Джунгли птичий рай краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

Как-то раз автор гулял по Московскому зоопарку. Там есть озеро, на котором живет много разных птиц: утки, гуси, бакланы, нырки и всякая водяная птица. А две кряковые утки перелетаю через забор, воруют корм у других животных и возвращаются на свое озеро. Много интересного можно заметить, наблюдая за птицами.

Птичье озеро читать

В Московском зоопарке две территории — старая и новая. Новая — через улицу от старой.

Пришёл я как-то раз уток смотреть, а мне говорят:

— Идите на новую территорию! Там интереснее. Вот она. Через улицу перейдите.

Оказывается, новая территория — это просто-напросто новое место.

На старом месте Московскому зоопарку тесно стало. Он и перескочил через улицу. Новые места занял. А улица бойкая. Тут и трамвай звонит, и автомобиль рявкает. Только не дома по сторонам тянутся, а длинный забор, из-за которого ничего не видать, а так — вроде деревянной решётки.

За решёткой — озеро.

А на озере и утки, и гуси, и бакланы, и нырки, и всякая водяная птица.

Купаются, ныряют, отряхиваются, кричат. Хорошо им: воды много.

Вот гуси плывут. Стройные, перо к перу. Шея длинная, голова маленькая. Гогочут, ныряют, только плохо ныряют, просто окунаются. Очень у них мяса много, пера, пуха — вода из них и выпирает вверх.

А вот баклан нырнул — это другое дело. Сидел себе, сидел на гнезде, а гнездо у него — просто тумба из воды торчит, и на тумбе куча хворосту. Сидел себе на гнезде — и бух в воду. Поплыл, как морской пароход. Клюв кверху трубой торчит, и волны по воде.

А потом —раз! И нет баклана.

Смотрю я, смотрю: где-то вынырнет. А он через всё озеро махнул. На самом дальнем конце пароходом плывёт, лысух с пути гонит.

Лысухи — водяные куры — гребут, удирают. Головы у них дёргаются, взад-вперёд, взад-вперёд, только лысины мелькают — белые пятна на голове.

И вдруг всё озеро полетело. Все птицы с воды снялись.

Загалдели гоголи, кряквы, гуси, нырки. Брызги дождём сыплются, крылья свистят.

Кто потяжелее, летать не может — пешком по озеру бежит, крыльями по воде хлопает.

А кто и ныром за всеми поспевает.

Всё озеро облетели птицы и уселись. А две кряковые утки до того разлетались, что взяли, да и перемахнули через забор.

До свиданья, значит!

Через забор, а потом через всю Москву в лес и — прямо в болото камышовое.

Небось из какого-нибудь старого зоологического сада не улетели бы. Там все птицы были калеки. Посмотришь, бывало, — у кого обрубок крыла из перьев вылезает, йодом залит, у кого крыло вывернуто — вбок торчит. Тихая там была у птиц жизнь, как в больнице.

А здесь птицам — воля, хоть и не лес это, а зоопарк.

Вот вышли на бережок, на солнышко, дикие утки, привели своих утят погреться. Дня три всего утятам.

Пуховые и маленькие-маленькие. Кажется, их обратно в яичную скорлупу ещё затолкать можно — войдут без остатка. А что мать делает, то и они. И на боку, как настоящие утки, лежат, и клювом перья себе правят (а перьев у них ещё нет — один пух), и ногами песок гребут, и крыльями машут, хоть и не крылья у них, а крючочки какие-то в пуху.

Вдруг плюхнулось что-то в воду.

Утят как ветром сдуло. Один унырнул, другой в ямку забился.

А это на воду сели кряковые утки. Те самые, что через забор улетели.

Чего же это они вернулись? Я уж думал, что они давно в болоте за городом. Непонятное дело. Надо спросить кого-нибудь.

А тут рядом со мною какие-то люди — мужчина и женщина — стояли.

Высматривали кого-то на озере. Женщину-то я сразу узнал — недавно я видел, как она шакалят приручала.

Каждого трусливого пузатенького шакалёнка по очереди держала на руках.

Гладила, говорила что-то, к человеческому голосу приучала.

Значит, она здешняя, в зоопарке служит. Я к ней подошёл.

— Почему, — спрашиваю, — у вас утки из зоопарка не улетают? Я вот видел — улетела пара через забор, а потом назад вернулась.

— Хорошо им тут — вот и не улетают. А если и улетят, так не далеко, через улицу, на старую территорию. Там они из чужих загородок корм воруют, вместе с воробьями, у бегемота овёс пареный таскают, у слона в сенной трухе роются. Погостят — и обратно домой, к своим утятам.

Вдруг женщина закричала:

Смотрю я, а по воде будто маленький чёрный шарик в разные стороны перекатывается. Задержится на одном месте — и опять как по наклону покатится. От гуся к утке, от утки к лысухе — ко всем пристаёт.

Пищит-посвистывает. Все его почему-то боятся.

Подкатится к гусю, гусь шею вытянет — и вбок. К утке подъедет, утка от него чуть не нырнёт со страху.

— Нельзя ему в ту сторону плыть! — говорит женщина. — Там баклан в гнезде сидит — проглотит его, дурака. Скорее ловить его надо.

Бросились мужчина с женщиной на ту сторону озера, куда нам, посетителям, ходу нет.

Бегут, торопятся, прямо по лужам шлёпают.

Потом оба на четвереньках поползли — будто кошки к мыши подкрадываются. Мужчина впереди ползёт. Вдруг он притаился, замер — и раз в воду. Поймал!

— Кто же это такой?

— А лысушонок это. Первого птенца у нас лысуха вывела. Вот она, чёрная, лысая, — на тумбе сидит, другие яйца досиживает. А этот беспризорником пока болтается.

— Дайте, — говорю, — пожалуйста, мне его зарисовать.

— Рисуйте, да поскорее.

— Ах, — говорю, — у меня с собой красок нет.

— Ничего, нарисуйте, — а потом словами напишите, где у него какой цвет.

Я так и нарисовал. Вот он какой, лысушонок.

Пожалуйста, оцените произведение

Оценка: 4.5 / 5. Количестов оценок: 68

Помогите сделать материалы на сайте лучше для пользователя!

Напишите причину низкой оценки.

Спасибо за отзыв!

Если Вам понравилось, пожалуйста, поделитесь с друзьями.

Прочитано 1153 раз(а)

Другие рассказы Чарушина

Зоосад — Чарушин Е.И.

Рассказ про зоосад в детском саду. Там жили разные животные: черепаха, кролик, белая мышка. Ребятам хотелось еще диких животных, и они с .

Воробей — Чарушин Е.И.

Рассказ про маленького воробья, который выпал из гнезда и еще не умел летать. Никита с папой взяли его домой, кормили и ждали, когда он подрастет .

Яша — Чарушин Е.И.

Однажды автор гулял в зоопарке и наблюдал за животными. Увидел, как кошка Маруська поймала большую крысу в клетке у бобров и отдала ее служителю .

Все рассказы Чарушина

Читаем с интересом — Рассказ "Джунгли" — птичий рай читать онлайн полностью, Чарушин Е. И.

Как я утром проснулся, так и вспомнил, что сегодня мой день рожденья и мне что-то подарят. Вскочил с кровати и вижу — на столе у кровати две птицы в клетке, ростом с воробья, зеленые, забавные, головы круглые, клювы загнуты. Сидят рядом, как два зеленых листа на ветке.

На одном листе только только половина будто подсохла — у самца голова и шея серые. Прижались друг к другу, сидят и стрекочут.

Ух! Я обрадовался! Это, наверно, дядя подарил. Он сам птичник, всяких птиц разводит.

Посмотрел я,все птицы в ней есть. Нет ли моих, думаю.

Нашел! На двух страницах американские попугаи — синие, красные, желтые. А вот и мои, зеленые, на ветке сидят, называются попугаи-неразлучники с реки Амазонки.

А на Амазонке леса называются — джунгли. Джунглевые, значит, это птицы. Вот здорово! Ведь я и сам индеец — Черный Могикан — Разведчик. У меня и приятели — Витька и Олежка — тоже индейцы. Витька, переплетчиков сын, — Полосатый Бизон, а Олежка — Страшный Глаз. По всей улице мы бледнолицых огородников грабили, морковь и репу крали. У самих было, да там вкуснее.

Был у нас индейский лагерь в саду — на двух деревьях из шестов устроена хижина с полом и крышей.

Показал я отцу своих американских попугаев.

— Ну так вот. Ты всех этих крикунов немедленно выпустишь на волю. Я из-за них второй месяц по утрам не сплю!

Вот тебе и день рожденья! Ничего не подарили, а только все отняли. И так мне обидно стало…

— Пей чай, — говорят мне.

— Почайпил, — говорю, — спасибо!

Пришел к малине, а малины не ем. Вот тебе и день рожденья!

В теплицу зашел. В саду старая-престарая теплица стояла — амбар. Прежде там рассаду выводили, а теперь всякий хлам сбрасывают — сор, стулья ломаные, тряпье, сучье. Вместо крыши у теплицы парниковые рамы со стеклами.

Залез я туда и сижу.

Жарища, духота. Солнце через рамы жарит. Как в джунглях! Вот деревьев только нет да птиц.

Закричал я даже от радости.

И устроил я джунгли — птичий рай. В земляной пол натыкал кустов — чащу сделал, песку насыпал — птицам купаться. У железного листа загнул края — получился противень такой, — налил туда воды. Развесил скворечники по углам и гнезда сам свил из соломы.

На клестов, снегирей и щура выменял у Витьки двух канареек — тоже тропические птицы.

Будто в джунглях гора и озеро там.

Устроил все и стал птиц носить. Принесу клетку и открою. Сначала канареек выпустил… Вжить! — вылетели. Летом летали, на елку садились, да не сели, — видно, колется хвоя. Лапки-то у них нежные, тропические, хвоя не подходит.

Потом выпустил я чижей. Они сразу залезли в противень и стали купаться. Вымокли совсем, летать не могут — по низу прыгают.

Чечеток выпустил, пищуху, зяблика — всех! Потом пошел за попугайчиками. Несу их, а они, как заведенные, трещат. Открыл я клетку — ну, летите! Не полетели попугайчики, а поползли по веткам, по стволам и в самую гущу, в самую густоту залезли. И не видно их, и не слышно.

Сначала все птицы боялись, молчали, а потом такой писк в теплице подняли! И пошло — пенье, драка, купанье. В песке купаются, в воде. Мокриц в стенах ловят. Принес я им в мешке целый муравейник. Ешьте! Только зря принес муравьев, не стали есть.

Сижу я, слушаю, смотрю — и правда, будто джунгли. И так хорошо становится, и по-индейски хочется что-нибудь сказать.

Назавтра показал я приятелям рай.

Витьке не очень понравился.

А ОЛежка, Олег — Страшный Глаз, стал целые дни со мной в джунглях просиживать. Не верил только, что это джунгли.

— Непохоже! — говорит. — В джунглях, — говорит, — лианы и москиты.

А где москитов для него найдешь?

Попугаи — неразлучники стали вить гнездо. Свили в трубке обиев. Старые обои были свалены на шкафу.

И стрекочут все, и стрекочут.

И вот попугаиха снесла яйцо.

Нахохлилась. Полезла одна в сверток. Самец за ней сунулся — не пустила, отогнала.

Сидела в свертке около получаса, потом вылезла вся взъерошенная и сразу давай пить и купаться.

А мы с Олегом потихоньку, потихоньку — к шкафу, к свертку. Заглядываем Ничего не видать!

Закрыто яйцо всякими огрызками.

Олежка опять не верит, говорит:

— А яйца-то никакого нет, зря сидела попугаиха!

— Как же нет? Снесла яйцо!

— А покажи, — говорит.

А как его покажешь — разобьешь! И не показал.

Через день другое яйцо попугаиха снесла и начала высиживать.

— Вот, — говорю, Олежка, у нас еще пара попугайчиков будет. Скорей бы!

Сидит попугаиха в свертке, молчит.

Попугай похаживает у обоев, косолапый такой, — зеленый воробей. Поговаривает, покрякивает, посвистывает.

Та вылезет, поцелуется с ним и назад спрячется.

И поспорили мы с Олежкой — какого цвета яйца.

Я говорю — голубые должны быть, как у зяблика, у канарейки.

А он — зеленые, как у вороны.

Неделя уже прошла, как ела высиживать попугаиха.

Прихожу я утром в рай и вижу: стоит Олежка-Олег, сверток с гнездом приставил к глазу. Поднимает к потолку — на свет посмотреть, поднимает…

А яйца выкатились и об нос разбились — о переносицу. Мы и треска не слышали, гляжу — а все лицо у Олежки в попугайном желтке.

Чарушин Евгений Иванович – советский писатель, а также график и скульптор.

Родился в 29 октября (11 ноября) 1901 году в семье архитектора Ивана Аполлоновича Чарушина в Вятке (ныне город Киров).

Отец Евгения Чарушина – был губернским архитектором и одним из лучших архитекторов Урала. По проектам Ивана Аполлоновича было возведено более 300 зданий в Вятке, Сарапуле, Ижевске. Будучи архитектором отец Евгения умел хорошо рисовать. И с самого детства отец учил своего сына этому мастерству.

В доме Чарушиных часто собирались художники и музыканты. В те же времена Евгений познакомился с художником Юрием Алексеевичем Васнецовым, с которым был дружен на протяжение всей жизни.

Кроме создания творческой среды родители с самого детства прививали сыну любовь к природе. Он часто бывал на охоте вместе с отцом, где они бродили по лесам и полям. Евгений выучил повадки птиц и зверей, научился приручать их.

В 1918 году Евгений Чарушин закончил среднюю школу. В этом же году его призвали в Красную Армию. Там он стал работать помощником декоратора в кульпросвете Политотдела штаба Красной Армии Восточного фронта.

1922 год – окончание службы. Чарушин вернулся в Вятку и стал учиться в декоративных мастерских Вятского губвоенкома. Осенью того же года он переезжает в Петроград и поступает на живописный факультет в Петербургской Академии художеств, где учится 5 лет.

В 1927 году после окончания Академии художеств Чарушин начал работу в Детском отделе Госиздата, где трудился под руководством В.В. Лебедева, который оказал на него сильное влияние и помог сформировать его личный стиль.

И благодаря помощи Маршака в 1930 году Чарушин начал работать в детской литературе – писать небольшие рассказы о жизни животных для детей.

Во время войны Чарушин был эвакуирован в Киров, где продолжал работать: рисовал плакаты, писал картины на партизанскую тему, оформлял спектакли в Кировском театре драмы.

После войны он вернулся в Ленинград, где продолжил работать в книге. Кроме этого, он занимался скульптурой, мелкой пластикой, делал эскизы росписи для чайных сервизов, ведь не зря говорят, что талантливый человек, талантлив во всем.

Произведения Чарушина Е.И.

Друзья

Кот Епифан

Волчишко

Тюпа, Томка и сорока

Тюпа, Томка и сорока — сборник рассказов Евгения Чарушина, с которыми можно ознакомиться на нашем сайте. Рассказы представлены с картинками, нарисованными.

Про Томку

Никитка и его друзья

Никитка и его друзья — книга рассказов для детей написанная Евгением Чарушиным. В книгу вошло несколько рассказов, прочитать который можно на нашем сайте.

Страшный рассказ

То, что производило на меня большое впечатление в детстве, волнует и сейчас. Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребёнок хочет погладить моего зверёнка — я рад. Мне хочется передать настроение животного, испуг, радость, сон и т.п. Всё это надо наблюдать и прочувствовать. Больше всего я люблю изображать молодых животных, трогательных в своей беспомощности и интересных, потому что в них уже угадывается взрослый зверь. (с) Евгений Чарушин

"Волк", автор Е. Дубровский, иллюстратор Е. Чарушин, "Государственное издательство", 1928

Читайте также: