,
Пена белая, молочная!
Если ж милый мой убит
И в пучине темной плавает, —
Над волною закипит
Пена красная, кровавая!

— И вы, мои сыновья, и ты, дочь, слово дайте — о чем знаете, людям не рассказывать.
Дали дети слово.

Тут Жильвинас обернулся ужом и вынес жену с детьми на берег моря.

Вот радости-то было, когда Эгле со своими детьми в родной дом постучалась! Отец и мать дочерью да внуками не налюбуются, братья, сестры с Эгле не наговорятся.

Только соседи их дом стороной обходят. Меж собой говорят:
— Вернулась ужиха с уженятами. Хорошо еще — мужа своего дома оставила. Не было бы от них беды!

Братьям обидно. Стали они сестру уговаривать:
— Откажись от мужа, оставайся с нами навеки. А придет муж за тобой, — мы тебя не выдадим.

Эгле отвечает:
— Не дело вы, братья, говорите. Как жене от живого мужа отказываться, как детей родного отца лишить! И если не придет муж за мной, я сама, как время поспеет, из вод морских его вызову.
— А как ты его вызывать станешь?
— Эх, братья! — отвечает Эгле. — Не вам его звать, не вам про то и знать. А меня лучше не спрашивайте, все равно не скажу.

А старуха-соседка учит братьев:
— Не с той стороны, — говорит, — подступаете. Что мать не скажет — малые дети выболтают.

Вот собрались братья ночью в лес коней пасти и старшего сына Эгле с собой взяли. В лесу коней на зеленую траву пустили, разложили костер и стали у мальчика выспрашивать, как отца по имени зовут и на какой он зов отзывается. Ничего им старший сын не сказал. Лаской выспрашивают — отмалчивается, побоями выпытывают — только плачет.
— Ну, — говорят братья, — этот в мать пошел, может, с младшим лучше сговоримся.

Утром вернулись они домой. Эгле спрашивает у сына:
— Отчего у тебя, сыночек, глаза красные?
— В лесу костер дымно горел, — отвечает ей сын, — вот глаза и покраснели.

На следующую ночь опять пошли братья в лес коней пасти и зазвали с собой младшего сына Эгле. Да и от него ничего не добились.

Вернулись наутро домой. Эгле глянула на сына и спрашивает:
— Что это, сыночек, и у тебя глаза красные? Не обидели ли тебя дядюшки?
— Нет, не обидели, — отвечает ей сын. — Я всю ночь не спал, коней стерег, вот и покраснели глаза.

И на третью ночь собрались братья в лес. Приласкали они маленькую племянницу и с собой заманили. Была она у матери с нянюшкой любимым дитятей. Никто ее никогда и пальцем не тронул, злого слова не сказал. Вот стали ее дяди выспрашивать да выпытывать. Она в землю глазками уперлась, молчит, только головой качает: "Не знаю я ничего". А как пригрозили ей дяди гибким прутом, — она задрожала вся, побелела, что платок, да все и рассказала. И как отцово имя — сказала, и на какой он зов отзывается — открыла.

Ну, дядьям только того и надо. Еще пригрозили ей, чтобы она перед матерью и словом не обмолвилась, и отвели ее домой. А сами захватили косы, пошли к морю. Сделали они злое дело, косы о траву вытерли и воротились назад. Только стали косы в сенях вешать, услыхала Эгле железный звон, и сжалось у нее сердце.
— Что, братья, — спрашивает, — так рано на работу выходили?
Братья отвечают:
— Густая трава по утренней росе ровнее ложится.

А Эгле все душой неспокойна. В тот же день собралась она назад к мужу. У порога с матерью и отцом попрощалась, у ворот сестер, братьев обняла, — никому провожать себя не позволила.
Подошла она с детьми к морю, стала на бережку и сказала, как муж ее научил:

Если жив мой друг бесценный,
Забурли, вода проточная,
Из пучины брызни, пена,
Пена белая, молочная!
Если ж милый мой убит
И в пучине темной плавает, —
Над волною закипит
Пена красная, кровавая!

Тут всколыхнулись морские воды, пеной вспенились. Да не белая пена на волнах качается, не белая, как молоко, а красная, как кровь. И со дна голос послышался:

В час туманный,
В час рассветный
Я людьми загублен злыми
Дочка милая,
Зачем ты
Назвала отцово имя?

Заплакала, зарыдала Эгле. Потом обернулась к детям и сказала:
— Нет у вас ласкового отца, нет у меня любимого мужа. Никто нас в подводном царстве не приветит, а под одним кровом с злыми убийцами нам не жить. Пусть же будет так, как я скажу:

Верным сынам моим, юным героям,
Слово сдержавшим отважно и твердо, —
Дубом и ясенем стать над горою,
Буре не кланяясь, выситься гордо.
Дочке же — девочке, сердцем не сильной,
Сердцем не сильной, не крепкой душою, —
Трепетным деревом, робкой осиной
Вечно дрожать на болоте листвою.
Мне же подняться в зеленом уборе,
Елью угрюмою, елью ветвистою, —
Вечно ронять мне в сумрачном горе
Слезы прозрачные, слезы смолистые.

И как сказала, так и сделалось. Старший сын превратился в дуб высокий, младший — в ясень, а дочь — в трепетную осину. Сама же Эгле стала темною елью.

С тех пор и повелись на земле ель, дуб, ясень и осина. Печальной вдовой клонит ель свои ветви долу. Чуть дохнет ветер — дрожат, точно от страха, у осины мелкие листочки. А у дуба и у ясеня стволы крепки и тверды, как сердце верного человека. А почему это так, только тот и знает, кто слыхал от дедов про бедную Эгле и про ее детей.

Джемпер с коротким рукавом Laredoute Очаровательный джемпер с коротким рукавом от бренда Ларе.

Когда художнику мало размеров холста, или даже стены для воплощения творческих задумок, он выплёс.

Однажды на Хайнане я познакомился с доктором. Так вот этот китайский доктор, опираясь на свою п.

-Рубрики

Актуально (8)
Видео (157)
Вязание (11601)
HANDMADE-ИДЕИ (324)
аксессуары (267)
безрукавки, жилеты (362)
болеро (244)
жакеты,пуловеры, свитера, кофточки (2956)
журналы (938)
накидки, пончо (115)
пальто, кардиганы (261)
платья, туники (1252)
разное (286)
салфетки, скатерти (361)
советы (599)
ссылки (50)
сумки (265)
топы, маечки (581)
узоры, мотивы, кайма, схемы (1488)
украшения (283)
цветы (318)
шали (223)
шапочки, шляпки, береты (569)
шарфы (164)
юбки (383)
Древнерусское ведичество (128)
Здоровье (1279)
советы, рецепты (570)
уход за лицом и телом (196)
физические упражнения (99)
Интересно (185)
Интерьер (119)
История (46)
Красиво (1101)
видео, музыка (58)
живопись (119)
литература (85)
мудрость (419)
фото (578)
Кулинария (1162)
вторые блюда (207)
соусы, заправки, зимние заготовки (3)
первые блюда (2)
выпечка (458)
десерты (97)
закуски (124)
напитки (48)
салаты (198)
Мода (376)
аксессуары (28)
акценты (22)
бохо стиль (47)
модные коллекции (43)
советы (40)
тенденции (8)
украшения (19)
хиппи (2)
этно (49)
Музыка (23)
Наука (24)
О духовном (117)
Подсказки (350)
для дома (111)
интернет (40)
компьютер (35)
полезности для дневника (128)
фотошоп (3)
Позитив (56)
Психология (231)
Разное (131)
Рукоделие (1748)
бумажное (37)
вышивка (39)
вязаное (69)
интерьерное (17)
новогоднее (120)
переделки (55)
разное (110)
ссылки (15)
украшения (304)
шитье (160)

-Музыка

-Метки

-Поиск по дневнику

-Статистика

Ель — королева ужей

Литовская сказка

Давным-давно, в незапамятные времена, жил старик со своею старухой. Было у них двенадцать сыновей и три дочери. Младшую звали Елью.

Однажды летним вечером пошли сестры купаться. Поплавали, поплескались вволю и вылезли на берег одеваться. Только видит младшая — забрался в рукав ее сорочки Уж. Как тут быть? Схватила тогда старшая сестра кол, хотела его прогнать, но Уж обернулся к младшей и заговорил человечьим голосом:
— Обещай, Елочка, пойти за меня, тогда я и сам выползу!
Заплакала Ель: как это она пойдет за Ужа? В сердцах отвечала ему:
— Отдай сорочку подобру-поздорову, а сам уползай, откуда приполз!
Уж твердит свое:
— Обещай, что выйдешь за меня, тогда я сам выползу.
Что было делать Ели? Взяла она да и пообещала.
Не прошло и трех дней, как множество ужей приползло к старикам во двор. Перепугались все, а незваные сваты-ужи ввалились в избу рядиться со стариками и невестой. Сперва родители удивились, рассердились, слышать ничего не хотели. Да что поделаешь, слово дано, а ужей — множество! Хочешь не хочешь, а приходится отдать им самую меньшую и пригожую дочку.
Однако не сразу уступили родители. Велели ужам подождать, а сами потихонечку пошли к старой соседке и все рассказали ей. Соседка и говорит:
— Ужа обмануть легко, он добрый: отдайте ему вместо дочки гусыню и отпустите сватов.
Так и сделали. Нарядили белую гусыню, и только отбыли с нею сваты — закуковала на березе кукушка:

Ку-ку, ку-ку,
Обман, обман,
Не дочь — гусыню дали вам!
Ку-ку, ку-ку!

Рассердились ужи, бросили гусыню, вернулись и потребовали настоящую невесту. Тогда по совету старой соседки родители нарядили белую овечку и отдали сватам.
Дорогой опять прокуковала им кукушка:

Ку-ку, ку-ку,
Да вы к венцу
Везете белую овцу!
Ку-ку, ку-ку!

Вернулись ужи, зашипели и опять потребовали невесту.
На этот раз отдали им белую телку, но кукушка вновь остерегла их, и они вернулись. Еще пуще разгневались ужи, пригрозили родителям и засухой, и потопами, и голодом за то, что не держат своего слова.

Оплакали домашние Елочку, нарядили и отдали тогда ужам. Везут они ее, а кукушка знай кукует:

Торопитесь, торопитесь!
Заждался невесты витязь!

Наконец Ель с провожатыми приехала на берег моря. Там встретил ее красавец молодец и сказал, что он и есть тот Уж, который заполз в рукав ее рубашки.
Тотчас переправились они на ближний остров и там спустились под землю, на самое дно морское. А на дне морском стоял богато разукрашенный дворец. Там и свадьбу справили. Три недели пили, плясали, гуляли.
Во дворце Ужа всего было вдоволь. Развеселилась Ель, успокоилась, а потом и вовсе забыла родной дом.

Миновало девять лет. У Ели уже три сына были — Дуб, Ясень и Береза, а четвертая, самая меньшая — дочка. Ее Осинка звали.
Однажды распроказничался старший сын и стал у матери Ели допытываться:
— Где живут твои родители, матушка? Вот бы их навестить.
Тут только и вспомнила Ель отца с матерью, сестер и братьев — всю свою родню. И задумалась: как-то им живется? Здоровы ли, живы ли, а может, стариков уже и на свете нет? И так-то захотелось ей взглянуть на родной дом. Ведь столько лет не была она там, не видала отца и матушку, так стосковалась по ним. Но муж сперва и слушать ее не хотел.
— Ладно, — наконец согласился Уж. — Отпущу тебя. Только спряди-ка вот эту шелковую кудель, — и показал ей на прялку.
Взялась Ель за прялку — и день и ночь прядет, а кудель меньше не становится. Смекнула Ель, что тут какой-то обман: кудель-то, видать, была заколдованная, пряди не пряди — все равно не спрядешь. И пошла она к старухе-ведунье, жившей по соседству.
Приходит и жалуется ей:
— Матушка, голубушка, научи меня спрясть эту кудель.
Старуха и говорит:
— Затопи печь, брось в огонь кудель, иначе ее вовек не спрясть!
Вернулась Ель домой, затопила печь — будто под хлебы — и бросила кудель в огонь. Шелк так и вспыхнул, и увидала Ель жабу величиной с добрый валёк, она прыгала в огне и пламени и выпускала из жаркого рта шелковую пряжу.
Догорел огонь. Исчезла жаба, а пряжа серебряная осталась.
Взяла тогда Ель и спрятала пряжу и опять стала просить мужа отпустить ее хоть несколько дней погостить у родителей.
На этот раз вытащил муж из-под скамьи железные башмаки и сказал:
— Как износишь их, так и пойдешь.
Переобулась Ель и ну ходить, топтать, разбивать их об острые камни. А башмаки толстые, крепкие, не стаптываются, да и только. Нет им износа, на весь век хватит.
Опять пошла Ель к старухе за советом, и та научила ее:
— Отнеси башмаки кузнецу, пусть их в горне накалит.
Ель так и сделала. Башмаки прогорели, и она в три дня износила их и снова стала просить мужа отпустить ее к родителям.
— Ладно, — сказал муж, — только сперва испеки пирог, а то без гостинца идти не полагается.
А сам велел всю посуду попрятать, чтобы Ели не в чем было тесто поставить.
Долго ломала голову Ель, как принести воду без ведра, как замесить тесто без квашни? И опять пошла к старухе. Та и говорит:
— Замажь решето закваской, зачерпни речной воды и в нем же замеси тесто.
Ель так и сделала. Замесила тесто, испекла пироги и собралась с детьми в дорогу. Проводил их Уж, перевел на берег и наказал:
— Гостите не дольше девяти дней, а на десятый возвращайтесь! Выходи на берег с детьми без провожатых и покличь меня:

Если жив ты, муж мой верный,
Брызнут волны белой пеной,
Если помер — пеной красной.

Вскипит море молочной пеной, знай, что жив я, а вскипит кровавой пеной, значит, пришел мне конец. А вы, дети, смотрите никому не проговоритесь, как меня выкликать надо.
Сказав это, распростился с ними и пожелал им благополучного возвращения.
Сколько было радости, когда Ель в отчий дом явилась! И родичи и соседи собрались поглядеть на нее. Один за другим расспрашивали, как ей со змеем живется. Она только рассказывала и рассказывала. Все наперебой угощали ее, говорили ласковые речи.
И не замечала Ель, как дни летели.

Тем временем двенадцать братьев, сестры и родители раздумывали, как бы удержать Ель дома, не отпустить ее к Ужу. И порешили: выведать у детей, как, выйдя на берег, станет Ель вызывать мужа со дна морского. А потом пойти туда, выманить его и убить.
Завели они старшего сына в лес, обступили его и стали спрашивать. Только он прикинулся, будто знать ничего не знает. Как ни пугали его, что ни делали, а допытаться не могли.
Отпустили его дядья, наказали ничего не говорить матери.
На другой день взялись они за Ясеня, а потом за Березку, но и те тайны не выдали.
Наконец завели в лес меньшую дочку — Осинку. Сперва и она отнекивалась, говорила, что не знает, а как пригрозили ей розгами, сразу все выболтала.
Тогда двенадцать братьев взяли косы острые, вышли на морской берег и кличут:

Если жив ты, муж мой верный,
Брызнут волны белой пеной,
Если помер — пеной красной.

Только выплыл Уж из моря, напали на него двенадцать братьев Ели и зарубили. Вернулись они домой, ничего сестре не сказали.
Прошло девять дней, миновал срок. Ель распростилась с родичами, вышла с детьми на морской берег и кличет:

Если жив ты, муж мой верный,
Брызнут волны белой пеной,
Если помер — пеной красной.

Замутилось, зашумело море, вскипела кровавая пена, и услыхала Ель голос своего мужа:
— Двенадцать братьев твоих косами зарубили меня, а выдала им меня Осинка, любимая наша дочка.
Ужаснулась Ель, заплакала и, обернувшись к трусливой Осинке, молвила:

Стань пугливым деревцем на свете,
Век дрожи, не ведая покоя,
Пусть лицо твое дождик моет,
Волосы твои терзает ветер.

А сыновьям своим верным, смелым сказала:

Станете большими деревами,
Елью я зазеленею рядом с вами.

Как она сказала, так и стало. И теперь дуб, ясень и береза — могучие, красивые деревья, а осина и от самого легкого ветерка дрожит — все за то, что побоялась своих дядьев и выдала им родного отца.

Саломея Нерис, более известна ныне как автор поэмы-сказки "Эгле, королева ужей" ("Ель, королева ужей"), созданной на основе народной легенды.

Елочке, Эгле посвящено много различных произведений искусства, о которых и пойдет рассказ если пройдете по ссылке.

Регистрируйтесь, делитесь ссылками в соцсетях, получайте на WMZ кошелек или карту 20 % с каждого денежного зачисления пользователей, пришедших на проект по Вашей ссылке. Подробнее
После регистрации Вы также сможете получать до 150 руб за каждую тысячу уникальных поисковых переходов на Ваш вопрос или ответ Подробнее

Ужи — род неядовитых змей. Зубы на верхнечелюстных костях увеличиваются в размерах по направлению вглубь пасти. Зрачки круглые, ноздри направлены в стороны и вверх. В самое жаркое время прячутся в тень или спускаются в воду, где могут подолгу лежать на дне. Отличается от других змей двумя большими, хорошо заметными светлыми пятнами (жёлтые, оранжевые, грязно-белые), расположенным по бокам головы. Ужи бывают длиной до 1,5 м. Пятна эти имеют полулунную форму. Питаются в основном амфибиями, рыбой, гораздо реже — мелкими млекопитающими, птицами и беспозвоночными, добычу проглатывают живьём, не умертвляя.

Ужей почитали, как священных существ-покровителей дома, их не убивали, а напротив, приманивали в дом, наливая им молоко. На Украине ужей часто держали в домах в качестве мышеловов, вместо кошек, доверяясь ужам в защите от ядовитых змей во время сна и в поле.

У славян и балтов была схожая языческая традиция веры в существование 3-х равных миров: Небо (Правь), Земля (Явь) и Вода/Преисподняя (Навь).

Уж, - соединитель 3-х миров, поддерживающий их равновесие. В воде, считали древние, он плавает и живет, по сути, он являлся навским созданием, по земле – ползает и прячется в норы, а с неба, мог вызвать дождь (нужный для плодородия почвы), высасывая его, как молоко из груди небесной Матери.

О почитании змей, и именно ужей, говорит во многом древнее народное искусство, именно этих змей воплощали на ранних христианских монетах, оберегах-змеевеках, украшениях – браслетах, кольцах и поясах и даже сейчас большинство славянских женщин любят украшения со змеями, как знать, может это зов предков?

Монеты-талисманы из Киевской Руси XI - XIII в., называются - гривна-змеевик. На одной стороне христианский сюжет, а на другой - змеиный:

Ужиных голов на змеевиках насчитывалось иногда 6, 7, 12, 13, 14.

Возможно, они были призваны хранить хозяина определенное время, после чего талисманы требовали подзарядки или изготавливались новые. Любой знающий маг, может подтвердить, что любой амулет, оберег нуждается в энергетической подпитке через определенное время, так что это вполне может рассматриваться в этом качестве.

1. Имя Русское\латинское написание.
Эгле, королева ужей/ Eglė žalčių karalienė
2. Сказка
Литовский фольклор + сказка в стихотворной обработке Саломеи Нерис
3. Пол
Женский
4. Возраст: истинный\насколько выглядит
Больше 130/ выглядит примерно на 30 лет
5. Внешность
Красота Эгле - это красота поздней осени, уже не яркая и радостная, а приглушенно-печальная. Высокая ростом, статная, с горделивой осанкой, молодая женщина держится со спокойным достоинством вдовствующей королевы. Над высоким бледным лбом - корона тяжелых темных волос, чуть тронутых серебряной паутинкой ранней седины. На молодом еще, миловидном лице Эгле написана бесконечная усталость, а во взгляде дымчато-серых глаз - только боль и тоска. На высоких скулах нет больше румянца, уголки алых губ скорбно опущены - красота Эгле сохранилась, неподвластная времени, но стала суровой и печальной. Прошло время, когда звенел, как хрустальный колокольчик, ее беззаботный смех, нет уже и ее ласковой понимающей улыбки.
Одежда литовской красавицы очень простая: хотя она предпочитает скромные домотканые платья и рубахи с традиционной вышивкой по вороту и широким рукавам, одевается в такую одежду, какую удастся раздобыть в течение ее долгого путешествия. Ей больше не для кого наряжаться, не для кого примерять узорчатые браслеты и вплетать в косы жемчужные нити, поэтому к своей внешности и наряду она неизменно остается равнодушна. Обычно Эгле путешествует босиком.

Эта красивая легенда, пожалуй, самая любимая в Литве, издавна вдохновляла представителей разных творческих жанров.

По мотивам этой сказки созданы скульптуры, кинофильмы, спектакли, балет, опера, не говоря уже об иллюстрациях ко многим ее изданиям. Ей посвятила свою поэму литовская поэтесса Саломея Нерис.

6. Характер
Когда-то доброта Эгле по отношению к людям была беспредельна. Она любила жизнь и наслаждалась каждой минутой, проведенной в кругу семьи. Образцовая хозяйка, любящая жена и мать, она ни от кого не ждала зла, была со всеми приветлива и ласкова. И люди сполна отплатили женщине за ее доброту: ее собственные братья погубили ее мужа - и мир Эгле, построенный с такой тщательностью и любовью, рухнул в одночасье. Доброта ее обернулась лютой злобой, любовь - ненавистью, и несчастная вдова прокляла своих братьев. С тех пор прошло много лет, но ничего не изменилось: теперь Эгле не любит людей, сторонится их и ожидает от каждого встречного какой-нибудь подлости. За оскорбление и злую шутку она теперь готова отплатить немедленно и ни за что не упустит шанса проучить человека, чье сердце покажется ей недостаточно чистым. Эгле мало что помнит из своей прошлой жизни: превращение в ель не прошло бесследно для ее памяти. Сохранились только обрывки счастливых воспоминаний о жизни с Жильвинасом и детьми и злость на предателей-братьев, которых она все еще хочет найти и отомстить.
7. Способности
Почти все колдовство, которое доступно Эгле, перешло ей в наследство от мужа, змеиного царя. После его смерти она сохранила власть над ужиным королевством и способность жить под водой. Чтобы творить чары, Эгле должна петь (песней она превратила своих детей в деревья и песня же открывала проход в янтарный дворец на дне озера, где жил Жильвинас).
8. Биография
Эгле выросла в большой семье: у нее было двенадцать старших братьев и две младшие сестры. Она была всеобщей любимицей, братья баловали ее, а сестры завидовали. Мать дружила с соседкой, про которую шептались, что она колдунья. Эгле боялась ее недоброго пронзительного взгляда, хотя соседка всегда говорила с ней ласково, а однажды нагадала даже, что если и выйдет Эгле замуж, то только за короля.
Однажды девушки пошли на озеро купаться. Плескались в воде до первой звезды, а потом стали собираться домой. Схватила Эгле свою рубашку и тут же с криком бросила ее обратно на землю: в рукаве сидел уж.

Читайте также: